Повседневная жизнь в рунах «Калевалы»

 

Переходя непосредственно к анализу содержания эпоса, нашей целью будет раскрыть богатство информации содержащийся в этом источнике, т.е. на основе сведений представленных в рунах мы попробуем реконструировать повседневную жизнь людей, с их занятиями, обычаями и верованиями.

В «Калевале» нет следов наличия государства или близкой по функциям структуры, мы не наблюдаем правителей и систему управления, нет также разделение общества на социальные группы. Основой всего является большая семья или в более северном варианте (Похъела) род. Как правило, такие семьи живут в отдельно стоящей обширной усадьбе с многочисленными постройками. Семья состоит из 3- 4 поколений и включает в себя до 20 родственников. Часты упоминания о слугах. В основном это молодые девушки и девочки, выполняющие по дому простую работу:

 

Эй ты, девочка-малютка,

Ты, слуга моя, рабыня!

Принеси в котле съестного,

Поднеси ты гостю пива (руна 27).

 

Если говорить о рабстве, то оно больше похоже на патриархальное, чем на классическое. Этой теме посвящен цикл рун о герое Куллерво. Он стал рабом, поскольку в рабстве была его мать, и последствии был продан, как нерадивый работник. Но такое положение дел отмечено только один раз. Существует также категория наёмных работников:

 

Раздувать рабов заставил

За поденную оплату (руна 39).

 

Но их социальный статус достаточно низок, раз используется тот же термин, что и для настоящих рабов. Такие работники, конечно, не допускаются к земледелию, а занимаются только самой тяжёлой и грязной работой.

Основу жизни составляет земледелие. У каждой семьи есть свои участки и они владеют ими на правах собственников. И такое упоминание встречается в тексте.

 

Остров весь уж поделили,

Все размерены поляны,

Лес по жребию раздали,

Все луга уж у хозяев (руна 29).

 

Но при этом земледелия остаётся достаточно примитивным - подсечно-огневым. Его эпическому описанию посвящена вся вторая руна. Он долго время являлся основным способом обработки земли, поскольку леса в этих местах очень густые. Вначале Вяйнямёйнен находит на берегу моря «семь семян, шесть зерен» овса и ячменя. Он собирает их и кладет в мешочек из лесных шкурок. Затем птичка подает ему добрый совет ему:

 

Не взойдет ячмень у Осмо,

Не расчищено там поле,

Там не срублен лес под пашню,

Хорошо огнем не выжжен (руна 2)

 

Вяйнямёйнен следует её совету и уже скоро на пашнях Калевы колосится богатый урожай.

Исходя из отрывка видно, что основные культуры это неприхотливые овес и ячмень, идеально подходящие для местного климата. И только один раз встречается упоминание пшеницы в руне 21.

В рунах мы встречаем упоминания о древних земледельческих орудиях. Для вспашки земли использовали деревянную или даже каменную соху.

В «Калевалы» встречается часто образ «огненной сохи», это связано с обычаем, применявшимся в древности, когда деревянную соху обжигали. В руне 10 есть намёк на появление плужного земледелия, поскольку говорится, что кузнец Ильмаринен выковал плуг. Соответственно, главной тягловой силой была лошадь, а основным транспортом сани. Обработка зерна проста, под стать самому земледелию. Для перетирания зерен используют ступицу, пестик, жернова:

 

Изотру покуда камень,

Раскрошу покуда пестик

Растолку покуда ступку,

Проверчу тяжелый жернов.

 

В карело-финских эпических песен обнаруживается своеобразное отражение древних форм скотоводства. Поскольку стадо часто изображают как большое, огромное, то, можно, предположить по аналогии, что оно является общим стадом целого рода. Так в ответ на просьбу отца, посмотреть на кого лает пёс, девушка отвечает:

 

У меня и так есть дело,

Я смотрю за большим стадом,

Убираю хлев у коров.

 

Общинный характер владения подтверждается и тем, что общее стадо в рунах называется «нашим», и тем, что помещение, где находится большое стадо рода Похъёлы, изображается огромным. С этими образами перекликается образ большого быка, которого старуха Лоухи хочет зарезать, что бы приготовить пир на свадьбе дочери. Но не всем героям это под силу, и только «сообща они убивают большого быка» (руна 21-я). Скот также является символом благополучия, достатка в доме, по нему судят, насколько богат род. Поэтому Кюлликки и не хочет выходить замуж за Лемминкяйнена, считая, что в его доме нет коров, а следовательно нет и пищи. В руне 32-й мы читаем, что жена Ильмаринена, отправляя коров на пастбище, просит духов леса защитить её стадо, уберечь от беды. Это еще раз доказывает насколько ценили калевальцы свои стада, раз призывали духов на помощь, чувствуя, что не способны сами уберечь полностью домашних животных.

