Предсказание, написанное от руки

Станция 72-я улица

Нью-Йорк

Кат. № 201Х-17

На следующий день, перед началом ланча, Мэй нашла меня в холле.

— Грейс не пришла на занятия, и вчера я не смогла её найти, — сказала она. — Оскар вечером подходил к её дому, никто не ответил.

— Майлз пытался ей дозвониться, тоже безуспешно.

— Он меня меньше всего волнует. Особенно после того, что вчера натворил, — заметила она сухо, прокручивая одно из своих колечек. — Я думаю пропустить ланч и проверить, как она там. Ты со мной?

— Конечно, — ответила я, надевая флисовое пальто и отчаянно скучая по своей джинсовой куртке.

— Снова прогуливаешь? — раздался надо мной голос.

Эф стоял позади меня, держа в руках сумку, вся его поза говорила о том, что он готов к битве: плечи и подбородок напряжены, в глазах насмешка.

— Эф, мне сейчас не до того, — начала я.

— Мы не прогуливаем, мы хотим помочь нашей подруге Грейс, — вмешалась Мэй, оскорбленная одним только этим предположением. — Мы вернемся еще до конца ланча.

— А, — выдохнул Эф, напряжение спало, но я чувствовала себя недовольной, а скорее грустной.

— Ей правда нужно помочь, — сказала я мягко. — Нам нужно идти.

Он отступил, больше не преграждая нам путь.

 

* * *

 

Дом, в котором находилась квартира Грейс, находился почти на Бродвее, поэтому мы быстрым шагом направились туда, чтобы не пропустить начало урока. Я заметила, что голых деревьев стало больше, всё вокруг как будто скукоживалось, готовясь к наступлению холодов.

— Боже, что не так с этим парнем? Почему он лезет в твою жизнь? — спросила Мэй. — Ты ему нравишься или между вами что-то происходит?

— Нет! — быстро ответила я. — Я встречаюсь с Китсом Фрэнсисом, знаешь его?

— Да, только я не знала, что он с кем-то встречается.

Я нахмурилась.

— Встречается. Со мной. Он встречается со мной.

Я сама удивилась, как отрывисто это сказала.

— Прости...

— Нет, это ты прости. Я просто... — Я замолчала, не зная, как закончить.

— Я тоже, — легко отозвалась Мэй.

То, что Китс отменил вчера наши планы, явно заставило меня поволноваться. Но такое иногда случается. Люди всё время отменяют встречи, и ничего страшного.

Но отменить свидание, чтобы пообщаться с Черисс? Это мерзко.

Я подумала о Китсе и о том, как он целовал меня за ухом и как от этого по моему телу бежали мурашки.

Я должна забыть про наш неудавшийся вечер.

Забудь об этом, Пенелопа.

— Я очень волнуюсь о Грейс, — проговорила Мэй и стала грызть ногти.

— Эй, всё будет хорошо, — мягко подбодрила я ее.

— Знаю, просто... Киран подходит Грейс. И у неё заняло довольно много времени, чтобы это понять. Надеюсь, она не наделает глупостей. Иначе я на самом деле задушу Майлза.

— Я думала, Грейс в восторге от Кирана?

— Да, но когда они только познакомились, она еще встречалась со своим бывшим Джо. Он был барабанщиком в панк-группе Мигрень — и это не метафора, — но кроме хорошей игры на барабанах, больше ничего в нем особенного не было. Грейс всё время пыталась сделать себя достаточно «классной» для него: она проколола нос по его просьбе и всё время сидела на диетах, потому что он сказал её, что она полновата.

— Постой, ты говоришь о Грейс? О нашей Грейс? — Я даже представить не могла ее несчастливой и неуверенной в себе.

— Да, к сожалению, только несколько месяцев спустя она поняла, с кем связалась.

— Хм, это даже звучит отвратительно. Почему она с ним встречалась?

Но ответа я не получила, мы завернули за угол дома, где жила Грейс, и практически врезались в неё и какого-то парня, с которым она целовалась.

— Грейс? — неуверенно позвала я ее, мне было очень неловко.

— Киран! — взвизгнула Мэй, побежав вперед, когда парочка неохотно отодвинулась друг от друга.

 Киран выглядел совсем не так, как я ожидала. Он не был одет в стиле рокабилли, как Грейс, или хиппи, как Майлз.

Его нельзя было назвать красивым: тонкие волосы, бледная белесая бородка, мешковатые джинсы, мятая футболка, грязно-белые кеды и прямо сейчас абсолютно красное лицо.

— Она знает его дольше, чем я, — произнесла Грейс, наблюдая, как Мэй исчезает в его неуклюжих медвежьих объятиях. — Что вы здесь делаете?

— Мы хотели убедиться, что с тобой всё в порядке.

На её лице расплылась улыбка.

— Киран сделал мне сюрприз. Вчера вечером мы поговорили, а потом он взял билеты из Буффало. Пришлось ехать 12 часов, но в 7 утра он уже был здесь.

