Против левацкого пустословия

Если мы не пойдём по капиталистическому пути буржуазной диктатуры, то, быть может, можно пойти по социалистическому пути диктатуры пролетариата?

Нет, это тоже невозможно.

Несомненно, что сейчас революция проходит свою первую фазу и что впоследствии, в ходе дальнейшего развития, она вступит во вторую фазу, в фазу социализма. Эпохой подлинного счастья для Китая будет только эпоха социализма. Однако сейчас ещё не время осуществлять социализм. Сегодняшняя задача революции в Китае — борьба против империализма и против феодализма. Пока эта задача не выполнена, о социализме говорить не приходится. Китайская революция неизбежно должна пройти две фазы: фазу новой демократии и только затем — фазу социализма. При этом первая фаза будет сравнительно долгой, в день-два её не завершить. Мы не мечтатели и не можем отрываться от условий реальной действительности.

Некоторые злостные демагоги сознательно смешивают эти два различных этапа революции и проповедуют так называемую «теорию однократной революции», пытаясь с её помощью доказать, что три народных принципа распространяются на все этапы революции и что коммунизм, таким образом, утратил право на существование. С помощью этой «теории» они тщатся бороться против коммунистическсго учения и коммунистической партии, против 8-й и Новой 4-й армий, против Пограничного района Шэньси — Ганьсу — Нинся. Их цель — в корне уничтожить всякую революцию, бороться против доведения до конца буржуазно-демократической революции, против доведения до конца борьбы против японских захватчиков и подготовить общественное мнение к капитуляции перед ними. Эта кампания инспирируется в плановом порядке японскими империалистами. Поняв после захвата Уханя, что одной только силой оружия покорить Китай им не удастся, японские империалисты пустили в ход политическое наступление и экономические приманки. Так называемое политическое наступление состоит в том, что японские империалисты пытаются переманить на свою сторону колеблющиеся элементы внутри антияпонского фронта, расколоть единый фронт, сорвать сотрудничество между гоминданом и коммунистической партией. Так называемой экономической приманкой является создание «совместных промышленных предприятий». В Центральном и Южном Китае японские бандиты разрешили китайским капиталистам вкладывать свои капиталы в предприятия в размере 51% общего капитала при наличии 49% японского капитала. В Северном Китае японские захватчики разрешили китайским капиталистам вкладывать 49% капитала при наличии 51% японского капитала. При этом захватчики обещают вернуть китайским капиталистам их бывшие предприятия и рассматривать их стоимость как китайскую долю капиталовложений. И вот у некоторых потерявших всякую совесть капиталистов, утративших при виде такого соблазна элементарное чувство долга, жадно разгорелись глаза. Часть их, представляемая Ван Цзин-вэем, уже капитулировала, другая часть, укрывшаяся в недрах антияпонского фронта, тоже намеревается сбежать, Но эти подлые душонки боятся, что коммунисты отрежут им путь, боятся, что народ заклеймит их как национальных предателей. Тогда вся эта шайка собирается и решает: сначала нужно провести подготовку в культурных и общественных кругах. За словом следует дело: нанимается несколько бесноватых метафизиков⁹, к ним добавляется несколько троцкистов, они берутся за свои ядовитые перья, и начинается свистопляска. И вот неискушенных людей дурачат «теорией однократной революции», утверждениями, что коммунизм не отвечает национальным особенностям Китая, что в Китае нет необходимости в существовании коммунистической партии, что 8-я и Новая 4-я армии срывают борьбу против японских захватчиков, что партизаны «бродят, но не воюют», что Пограничный район Шэнь-си — Ганьсу — Нинся — феодальная вотчина, что коммунисты непослушны, не хотят единства, таят тёмные замыслы, готовят беспорядки; и всё это говорится для того, чтобы в подходящий момент капиталисты могли с полным основанием отправиться за своими 49 или 51 процентом, могли оптом продать врагу интересы всей нации. Это называется «играть краплёными картами», это — идеологическая подготовка к капитуляции, предварительная обработка общественного мнения. Оказывается, что эти господа с самой серьёзной миной проповедуют «теорию однократной революции» и нападают на коммунизм и на коммунистов не ради чего-либо иного, а ради своих 49 или 51 процента. Но как же они лезут вон из кожи! А суть дела в том, что «теория однократной революции» — это теория отказа от революции.