Далее по сути сюжета, мы коснемся вопроса выделения ремесла из сельского хозяйства. Кузнец Ильмаринен в основном занимается своими прямыми обязанностями. Но при этом он мастер на все руки и рыбачит, и изготавливает лодки, сохи, а также участвует в боевом походе в Похъёлу за Сампо. Что может говорить о пока ещё очень низкой специализации ремесла.

И именно в этот период складываются исторические условия для возникновения руны о рождении железа. Согласно исследованиям финских этнографов, изображение способов добычи железа при всей фантастичности образов 9-ой руны на самом деле в своей основе реалистично. Проводя повторяющийся в многочисленных вариантах этой руны мотив сбора болотной железной руды по следам лесных зверей:

 

Иколышет волн трясину,

И медведь болото топчет.

Поднимается железо (руна 9).

 

Они не без основания видят здесь древнее отражение действительности. Так как болотную железную руду, обычно находящуюся под верхним слоем заболоченной почвы, без специально организованной её добычи легче всего обнаружить на следах, оставленных на болотистой почве медведем или другим тяжеловесным зверем. В руне о рождении железа нашла свое отражение и примитивная техника переработки железной руды в «тестообразное» железо. При этом отдельные, случайно образовавшиеся при этом куски чугуна считались испорченными, люди еще не знали, что с ними делать. Помимо железа в ходу были изделия из олова, меди и бронзы. В основном это были простые женские украшения - кольца, застежки. Из благородных металлов делали ритуальное оружие:

 

Золотой топор он держит

с рукояткою из меди (руна 16).

 

и более сложные, так называемые парадные украшения:

 

И нашла под пёстрой крышкой

Золотых шесть подпоясок,

И подвески золотые,

И серебряный кокошник (руна 4).

 

Подтверждением гипотезы, что в рунах отражён недавний переход от каменного к металлическому производству, является большое распространение каменных орудий. Это объясняется тем, что по техническим характеристикам железное орудие ещё долгое время значительно уступало изделиям из камня, бронзы или меди. К тому же в сознании людей каменные орудия наделялись таинственной сакральной силой. Какие же изделия по-прежнему делались из камня. Есть упоминание о каменных наконечниках:

 

Смерть в семенах Сууру,

В злобных наконечниках из камня (руна 8).

 

Из каменных орудий труда встречаются те с помощью, которых вырубался лес:

 

Орудие из камня сделал,

Рукоятку изготовил из сосны,

Пусть здесь вырубят подсеку (руна 2).

 

Но в основном это такие орудия которые связаны с рыболовством (крючки, грузила).

Если продолжить поиск сведений о других ремёслах, то в эпосе упоминаний о них нет, за исключением ткачества, но оно пока рассматривается как домашняя обязанность женщин. Судя по описанию ткацкого станка, он приобрел более современную вертикальную форму, став очень похож на тот, который использовали наши крестьянки в деревнях. Помимо основного вида деятельности, учитывая специфику окружающей природы, немалым подспорьем в хозяйстве финнов были охота и рыболовство. Начнём с рыболовства. В эпосе отразилась техника изготовления лодки, играющей исключительную роль при рыбной ловле. В древности среди предков карел для изготовления лодок использовался огонь. Подпаливаемое лишь с одной стороны дерево валилось и подвергалось постепенному выжиганию сердцевины. Карело-финская эпическая песня о поисках дерева для лодки также косвенно отражает в себе мотив изготовления лодки из целого дерева. Также некоторое распространение получила техника изготовления лодок из звериных шкур. В связи с этим объясняется странный на первый взгляд мотив, связанный с Антеро Випунена, по которому для изготовления лодки Вяйнямёйнену необходимо было:

 

Перебить табун оленей

Настрелять кучу белок.

 

Во многих рунах при описании лодки используется эпитет «большая», «стоуключинная», «стобортная». Это, возможно, указывает на то, что лодки находились в общей собственности и изготовлялись коллективно, что в свою очередь могло привести действительно к изготовлению больших лодок:

 

Лодка с Похъёлы подходит,

Сотней весел бьёт по морю

Сто мужей сидят у весел

Тысячи сидят там в лодке.

