Глава 5. Малостранское кладбище

 

Мирослав вышел из тюрьмы днём, когда всё замело, и снег ложился ровными полосами. Уже вечером он привычно сидел с Иржи в любимом «Старом Томасе» и рассказывал о пережитом.

Тот в ответ хмыкал, удивлялся, возмущался, что-то предлагал. Но Мирослав отказывался от помощи.

- Ничего, денег я заработаю, - сказал он. – Звонил на работу – директор ждёт меня послезавтра. Сегодня же пойду к пани Миллеровой. Пара игр – и я при деньгах.

- Но тебя же что-то гложет, - говорил Иржи. – Я же вижу, переживаешь из-за чего-то.

Мирослав думал – говорить или не говорить ему об исчезновении Виолы, о её письме. Но что-то заставило его промолчать.

- Ну, а как ты думаешь, хорошо ли я могу чувствовать себя после всего, что случилось? На меня же убийство вешали... До сих пор как вспомню того, со стеклянным глазом – кулаки сжимаются!

- Да им обвинить человека – раз плюнуть, - соглашался Иржи и отхлёбывал от янтарного моря пива.

Попрощавшись с Иржи, Мирослав решил пройтись по свежему морозному воздуху. Очень не хотелось возвращаться в домашние стены. Хотелось гулять, дышать во всю грудь. Воспоминание о камере вызывало содрогание. Кроме того, дома не было Виолы.

Она писала ему:

 

«Дорогой Мирослав!  Я была счастлива провести с тобой эти дни. Ты спас мою душу и моё тело. Я сделала всё, чтобы вызволить тебя из застенок. Но я не могу более оставаться с тобой. Я приношу людям лишь несчастья. Не хотелось бы для тебя подобной судьбы. Я должна вернуться к отцу, а у тебя всё будет хорошо».

Сцепив зубы, Мирослав шагал по улице. Он побывал в кабаре «Монмартр». Там танцевала другая девушка, а Миранда была в отлучке на неопределённый срок. Опечаленный Мирослав до полуночи сидел у пани Миллеровой. Выиграл кучу денег, выпил и зашагал домой. И лишь среди ночи он вспомнил об Ольге.

 

***

Отпустив подчинённых, комиссар Майнер медленно прохаживался у сгоревшего сарая, скрипя снегом. Ему нужно было побыть в уединении и поразмышлять. Чёрная птица, снявшись с ветки, уронила снег на давно остывший пепел.

Страшную гибель полицейского Кучеры комиссар мог бы объяснить несчастным случаем. Но ещё раньше он побывал на Гусовой улице на месте убийства Франтишека Колаша. В том, что его убили сомнений не было. Полицейский был избит и задушен. Рядом был найден револьвер, из которого не было выпущено ни одной пули. На снегу у кустов виднелись отпечатки следов больших ног.

Внезапная гибель сразу двух его полицейских заставила призадуматься.

Майнер уже успел опросить жену Кучеры. Помимо всего прочего, та сообщила ему о раненой руке мужа.

- Он пришёл с какой-то раной на руке. Сказал, что получил её от задержанного во время допроса.

Комиссар и виду не подал. Ему больше нечего было делать у пожарища, тем более стоять здесь было неприятно.

Майнер уехал в департамент и долго возился с делами.

В частности узнал, что никакого допроса арестованного Кучера не проводил. Внимательно осмотрев вещи убитого Колаша, Майнер обратил внимание на фото. Красивая женщина с ярко накрашенными губами в светлой в горошек кофточке и клетчатой серой юбке склонилась над столом, изящно опершись правой рукой.

Комиссар вызвал к себе своего помощника – инспектора Карла Шипку.

Когда тот вошёл, благоухая, Майнер заметил:

- От тебя как всегда - как от парфюмерной лавки... Слушай, узнай - ка у наших блюстителей нравов, не их ли это клиентка.

Получив утвердительный ответ, он велел разыскать Марту Хоффман.

Карл Шипка, побывав на улице Красных фонарей, привёз и Марту.

- А какие ко мне претензии, начальник, я налоги плачу исправно, - сказала Марта, усевшись на стул и закуривая.

- Я что тебе налоговый инспектор? – едко спросил Майнер.

- Значит клиент? – игриво улыбнулась Марта.

Вместо ответа Майнер бросил на стол фото Колаша.

- Только не говори, что ты его не знаешь!

- Ой, да он же из ваших! Что, уже начали борьбу за нравственность в своих рядах?

Комиссар махнул рукой.

- Слишком много лишних слов. Ты лучше скажи, встречалась с ним вчера?

Марта отвела взгляд.

- Ну было дело...

- А теперь скажи - с кем ты договорилась его обчистить?

Марта возмущённо привстала.

- Да ты что, начальник! Я такими делами не занимаюсь! Он был у меня дома и ушёл...

- В котором часу?

- Да уже около десяти было...

- Подозрительного ничего не заметила?

- Да ничего!

Отпустив Марту, Майнер бросил в рот леденец и какое время задумчиво перебирал бумаги.

