Окленд, Новая Зеландия. 6 января 2 г.х. Полдень.

Город Окленд — единственный мегаполис Новой Зеландии, расположен на западе Северного острова, на перешейке между двумя заливами — один из самых морских городов мира. Иногда Окленд называют «городом парусов». Яхт-харбор Окленда, особенно в зимний сезон (летний для Южного полушария) напоминает лес из-за множества парусных яхт с высокими мачтами. Британцы считают Окленд самым британским городом Южного полушария, а жители США считают его самым американским. В общем, американскими туристами, которые из-за военных (миротворческих) действий попали в тяжелое положение на Фиджи, Тонга и Самоа, и были эвакуированы на Футуна, сегодняшнее прибытие в Окленд воспринималось, как праздник. В смысле, для тех 24 туристов, которые отделались «легким испугом». Для пятерых туристов последствия были тяжелее, так что они до сих пор еще толком не пришли в себя. А семеро персон были указаны, как туристы, но являлись военнослужащими ВМФ США с погибшего авианосца «Вудро Вильсон». Власти Новой Зеландии узнали об этом только сейчас — когда военно-транспортный «Апельсиновоз» Народного флота, выгрузив 36 персон на причал, уже разбежался по спокойной воде бухты, взлетел, и развернулся к северу — домой.

«Вот и верь после этого людям, — хмуро произнес старший офицер новозеландской полиции, посмотрел вслед улетевшему меганезийскому самолету, а затем сообщил семерым военным морякам флота США, — В общем, придется вызвать контрразведку и все такое, ведь у вас ни документов, ни униформы, и это не мои проблемы, это война и политика, понимаете?».

 

И, вскоре после произнесения этой фразы, лейтенанты Рамирес и Скопс, сержант Кигэйт, и матросы Болдуин, Горн, Морс, и Сантано, оказались переданы новозеландским военным, а те немедленно перевезли их на катере на вспомогательную военную базу Пакуранга-Бэй. После морской прогулки американские моряки попали в казарму, явно напоминающую гауптвахту.

— Вот и посмотрели страну Длинного Белого облака, — хмуро заключила Энн Морс.

— Чего? — переспросил Альф Сантано.

— Новая Зеландия, — пояснила сержант Кигэйт, — на языке маори называется «Аотеароа», это переводится, как «страна длинного белого облака».

— А вместо жратвы тут только длинные белые облака? — спросил Джуниус Горн.

— Это ты к чему? — поинтересовалась сержант Сэлли Кигэйт.

— Это я к тому, что в отеле «Сигаве-Бич» сейчас обед. Печеная свинья, суп с тунцом, свежие лепешки, фрукты всякие, кокосовое молоко, какао…

— …Заткнись, а? — попросил матрос Сантано, — И так жрать хочется, а ты еще нагнетаешь.

— Мысль, кстати, интересная, — заметил Харви Болдуин, — если сравнить наших союзников с нашими противниками, то в практическом смысле получается парадокс. У противников мы получили отель, жратву и пляж, а у союзников — небо в клеточку.

— Попридержи язык, матрос, — строго сказал лейтенант Рассел Скопс.

— Да, сэр. Я уже молчу.

— Новая Зеландия, — произнесла матрос Морс, — вообще-то прекрасная страна. Тут живет моя двоюродная бабушка. Хотя, она в городе Крайстчерч, на другом, Южном острове.

— Хорошая новость, — заметил Джуниус Горн, — если нас тут посадят, то она будет носить тебе передачи. Ну, там пирожки, как в сказке про Красную Шапочку, А ты поделишься, правда?

— С чего это нас посадят? — удивилась Энн Морс, — Мы же союзники!

— Ребята придержите языки, — снова сказал лейтенант Скопс.

— Да, — поддержала его Кэрол Рамирес, — болтать тут надо поменьше.

— Это ты к чему, командир? — спросила сержант Кигэйт.

— К тому, Сэлли, что в стране длинного белого облака стены имеют длинные уши. У Новой Зеландии самая мощная техническая разведка в Южном Полушарии. Жучки воткнуты везде. Радиосвязь, телефоны, Интернет, и просто разговоры не там где надо, пишутся и попадают в разработку GCSB, Government Communications Security Bureau. Это типа нашей NSA.

 

Возникла пауза, а потом матрос Болдуин, улегся на койку, и произнес:

— Не иначе, как нас теперь обвинят в шпионаже в пользу Конвента Меганезии.

— Вы что, охренели? — возмутилась Энн, — Сначала Джуниус, теперь еще ты, Харви!