 

Но не только лодка, но и другие орудия рыбной ловли реалистически изображены в карело-финских эпических песнях. В частности, здесь упоминаются рыболовецкие сети и невод:

 

И лежали сети в лодке,

Невода в челне бывали,

По бокам шесты и сети;

На скамьях багры лежали …

 

С помощью рун мы можем узнать, кого же ловили карелы и финны в своих реках и морях. В основном это сиг, лосось и, конечно, королева подводного мира большая щука Туонелы, которая доставила много неприятностей Ильмаринену. Для её поимки он создал железного орла. Этот мотив создания или превращения героя в орла относится еще к древнему периоду финно-угорской общности (руна 19-я). изображение охоты в карело-финском эпосе встречается значительно реже, чем изображение рыболовства. Сюжет охоты, прежде всего, связан с героем Лемминкяйненом, поскольку во время его сватовства в Похъёле мать невесты задает ему ряд заданий. Он должен поймать лося, лошадь и лебедя. Для этого Лемминкяйнен:

 

Остриё поспешно

Насадил на быстрый дротик.

Натянул и тетиву он,

Приготовил стрел для лука(руна 13).

 

Но также для успешной охоты ему необходимы лыжи. Их изготовление считалось сложным делом, и такие мастера были уважаемы среди народа. Всё это говорит нам о том, что охота по-прежнему оставалась одним из важнейших промыслов, несмотря на развитие земледелия. В руне 46-ой мы видим отношение калевальцев к хозяину леса - медведю. С одной стороны он вожделенный предмет охоты, а с другой уважаемый зверь, носящий следы тотемизма, родового культа, нежно называемый: «Отсо, яблочко лесное, Красота с медовой лапой».

Настоящим кладезем информации по особенностям быта карело-финнов являются руны с 20 по 25. По свое ценности они сопоставимы с “Речами Высокого” из “Старшей Эдды”. Но есть одно большое отличие. В них мы видим советы, которые даются молодой хозяйки после свадьбы. Легко представить, как велось хозяйство, какие были отношения между родственниками, и как надо было вести себя молодой жене, чтобы заслужить одобрение новой родни:

 

Ты поклоны делай ниже,

Расточай слова получше!

Нравам новым научайся,

Позабудь былые нравы:

 

Смело можно сказать, что подобные советы, могут пригодиться и в современной жизни. В этих рунах дано изображение свадебного обряда. Все начинается с приготовлений к большому и богатому свадебному пиру. Ещё интересен этот эпизод тем, что большая часть его посвящена процессу изготовления пива и рецепт сходен с современным. Вообще-то, в эпосах редко встретишь эпизоды с темой еды. Здесь же в руне 20 представлены многие блюда карело-финской кухни:

 

Испекла большие хлебы,

Много толокна сварила,

Дали мясо им кусками,

Дали пряников красивых,

Дали ячного им пива,

Пироги лежат кусками,

Масло сложено частями,

На куски сиги разъяты,

И разрезал лососину (руны 20 и 25)

 

Далее следуют все этапы свойственные свадебному обряду: встреча жениха, пир, сбор невесты и список наставлений как вести себя, сочетающийся с традиционным плачем, который является традиционным отражением представлений о смерти невесты для своего рода и возрождении её в новом качестве жены в роду мужа. Следующий этап это встреча невесты в доме жениха. Здесь наиболее ценно описание приданного невесты:

 

Принесла с собою шубы,

Принесла с собою платьев,

И сукна у ней довольно (руна 25)

 

Но все эти сведения лежат на поверхности. Какие ещё выводы мы можем здесь ещё найти. Э. Лённрот включил в эпическое повествование не свойственный ему материал “женского фольклора”, и тем самым существенно расширил значение Калевалы как исторического источника. Интересны наблюдения, касающиеся двойственного и противоречивого положения женщины в течение жизни. Часть женщин являются рабынями своих мужей, семей своих мужей, но другие женщины являются главами родов, и занимают высшие места в социальной иерархии. Вот как говорится о положении молодой невестки в доме супруга:

 

Вот узнаешь, горемыка,

На тебе ты испытаешь

свекра челюсть костяную,

каменный язык свекрови,

деверя язык морозный,

горделивый нрав золовки.