— Вау, долгий путь.

— Но в четыре у него уже автобус обратно. Ему нужно успеть вернуться в Буффало и написать экзамен, — закончила она гордо.

Как правило, Грейс всегда выглядела счастливой, но рядом с Кираном она просто светилась.

Она дотронулась до его руки.

— Кир, я хочу познакомить тебя с моей подругой Пенелопой.

— Привет, — проговорил он, его голос был таким низким и тихим, что мне пришлось наклониться ближе. — Я много о тебе слышал, рад наконец с тобой познакомиться.

— Взаимно.

Он засунул руки в карманы, и на секунду показалось, что ему неуютно в своём теле, будто оно слишком большое для него, но Грейс прислонилась к нему, обняла за талию, и он расслабился.

— Может, останешься? У нас как раз презентация нового выпуска «Nevermore», — уговаривала его Мэй.

— Киран создал наш журнал, — пояснила она для меня.

— На следующей неделе у него выпускные экзамены, — сказала Грейс.

Лоб Кирана наморщился, как будто он считал в уме.

— Если бы мне не нужно было ехать так далеко... или если я уеду сразу после... возможно, я успею к началу занятий в понедельник...

— Киран, ты ни в коем случае не пропустишь экзамены из-за меня, — перебила Грейс. — Я все еще не могу поверить, что ты приехал сегодня. Ты ведь знаешь, что я и так самая счастливая девушка на земле?

Она привстала на носочки и поцеловала его. Он покраснел, а она просияла.

— Нам пора идти, если мы не хотим опоздать к началу уроков. — Мэй кивнула мне. — Киран, надеюсь, мы все встретимся, когда ты приедешь на Рождество.

Он снова покраснел, Мэй радостно обняла его и начала односторонний диалог о своей последней редакторской дилемме. Я видела, что он не просто кивает, соглашаясь с Мэй, а действительно её слушает.

— Точка с запятой?! — вырвалось у него в какой-то момент.

— Представляешь? — ответила Мэй.

— Не обращай внимания, редакторский юмор, — засмеялась Грейс. — Кстати, спасибо, что не забыли про меня.

— Мы о тебе волновались.

— Теперь я в порядке, — мягко сказала Грейс. — Это заняло некоторое время, но теперь всё на самом деле хорошо.

— Очень романтично, что Киран потратил 24 из 48 часов на дорогу к тебе.

— И правда романтично.

Я колебалась всего секунду, решая, стоит ли говорить то, что я хотела сказать.

— Майлз сильно расстроен.

— Знаю, он пишет мне смс и оставляет сообщения, — вздохнула она. — Я знаю, что он не хотел меня обидеть. Иногда очень трудно смириться с некоторыми его поступками. Наша ссора напомнила мне, какой несчастной я была.

Её лицо помрачнело, но затем она улыбнулась, будто пряча внутри себя какие-то мысли.

— Я позвоню ему попозже, — добавила Грейс, — но, думаю, с него не убудет попереживать еще немного. Терпение — не его сильная сторона. Немного практики пойдет ему на пользу.

— И не говори, — рассмеялась я.

— Спасибо, что пришла, Пэн. До завтра?

— Да, хорошего вам с Кираном завершения дня.

— О, мы постараемся, — она многозначительно подняла брови, — поверь мне.

 

* * *

 

Китс ждал меня после окончания уроков. Он выглядел усталым и задумчивым. Он поцеловал меня шершавыми губами. В голове вспыхнули воспоминания о мягких губах Эфа, но я тут же отогнала их прочь.

— Привет, Скаут. Прости, что пришлось отменить наши вчерашние планы.

Я вспомнила о рассказе «Чертово колесо» и тут же почувствовала укол вины, хоть и не поняла из-за чего.

— Всё нормально. День сложился наилучшим образом, — ответила я, пытаясь верить в то, что говорю. — Как Беккет?

— Как последняя задница. Он хочет отменить нашу поездку.

— Не может быть!

— Не совсем отменить, просто мы уже не поедем на целое лето. Придется сократить наше путешествие до двух недель, чтобы он успел съездить со своей плебейкой-подружкой на Бали.

— Оу. — Меня прямо передернуло от описания.

— Она одна из лучших подруг Эмили, — сообщил он, как будто это всё объясняло.

— Оу, — повторила я тихо.

Мы шли по коридору, он всё еще был в своих мыслях, его лицо было мрачным.

— Что ж, зато, если ты не уедешь на всё лето, мы сможем провести больше время вместе, — предложила я. — Прогуляемся на Кони-Айленд, посмотрим фильмы в Проспект Парке, сходим в магазин мороженого... — Я перечисляла мои любимые летние места в Нью-Йорке.

— Ты не поняла главного, — огрызнулся он.

Я остановилась, не успев даже договорить. Как же больно.

Он тоже остановился, на его лице читалось раздражение.