— А ты сама подумай, — предложил Болдуин, — кто мы есть с точки зрения контрразведки? Я серьезно говорю: вспомни все, что с нами было, и представь, что ты все это рассказываешь контрразведчику. Как в детективном кино. Ну-ка угадай: что он подумает?

— Хреново получается, — озадаченно согласилась она.

— Рассел, — окликнула Кэрол Рамирес, — Ты тоже думаешь, что нас обвинят в шпионаже?

— Да, — ответил лейтенант Скопс, — такова бюрократия. Нас обвинят, а мы отпишемся. Мелкая неприятность для вас, и крупная для меня. Я уже говорил: это крест на военной карьере, и на сладких мечтах о высокооплачиваемом непыльном месте после выхода в отставку.

— Не печалься, командир, — попытался утешить его Сантано, — может, все как-то наладится.

— Пойми, Альф, — лейтенант Скопс похлопал матроса по плечу, — система никогда не прощает живых свидетелей своих ошибок. Мы видели ее ошибку, и живы, значит, мы грешники.

 

* * *

 

Первые сутки на вспомогательной военной базе Пакеранга-бэй прошли спокойно. Проблема питания, живо волновавшая американских матросов, решилась к 15:00, путем приглашения в маленькую столовую (под конвоем двух флегматичных новозеландских морпехов). Кормежка оказалась вполне сносная. После обеда, те же два морпеха проводили американцев в учебную комнату, рассадили по одному за парты, и выдали бланки для написания объяснений. Затем, подошедший новозеландский офицер собрал объяснения, проверив, что на каждом листе есть личная подпись, дата и время. Следующим событием был ужин, а потом прогулка в душевую (довольно старого образца), выдача чистого белья, и отбой. Казалось, все идет ровно так, как предсказал лейтенант Скопс. Но, следующее утро принесло неприятный сюрприз. На завтрак моряков с «Вудро Вильсона» конвоировали уже не флегматичные новозеландские морпехи, а сержанты военной полиции США (оставалось гадать, откуда они здесь). После завтрака всех «подозреваемых» по одному вызывали из столовой на допрос, а после допроса провожали в жилой блок (чтобы уже допрошенные не могли что-то рассказать своим товарищам, которым допрос еще предстоял). Первый цикл допросов завершился только к обеду, а после обеда, в аналогичном порядке, последовал второй цикл допросов, завершившийся только к ужину. А после ужина состоялся третий цикл. Только после душа и отбоя все семеро моряков смогли собраться вместе и обсудить ситуацию.

 

Обсуждали, улегшись «ромашкой» на полу, носами друг к другу, и говорили шепотом, чтобы осложнить наверняка предусмотренное здесь подслушивание.

— Ребята, — начал Скопс, — все значительно хуже, чем я думал. Это непохоже на обыкновенную бюрократию. Из нас всерьез хотят сделать диверсантов.

— Как?! — изумилась Энн Морс.

— Очень просто. Мы, конечно, дали немного разные показания. Так всегда бывает. Теперь нас ловят на нестыковках и создают следственную версию. Я уже понял, какую.

— Ну? — нетерпеливо спросила Кэрол Рамирес.

— Слушайте, — продолжил он, — по версии этих двух уродов из CGIA…

— …Старшего агента Ипсвича и агента Бигля, — пунктуально уточнила Сэлли Кигэйт.

— Да, — согласился лейтенант Скопс, — хотя, хрен знает, как их зовут на самом деле. Так вот, по версии этих уродов, мы диверсанты, завербованные Пхеньяном, или Пекином. Мы втерлись в доверие к старшим офицерам центральной флотилии АУГ-15, и заминировали все три судна. Крейсеру и авианосцу мы прилепили мины на днище, а супер-транспорту — на гребной винт.

— …И, — перебил Джуниус Горн, — потом мы, как идиоты, остались на авианосце?

— Дай договорить, черт тебя дери! — прошипел Скопс.

— Извини командир.

— Ладно. Да, мы остались на авианосце, но перед взрывом заняли позиции на носу и на корме, обеспечив себе безопасность. Не перебивай! Я сам знаю, что это чушь, но на бумаге выглядит складно. После взрыва мы собрались в воде, подали сигнал, и нас подобрала летающая лодка Народного флота Конвента, который, конечно, работает на Пекин. А дальше, меганезийская спецслужба INFORFI внедрила нас в группу эвакуируемых американских туристов…

— …Ну, да, — встрял Альф Санатано, — и мы сразу признались новозеландской полиции…

— …Не важно, — прервала его лейтенант Рамирес, — если нас решили вот так подставить, то мы ничего не докажем. Похоже, Рассел прав. Черт! Надо что-то делать.

— Побег, — лаконично предложил Харви Болдуин.

— Что? — переспросила Рамирес.