Но есть ещё и другая группа людей, которая, видимо, не питает никакого злого умысла, а просто введена в заблуждение «теорией однократной революции», введена в заблуждение чисто субъективным представлением, будто «политическая революция и социальная революция должны быть завершены в одном сражении». Они не понимают, что революция делится на этапы, что можно лишь перейти от одной революции к другой, а «завершить их в одном сражении» невозможно. Подобные взгляды, смешивающие различные фазы революции и ослабляющие наши усилия в деле осуществления очередных задач, также вредны. Положение, гласящее, что из двух фаз революции первая подготовляет условия для второй, что эти фазы должны смыкаться и нельзя допустить, чтобы между ними вклинился этап буржуазной диктатуры, является правильным. Это — марксистская теория развития революции. Утверждать же, что демократическая революция не имеет своих определённых задач, не имеет своего определённого периода, что иные задачи, осуществимые только в другой период, как, например, задачи социалистической революции, возможно решать, объединив их с задачами демократической революции, и называть всё это «завершением в одном сражении» — это фантазия, неприемлемая для подлинных революционеров.

Против твердолобых

И вот на сцене появляются твердолобые буржуа и говорят: хорошо, раз вы, коммунисты, отодвигаете социалистический общественный строй на последующий этап и раз вы при этом заявляете, что «три народных принципа Сунь Ят-сена необходимы для современного Китая, и наша партия готова вести борьбу за их полное осуществление»¹⁰, то временно припрячьте свой коммунизм. Такие разговоры, прикрываемые вывеской «единого учения», приняли характер бешеных воплей. Эти вопли, по сути дела, выражают стремление твердолобых к абсолютному господству буржуазии, а, вежливо выражаясь, можно назвать их также проявлением абсолютного невежества.

Коммунизм — это цельная идеология пролетариата и вместе с тем — это новый общественный строй. Эта идеология и этот общественный строй отличны от всякой другой идеологии и от всякого другого общественного строя и являются наиболее совершенными, наиболее прогрессивными, наиболее революционными, наиболее разумными во всей истории человечества.

Феодальная идеология и общественный строй уже сданы в музей истории. Идеология и общественный строй капитализма в одной части мира (в СССР) уже тоже сданы в музей, а в остальных странах еле дышат, доживают последние дни и скоро попадут в музей. И только идеология и общественный строй коммунизма, не зная преград, с неодолимой силой распространяются по всему миру, переживая свою прекрасную весну. С тех пор как в Китае появился научный коммунизм, у людей расширился кругозор, изменился и облик китайской революции. Демократическая революция в Китае никак не может победить, не руководствуясь коммунистическим учением; в ещё большей степени это относится к последующему этапу революции. Вот почему ещё твердолобые буржуа так вопят и требуют «припрятать» коммунизм. А между тем «припрятать» его невозможно, ибо стоит лишь «припрятать» его, и Китай может погибнуть. Коммунизм — это путеводная звезда для всего современного мира и в том числе для современного Китая.

Кому не известно, что по вопросу об общественном строе коммунистическая партия имеет программу на сегодня и программу на будущее, иначе говоря, программу-минимум и программу-максимум? На сегодня — новая демократия, на будущее — социализм; это две органически связанные между собой программы, в основе которых лежит цельная коммунистическая идеология. Ведь это же величайшая нелепость — неистово вопить о необходимости «припрятать» коммунизм лишь на том основании, что программа-минимум коммунистической партии в основном совпадает с тремя народными принципами! Что касается коммунистов, то они смогли признать «три народных принципа политической основой единого антияпонского фронта» и заявили, что «три народных принципа Сунь Ят-сена необходимы для современного Китая, и наша партия готова вести борьбу за их полное осуществление» лишь потому, что политические положения трёх народных принципов в основном совпадают с коммунистической программой-минимум. В противном случае это было бы невозможно. Это — единый фронт коммунизма и трёх народных принципов на этапе демократической революции. Когда Сунь Ят-сен говорил, что «коммунизм является лучшим другом трёх народных принципов»¹¹, он имел в виду именно такой единый фронт. Отрицание коммунизма фактически означает отрицание единого фронта. Именно потому, что твердолобые цепляются за свою идею единой партии и отвергают единый фронт, они и придумали весь этот словесный вздор для отрицания коммунизма.