Вечною рабою быть у свекра,

В рабстве вечном у свекрови (руна 22).

 

Из приведенных строк видно - молодая женщина занимала положение рабыни, батрачки в доме. Но в отличие от рабыни она не могла жаловаться, ибо то был ее род.

В вопросе сватовства мнение девушки было важно, считалось, что жених должен ей нравиться, но решающее слово оставалось за родителями и за выбором жениха. И если он ей не люб, то у нее лишь один способ отказаться от замужества - собственная смерть. Таков был, например, выбор Айно, сестры Еукахайнена, который выкупил обещанием отдать ее замуж за Вяйнямейнена собственную жизнь. Мать Айно была очень рада породниться с великим рунопевцем и колдуном Вяйнямейненом, она и слушать не хотела никаких возражений. Также в поэме есть примеры и покорения выданной насильно замуж девушки своему супругу. Такова история Кюлликки и Лемминкяйнена.

Лемминкяйнен был распутным и веселым мужчиной, который никогда не оставлял ни одну девушку без внимания. И вот, однажды дошли до него слухи о величайшей красавице, жившей в одной деревне. И он отправился туда, для того что бы взять ее в себе в жены. Но красавица Кюлликки была неприступной. Тогда герой решил проблему просто: он ее похитил. Но кто так угнетает молодую женщину? Любящий супруг? Возможно и он тоже, но главным образом свекровь - другая женщина. Именно она является хозяйкой дома. Причем не только по названию, но самым настоящим образом. Она ведает скотиной, припасами, работниками, всем семейством. В песни 32 есть строки подтверждающие это высказывание. Здесь хозяйка решает куда определить работника, и назначает его пастухом. Т.е. она ведает и батраками и стадами в хозяйстве. Таким образом, статус женщины не являлся постоянным и в течение жизни мог кардинально меняться.

Но при этом в сакральной сфере все стихии в мире Калевалы имеют именно Хозяек, а не Хозяев (как в русском фольклоре, где домовой, водяной, леший - все мужчины). Куутар - Дева Месяц, Велламо - Хозяйка Воды, Ильматар - Дева Воздуха и Мать Воды, Миэликки - Хозяйка Леса, Осмотар - изготовительница пива и мудрейшая из жен, Туони - хозяйка загробного мира. А в суровой северной стране Похъеле больше всего видно отражение древнего высокого положения женщин, поскольку заправляет всем здесь именно женщина, сильная и злая колдунья Лоухи.

Итак, в течении жизни женщина проходит ряд социальных стадий. Рождаясь, девочка, а потом девушка являлась ребенком в доме родителей, для нее было все то, чем родители владеют. Но выходя замуж и становясь женщиной, она резко меняла не только свой статус, но и фактическое положение в обществе. И только заведя собственный дом, отделившись от родителей мужа, женщина становилась Хозяйкой. Хозяйкой дома, хозяйкой всего добра. И теперь уже была ее очередь заправлять молодыми невестками, которых приводят в дом ее сыновья.

Но этот “путь” вовсе не был жестко определен. Если мужчина, который брал девушку в жены, уже жил собственным домом (как кузнец Илмаринен), то его жена сразу становилась главой дома, минуя положение работницы.

После подробного исследования «Калевалы» в качестве информационного источника. Мы можем признать, что, несмотря на специфику мифопоэтики, в стихотворных строках эпоса отразилась немалая часть сведений о различных сторонах жизни обычных простых людей: крестьян, первых ремесленников, рыбаков и охотников. Мы видим подробное описание их занятий, орудий труда, взаимоотношений. Дополнительно идут данные об их быте, видах жилищ, костюмах, украшениях, праздниках, ритуалах, обычаях. Особый интерес представляет практика лечения болезней, основанная на древних представлениях о том, что знание о происхождении болезни даёт над ней власть. Но при этом есть упоминания о вполне конкретных лекарствах состоящих из мёда и трав. И содержание таких мелких фактов в эпосе достаточно велико, чтобы создать объёмную картину жизни карело- финнов, и подтвердить мнение о том, что «Калевала» является не просто эпосом, а энциклопедией жизни простых людей.

Религиозные представления

 

В последней части данного исследования речь пойдёт обо всей совокупности богов и духов-хозяев карело-финнов, а также о практике верований. Мифологические персонажи «Калевалы» и карельского фольклора, отражают развитие народных верований от тотемизма через политеизм к монотеизму. В этом эпосе нашли отражение все три типа верований, обобщив, таким образом, религиозную практику многих столетий.