— Побег, — повторил Харви, — я посмотрел, тут вообще-то бардак в охране. Я в этом неплохо разбираюсь. Трудное детство, дурная компания, грабежи портовых складов. Рассел пошел служить, чтобы сделать карьеру, а я — чтобы не сесть в тюрьму. Есть такая программа найма. Альтернатива: тюрьма или военный флот. Ну, что скажете, ребята?

— У тебя есть план? — поинтересовался лейтенант Скопс.

— Вообще-то есть, только надо, чтобы Энн немного поработала с электричеством.

— Говори толком, что надо сделать, — немедленно отреагировала матрос-техник Морс.

 

* * *

 

Пакуранга — милый городок (пригород Окленда) с населением 30 тысяч. Каждая авария тут крупное событие. Когда за час до полуночи на мониторе главной пожарной станции замигал тревожный красный огонек на месте маленькой вспомогательной базы ВМФ Пакуранга-Бэй, спецмашина дежурного пожарного расчета и микроавтобус службы экстренной помощи без промедления помчались к месту происшествия. Минутой позже, Стэйси Вакехиа, репортер «Хроники Пакуранга» (местной интернет-газеты), разбуженная звонком одного из знакомых пожарных офицеров, оседлала свой мотоцикл и метнулась в ту же сторону. Разумеется, не обошлось без полиции. Белый джип с характерной мозаикой из синих и белых квадратиков, помчался туда же, в сторону базы ВМФ, с которой поступил сигнал пожарного сенсора.

 

Для особой группы CGIA (Counterintelligence Group of Army Intelligence — армейской военной контрразведки США), со вчерашней ночи занимавшей базу Пакуранга-Бэй по неформальной договоренности с новозеландской контрразведкой, стало полной неожиданностью появление пожарной команды, бригады экстренной помощи, полицейского патруля и прессы. Ведь они никакого возгорания не замечали. Объективно говоря, возгорания и не было — пока. А была виртуозная работа матроса-техника Энн Морс с проводками, идущими от сенсора пожарной сигнализации под потолком комнаты, где содержались семеро моряков (уже почти ставших китайскими шпионами-диверсантами). Сейчас, услышав приближающееся завывание сирен, американские моряки перешили ко второй фазе плана освобождения. Матрос Харви Болдуин чиркнул спичкой (коробок которых он заранее предусмотрительно припрятал), и подпалил своеобразную тряпочную трубу (сконструированную из простыней). А Энн Морс аккуратно замкнула два приготовленных проводка и, после короткой голубоватой вспышки на всей базе вырубилось электричество. Погасли даже огни, освещавшие проезд от ворот к плацу. Далее, выполняя эту фазу плана, парни, при свете разгорающейся простыни вступили в кровавую междоусобную драку. «Кровавую» — надо понимать буквально. При ударах, они старались с минимальным приложением сил вызвать максимальное число брызг крови. В общем, били практически исключительно по носам друг другу. Достигнув яркого результата, и измазав излишками крови лица девушек (лейтенанта Рамирес, сержанта Кигэйт и матроса Морс), не участвовавших в потехе, они выбили стекло маленького окна (чтобы не задохнуться). И вот, последний штрих: все разлеглись на полу в выразительных позах жертв кровавой расправы.

 

В это время четверо американцев из спецгруппы: старший агент Ипсвич, агент Бигль и двое дежурных сержантов военной полиции пытались убедить офицера муниципальной полиции городка Пакуранга, что пожара здесь нет, и что гражданские власти не должны заходить на территорию секретного военного объекта. Возможно, это сработало бы в США, или в какой-нибудь стране, жестко-зависимой от США. Но здесь, в Аотеароа реакция офицера полиции оказалась совсем иной.

— Так, — произнес он, — во-первых, откройте ворота и пропустите нас, а во-вторых, тащите-ка документы, разрешающие вам здесь находиться.

— Ясно сказано: тут секретный военный объект, — встрял один из американских сержантов и произвел многозначительное движение стволом своей винтовки M-16.

— Спокойно, спокойно, — новозеландский офицер полиции улыбнулся и поднял руки, — давайте обсудим это мирно, как цивилизованные люди.

— Джейк, у них там по-настоящему горит, — сообщил ему командир пожарных, потянув носом.

— Да, Майк, я тоже чувствую, — ответил полисмен, продолжая улыбаться, — но в этой ситуации следует проявлять миролюбие, и ты это понимаешь.

— Я понимаю, но горит же… — отозвался пожарный, а потом замолчал и махнул рукой.