У него появились некоторые мысли, а когда зимние сумерки стали подкрадываться к городу, он отправился перекусить в любимое место – старую корчму «У короля Брабантского» на Туновской улице. Он любил там бывать, тем более, по рассказам, это место посещал гениальный Моцарт.

Комиссар ехал в фиакре через Манесов мост, чьи массивные опоры переходили в колонны и были украшены скульптурами, изображающими сцены из жизни влтавских рыболовов. По обе стороны моста горели старинные фонари.

Бородатый и суровый с виду корчмарь зажёг свечи, и, спустя время, принёс аппетитное блюдо - свиные запечённые в меду рёбра с пикантным соусом и кружку пива.

Майнер долго размышлял над имеющимися фактами. Итак, погибло двое полицейских. Поставим закономерный вопрос: каковы причины их гибели?

Первой приходит в голову странная смерть Якуба Кучеры Возможно причиной его гибели стал несчастный случай. В дровяном сарае полицейский сделал неосторожное движение, опрокинул лампу, она разбилась. Старое тряпьё, бумага, наконец, дрова вспыхнули. Но здоровому и сильному человеку, каким был Кучера, вполне по силам было погасить пламя. Или, по крайней мере, он мог бы выбраться из сарая, позвать людей. Почему этого не произошло? Задохнулся, потерял сознание от дыма? А может до пожара он оступился, упал, а когда очнулся – всё вокруг пылало... И выбраться уже не было возможности! Далее. Вызывает вопрос эта его раненая рука. На каком допросе он её повредил? Так он объяснил жене. Возможно просто не хотел говорить правду.

Ладно, перейдём к убийству Франтишека Колаша. В том, что это было убийство сомневаться не приходится.

После службы Франтишек Колаш, мужчина одинокий, посещает некую Марту. С ней он проводит время до десяти вечера. Потом отправляется домой.

И на Гусовой улице его настигает преступник. Кто он? Случайный грабитель?

Но у Колаша ничего не было взято, даже деньги остались при нём! Может быть было ещё что-то более ценное, чего мы не знаем? А быть может это была запоздалая месть преступника за старые дела? Надо будет взять список вернувшихся из мест заключения в последнее время.

Итак, неизвестный злоумышленник задушил свою жертву. Рядом на снегу – следы больших ног. Искать нужно крупного мужчину, сильного...

Майнер, хлебнув пива, посмотрел на закопченные своды потолка.

Где он недавно встречался с удушением? Конечно же убийство Ганса Габора!

Убит поздно вечером, около одиннадцати. Странно, его задушили, вероятно в борьбе, сдавив грудную клетку, так, что треснули кости... Это же какую нужно иметь силу? А потом сдавили горло...

А что если оба убийства совершил один и тот же преступник? Огромной силы человек! Но каковы мотивы преступления? Какая связь между бароном Габором, известным карточным игроком и полицейским Франтишеком Колашом? И тут ещё под горячую руку попадает этот Липский, последний, кто видел Габора. Нет, он не мог совершить этого убийства по своим психофизическим данным! Кроме того у него алиби, это проверено... Липский был с этой девушкой, как её... Виола Висконти...

Вот ещё странноватая девушка! Молчала несколько дней и вдруг пришла...

Да, вот ещё что... Первыми, кого встречает Виола в полицейском участке, были именно Якуб Кучера и Франтишек Колаш.

Стоп! Вот здесь Майнер явственно вспомнил, как вошёл в дежурку, как увидел раскрасневшуюся Виолу, растерянного Франтишека с бегающими глазами, хмурого Кучеру с виноватым взглядом, прячущего руку за спиной. Что там произошло?

Он вспомнил крик за дверью... Вероятно полицейские издевались над девушкой, а может даже пытались совершить насилие... И Виола Висконти укусила за руку Якуба? Или ранила её ножом? Последнее – вряд ли...

Вот всё свелось к Виоле Висконти. Погибли все, кто был так или иначе причастен к унижению её. Барон Габор... Франтишек Колаш... И, вероятно, Якуб Кучера... Кто-то мстит за неё? Но кто? Друг? Родственник? Поклонник?

Нельзя же допустить, что опытного полицейского поздним вечером придушила сама Виола, девушка хрупкая, субтильная? Может быть ей кто-то помогал? Кто? Смысл?

А быть может эти убийства никак не связаны? Может быть это ложный путь?

Майнер стал вспоминать Виолу. Красивая девушка. Всё вокруг неё вертится! Бывают такие – роковые женщины! А собственно, почему она попала в кабалу к этому Габору? Хорошо бы об этом подробнее расспросить других... И начать с этого... Мирослава Липского.

Приняв для себя важное решение комиссар залпом допил кружку, вытер губы мягким платочком и покинул заведение.

В сумерках снежинки кружились в лучах фонарей. Сначала он шёл медленно, а потом поспешил – дома его ждала жена.

 

***

 В модной шляпке с поднятой сеточкой вуали Ольга курила тонкую папироску и, закинув ногу за ногу, чуть хрипловатым голосом читала «Сказку зимы и лета».