— Скаут, я не это имел в виду. Пожалуйста, скажи, что ты не злишься.

— Нет, — смущенная, я покачала головой, чувствуя, что могу расплакаться, поэтому изо всех сил пыталась это перебороть, — просто...

— Беккет хотел этим путешествием отвлечь меня от расставания с Эмили, — его голос смягчился, — предполагалось, что будем только мы: без девушек, без багажа... только мы и дорога.

— Ладно, — сказала я, понимая, что чертовский устала от этих историй про Эмили.

— Слушай, а пойдем сейчас в Strand?

— Хорошо, — согласилась я с неохотой.

Но затем он наклонился и поцеловал меня прямо в скулу, и, хотя его губы были обветренными, по всему телу пробежали мурашки.

— Хорошо, — повторила я, стараясь на этот раз придать своему голосу уверенности.

Когда мы вышли наружу, на тротуаре громко шелестели листья. Китс снова отвлекся, глядя на группу школьников на другой стороне улицы.

— Ты знаешь кого-нибудь из них? — наконец спросила я. — Можем подойти поздороваться.

Я прищурилась, вглядываясь в лица, одна из девушек оказалась похожа на Черисс, и я тут же пожалела о своем предложении.

— Не-а. — Он начал ловить такси.

— Мы поедем не на метро? — спросила я.

— Нет, я просто так ловлю такси, — резко ответил он, снова раздражаясь.

— Меня укачивает в машинах, — виновато сказала я, — прости, я думала, что говорила тебе об этом.

— Тебе не нравится ездить в такси?

— Не в этом дело. Меня действительно тошнит в машинах, как я уже сказала.

В этот момент Китс самым отвратительным образом закатил глаза, затем повернулся и направился к поезду; руки в карманах, спина сгорблена. Мне было грустно и обидно, потому что это не был тот парень, который очаровал меня на вечеринке; мне не понравилось, как он назвал девушку Беккета, а еще я возненавидела его рассказ еще больше, чем прежде. Я сдержалась, чтобы не сказать лишнего, и напомнила себе, что он злился не на меня, а на Беккета. У него просто был тяжелый день.

Будь понимающей девушкой, Пенелопа.

— Мне правда жаль, что твоя летняя поездка сорвалась, — мягко сказала я, беря его за руку.

Он остановился, закрыл глаза и глубоко вздохнул, затем посмотрел на меня: его глаза были прекрасными и темными.

— Я ценю это, Скаут. Я знал, что ты поймешь.

Он обнял меня за талию, и я прижалась к нему.

Всё хорошо. У нас просто была небольшая размолвка. Такое случается.

Но не успели мы сделать и нескольких шагов по станции, как лицо Китса снова стало кислым.

— Здесь воняет. Надо было ехать на такси.

Мне захотелось пнуть в голень Беккета. Или Китса.

Мы спустились к поездам.

На платформе было очень много людей, они стояли так тесно друг к другу, что было сложно пробираться сквозь них. Мы с Китсом прошли в конец платформы, где людей было меньше. Но большую часть деревянной скамейки занимал огромный мужчина, одетый в пальто из сшитых между собой пластиковых пакетов, перед которым стояла шляпа с табличкой: «Предсказание за 1$».

— Фууу, — протянул Китс, сделав шаг назад и потянув меня за собой.

Но я отказалась пойти за ним. Этот день совершенно точно не был идеальным: Китс не был очарователен, его губы не были гладкими, а он вел себя как капризная барышня.

В метро пахло, как на дне мусорного контейнера, мужчина перед нами широко и жутко ухмылялся, и всё это было просто ужасно.

Я хотела все исправить. Я хотела волшебства, сказки и, может быть, проверить себя. Мне нужно было сквозь этот кошмар увидеть счастливый конец.

Я собиралась все исправить.

— Скаут, что ты делаешь? — спросил Китс.

— Увидишь, — ответила я, направляясь к мужчине.

— Идём, — раздался сзади голос Китса, и он схватил меня за руку. — Ты не должна давать ему деньги. Он просто мошенник!

 Я стряхнула его руку и подошла к мужчине, поймав его взгляд. Он улыбнулся. У него не было нескольких передних зубов, а остальные были желтыми, а дыхание была настолько ужасным, что, казалось, вон метро идет как раз от него. Моя решимость таяла на глазах, но я заставила себя сделать шаг вперед и аккуратно передать ему доллар.

— Моё предсказание, пожалуйста.

Он вырвал купюру из моих рук и бросил её в шляпу, затем вытащил старый носок и начал в нем рыться, разбрасывая вокруг кусочки бумаги всех цветов радуги — как ирокез Майлза: хороший знак.

Мне внезапно отчаянно захотелось снова надеть на шею жетон метро, который так и лежал на дне моей сумки после нашей ссоры с Эфом на блошином рынке. Мужчина протянул мне неоново-зеленый клочок бумаги, ухмыляясь своей беззубой улыбкой, и я улыбнулась ему в ответ, потому что это была моя нью-йоркская сказка, а он был моей переодетой феей-крестной.