Среди мифологических персонажей «Калевалы» можно выделить несколько типов.

К первому можно отнести персонажей самого древнего уровня, самых архаических мифов, от образов которых сохранились только осколки. В рунах «Калевалы» они явно поблекли. Это и огромный орел, и большой бык, по рогам которого белке приходится скакать несколько дней и ночей, и образ девушки-лосося, и чудо-образ Сампо, и почитаемый медведь Отсо, в честь которого устраивали даже настоящий ритуализированный праздник. К этому типу относятся и противопоставленные образы «пчелки-маленького человечка» и злого шершня. Это самый таинственный мифологический срез «Калевалы», на нем лежит яркий отпечаток древнейших тотемистических верований карелов, когда человек искал покровителя среди окружавшей его живой и неживой природы.

Следующую группу мифологических образов представляют персонажи низшей мифологии и политеизма. В. В. Иванов сопоставлял низшую мифологию и политеизм с неофициальным и официальным культом. В карельской мифологии языческий божественный пантеон в подавляющем большинстве был мужского пола, духи - параллельно и мужского, и женского, а самая главная из них - мать земли, вообще не имела соответствующей мужской ипостаси. Среди низших мифологических персонажей, присутствующих, как в фольклоре, так и в «Калевале», можно выделить хозяев и духов различных стихий: воздуха, земли, воды. Их обилие в «Калевале» бросается в глаза. Многие из них выдуманы Лённротом, но подавляющее большинство проникло в поэму из заклинательной поэзии, а точнее, вместе с нею, так как в последнее издание «Калевалы» Лённрот включил много именно заговорных рун. Из древних заклинаний Лённрот взял и яркую цветопись, свойственную описанию тех или иных духов, и множество блестящих, звонких эпитетов и метафор, и разветвленную систему имен.

Духи в «Калевале», как и в заговорах и мифологической прозе, и добрые (Дева солнца, Дева месяца, Дева добрая рябины), и злые (Сюятар, сотворившая змею, или «Дева Туони, хозяйка загробного мира, Ловиатар, родоначальница всяких зол и болезней). Но в мифологической прозе подчас нет абсолютного разделения на абсолютно добрых и злых духов. Так, например, хозяин леса Тапио считается очень опасным, но он же может подарить охотнику лося, хозяйка дома в основном покровительствует жильцам, но, обидевшись за что-то, может начать вредить им. Поэтому почти в каждой руне встречается обращение к духа с просьбой о защите или покровительстве.

Почти у всех этих духов есть семьи, дети, слуги и служанки. Подчас и в рунах, они делают самую обыденную работу. Когда Вяйнямейнен попадает в Туонелу, он видит, что «Туони маленькая дева, низкорослая служанка, стиркой платьев занималась» И в то же время обыденность мифологизируется, жена Илмаринена просит Деву юга и Деву тепла своими передниками и подолами укрыть скотину от дождя и ветра. Заклинательная поэзия, и мифологическая проза, и эпические песни демонстрируют веру народа в духов, в хозяев природы. Но у каждого жанра свои цели повествования. Архаические заговоры непременно включали историю происхождения какого-то явления - болезни, раны или другой напасти, а затем старались ее победить, уничтожить или, наоборот, призвать на помощь соответствующего духа, хозяина. Иначе говоря, знахарю и колдуну требовалось покровительство духов. У Лённрота духи часто представлены как существа с высокоразвитым чувством прекрасного. Примером этого может служить восхищение Духов земли, воздуха и воды игрою Вяйнямейнена на кантеле. Описание их гнева доводит до гротеска.

Вера в персонажей низшей мифологии как неофициальная религия широко бытует в фольклоре и в наши дни. Об официальной религии карелов первой половины II тыс. н.э. наиболее полное представление можно получить из предисловия М. Агриколы к переводу Псалтири, написанного в 1551 г. Известный проповедник христианства указал в нем на поклонение народа одиннадцати языческим богам хяме и двенадцати карельским. В качестве богов Агрикола отметил Vainamoinen, который «песни выковал», Ilmarinen, который «небо и мир создал и приводил к месту путников», «сынов Калевы», косивших луга, Tapio, добывавшего в лесу зверей, и Ahti, достававшего из воды рыбу. Также в качестве «идолов, которым прежде поклонялся» народ, названы Turisas, Lieckio, Cratti, Tontu, Rachkoi, Capeet.