У Мирослава картины зимы смешивались с воспоминаниями, герои недавнего прошлого тенями проходили перед его взором. Иногда он следил за тонкой струйкой дыма, поглядывал на ноги женщины в тонких ажурных чулках, в зеленоватые холодные глаза, и быстро улавливал хвостик рассказа.

- Ах, Мирек, милый, да ты меня почти не слушаешь, - говорила Ольга.

- Нет, слушаю тебя, очень внимательно. Значит король приревновал жену...

- Да я это место давно уж прочла.

- Слушай, а давай сейчас просто прогуляемся. Выйдем из этого душного зала на свежий воздух.

- А сказка?

- А сказку я просто возьму с собой. И прочту вечером, - улыбнулся Мирослав, собираясь с мыслями.

В последнее время, после возвращения из заключения, он жил, как во сне. Медленно и невнимательно. Иногда, как автомат ходил на работу, дома сидел задумавшись. Вспоминал те места, где любила бывать Виола, те уголки дома, где садилась она, и, казалось, ощущал её аромат.

Сосредотачивался лишь тогда, когда играл партию в фараон или бридж. А потом вновь терял чувство реальности.

На город мягко опустились голубые сумерки. С покатых черепичных крыш массивными льдистыми иглами свешивались сосульки. Скрипя и лязгая, словно старик с железной клюкой, протащился трамвай.

Они шли, говоря о чём-то малозначительном, как обычно бывает, когда между мужчиной и женщиной давно уже свершилось нечто важное, а всё остальное - малозначащий довесок.

 Показалось Малостранское кладбище. Столбы каменного забора, державшие решётку, были украшены пышными головами снега. Из белого савана сугробов выглядывали тёмные стволы деревьев.

Это место упокоения мёртвых хорошо было знакомо Ольге. Здесь покоилось тело её матери. Идти туда не очень хотелось, но женщина попросила Мирослава её сопроводить.

Мирослав, никогда не бывавший здесь, с интересом и с некоторым изумлением оглядывался вокруг.

- Знаешь, как возникло это кладбище? – спросила Ольга.

- Я слышал, что здесь хоронили умерших от чумы, - промолвил Мирослав, остановившись у могилы композитора Януша Витасека. Крылатый ангел на могиле был прекрасен.

- Да, так и было в старину, в веке, кажется, семнадцатом. Возле костёла святого Вацлава стали хоронить жертв эпидемии чумы. Одного из первых похоронили учёного Томаша Пешина. Но потом император Иосиф запретил хоронить умерших от чумы в пределах города. И это место стало общим коммунальным кладбищем Малой Стороны и Градчан.

- А сейчас здесь уже не хоронят?

- Нет. Но я, как ни странно, люблю сюда ходить. Здесь так много красивых памятников. Это настоящая обитель покоя. Кроме того, здесь лежат мои предки.

Ольга замолчала, они шли по заснеженной аллее в полной тишине. Кричали только чёрные птицы, перелетая с ветки на ветку, прыгая с застывшего памятника на безмолвный крест. Из белых пушистых рукавов снега выглядывали острые пальцы веток.

Мирослав попрощался с Ольгой у дома её сестры. Возвращаться пришлось вновь через кладбище. Мирослав шагал по кладбищенской дорожке, кое-где освещённой фонарями.

Сумрак сжался, каменные стелы высились серо и одиноко.

Показался тёмный и высокий склеп с памятником. Мирославу показалось, что памятник двинулся. Едва заметно скользнула тень и пропала.

Оглядев ещё раз бронзовую фигуру человека в старинном одеянии, Мирослав зашагал между могил.

Чем дальше он шёл по кладбищу, тем больше ему казалось, что его преследуют. Кто-то ловкий и сильный перебегал от склепа к дереву, нагибаясь, прячась за плитами, памятниками, оградами. Шаги были мягкие, неосторожно задетая ветка осыпала снег.

Мирослав решил изменить направление. Сердце гулко билось. Особенно когда он различил тень от массивной фигуры.

Какой-то человек вышел из-за дерева, миновал ограду могилы и направился к нему.

Мирослав ускорил шаг, но спиной чувствовал, что незнакомый человек со скрытым лицом шагает за ним. Он шёл, припадая на одну ногу.

Мирослав теперь нарочно замедлил шаг, стараясь пропустить незнакомца вперёд, поглядывая в сторону – не появился ли тот, другой? Но никто не показывался среди нагромождения могил, а идущий следом замедлил шаг, продолжая неумолимое преследование. Видимо никого другого и нет, ему показалось. Но кто его преследует – бандит, нищий?

Мирослав решительно свернул на глухую аллею и бросился к кустам. За спиной был слышен топот бегущего человека. У самых кустов шаги отозвались в сердце ещё сильнее, казалось, сейчас преследователь догонит его и схватит.

Мирослав резко остановился, мгновенно обернулся, сжав кулаки. Сам облик преследовавшего поразил Мирослава. Это был человек со страшным лицом, исполосованным рубцами. Красноватые глаза горели в темноте, будто угли.