 

Американцы из спецгруппы вздохнули с заметным облегчением. Местная полиция оказалась невооруженной, и спасовала перед решительностью представителей армии США…. Но такой вывод был продиктован полным непониманием схемы работы новозеландской полиции. Да, полисмены тут патрулируют без огнестрельного оружия — только с резиновыми дубинками и электрошокерами. Но у каждого есть красная кнопочка на служебном радиотелефоне. И эта кнопочка сейчас оказалась нажата.

 

К этой минуте сержанты военной полиции США, оставшиеся в жилом блоке базы, ощутили усиливающийся запах дыма, поняли, что источником дыма является комната задержанных, и попытались открыть дверь. Безрезультатно. Еще в начале первой фазы операции по своему освобождению, матрос Харви Болдуин молодецким ударом ладони забил в механизм замка длинный винт (который извлекла Энн Морс при демонтаже пожарного сенсора). После этой неудачи, один сержант побежал к воротам, чтобы отрапортовать старшему агенту Ипсвич о возникшей, проблеме, а остальные стали думать, как выломать дверь.

 

И вот тут (всего через пять минут после нажатия красной кнопочки!) на сцене появился AOS (Armed Offenders Squad — полицейский спецназ Новой Зеландии). Один бронированный джип, вылетев из-за поворота, легко снес ограду, и затормозил между безоружной новозеландской командой экстренных ситуаций, и вооруженными американскими военными. Остатки ограды взлетели в воздух, и еще падали на грунт, когда группа захвата AOS набросилась на четырех американцев. Пятый, бежавший с целью рапорта через плац, временно ослеп из-за лазерной вспышки, направленной ему в лицо, а через мгновение его грубо уронили лицом на асфальт. Одновременно, второй бронированный джип протаранил ограждение в другой точке, а далее, пересек угол плаца, и ударил бампером в дверь жилого блока, выбив ее внутрь. Только после перечисленных действий, начался разговор.

«Это спецназ. У вас пять секунд, чтобы выйти на плац без оружия, и с поднятыми руками. В противном случае, мы будем рассматривать вас, как террористов оказывающих вооруженное сопротивление, не позволяющее взять вас живыми. Отсчет пошел. Раз… Два…»

 

Шестеро оставшихся в жилом блоке сержантов военной полиции США не стали дожидаться завершения отсчета, и вышли с поднятыми руками, после чего были уложены лицом вниз, и зафиксированы наручниками. А новозеландские спецназовцы ворвались в помещение и сразу обнаружили запертую дверь, из-под которой в коридор струился легкий дымок. Открывание запертых дверей — это то, в чем спецназ не знает себе равных. Один выстрел из ружья типа «breeching weapon», и нет препятствия. Яркие лучи подствольных фонариков пронзают дым, высвечивая семь окровавленных тел, лежащих на полу. Следует немедленный приказ:

«Заложники в критическом состоянии, выносим их. Медицинскую бригаду к зданию…».

 

* * *

 

Это же время, городок Тамаки (другой пригород Окленда в 4 км от Пакуранга).

 

Вообще-то Арвен Роллинг пошла из гаража на кухню не чтобы смотреть телевизор, а чтобы сварить кофе себе и мужу. Кофе был абсолютно необходим, чтобы доделать Асимметриаду — компактную круизную яхту нового класса по авторскому проекту Арвен и Энтони. Супруги Роллинг позаимствовали название из романа Станислава Лема о планете-океане Солярис, а, собственно, яхта была асимметричным катамараном с поворотной мачтой, установленной на консоли, соединяющей большой (обитаемый) корпус и маленький поплавок-балансир.

 

Арвен и Энтони решили доделать яхту сегодня, и точка. Правда, формально «сегодня» уже прошло, стрелки часов перевалили за полночь, но не бросать же почти сделанное дело из-за вздорных формальностей! Так что Энтони продолжил возиться с узлом стыковкой консоли, а Арвен отправилась варить кофе. На кухне был включен телевизор, настроенный на интернет-новостной канал «Хроника Пакуранга», и сейчас шел online сюжет, который заставил миссис Роллинг буквально прилипнуть к экрану.

 

*** Хроника Пакуранга. Авторская программа «Экстрим-рядом», Стэйси Вакехиа ***

…Я продолжаю репортаж с места сражения спецназа полиции с террористами на маленькой военной базе Пакуранга-бэй. Семерых освобожденных заложников увезли в госпиталь. Как сообщил мне доктор Боуи из экстренной помощи, все семеро находятся в шоке. Вероятно, их пытали, а потом решили удушить дымом в запертой камере. К счастью, сработала пожарная сигнализация, выведенная на пульт пожарной станции…

…Сейчас я показываю террористов крупным планом. Они лежат лицом вниз, потому что, как пояснил мне майор Лингрин, таковы правила безопасности. И все же, вот я выбрала ракурс, с которого хорошо видно: девять из одиннадцати террористов одеты в униформу армии США.