Ничего не выйдет и с «единым учением». В условиях существования классов имеется столько же учений, сколько и классов. Более того, даже различные группы одного и того же класса имеют свои учения. В настоящее время у класса феодалов есть феодальные учения, у буржуазии — капиталистические, у буддистов — буддизм, у христиан — христианство, у крестьян — политеизм, а за последнее время нашлись ещё проповедники кемализма, фашизма, «философии жизни»¹², «учения о распределении по труду»¹³. Почему же нельзя пролетариату иметь своё учение — коммунизм? Если существует такое несчётное число различных учений, то почему же вы, увидев коммунизм, сейчас же завопили, что его надо «припрятать»? Надо прямо сказать, с «припрятыванием» ничего не выйдет. Давайте лучше посостязаемся. Если кто-нибудь одолеет коммунизм, то мы, коммунисты, распишемся в своей неудаче. Если же нет, то придётся вам «припрятать» своё антидемократическое требование о «едином учении», да поскорее!

Во избежание недоразумений, а также для того, чтобы помочь твердолобым расширить свой кругозор, необходимо внести ясность в вопрос о том, в чём сходны и чем различаются между собой три народных принципа и коммунизм.

При сопоставлении трёх народных принципов с коммунистическим учением мы находим, что кое в чём они совпадают, а кое в чём и расходятся.

Во-первых, в чём они совпадают? В обоих учениях совпадают основные программы для этапа буржуазно-демократической революции в Китае. Революционные три народных принципа — национализм, народовластие и народное благоденствие, — заново истолкованные Сунь Ят-сеном в 1924 году, в основном совпадают с коммунистической программой для этапа демократической революции в Китае. Именно благодаря тому, что они совпадают, а также благодаря тому, что три народных принципа проводятся в жизнь, существует единый фронт обоих учений и обеих партий. Пренебрегать этой стороной дела было бы неправильно.

Во-вторых, в чём они расходятся? Здесь мы видим:

1. Частичное расхождение программ для этапа демократической революции. В полной программе демократической революции у коммунистов есть пункты о последовательном осуществлении народной власти, о восьмичасовом рабочем дне и о последовательной аграрной революции, а в трёх народных принципах этого нет. Если предполагается осуществлять три народных принципа, не дополнив их в этой части, то обе программы для демократического этапа будут совпадать лишь в основном и нельзя будет говорить о их полном совпадении.

2. Расхождение, выражающееся в том, что одно учение предусматривает этап социалистической революции, а другое его не предусматривает. Коммунистическое учение, помимо этапа демократической революции, предусматривает ещё и этап социалистической революции, а поэтому, кроме программы-минимум, имеет и программу-максимум, то есть программу установления социалистического и коммунистического общественного строя. Три народных принципа предусматривают лишь этап демократической революции и не предусматривают этапа социалистической революции, а поэтому они содержат лишь программу-минимум и не содержат программы-максимум, то есть не содержат программы установления социалистического и коммунистического общественного строя.

3. Расхождение мировоззрений. Коммунистическое мировоззрение — это диалектический и исторический материализм, а мировоззрение, выраженное в трёх народных принципах, — это «объяснение истории потребностями народной жизни», то есть, по существу, дуализм, или идеализм. Эти мировоззрения друг другу противоположны.

4. Расхождение в отношении революционной последовательности. У коммунистов существует единство теории и практики, иначе говоря, коммунисты — последовательные революционеры. У сторонников трёх народных принципов, кроме тех из них, которые наиболее преданы революции и истине, нет единства теории и практики, слово и дело находятся в противоречии, иначе говоря, у сторонников трёх народных принципов отсутствует революционная последовательность.

Таковы расхождения между коммунистическим учением и тремя народными принципами. В силу этих расхождений между коммунистами и сторонниками трёх народных принципов существует различие. Пренебрегать этим различием, видеть лишь единство и не замечать противоречий — значит, несомненно, впадать в серьёзную ошибку.

Разобравшись во всём этом, легко понять, что означает требование твердолобых «припрятать» коммунизм. Это либо стремление буржуазии к абсолютному господству, либо абсолютное невежество.