Изумление сыграло с Мирославом плохую шутку, страх сковал его тело и это позволило преступнику нанести сильный удар. Но по чистой случайности этот его удар не достиг цели. Пытаясь уклониться от увесистого тумака, Мирослав поскользнулся на мёрзлой земле и упал. Кулак урода скользнул лишь по уху, но это был будто удар чугунного молота.  Ухо налилось кровью. Страшные руки потянулись к упавшему.

Мирослав перехватил эти заросшие, волосатые руки. Резкий звериный запах ударил в ноздри. Напавший обладал неимоверной силой, казалось, что от напряжения руки Мирослава сломаются, как тонкие веточки.

Вот уже незнакомцу удалось громадными ладонями охватить шею Мирослава,  и он стал сдавливать её. Мирослав зашипел и стал конвульсивно дёргаться.

И вдруг хватка ослабела, пальцы разжались. Человек со шрамами закачался и с жутким рёвом обернулся.

Перед взором Мирослава завертелись цветные круги, и сознание стало гаснуть.

Очнувшись, он сначала увидел холодное звёздное небо, на котором круглилась луна, а потом склонившегося над ним человека в шляпе.

- Как вы себя чувствуете Липский? Да, очнитесь же вы...

И он выругался.

В свете фонаря Мирослав узнал комиссара Майнера.

- Вам легче? Выпейте глоток - это хороший коньяк, он вас взбодрит.

Мирослав хлебнул из фляжки, закашлялся.

Майнер протянул ему руку, помог подняться с мёрзлой земли.

Подойдя к каменной плите, Мирослав тяжело сел, потирая шею. Комиссар поставил рядом переносной фонарь.

- Ну как, уже лучше?

- Да... - просипел Мирослав, превозмогая боль. – А где этот...

- О, с этим возни будет много. Представьте я ему дважды изо всей силы врезал по голове – а ему ничего! Ударил и третий раз, дубина сломалась, тогда лишь, наконец-то, он стал «отключаться»...

Мирослав оглянулся вокруг, глядя на застывшие могилы. Лунные лучи серебрились на снегу.

- Так где же он? Вы его...убили?

- Да жив он, раздери его глотку... Такого сразу не убьёшь. Вон видите – неподалёку грузная тень, похожая на мешок. Это он...Приковал наручниками к ограде – теперь не убежит! Пойдёмте, нужно вызвать моих сотрудников. Вам одному здесь оставаться опасно.

Они повернули на аллею и зашагали к выходу.

Мирослав скосил глаза на Майнера.

- Комиссар, а как вы оказались здесь?

- Долго объяснять, Липский, сейчас разводить тирады ни к чему.

Мирослав остановился и взял Майнера за рукав пальто.

- Вы следили за мной? Всё-таки подозреваете...

Майнер презрительно выдернул руку.

- Какая разница? Поймите, если бы я не подоспел, вы бы уже с ангелами общались. И не с каменными, а настоящими...

Мирослав смешался и скользнул взглядом по сторонам.

- Да, вы мне жизнь спасли, согласен... Я благодарю вас, господин Майнер.

- Да не стоит, - сказал тот пренебрежительно. - Лучше давайте завершим дело. Мы задержали преступника, это факт...

На углу Плзеньской улицы стояла крашеная деревянная будка с телефоном. Опустив серебряную монету в телефонный аппарат, Майнер набрал нужный номер:

- Алло! Почему так долго не отвечаете? Кто сейчас дежурит, дьявол вас раздери! Ты, Карл? Немедленно бери одного сотрудника и приезжай. Задержал тут одного типа. Да... Нападение, покушение на убийство...Давай, живо!

И комиссар назвал адрес. Затем вынул часы на цепочке, щёлкнул крышкой.

Когда они с Мирославом вернулись на кладбище, то ещё издалека услышали сильный лязг и скрежет.

- Преступник бежал! За мной! – крикнул Майнер и взял фонарь.

Они помчались по снегу, плутая среди могил.

То, что они увидели поразило! Большой фрагмент чугунной решётки был выдернут из каменных столбов.

- Пойдёмте по следам! Вот смотрите, он тащил за собой решётку, - крикнул Мирослав.

- Вот это да! – удивился Майнер. – Это какую же силищу нужно иметь!

- Ничего, далеко не уйдёт!

Новый лязг выдал бежавшего.

- Стоять на месте! – крикнул комиссар, выглядывая притаившегося за могилами преступника.

Правая рука Майнера нащупала в кармане револьвер.

Но огромное тело уже завернуло на боковую аллею.

Майнер фонарём осветил протоптанную дорожку в снегу, сворачивающую с аллеи.

Мирослав воскликнул:

- Смотрите, капли крови на снегу...

Майнер присмотрелся, пригнувшись к земле. Затем выпрямился и промолвил:

- Послушайте, Липский. Вы станьте здесь и не пропускайте его.  Он может побежать по этой дороге, а вы его задержите! Понятно?