Самыми известными именами из списка Агриколы являются два главных героя «Калевалы» - Вяйнямейнен и Илмаринен. Но ни в народных рунах, ни в «Калевале» они не воспринимаются как боги. Это, в первую очередь, культурные герои, сделавшие массу первопредметов. Причем в южной Карелии приоритет чаще отдается Ильмаринену (Ilmoilline).

Божество воды Ахти и божество леса Тапио широко распространены и в фольклоре, и в «Калевале». Здесь Лённрот верен современной ему народной традиции. Это не боги середины тысячелетия, но за ними полностью сохранены права на владение подвластной им территорией. Мы узнаем, в каких условиях живут их семейства. И в то же время эти божества по своим функциям практически идентичны Духам леса и воды.

Из карельского языческого пантеона Агриколы в фольклоре и «Калевале» встречаются пять персонажей. Wedhen Erne - мать воды. Ее образ сопоставим с Ильматар, которой Лённрот, в отличие от народных рун, отдал первенство в сотворении земли из яйца утки. Она в «Калевале» - «мать воды и дева неба». Wedhen Erne - единственное божество, которое как бы ни имеет имени. Поэтому ее можно сопоставить и с Хозяйкой воды, которую Лённрот вслед за рунопевцами поднимал даже выше, чем Ахто. Nyrckes, который, по верованиям карелов, «дал лесу белок», сопоставим с Нюрикки, сыном бога и хозяина Метсолы. Хийси - божество из списка Агриколы, широко распространен практически во всех жанрах фольклора. Хийси - это олицетворение злого, в отличие от Тапио, хозяина леса. Он очень близок к образу kara, pira, то есть черту. Поэтому параллельно с именем Хийси появляется имя Лемпо или ютасы, злые духи, населяющие и горы, и воду, и огонь, и кладбища. из списка Агриколы созвучен Вироканносу из «Калевалы» и рун. Но это уже совершенно другой образ. В 20-й песне «Калевалы» - это мясник, заколовший большого быка, а в конце поэмы -священник, окрестивший чудеснорожденного сына Марьятты (аналог Христа), пришедшего на смену Вяйнямейнену. Это очень символично, поскольку Вироканнос являет собой как бы мостик к монотеизму, пришедшему на смену языческому многобожию.

Подобно этому и Ukko - верховное божество из списка Агриколы, сопоставимое с Перуном, Зевсом и Гором, по воле Лённрота - христианский библейский Бог. Таким образом, «Калевала», как и весь карельский фольклор, демонстрирует развитие народных верований от тотемизма к политеизму, а затем - монотеизму. При этом самобытна и разнообразна система персонажей карельской мифологической прозы. С одной стороны, она включает в себя образы, которых нет в фольклоре соседних народов, а с другой - в ней отсутствуют, например, такие распространенные в русском фольклоре образы, как русалка, кикимора, нет саамских гномов и лапландских куффитар.

Отдельно и более подробно хочется остановиться на теме отражения христианских мотивов в рунах Калевалы. Официальное крещение Древней Карелии началось в 1227 г., когда новгородский князь Ярослав Всеволодович послал священников "крести множество карел; мало не все люди". <http://kalevala.gov.karelia.ru/vodolazko.shtml> Насколько труден был этот процесс, насколько сильно укоренились языческие верования, свидетельствуют многочисленные документы. Так, уже в 1548 г. новгородский архиепископ Феодосии сообщал, что карелы "заблудили от истинные христианские православные веры и живут деи по прежним своим из начала обычаем " <http://kalevala.gov.karelia.ru/vodolazko.shtml>. Фольклорно-этнографические записи XIX - XX вв. показывают, что народ так до конца и не освободился от языческих верований, от поклонения духам различных стихий и строений.

Вопрос о том, насколько сильно влияние христианства в "Калевале", всегда бурно обсуждался в финской фольклористике. Наиболее прямолинейна точка зрения К. Крона, который видел христианские мотивы, чуть ли не в каждом эпизоде поэмы. Он сопоставлял Вяйнямейнена, делающего лодку для плавания в Похъелу, с ветхозаветным Ноем. А советская фольклористика, наоборот, практически полностью отрицала влияние христианства или, во всяком случае, относила это к слабейшим сторонам поэмы.