Но затем, когда я уже почти дотронулась до его руки, он закричал мне прямо в лицо:

— Канада обречена на гибель!

Я вскрикнула, отпрыгивая назад, сердце колотилось, как бешеное.

— Идем. — Китс поспешно схватил меня за плечо.

Мужчина ответил большим плевком прямо на оксфорды Китса.

— Черт возьми, — выругался Китс, и мы пошли по платформе. Несколько туристов с беспокойством смотрели на нас, пытаясь понять, что произошло. Мужчина продолжал кричать о Канаде, упоминая также террористов, котов и амаретто.

— Боже, я же говорил, что не хочу ехать на метро. Я говорил тебе не подходить к этому парню.

— Я хотела, как лучше...

Он снова закатил глаза, а я вспомнила о бывшем парне Грейс, который заставлял её стыдиться саму себя.

Мы ждали поезд в неловком молчании, нарушаемом только выкриками об 11 сентября с другого конца платформы.

— Может, нам стоит отправиться домой? — предложила я, ожидая, что он не согласится.

— Отличная идея.

Но я продолжала стоять, не двигаясь, раздумывая, как все исправить.

— Ты придешь в субботу на вечеринку по случаю нового выпуска «Nevermore»?

— Да, — ответил он, с тревогой глядя в туннель на огни приближающегося поезда.

Я попыталась напомнить себе, что у него просто был плохой день, что, если мне нравится Китс, мне должно нравиться в нем всё — и плохое, и хорошее, и то, что ему просто нужно немного прийти в себя.

Но у меня заболел живот, и я почувствовала тошноту, хоть мы и не поехали на такси. Пока он ходил по платформе, дрожащими руками я развернула зеленый лист.

 

ИИСУС — ПУТЬ НА ЛУНУ КОЛАМБУС СТРИТ НА 59 КОЛЬЦЕ ПРИЗЕМЛЕНИЕ НА ЛУНУ ФЭЙК 9/11!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

 

 

Я хотела вернуть свой доллар. Я хотела обратно свой прекрасный день. Мне нужна была моя сказка.

Я чувствовала себя такой растерянной, пока Китс садился в поезд, едва помахав на прощание. Я до крови прикусила губу — всё что угодно, только бы не расплакаться.

«Nevermore», литературный журнал

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Кафе «Grumpy»

Кат. № 201Х-18

 

В солнечную среду, на следующий день после инцидента в метро, мы с Китсом всё-таки дошли до книжного магазина «Strand», и всё снова казалось нормальным. И хотя я чувствовала себя не очень уверенно после вчерашнего, он был само очарование и купил мне прекрасное иллюстрированное издание «Моби Дик», которое мы обнаружили в уединенном уголке между книжными полками, когда целовались.

Если честно, меня немного пугало то, что он ведет себя как ни в чем не бывало, словно вчерашнего дня вовсе не было. Но, возможно, так и должно быть. Инцидент в метро был просто отвратителен.

В тот день, целуясь среди утешающего запаха старых книг, я снова растворилась в нем, моё тело снова чувствовало единение с его. Когда он поцеловал меня за ухом, у меня закружилась голова.

Возможно, это был его подарок: заставить меня забыть обо все, что произошло.

Мой подарок ему: никогда и никому не рассказывать о том, что я прочла его рассказ.

 

* * *

 

К воскресенью из меня буквально выплескивалась энергия, я подпрыгивала от нетерпения в ожидании вечеринки по случаю выпуска «Nevermore».

Мистер Гарфилд снял для нас на воскресный вечер дальнюю комнату в кофейне. Нагруженная пакетами с печеньем из пекарни «Маленькая Италия», я зашла туда и ахнула от восторга. Наша команда по декору (Грейс и Мэй) превратила это место во что-то невероятное. Они поставили несколько рядов стульев для слушателей, а по потолку вились гирлянды с белыми лампочками.

— Итак, я передам слово Грейс, как только все усядутся, — произнес мистер Гарфилд, когда я пришла.

— А я представлю вас и Оскара всем присутствующим, — добавила Грейс, кивнув нам с Мэй и Майлзом.

— Отлично! — воскликнул Майлз.

Он никого не дразнил, не отвлекался и вообще вёл себя как паинька.

Хотя никто из них ничего нам не сказал, Грейс с Майлзом явно поговорили и выяснили отношения. Прошедшие несколько дней, что бы ни предлагала Грейс, Майлз с огромным энтузиазмом с ней соглашался. Он даже не пытался спорить на первой встрече по подготовке следующего выпуска журнала. У нас с Мэй и Оскаром было тайное пари по поводу того, как долго это продлится. Тем не менее, я была рада, что их отношения, хоть и не были идеальными, но, по крайней мере, к этому стремились.

— А где Оскар? — поинтересовалась я.