(Видео-камера нацеливается на майора в «доспехах» спецназа AOS).

— Майор, как вы объясните то, что террористы в этой униформе?

— Никак не объясню, мэм. Это не мое дело. Мы их взяли, а следователь разберется.

— И все же, майор, скажите, может оказаться, что это действительно американские военные?

— Может, но вряд ли. Скорее, это боевики из НБП, из Аль-Каеды, или из Махди-Джихада.

— Но, униформа, майор…

— Мэм, вы что, думаете, исламисты не знают, где купить американскую униформу?

— Майор, хотя я не вижу лиц, но мне кажется, что это этнические европейцы.

— Мэм, вы что, думаете, среди исламистов нет европейцев?

— Но, майор, я видела, как ваши парни выносили из здания скоросшиватели с бумагами, на которых была маркировка «US Counterintelligence Group of Army Intelligence. Top-secret».

— Мэм, честное слово, я понятия не имею, кто эти террористы, и откуда у них эти бумаги.

 

* * *

 

Арвен продолжала следить за развертыванием интриги сюжета, и не заметила, как на кухню вошел недоумевающий муж.

— Эй, алло, ты офигела что ли? Ты ведь пошла за кофе, а уставилась в этот дебилизатор.

— Ты сейчас сам офигеешь, — ответила она, — смотри, что раскопала Стэйси.

— А что могла раскопать эта балаболка?

— Блин! Энтони! Она не балаболка, а умница! Она раскопала, что военные янки под видом исламских террористов, или террористы под видом военных янки, короче кто-то из них…

— Ну? — поторопил он.

— Вот тебе и ну! Они заняли военную базу на том берегу залива, и пытали каких-то людей!

— Долбить их форштевнем… — произнес Энтони Роллинг, и тоже прилип к экрану.

 

Стэйси распутывала клубок загадок. Она каталась на своем мотоцикле по окрестным домам, хозяева которых проснулись от шума спецоперации. Она расспрашивала, кто что заметил за последние дни. И становилось ясно, что на базе работали настоящие американские военные, которые прибыли сюда сутками раньше, и заменили новозеландских военных. Теперь Стэйси решила поехать в оклендское управление береговой охраны, к которому была приписана база Пакуранга-бэй, и послушать, что скажет дежурный офицер. Пока на экране происходили эти эволюции, Арвен, все-таки, сварила кофе, и уже собиралась разлить его по чашкам, как вдруг зазвонил сотовый телефон Энтони.

 

* * *

 

Чуть позже. Городской госпиталь Пакуранга. Отделение экстренной помощи.

 

Энн Морс повесила трубку, и сообщила шестерым товарищам и дежурному врачу.

— Я договорилась, что семья Роллинг приютит нас до утра.

— Ну, я даже не знаю, — неуверенно произнес дежурный врач, милейший пожилой дядя, — все же, перенесенный шок, осложненный отравлением дымовыми газами…

— …Но, док, — нежно перебила Кэрол Рамирес, — вы же сами сказали, что отравление легкое.

— Да, отравление не представляет угрозы здоровью, но ведь есть последствия шока. К тому же, ситуация с вашими кавалерами. У них травмы головы в форме ушибов лица…

— …Но, док, — вмешался Рассел Скопс, — вы же проверили, сотрясения мозга ни у кого нет.

— Да, молодой человек, вы правы, и все же…

— …Док, — снова вступила Энн Морс, — мы без проблем переночуем у Роллингов, утром дадим показания полиции, получим временные ID, и поедем к моей бабушке в Крайстчерч.

— Согласитесь, док, — приняла эстафету Сэлли Кигэйт, — нет никакого смысла сидеть до утра в госпитале, если нет причин для госпитализации.

— …К тому же, — добавил Харви Болдуин, — просто нехорошо с нашей стороны сидеть здесь и отвлекать медицинский персонал от больных, которым действительно нужна ваша помощь.

— Наверное, в ваших словах есть резон, — согласился доктор, — но вам придется подписать мне бумаги, что вы покидаете госпиталь только по своему желанию, а не потому, что вас отсюда выставили. И обязательно укажите в расписках ваши контактные телефоны.

 

* * *

 

Выйдя из дверей госпиталя, семь американских моряков сразу увидели 8-метровый парусно-моторный тримаран «Pocket Cruiser», припаркованный у ближайшего общественного пирса. Точнее, первой его увидела Энн Морс и молча показала рукой.

— Ты уверена? — спросила лейтенант Рамирес.

— Да, командир. Вот же на мачте, вымпел: белый кит на черном фоне, и подсветка.