 Э. Леннрот в своём замысле наглядно продемонстрировал путь веры человека от родового тотема к единому Богу, Творцу всего и всех. Для подтверждения этой точки зрения можно обратить внимание на чисто внешнее оформление поэмы, на некоторые темы, которых она касается, и на образную систему.

Огромное значение в "Калевале" уделяется магии слова, особенно в этом сильны Вяйнямейнен, способный даже "напеть" предметы, и Випунен, знающий "начало всех начал". Все это вполне соотносимо с библейским: «В начале было Слово»

Из карельского пантеона очень интересен образ Укко (Ukko), как наиболее испытавшей на себе влияние христианства. С одной стороны, это, без сомнения, тот самый языческий бог- громовержец, о поклонении которому древних карелов писал Агрикола. Ему подвластны ветры и осадки, в честь него после весеннего сева устраиваются праздники, он сопоставим и со славянским Перуном, и с греческим Зевсом, и со скандинавским Тором, он "облаков седых властитель, повелитель туч небесных.Но Леннрот в "Калевале" совершенно сознательно сделал иной акцент: в основном Укко - это христианский, библейский Бог, создатель и мира, и человека. И только по отношению к нему Леннрот употребляет слово Бог (Jumala).

Если в начале поэмы мы видели, что все мироздание возникло из яйца утки и при помощи Ильматар, то Антеро Випунен (мифический первопредок), представляет нам совершенно иную точку зрения, один к одному сходную с библейской:

 

Он раскрыл вещей начала,Корни всяческих явлений,рассказал, как волей Божьейкак Велением Господним <http://kalevala.gov.karelia.ru/vodolazko.shtml>

Бог в "Калевале" воспринимается и как творец человека. Причем благословен будет человек только тогда, когда идет по пути, предназначенному ему Богом. Вот как Лемминкяйнен просит Всевышнего помочь ему вернуться домой:

 

Так родитель мой молился, так я сам

молюсь сегодня:

помоги Творец небесный,

защити нас, Боже правый (руна 30)

 

Постоянными эпитетами Бога в "Калевале" являются милосердный, любящий. Практически в любом деле за помощью к Богу обращаются абсолютно все герои, начиная от Вяйнямейнена, Илмаринена, Випунена и кончая Куллерво и Лоухи. Но именно в этих эпизодах Леннрот четко отразил изменения в верованиях карелов: сначала герои обращаются к девам (иногда даже тотемам), затем к духам и языческим божествам, и только в качестве высшей ступеньки идет призыв к Богу: "если этого не хватит, Укко, Бог ты наш небесный" (руна 40).

Причем интересно, что, например, Лемминкяйнен просит у Бога помощи, когда идет на войну, гонится за лосем и жеребенком Хийси, и все эти его начинания заканчиваются благополучно. Но, пойдя по приказу Лоухи, добывать лебедя, он не обращается к Богу с молитвой, и вот результат: Каукомъели убивает Лемминкяйнена.

Образ Вяйнямейнена в связи с этой темой также представляет немалый интерес. С ним связано множество мотивов, аналогию которым можно найти в Библии. Это мудрый старец, который, когда Илмаринен выковал золотую жену, запретил "молодому поколенью золоту поклоны делать, перед серебром склоняться". Здесь вспоминается библейское: "не сотвори себе кумира”. И в то же время во многом Вяйнямейнен - типичный мифологический герой. Именно поэтому Леннрот заканчивает поэму песней, в которой наиболее ярко сказалось влияние христианства. В ней на смену языческому герою приходит крещеный новый "король Карелии.

С помощью «Калевалы» мы смогли проследить развитие верований древних карело-финнов начиная от архаичных анимализма и тотемизма и заканчивая элементами христианства. Карело-финский эпос подтверждает то мнение, что на севере, пережитки сохранялись дольше и упорнее. Поскольку руны, составляющие эпос были зафиксированы в первой половине XIX века, содержали в себе ёще достаточно языческого влияния, тогда, как, мотивы христианства достаточно завуалированы.

Таким образом, всесторонний анализ «Калевалы», позволяет нам уяснить то, что карело-финны переживали патриархальные отношения. Основными занятиями населения древней Финляндии и Карелии были подсечно-огневое земледелие, охота, рыболовство. Усиливается разделение труда, ремесло начинает отделяться от сельского хозяйства. «Калевала» позволяет представить своеобразие повседневной жизни и обрядов. Карело- финский «Калевала» рисует нам картину происхождения мира, какой она видится древним людям, их религиозные представления. Отсюда «Калевала» остается важнейшим и зачастую единственным источником по истории древних карело-финнов.