— Здесь! — Оскар ворвался внутрь, его щеки порозовели от мороза, в руках у него была пачка свеженапечатанных экземпляров журнала, только из переплетной мастерской.

— Ооо, — протянула Грейс, выхватывая у него несколько штук и раздавая остальным.

— Наш малыш вырос! — вставил Майлз.

— Вроде бы, опечаток нет, — сказала Мэй, с тревогой просматривая страницы.

— Чем вы в итоге заполнили оставшееся место? Той поэму о природе? — спросила я, просматривая оглавление, повторно убеждаясь, что имени Китса там нет.

Его имени действительно не было в списке.

Но было кое-кого другого.

— У нас появились великолепные рисунки буквально в последнюю минуту, — сообщил Оскар. — Грейс говорит, ты знаешь этого парня.

Я открыла семнадцатую страницу.

Там был один из рисунков Эфа. Удивительный и тщательно прорисованный.

— Вау, — сказала я на автомате, потому что все остальные слова вылетели из моей головы.

Он изобразил двух маленьких бронтозавров, которые с помощью своих длинных шей заглядывали в светящееся окно музейного чердака, где хранились гигантские слоновьи черепа. Рисунок назывался: «Часть I. Всё только начинается».

Грейс подошла ко мне.

— Он принёс их, когда тебя не было. А еще он извинился за своё поведение в нашу последнюю встречу.

— Правда? — спросила я, не в силах оторваться от рисунка.

 Эфу удалось передать ощущение чуда, которое я испытала, впервые попав на чердак музея. Динозавры точно были срисованы с нас: на одном из них даже был плащ Супермена. А еще там был солнечный свет, магия и ощущение, что я открыла дверь в Нарнию.

На другой части рисунка был изображен одинокий бронтозавр в плаще Супермена, который смотрел поверх вешалок с одеждой в помещении, подозрительно напоминавшем тот самый комиссионный магазин.

Рисунок был озаглавлен: «Часть II. Всё меняется».

Я дотронулась пальцами до губ и почувствовала привкус соли и мяты.

— Знаешь, твой друг не так уж плох, — заметил Оскар, любуясь рисунком через моё плечо.

Прежде чем я успела ответить, кто-то шершавыми губами поцеловал меня в щеку.

— Привет, Скаут, — произнес Китс.

Я улыбнулась. От происходящего немного кружилась голова: в руках у меня был журнал с рисунками Эфа, а рядом был Китс.

— Рада, что ты смог прийти. — Я протянула ему свой экземпляр. — Посмотри, как здорово получилось!

Китс открыл журнал, просмотрел оглавление и изогнул бровь.

— И это все, что тут есть? — спросил он с каменным лицом.

— Да, это всё, — осторожно ответила я.

— Ерунда, — проговорил он с усмешкой и бросил журнал на стол, показывая, что не собирается тратить на него больше времени.

Я знала, что он разочарован, ведь его рассказ не выбрали, но мне так хотелось, чтобы он был способен хотя бы на что-то, похожее на двенадцатичасовую поездку на автобусе в другой конец страны, только для меня.

— Хм, и что это было?

— Просто... Не знаю, чего я ожидал. Это всего лишь журнал средней школы, а не «Парис Ревью»... — Он встряхнул головой. Его интересовало только то, что происходило в его маленькой галактике.

Придурок.

Всё восхищение вечером, журналом и нашей работой испарилось. Я отступила назад, обхватив себе руками.

— Прости, Скаут, не хотел тебя обидеть. — Он попытался обнять меня, но я отдернула плечо.

— Знаешь, мы много работали над этим.

— О, черт, я тебя обидел? — спросил он. — Я так виноват, я такой идиот...

И тут я кое-что осознала:

1. Он много раз спрашивал, не обидел ли он меня;

2. Я много раз говорила, что нет;

3. Больше я этого делать не хочу.

Он все ждал, что я начну переубеждать его, начну жалеть, но я злилась, поэтому молчала.

В дверях мелькнуло что-то ярко-розовое, и это привлекло наше внимание.

Черисс в её уродливом неоново-розовом пальто. Куда же без неё.

Китс вздохнул, погладив меня по руке, чтобы успокоить.

— Слушай, Скаут, я должен кое о чем поговорить с Черисс. Я вернусь. Прости меня, ладно? Эмили тоже работала в литературном журнале, и, кажется, она совсем меня сломала. Мне жаль, что я всё испортил.

Я ничего не ответила, когда он поцеловал меня в губы.

Он подошел к Черисс и поцеловал её в щеку. Фу.

Я отвернулась и поправила стопку журналов на столе, не желая смотреть на них ни секундой дольше.

— Значит, ты тоже в этом участвовала?

Я обернулась. Сзади стояла Одри, на её лице читалась неуверенность.

— Да, — кивнула я. — Да.

— Получилось действительно здорово.

— У тебя новая прическа. — Я указала на её ассиметричный боб. — Тебе идёт.

— Это перемены, но, думаю, хорошие.