— Как мы туда поместимся, всей толпой? — поинтересовался Альф Сантано.

— У тебя есть другая яхта на примете? — ехидно спросил Джуниус Горн.

— Хватит болтать! — тихо рыкнул лейтенант Скопс, — Идем туда, и быстро!

 

Через несколько минут «Pocket Cruiser», приняв семерых товарищей на борт, двинулся по расширяющемуся заливу к открытому океану. Маршрут был напряженный: после выхода из залива, пришлось в темноте огибать острова со сложными очертаниями, но с этим справились, Когда восточный горизонт разгорелся приближающимся рассветом, вокруг них были только однообразные синие волны.

— Мы вышли из акватории Новой Зеландии в нейтральные воды, — сообщил Энтони Роллинг.

— Но, — добавила Арвен, — мы пока в радиусе действия новозеландской береговой охраны.

— Значит, нас могут поймать? — спросил Харви Болдуин.

— Нас абсолютно точно поймают, — уточнила Арвен.

— Черт! — произнес Рассел Скопс, — И что теперь делать?

— Хороший вопрос, — одобрил Энтони Роллинг, — посмотрите-ка вон туда, на северо-запад.

— Смотрю, — ответил американский морской лейтенант, — там серебристая точка.

— А если так? — спросил новозеландский яхтсмен-блоггер, и протянул ему бинокль.

— Если так… — Скопс поглядел в бинокль, — …Это 25-метровый скоростной катер. Его курс сближающийся с нами под острым углом.

— У тебя отличный глазомер, лейтенант. Но я уточню: это экологический перехватчик.

— Спасибо за комплимент, кэп Роллинг. Значит, экологический перехватчик. И что дальше?

— Дальше, лейтенант, мы поговорим об экологии.

 

* * *

 

Полдень того же дня. Примерно в 100 км севернее микро-архипелага Трех Королей (крайней северо-западной точки Новой Зеландии).

 

60-метровый малый патрульный корабль ВМФ Новой Зеландии без труда догнал 8-метровый «карманный тримаран» и, маневрируя двигателем, встал поперек его курса. Энтони Роллинг невозмутимо вырубил движок, щелкнул тумблером управления парусами, и спросил у жены:

— Все web-камеры кругового обзора работают?

— Конечно, работают, и на мачте, и на кокпите, — ответила она.

— Хорошо! — сказал он, и обратился к пассажирам: четырем парням и трем девушкам, — Алло! Давайте вспомним о наших правах, о нашей независимости, о нашей гордости!

— Йо-хо-хо! — бодро и весело откликнулись пассажиры.

— Итак, пишем видео-аудио на блог, — произнес Энтони, ткнул клавишу на своем палмтопе, и заговорил ровным, четким, жестким голосом, — Друзья блога «Rolling-Free-Yachting»! Прошу сейчас всех взять авторучки и записать точное время. Это важно, поскольку вы вместе с нами являетесь свидетелями преступления коррумпированных кругов спецслужб Новой Зеландии, совершаемого по указке нефтяного лобби США против мирной экологической экспедиции…

 

Через минуту, двадцать тысяч новозеландцев и австралийцев (аудитория блога «Rolling-Free-Yachting») увидели работу новозеландской антитеррористической группы захвата. Мощные спецназовцы, затянутые в гидрокостюмы с кевларовым упрочнением, защищенные особыми тактическими шлемами для работы в условиях моря, и вооруженные короткими автоматами (специальной модели), посыпались на палубу 8-метрового прогулочного тримарана. Но вот проблема: террористы повели себя нечестно. Эти парни в шортах и девушки в бикини четко образовали круг, и прочно сцепились руками. Спецназовцам пришлось буквально отрывать молодых людей друг от друга, но маленькое судно было вовсе не приспособлено для таких силовых игрищ, оно стало раскачиваться, и вот уже несколько человек полетели за борт. А в глубокой воде военное снаряжение спецназовцев сразу стало помехой. Теперь им просто не хватало внимания на то, чтобы и выполнить задачу захвата, и обращаться с «террористами» аккуратно. А знаете ли вы, что такое бикини на четырех узелках? Если знаете, то мгновенно догадаетесь, что произойдет с этими тряпочками при такой силовой возне.

 

На десятой минуте финальной фазы антитеррористической операции, террористы и экипаж тримарана были доставлены на борт 60-метрового патрульного катера ВМФ Новой Зеландии. Террористки — три девушки студенческого возраста, голые и изрядно поцарапанные, сейчас выглядели, как героини голливудского триллера о сексуальном насилии военной хунты. Что касается парней, то они выглядели не столь эффектно, но были украшены красными пятнами (следствие жестких толчков и захватов). Эти пятна обещали скоро превратиться в красочные разноцветные синяки. Все девять арестантов (семь террористов, и плюс экипаж тримарана — мужчина и женщина лет около 40) были скованы наручниками. Картина маслом…

 

Капитан патрульного катера окинул это взглядом, и шепнул на ухо лейтенанту спецназа:

— Мне все это чертовски не нравится. Ребята похожи на обычных студентов.