Заключение

Карелы финны эпос калевала

Изучение «Калевалы» убедило нас в значимости данного произведении для развития Финляндии. Руны эпоса содержат в себе сведения об истории этой страны, относящиеся к довольно обширному периоду с I тыс. до н.э.поI тыс.н.э. С помощью «Калевалы» были закреплены многие нормы финского языка. По сути карело-финский эпос является первым крупным произведением литературы Финляндии. Появление эпоса также способствовало формированию финского национально самосознания. Всеми исследователями признаётся значение «Калевалы» и для общемировой культуры

Вопрос авторства карело-финского эпоса в историографии не был окончательно решён и в XXI веке. Выделяют две основные теории. Последователи первой теории находят доказательства того, что «Калевала» - произведение народное, а Э. Лённрот просто собрал, обработал и издал руны. Сторонники авторства Лённрота, утверждают - он опирался на руны, но при этом он настолько сильно их изменил и подчинил своему замыслу, что получилась абсолютно новая книга. Спорным моментом является и происхождение рун, составляющих эпос Калевала. Так как они могли возникнуть и в Карелии, и в западных районах Финляндии. С этими вопросами связана проблема достоверности эпоса как источника, т.э. имеют ли события описанные в нем историческую основу. Каждый исследователь пытается найти в рунах те или иные моменты, которые согласуются с археологическими данными и с общеевропейскими историческими процессами.

Изучение предпосылок появления эпоса, показало, что направление романтизма, в культуре Европы начала XIX века, коснулось и Финляндии. Калевала стала вкладом финского народа в общемировую культуру. Этому способствовали и исторические условия, в которых находилась Финляндия. Получение независимости от Швеции и приобретение статуса автономии в составе Российской империи, создали необходимое положение для формирования в обществе социального заказа на создание произведения подобного «Калевале». Этот эпос, как признается всеми исследователями, сыграл большую роль в росте финского национального самосознания. Пример Калевалы вдохновил собирателей фольклора в других странах, отважится на создание аналогичных произведений.

Сравнивая текст руны эпоса с первоначальным вариантом, полученным от карельских рунопевцев, мы пришли к выводу, что Калевала - это самостоятельное произведение, имеющие одного автора Э. Лённрота. Естественно, Э.Леннрот работал с фольклорным материалом, но руны подбирал исходя из своего замысла. Он мог дописывать или изменять стихотворный текст, придавая ему вид, усредненный для всех местностей и связывая руны в единую логическую композицию. Большая заслуга автора «Калевалы» состоит и в том, что своей работой он зафиксировал бесценный материал, которому грозила опасность полного забвения.

Изучив «Калевалу» в качестве информационного источника, мы должны отметить, что в рунах нашло отражение большое количество данных, рассказывающих о различных сторонах жизни обычных простых людей: крестьян, ремесленников, рыбаков и охотников. Мы увидели подробное описание их занятий, орудий труда, взаимоотношений. Дополнительно идут данные об их быте, видах жилищ, костюмах, украшениях, праздниках, ритуалах, обычаях. Особый интерес представляет практика лечения болезней, основанная на древних представлениях о том, что знание о происхождении болезни даёт над ней власть. Но при этом есть упоминания о вполне конкретных лекарствах состоящих из мёда и трав. Количество таких мелких фактов в эпосе достаточно велико, чтобы создать объёмную картину жизни карело - финнов, и подтвердить мнение о том, что Калевала является не просто эпосом, а энциклопедией жизни простых людей.

При исследовании Калевалы нами была получена эволюционная картина развития религиозной жизни карело - финнов от первобытных верований (анимизма и тотемизма) к развитому христианству. Карело-финский эпос подтверждает то мнение, что на севере, пережитки сохранялись дольше и упорнее. Поскольку руны, составляющие эпос были зафиксированы в первой половине XIX века, но содержали в себе ёще достаточно языческого влияния.

Таким образом, заявленные цель и задачи исследования были реализованы. На этом основание, мы считаем, что карело-финский эпос Калевала является историческим источником. В нем отразилась история финнов и карел в I тыс. до н.э.- I тыс. н.э. в различных своих проявлениях.