Мы молчали, пока она не выпалила:

— О! И я всё-таки поеду с клубом французского в Париж! У меня получилось!

— Правда?! Это прекрасно! — Я чуть было не поддалась порыву протянуть руки и обнять её, но остановилась на полпути, вспомнив, что между нами произошло, и замерла в неудобной позе.

— Как дела у твоей бабушки? — наконец спросила я.

Лицо Одри подернулось печалью.

— Ей нелегко. Она всё время скучает по дедушке.

— Од, мне так жаль...

— Она несколько раз говорила маме, что они разговаривают по ночам. Мама волнуется.

— Может, он и правда приходит к ней? Они ведь так любили друг друга.

— Да, это точно... — ответила Одри после недолгого молчания.

Я вспомнила первые летние каникулы в домике на озере. Нас отправляли спать в 9 часов, но мы с Одри дожидались, когда уснет Эф, а затем прокрадывались на лестницу и смотрели, как её бабушка и дедушка танцуют под Билли Холидэя или Бинга Кросби. Они без памяти любили друг друга...

Одри накрутила на палец прядь волос, но та уже была недостаточно длинной, чтобы обернуться в несколько раз, и я снова задалась вопросом, как мы дошли до всего этого.

— Ты видела рисунки Эфа в журнале? — спросила я её.

— Только не говори, что вы опубликовали его серию «пердящие преподаватели»! — воскликнула она, имея в виду карикатуры на наших учителей, которые показывали, как правильно нужно это делать.

— О, боже, конечно нет! — Я пролистала журнал, остановившись на первой иллюстрации, и протянула ей. — Вот.

Её глаза загорелись, когда она стала вглядываться в эти крошечные детали, и я поняла, что она почувствовала то же благоговение, что и я, когда впервые увидела его маленькие волшебные миры.

— Вау, — произнесла она, — это действительно потрясающе.

— На последней странице есть еще.

Одри вскрикнула от удивления.

— Боже! Что творится в его голове? Всё это так странно, но, знаешь, в хорошем смысле...

— Да, знаю.

— Он придёт? — Она осмотрела уже собравшуюся толпу.

— Не знаю, может быть.

— Надеюсь, что придет, хочу поздравить его. Знаешь, мы нечасто с ним виделись в последнее время, после нашей... ну... странной...

Я напряглась, но она, кажется, смущалась не меньше моего.

— Но я видела вас в коридоре пару недель назад...

— Он рассказал о вашей ссоре на блошином рынке.

— Вот оно что.

— Он был расстроен.

— Серьезно? Я не заметила.

— Когда это Эф показывал свои эмоции? Ты же знаешь, это не его конек.

— Он рассказал, почему мы поссорились? — спросила я.

— Он намекнул, что всё испортил в комиссионном магазине. Это так?

— Хм... — Я не знала, что на это ответить, поэтому прикусила губу, вспоминая тот день, когда мы подружились и как в её волосах запутались колеса игрушечного грузовика. Как быстро всё изменилось. Интересно, Эф чувствует то же самое? — Что ж, я рада, что ты пришла. Было здорово поговорить.

— Китс пригласил Черисс, а я её «+1». — Одри пожала плечами.

— Ммм, — промычала я, понимая, как это ужасно.

Одри пришла сюда не из-за меня. Хуже только то, что Китс пригласил Черисс на мероприятие, на которое я позвала его.

Её щеки порозовели.

— Но было приятно увидеть тебя! То есть, я за тебя рада. И журнал получился очень крутой.

— Пэн, пора начинать! — прокричала Грейс из другого конца зала.

— Мне нужно идти, — попрощалась я с Одри. — Увидимся?

— Да, до встречи! — ответила она с печальной улыбкой.

Когда мистер Гарфилд поприветствовал всех, я заметила Эфа в дальней части комнаты, он кивнул мне. Меня накрыло волной облегчения от того, что он здесь, но мне пришлось напомнить себе, что он пришел не ради меня, а потому что его рисунки попали в журнал. Миа — высокая, красивая, неземная и светящаяся — плыла следом за ним. Я взглянула на свои избитые старые ботинки и черные колготки и почувствовала себя толстой коротышкой. Заступив за кафедру, Грейс представила всю нашу команду: меня, Мэй, Майлза и Оскара. Потом на сцену вышел первый чтец.

Когда люди зачитывали свои стихи и рассказы, в которые мы влюбились с первого взгляда, я пыталась заставить себя слушать. Но мой взгляд блуждал по комнате. Китс сидел рядом с Одри и Черисс, и я не могла не заметить, как он склонился к уху Черисс и что-то шептал ей на протяжении всего вечера. Она скромно опустила голову, а он закатил глаза, когда кто-то попросил их быть потише.

Они раздражали, даже сидя в четырех рядах от меня.

НетНетНет.

А еще Эф. Они с Мией были погружены в чтение, её голова покоилась на его плече. В какой-то момент она поцеловала его в щеку. Из-за их роста они хорошо смотрелись вместе, и от этого у меня больно кольнуло сердце.