— Террористы, — авторитетно сообщил лейтенант, — всегда под кого-то маскируются.

— Может и так, — произнес капитан, — но девчонку, похожую на вот ту, с краю я видел в TV-сериале «Горные львы Эльдорадо». Она была с мамой и папой в телестудии, на встрече со зрителями. Между показом первого и второго сезона.

— Да? — переспросил лейтенант, несколько утрачивая авторитетность.

— Да, — капитан кивнул, — папу той девчонки зовут Освальд Макмагон, он продюсер сериала.

— А если случайное сходство? — с надеждой предположил спецназовец.

— Может и так, — капитан пожал плечами, — но, по-моему, лучше проверить сейчас.

 

Лейтенант спецназа помедлил несколько секунд, а потом направился к указанной девушке, и задал стандартный вопрос о полном имени, гражданстве и годе рождения. В ответ он получил короткую фразу, предлагавшую ему совершить самому с собой анальный половой акт. Такая выходка, в принципе, не выбивалась из обычного стиля террористов и вообще криминальных элементов, но была тонкость. Девушка употребила слова не «fuck» и «ass», а «bonk» и «arse». Отсюда следовал вывод, что она, вероятно, киви. Но ведь согласно ориентировке все семеро террористов были янки. И, лейтенант, вернувшись к капитану, поделился беспокойством:

— Эта юная стерва не назвалась, но она, кажется, киви.

— Дерьмо-история, — констатировал капитан.

— И что теперь делать? — спросил лейтенант.

— Не дергаться, вот что. Это как в болоте: больше дергаешься — быстрее засасывает. Так-то!

 

* * *

 

Параллельные события того же дня. Утро — вечер, Окленд — Веллингтон.

 

Офицеры US CGIA старший агент Ипсвич и агент Бигль, а также девять сержантов военной полиции, были освобождены еще утром, по звонку в полицию из прокуратуры. Нормальная практика, как дома в США. Чашка крепкого кофе. Лаконичные извинения и мягкий намек: «тонкая работа требует аккуратности». Обидно, что прокол, но у кого их не бывает? Ничего необратимого не произошло, маршрут беглецов примерно понятен, и поисковая группа уже приступила к работе. Около 11 утра пришло сообщение: яхта беглецов обнаружена, а после полудня следующее сообщение: беглецы сняты с яхты в открытом море, и эскортируются в Окленд. Но, после обеда что-то пошло не так. Офицеры новозеландской разведки, которые общались с американскими коллегами до этого, внезапно исчезли, а вместо них появились офицеры полиции. Попытки Ипсвича и Бигля прояснить обстановку, наткнулись на стену отчуждения, состоящую из ответов типа: «вам сообщат в свое время». К концу рабочего дня отношения еще сильнее обострились. Новозеландские полисмены периодически приказывали американским агентам и сержантам «держать руки на виду» и «не перешептываться». А потом, к вечеру всех американцев посадили в автобус с затемненными стеклами и повезли в Веллингтон.

 

Около 8 вечера, этот автобус въехал во двор посольства США, а затем Ипсвича и Бигля принял Петер-Джон Паттерсон, специальный помощник посла США по общим вопросам (иначе говоря — офицер CIA при посольстве).

 

Петер-Джон Паттерсон, 50-летний мужчина англосаксонской расы, был абсолютно ничем не примечателен. Ни лицо, ни фигура, ни костюм, ни жесты, ни мимика — ничего. И говорил он будничным, тихим, каким-то серым голосом, хотя, вроде бы, доброжелательно.

— Добрый вечер, джентльмены. Поздравляю вас с новым назначением.

— С каким назначением, сэр, — с трудом скрывая удивление, спросил старший агент Ипсвич.

— С назначением в американский дипломатический корпус, — и, с этими словами Петер-Джон Паттерсон, положил перед агентами одинаковые бланки с печатями, — ознакомьтесь с этим, и подпишите, поставив дату 5 января текущего года.

— Но, сэр, сегодня ведь 8 января, — робко заметил агент Бигль.

— И что дальше? — невозмутимо спросил Паттерсон.

— Ничего, сэр. Мне понятно. Я ставлю дату 5 января.

 

Специальный помощник посла США по общим вопросам дождался, пока они подпишут эти бланки, и протянул им следующие.