- Но я... – хотел возразить нахмуренный Мирослав.

- Возьмите мой револьвер. В случае опасности – стреляйте. Лучше – по ногам. Вы оружием владеете?

- Шутите? – обиделся Мирослав и сжал в руке револьвер. – А как же вы, Майнер?

- Обойдусь. Возьму вот палку.

И он вырвал доску из какой-то старой деревянной загороды.

- А я пойду по этому кровавому следу...

Когда комиссар исчез за могилами, Мирослав остался один на дороге и сжал в руке оружие.

Какое-то время стояла звенящая тишина. Потом неподалёку что-то лязгнуло и затихло.

- Комиссар! – вяло позвал Мирослав. - С вами всё в порядке?

Неподалёку шелохнулся заснеженный куст на пригорке.

Мирослав осторожно подошёл к нему.

В это время, из-за стоявшего рядом памятника, на него с рёвом обрушилось громадное тело.

Мирослав успел спустить курок и тут же пригнуться – над его головой пролетела масса железа. Свист летящего железа смешался с лопнувшим выстрелом. Загрохотало упавшее железо и всё затихло.

Когда из-за дерева выкатился комиссар, весь в снегу, Мирослав стоял над распростёртым на дороге человеком.

Майнер молча подошёл, направил фонарь и стал осматривать тело.

 

Глава 6. Кал-лобан

 

День спустя комиссар Майнер пригласил Мирослава для очной ставки с задержанным преступником.

- Сейчас его приведут, - сказал Майнер, пожав руку Мирославу и предложив садиться.

- Как, этот тип уже оправился от ранения?

- Ещё не совсем. Хотя на нём всё заживает быстро, как на собаке, - объяснял комиссар. - Вообще, на предварительном допросе удалось выяснить мало. Он даже имени своего толком назвать не может. Сила у него такая громадная, что даже в камере пришлось посадить его на цепь. Но, представьте, он дотянулся до решётки окна и погнул её. Пришлось всыпать ему плетей для профилактики...

- А не боитесь, что сейчас он сбежит? Он страшен, силён и груб.

- Мы вкололи ему мощное успокоительное. Не сбежит. Кроме того, наш инспектор будет начеку.

- А кто он такой вообще, этот тип? – спросил Мирослав.

- Непонятно. Несёт какую-то чушь. Личность его не удалось установить. Документов и при нём нет. Себя он называет каким-то странным именем  -Кал-лобан.

В кабинет комиссара задержанный вошёл хромая, словно раненый зверь.

Выглядел ужасно - с забинтованной разбитой головой, с уродливым, покрытым ужасными бороздками шрамов лицом. Один глаз его, отливавший алым, сильно заплыл, нос был разбит и свёрнут набок, губы были пухлые и кривые. Фыркая и шипя, он косился злым взглядом.

- Я прошу вас успокойтесь... – сказал Майнер, обращаясь к задержанному. – Инспектор Шипка, я прошу вас присутствовать на допросе.

Шипка кивнул и застыл у дверей.

- За что... меня... закрыли... железо... забили...? – прорычал монстр.

- А что же вы хотели, любезный? Вы представляете большую опасность для окружающих. Для вас убить – всё равно, что кнедлик проглотить.

- Но... я... не, - невразумительно хрипело чудовище.

- Хорошо, повторюсь, - жёстко сказал Майнер. - Господин Кал-лобан, вас задержали за покушение на убийство, за сопротивление работникам полиции. Также вы подозреваетесь ещё в двух убийствах. Кроме того вы не имеете никаких документов. Вы личность без определённых занятий и места жительства, что также вызывает подозрения.

- Да, я не... напрасно... – бормотал тип.

- Что не напрасно? Что вы хотели сказать, чёрт вас подери? Не напрасно убивали? Послушайте... Вы узнаёте сидящего напротив вас господина Мирослава Липского?

Комиссар показал рукой на Мирослава и взгляд Кал-лобана, блуждая, задержался. Тут он взревел, как бешеный зверь.

- Эууу... Враг... Злой...Грязный ублюдок...

Мирослава передёрнуло.

- Почему вы его считаете врагом и к тому же злым? Он вас чем-то обидел? И вообще, вы встречались раньше? – спросил комиссар.

Кал-лобан долго размышлял и покачал головой.

- Нет. Но пусть... на него... падёт болотная... лихорадка...

- Но почему у вас такая ненависть к этому господину? Чем она вызвана?

- Он... обидел мою госпожу, моего бога... ууу...

- Кто? Господин Липский обидел? А позвольте узнать, а кто эта ваша госпожа, или как вы называете её - богиня?

- Он... хотел... её... насиловать.

- Так кого же, можете внятно сказать? Кто ваша хозяйка?

- Пусть пар гнилых болот и топей... падёт на тебя... Пусть тебя сожрёт... пантера.

- Вы будете отвечать на вопрос?

Он поднял глаза к потолку.

- Она мой бог! Она даёт мне... золотые монетки и много... горючей воды... Она согревает... о-о-о... Я ноги её целую... Я её оберегаю... от злых людей... и духов...