Я снова посмотрела на Китса, прищурилась и судорожно вцепилась в краешек стула, посылая этой парочке мысленные проклятья, которые заставили бы их заткнуться.

Не сработало.

К тому времени, когда последний выступающий закончил чтение, я была в ярости. Все встали и аплодировали, но я не могла себя заставить, вцепившись в себя руками.

Подошли Эф с Мией, но Эф попятился на несколько шагов назад.

— Пэн, журнал восхитителен, — проворковала Миа, похоже, искренне наслаждавшаяся нашей встрече. Странно, если было бы наоборот.

— Спасибо, — поблагодарила я, отвернувшись от фальшивого смеха Черисс на какую-то шутку Китса. — Ты видела рисунки Эфа? Они потрясающие! Я просто влюбилась в них, правда.

Я повернулась к Эфу. Он потупил взгляд, засунул руки в карманы. Несмотря на то что в зале было темно, я точно знала, что он покраснел.

— Ничего особенного, — сказал он.

Я была так рада видеть его рядом с собой, разговаривать без ссор, что схватила его за рукав и заглянула в глаза.

— Знаешь, иногда среди кучи дерьма можно найти настоящие сокровища. Как твои рисунки. Они необыкновенные.

— Ты ругнулась? — удивился он.

— Да, — улыбнулась я ему. — Определенно да.

Китс подошел сзади, обхватив меня за талию и притянув к себе.

— Привет, Миа, Эф. — Миа помахала, а Эф сухо кивнул. — Слушай, Скаут, тебе еще долго нужно здесь находиться? Мы могли бы пойти ко мне.

Я не могла смотреть ему в глаза, боясь, что тогда сделаю что-нибудь не то. Убрав его руку со своей талии, я сделала шаг назад.

— Мы поговорим завтра, ладно?

— Всё хорошо? — Он попытался снова обнять меня, но я остановила его, подняв руку.

— Я сказала завтра.

 Он поднял обе руки, как бы показывая, что сдается и возмущенно посмотрел на Мию и Эфа. Его взгляд говорил: «Вы можете в это поверить?!».

Эф на него даже внимания не обратил.

— Ты в порядке? — спросил он меня.

— Да. Мне нужно помочь Грейс и Майлзу.

Китс подождал несколько секунд, затем закатил глаза и направился к выходу. Черисс уже ушла, но удовлетворения я не почувствовала. Одри, должно быть, ушла вместе с ней.

Когда я обернулась, Миа была обеспокоена, а Эф как будто хотел кого-нибудь ударить. По его выражению лица я могла предположить, что он готов сказать что-то такое, чего слышать я не хотела, поэтому я подняла руки в знак примирения.

— Поговорим позже. — Я повернулась к Мие: — Спасибо, что пришла.

Она наклонилась ко мне, как будто богиня спустилась с Олимпа к простым смертным, и обняла меня.

— Эфраим так гордится тобой! И я тоже.

Вот черт. Её не так-то легко ненавидеть.

— Милый, я возьму вещи, встретимся у выхода?

Она помахала мне и направилась к дверям.

— Эфраим? Милый? — произнесла я.

Он поморщился и натянул толстовку, его волосы намагнитились и встали дыбом.

Совершенно машинально я привстала на носочки и пригладила их. Он очень удивился этому поступку. Да я и сама удивилась, что сделала это.

— Итак, Пенелопа Маркс, ты собираешься праздновать с нами? Кофейня закрывается через полчаса, — раздался сзади голос Майлза, жующего печенье.

— Да, точно, да! — Я радостно улыбнулась, пожав плечами.

— Я люблю эту девушку! А ты любишь эту девушку? — спросил он Эфа.

Я вспыхнула и, резко переведя взгляд на Эфа, наблюдала за его реакцией. Он смущенно улыбнулся.

— Да, люблю, — сказал он так тихо, что Майлз не расслышал, а моё сердце пропустило пару ударов.

— Привет, Эф. — К нам подошла Грейс, за ней гордые и счастливые следовали Мэй и Оскар.

— Привет, — ответил Эф, — рад видеть тебя, Грейс. Журнал получился что надо.

Оскар шагнул вперед, пожимая ему руку.

— Постой-ка, так это ты нарисовал динозавров? У меня просто крышу сорвало от них. Скажи, что у тебя есть еще рисунки для нашего следующего выпуска! Например, можно изобразить, как они поднимаются вместе с Ноем на его ковчег.

Эф застыл.

— Динозавров не было на ковчеге, — начал было Эф, но Майлз его прервал.

— Он прикалывается. Это его фишка, не бери в голову.

— Хорошая попытка. — Лицо Эфа расслабилось, он благодарно улыбнулся.

Оскар кивнул, принимая комплимент.

— Хочешь отпраздновать с нами? Твоя девушка тоже может пойти, — предложила Грейс.