- Как её имя?

- Ви - ола.

- Как? Виола? – спросил удивлённый Майнер.

- Не может быть! Виола? Вы знаете где она? – воскликнул Мирослав.

Комиссар подошёл поближе.

- Госпожа Виола Висконти? Я не ошибся?

- О, не произноси... грязными устами... это слово, - сбиваясь промолвил Кал-лобан.

- Понятно. Послушайте, сейчас мы покажем карточки двух человек. Инспектор, давайте. Посмотрите внимательно, вы знакомы с этими людьми?

Шипка разложил фотографии.

- Ууу, - заревел  Кал-лобан. – Плохие люди!

- Это вы убили этих людей?

- Я избавил... мир от них, - как-то на диво легко сказал Кал-лобан.

Инспектор Шипка махнул рукой:

- Ну, что же, это можно считать признанием...

Майнер вздохнул:

- Ладно, мне всё понятно, Шипка. Это безмозглое чудище мне надоело. Пусть подписывает протокол и отправляется в камеру.

Кал-лобан долго осматривал бумагу с разных сторон, а потом грубо чиркнул что-то в углу.

 

***

Спустя день в комнате учреждения, где сидел за бумагами утомлённый Мирослав, потирая устало глаза, зазвонил телефон.

- Майнер на проводе.

- Что произошло, господин комиссар? - сразу подскочил Мирослав.

- Ничего очень страшного, кроме того, что погиб этот мерзавец Кал - лобан, чёрт его дери, - проревел Майнер.

- Как... Как это случилось? – спросил Мирослав, его руки до боли сжали эбонитовую трубку.

- Разбил себе голову о стену и истёк кровью. Охранник конечно проглядел, болван! Пиво пил – я его уволил. В общем-то начальство требует закрыть дело...

- Ну вам же легче...

- Да куда его закрывать - многое ещё не ясно... Но... придётся. Слушайте, Липский. Я не хочу разрывать наше с вами сотрудничество...

- Что вы предлагаете, комиссар?

- Как только вам станет что-то известно по делу – сообщите мне. Договорились?

- Идёт, – заверил Мирослав.

- Бумага и перо под рукой? Запишите номера телефонов. В управлении и в моём доме, - прогудел в трубку комиссар.

Мирослав небрежно сунул перо в чернильницу и, посадив кляксу на бумаге, нацарапал телефоны.

- И ещё... Если узнаете что-то новое о Виоле Висконти тоже дайте знать.

Мирослав встрепенулся.

- Виола? А у вас о ней есть какие-то известия за последнее время?

- Пока похвастаться ничем не могу... Но, они будут, не будь я комиссар Майнер!

- Держите меня в курсе поисков, господин Майнер.

- Само собой. Я понимаю, у вас с ней непростые отношения. Ладно, у меня работа...

В трубке зашипело и голос прервался.

Мирослав ещё подул в трубку, потряс ею, а затем, вздохнув, положил на аппарат.

Сидел какое-то время задумавшись, а потом аккуратно промокнул лист.

На улице была оттепель, таяло, и небо купалось в мутно-зеркальных лужах. Солнце быстро окутывалось сероватой дымкой.

 

***

Сегодня Мирославу в игре опять повезло. Когда всё было кончено и карты сложены, он сгрёб выигранную сумму и, рассовав по карманам, стал пробираться к выходу.

Из-за завесы сигарного дыма за ним следило множество глаз. Один из наблюдавших был худым юношей с серым, остроносым лицом, и большими грустными глазами.

Скользнув по нему взглядом, Мирослав вышел за дверь. Ворох звёзд напоминал рассыпанную бриллиантовую крупу.

В переулке Мирослава окликнули. Он обернулся. В полумгле блеснул монокль румяного человека с пышными и торчащими, как у кота, усами.

Рядом глыбами застыли мрачные типы в чёрных пальто.

- Постойте – ка, пан Липский!

Мирослав окинул стоящих тяжёлым взглядом.

- Вы что-то хотели?

- С вами хочет поговорить пан Мачка, - ответил кто-то густым басом.

За спиной послышался голос:

- Садитесь в машину.

- В какую машину? – обернулся Мирослав.

На тротуаре стоял высокий человек с худым желтоусым лицом и опущенными уголками губ. Он жестом показал через дорогу, где в луче фонаря поблёскивал автомобиль. Мирослав повернулся к группе мрачных людей в тёмном. Невдалеке на дороге показалась тонкая фигура подходившего человека.

Глядя прямо в монокль Мирослав произнёс:

- Я ценю своё время, господа. У меня нет лишнего часа разъезжать на автомобилях. Я устал, сейчас ночь, а завтра мне на службу...

- Не дури! Пан Мачка не привык, чтобы ему отказывали, - сказал тип с перебитым носом.

- А я не привык, чтобы меня останавливали, - резко ответил Мирослав и повернулся, чтобы идти.

Но дорогу ему заслонил длинный с мрачным лицом.

- Постой - ка любезный..., - произнёс он, и его рука нырнула в карман пальто.

Но Мирослав упредил его.

- С дороги! – крикнул он. Неожиданно мастерским хуком он опрокинул длинного в тающий сугроб и бросился прочь.

Вихрем промчавшись по аллее, Мирослав свернул к деревьям. Он старался бежать как можно быстрее, но талый снег, лужи и тяжёлое пальто замедляли бег.

Его преследовали, тяжело дыша, выкрикивая угрозы.

Поднырнув под ветку, Мирослав попытался продраться через кусты в чёрную темень, но провалился в какую-то канаву с подтаявшим снегом. Потеряв шляпу он с трудом выбрался – испачканный, с мокрыми ногами.

Здесь его и настигли преследователи.

Первый подоспевший ударил его по лицу - раз, второй... С рассечённой губы потекла кровь.

Мирослав упал, но тут же схватил напавшего за ногу и опрокинул навзничь.

 С трудом поднявшись, нащупав в кармане кастет, Мирослав наугад саданул полноватого типа. Тот завопил, выронил нож, вытирая залитое кровью лицо.

Мирослав ударил ногой первого и, когда тот замер, обыскал его и забрал револьвер.

Найдя свою мокрую шляпу, он нырнул в темноту.

Путаясь в ущельях узких улочек, между нависшими громадами домов, Мирослав набрёл на весёлое заведение и попросил у хозяина комнату.

- Мне бы привести себя в порядок, - объяснял он. - Я шёл по незнакомой улице, кругом лёд и лужи, вот - промочил ноги, упал...

Он указал на испачканное пальто.

Его вид вызвал у хозяина Крафта изумление, но толстая пачка ассигнаций привела его в спокойное состояние духа.

- Мария, проводи пана в комнату, нагрей воды.

Мирослав поднялся по узкой шатающейся лестнице на второй этаж.

Служанка собрала одежду для чистки. Вода нагрелась, и Мирослав с удовольствием поплескался в душе.

Он чувствовал усталость, хотелось спать.

Вытершись насухо и надев какой-то серый халат, принесённый Марией, он побрёл в комнату.

И тут же был схвачен сильными и безжалостными руками. Мощный удар в челюсть свалил его на диван.

Очнувшись, Мирослав застонал от боли и рези в глазах от яркого света, но заставил себя подняться.

В кресле восседал сам пан Мачка. Он смотрел ехидно и страшно своими белёсыми глазами без зрачков. Рядом застыли его гориллы. Зло усмехался горбатый карлик, теребя удавку в руках.

Мачка горько ухмылялся, блестел лезвием длинного ножа.

- Ну что, удалось унести ноги? Запомни – от нас не сбежишь! Ты, гад, избил моих людей и забрал у них оружие. Вот за это я тебе перережу горло!

Мгновенно поднявшись, он взмахнул серебристой молнией ножа перед самым лицом. Мирослава передёрнуло.

- Что ты хочешь? – спросил Мирослав скривившись.

- Вот это уже правильный вопрос, - обрадовался Мачка, и все засмеялась. – Так и надо было начинать, всё пошло бы по-другому.

И он вновь махнул блестящим ножом. Он чуть не уткнулся в горло. Мирослав видел, как лезвие отливало синевой.  

- Что – страшно?! – рассмеялся Мачка. То-то! Видишь в каком нетерпении Гвельф? У него глаза горят, руки чешутся задушить тебя.

И он кивнул на ухмылявшегося горбуна.

 - Но я не стану тебя убивать, - добавил Мачка. И Гвельфу не дам тебя придушить. Пока...Почему? Ты мне нужен.

- Так что тебе нужно? Или ты и дальше будешь тянуть резину? – спросил хмурый Мирослав.

- Липский, ты думаешь я не знаю, кто убил Габора? Это ведь ты его прикончил, не так ли? Или... нанял человека... У вас там были тёмные делишки и с этим бароном, и с его пассией Мирандой.  Впрочем, это уже не важно. Это твои дела. А мне нужна эта Миранда. То есть Виола... Ну ты понял меня...

Мирослав прокашлялся.

-  Во-первых, барона Габора я не убивал.

Раздался общий смех. Не обращая внимания, Мирослав продолжал:

- Во-вторых, Виолы меня нет. А если бы и была – я бы её не выдал...

- Ты смотри какой герой! Бабский угодник!... Ну и где она?

Мирослав опустил глаза.

- Не знаю, она ушла, оставив мне странную записку.

- Где сейчас она живёт?

- Понятия не имею.

- Врёшь! – загремел Мачка. – Называй её адрес!

В это время один из людей – высокий и желтоусый подошёл к Мачке.

- Чего тебе Шимон?

Тот что-то шепнул хозяину на ухо.

Мачка убрал нож.

- Ладно. Если ты не знаешь, где она живёт, у тебя будет..., ну скажем, три месяца, чтобы разыскать её и привести ко мне. Меня ты знаешь, как найти. Тебе ясно?

- Но это невозможно!