Слово «девушка» сразу же задело меня.

— У нас другие планы, но спасибо. И да, мы можем это обсудить. — Эф пожал Оскару руку, затем помахал мне и вышел.

— Хммм.... — задумчиво протянул Майлз, наблюдая, как он уходит.

— Нет, — быстро сказала я, — всё совсем не так.

— Я просто хотел сказать...

— Ты ничего не хотел сказать!

Он усмехнулся.

— Праздничные чуррос в «Копелии»? — предложила Мэй.

— Да! — воскликнула Грейс, натягивая пальто и шарф.

Когда мы вышли из кофейни, Грейс схватила меня и Мэй за рукава и показала на Майлза и Оскара, идущих впереди.

Оскар что-то оживленно рассказывал, а Майлз восхищенно слушал, периодически ласково касаясь его руки.

— Это удивительно, — сказал ему Майлз.

Мэй открыла рот, я повернулась к Грейс.

— Что происходит?

— Когда это случилось? — спросила Мэй.

— Как это случилось? — Я не верила своим глазам.

— Без понятия, — только и сказала Грейс.

Майлз оглянулся посмотреть, идем ли мы за ними, и я могла только представить, какую картину он увидел: мы трое с удивленными лицами и открытыми ртами. Он показал нам язык и прислонился к Оскару, а мы пошли следом за ними. На улице начало вечереть.

 

 

Золотой кулон

Нью-Йорк

Кат. № 201Х-19

Подарок Китса Фрэнсиса

В понедельник Китс ждал меня в кабинете химии с самой очаровательной в мире улыбкой на лице. Я сделала вид, что не заметила его, достала учебник и углубилась в чтение. Я очень устала после вчерашнего вечера. После того как мы попрощались с ребятами, я пришла домой, надеясь счастливо уснуть, думая о журнале. Вместо этого я прокручивала в голове отвратительное поведение Киста: его разочарование, когда он понял, что его рассказ не опубликовали; раздражающее перешептывание с Черисс на протяжении всего вечера, которое слушали все пришедшие. Вероятно, в какой-то момент я всё-таки заснула, потому что будильник рывком поднял меня с кровати. Даже если бы я забыла, что в четыре утра еще не спала, мешки под глазами успешно бы мне об этом напомнили.

— Как ты, детка? — спросил он.

Я хмыкнула, показывая недовольство.

— Скаут, — он потянулся через проход и взялменя за руку, — я не спал всю ночь, переживая из-за того, как мы вчера расстались. Позволь мне все исправить?

— Не знаю, — ответила я.

Миссис Кэрол вошла в класс с первым звонком.

— Знаю, знаю. Вчера вечером я облажался. Но ты... ты моя девушка... пожалуйста...

Я еще никогда не была чьей-то девушкой.

Может, таковы отношения? Ты ссоришься, потом миришься, потом забываешь о ссоре?

Я почувствовала, что оттаиваю.

— В эту субботу у меня день рождения. Придешь на ужин со мной и родителями? — спросила я.

— Отпраздновать день, когда ты родилась? Лучший день в истории мироздания? Скаут, я ни за что его не пропущу! — Он наклонился над проходом и поцеловал меня перед всем классом, и в этот момент прозвенел второй звонок.

Только в середине бесконечно-нудной лекции миссис Кэрол про модель атома бора я поняла, что Китс так и не извинился за вчерашнее.

 

* * *

 

На мой день рождения Китс опоздал на 42 минуты. Я была как никогда зла. Открыв дверь, я заметила, что выглядел он взволнованным, на щеках алел румянец, да еще и насморк прибавился.

— Я написала тебе смс, где ты был? — спросила я.

— Скаут, прости, мне очень жаль. Проблемы с метро. Ты очень на меня злишься? — Он мялся у дверей, шумно дыша.

Я хотела сказать, что нужно было выйти раньше, потому что в Нью-Йорке ты всегда зависим от метро. А если ты идешь на важное мероприятие, нужно подумать о дороге заранее, но... он уже был здесь, пришел праздновать мой день рождения с букетом розовых пионов в одной руке и с небольшой коробочкой в обертке в другой.

Не заморачивайся, не заморачивайся, Пэн.

— Входи, — пригласила я.

Он вручил мне цветы и начал раздеваться: шапка, шарф, перчатки, два пальто.

— Твой молодой человек пришел, дорогая дочь? — раздался голос отца из кухни.

Я закатила глаза.

— Приготовься, — прошептала я Китсу.

Он улыбнулся, отбирая у меня цветы.

— Эй! — возмутилась я.

— Они для твоей мамы, — ответил он, и я взяла его за руку и повела в теплую кухни.

Сладкий запах томатного соуса моей мамы, который кипел на плите, заполнил все пространство. Окна запотели, в комнате казалось было слишком жарко, но всё вместе это создавало ощущение тепла и уюта.

— Мам, пап, это Китс.

Отец поставил бокал с вином <