- Значит тебе предстоит сделать невозможное. А денежки твои мы прихватим. Как компенсацию. Ну - ка, Войтех, где наша сумка?

Румяный Войтех с моноклем в глазу сделал шаг к столу.

- Эй, оставьте, мне нужно расплатиться за комнату, - воскликнул Мирослав.

Он сделал резкое движение, пытаясь перехватить ускользающие деньги. Но присутствующие восприняли это по-своему. Словно звери они набросились на Мирослава, заломили ему руки. Бечёвочная удавка Гвельфа охватила горло. Мирослав стал задыхаться.

- Ого, сколько людей на одного? Разве это справедливо? – раздался чей-то голос.

Вся шайка Мачки на мгновение застыла. И тут же у каждого в руке блеснули лезвия ножей.

На пороге стоял высокий лысоватый человек в очках с глумливой усмешкой.

На стёклышках очков поблёскивали искорки электрического света. Глаза его горели. В руке он сжимал трость.

- А тебе чего здесь надо? Кто таков?! – спросил Мачка.

-  Убирайся к дьяволу, мерзкий ублюдок! – крикнул Шимон.

- Я вижу, вы умеете не только грабить, но и оскорблять?

К стоящему на пороге мужчине подскочил горбатый Гвельф с тонким стилетом.

- Ты не понял, что тебе было сказано, тварь? Гроб свой закрой и вали отсюда!

И он угрожающе повёл стилетом.

В этот момент молниеносным ударом трости гость выбил стилет – тот блестящей бабочкой улетел за шкаф.

- Так-то будет лучше!

- Ах ты мерзавец!

Медленно, грозно насупившись, гостя обступили бандиты. Сверкали глаза, ухмылки и ножи в руках.

- Что вы ждёте? – грозно воскликнул Мачка. – Закройте дверь и убейте его! Это полицейский шпик! Только на перо, чтобы было тихо.

- А труп куда? – спросил Шимон.

- А это уже будет забота пана Липского.

И тут словно серебряный вихрь ворвался в комнату! Молниеносно выхватив из глубины трости узкий клинок, незнакомец стал в вихревом режиме действовать им. Без стонов и криков, а также раненых рук, лиц, кистей, пальцев не обошлось. Вскоре ножи валялись по всей комнате. Острие шпаги незнакомца колебалось у горла Мачки.

А на обескураженных бандитов глядело дуло револьвера, которым успел вооружиться Мирослав.

- Деньги мои на стол! – скомандовал Мирослав.

- Так вот какой ты, - зло процедил Мачка. – Ладно, учтём... Да убери ты шпагу.

И он кивнул человеку с моноклем.

Войтех небрежно бросил на стол деньги.

- А теперь у вас есть ещё три минуты, чтобы убраться отсюда вон. Или все окажетесь на том свете. А в аду не сладко...

- Ножи свои заберите, - добавил незнакомец уходящим бандитам.

Последним из комнаты выходил Мачка.

На пороге он обернулся и произнёс:

- Мы ещё встретимся Липский, я не прощаюсь... Подумай о том, что я сказал. А с тобой мы ещё поквитаемся!

Последние слова адресовались незнакомцу в круглых очках.

Тот ответил лишь глумливой усмешкой.

Когда в комнате наступили тишина, Мирослав, не сводивший глаз с незнакомца, произнёс:

- Спасибо вам за помощь. Если бы вы не поспели вовремя...

- Да ладно вам. Для меня это немного развлечение, - сказал гость, пряча клинок внутрь трости.

Он вынул из кармана платочек, вытер блестевшую плешь и лоб.

- Вы не боитесь их мести?

- Абсолютно! Сегодня я здесь, завтра там. Я человек лёгкий и часто езжу.

- Вот как!

- А сейчас господин Липский, я советую вызвать сюда хозяина. Здешний хозяин Крафт - редкий прохвост, он в курсе всех творимых этими мерзавцами дел.

- Это я уже понял.

- Так вот пусть они приберутся... Здесь следы крови... Наведут лоск... А вам советую покинуть немедленно это заведение. Лучше уйти по чёрной лестнице и внимательно осмотреться – эти бандиты могут подстерегать вас. Впрочем, сейчас я соберусь и вас проведу... Мне всё равно утром на вокзал, а сна уже не будет.

 

***

Спустя минут десять они уже шли по ночной Праге с её холодным и блеклым светом фонарей. Незнакомец – высокий, в добротном пальто с бобровым воротником и фетровой шляпе шагал молча и размашисто, опираясь на трость. Был он молчалив, а если говорил, то часто со своей привычной ухмылкой.

Мирослав спросил о его профессии.

Тот снисходительно улыбнулся:

- Я коммивояжер и писатель. Приходится много ездить. Поездки помогают больше узнавать мир и людей. На основе этого пишу книги.

- А как ваше имя?

- Пфеффер. Лео Пфеффер. Не попадались ли вам мои книги?

Мирослав немного смутился.

- Я мало читаю. А что вы написали?

- Хм... Ну, например, с