— Это приказ о вашем переводе на другое место работы в дипломатическом корпусе США: из аппарата посольства в Новой Зеландии в аппарат посольства в Либерии.

— Где? — ахнул агент Бигль.

— В Либерии, — повторил Паттерсон, — Это страна на атлантическом побережье Африки.

— Я знаю сэр, где Либерия. Но почему нас туда?

— Вот почему, — сказал Паттерсон, выдвинув на середину стола очередную бумагу. Это была уведомительная нота о выдворении из Новой Зеландии двух сотрудников аппарата и девяти охранников посольства США за действия, несовместимые с дипломатическим статусом. К, собственно, тексту ноты была прикреплена скрепкой еще одна бумага:

 

*** CIA — отдел в NZ Служебная записка. Строго конфиденциально ***

Экологи из австрало-новозеландской группы «Moby-Dick» по ложному сигналу агентов US CGIA, были задержаны на яхте, принадлежащей Энтони и Арвен Роллинг, гражданам Новой Зеландии, и шедшей в нейтральных водах. При задержании имели место силовые эксцессы, в частности, в отношении несовершеннолетних. NZ сторона возлагает всю вину за инцидент на спецслужбы США.

Список задержанных с указанием гражданства и существенных особенностей.

1. Апферн, Энджел, NZ (сын известного ученого, Бантама Апферна, участника TV-передач о развитии новозеландского сектора Антарктики).

2. Блумм, Китиара, AU (дочь Аарона Блумма, адвоката, и Олимпии Патмос-Блумм, частного издателя серии «Romancero — антология любовного романа»).

3. Дроуер, Мэри-Леа, NZ (17 лет — несовершеннолетняя).

4. Форд, Сэтис, AU.

5. Ховорк. Лаклан, AU.

6. Макмагон, Патриция, NZ (дочь Освальда Макмагона, главного продюсера кинокомпании «Nebula» — фильмы-фэнтези радикально-экологической направленности).

7. О'Ши, Хейз, NZ.

Вероятные последствия для США: высылка ряда американских дипломатов из NZ и потеря поддержки антитеррористических инициатив, включая операции «Горизонт надежды».

 

* * *

 

Дождавшись, пока старший агент Ипсвич и агент Бигль прочтут эту справку, специальный помощник посла США по общим вопросам спросил:

— Есть ли у вас комментарии, джентльмены?

— Да, — сказал Ипсвич, — это провокация. Нас подставили. Новозеландцы подменили людей.

— Каких именно людей они подменили?

— Сэр, они подменили семерых подозрительных моряков с авианосца «Вудро Вильсон», на которых мы собрали материал, подтверждающий их причастность к спецслужбам КНР, и к гибели наших кораблей из АУГ-15 в акватории Южных Соломоновых островов.

— Моряки с авианосца «Вудро Вильсон»? — переспросил Петер-Джон Паттерсон, предельно достоверно изобразив удивление, — Вы что-то путаете, старший агент Ипсвич. Авианосец и ракетный крейсер подорвались на старых японских минах, оставшихся там с 1940-х годов. Выживших нет. Экипажи погибли полностью. Я знаю, что 6 января семеро американских туристов из тридцати шести заявили, будто они с «Вудро Вильсона», но это оказался просто некрасивый розыгрыш. Неудачливые шутники принесли извинения, и вопрос закрыт.

— Как?! — изумленно выдохнул агент Бигль, — Мы же разговаривали с этими моряками!

 

Паттерсон благосклонно кивнул.

— Да, вы разговаривали с этими фальшивыми моряками и несколько переусердствовали при допросах. Но, этот вопрос улажен. Семеро неумных любителей розыгрышей уже получили амбулаторную медицинскую помощь, и поехали отдыхать, кажется, в Крайстчерч.

— Но сэр, есть же видеозаписи допросов, — возразил Бигль.

— Вопрос закрыт, — повторил специальный помощник посла, — и, несмотря на вашу странную мнительность, вызвавшую скандал с задержанием международных экологов, руководством принято гуманное решение в отношении вас, старший агент Ипсвич, и вас, агент Бигль.

— Да, сэр, я понимаю, спасибо, сэр! — ответил Ипсвич.

— Очень хорошо. Объясните своему младшему коллеге, что если бы вы оба не состояли с 5-го января в дипломатическом корпусе США, и если бы вы незаконными методами допрашивали американских военных моряков, затем упустили их, и далее по этому сценарию, то вы сейчас сидели бы в новозеландской тюрьме, ожидая суда. Но до суда вы бы не дожили, поскольку ни Америке, ни Новой Зеландии не нужны люди, порочащие армию и спецслужбы. Вам ясно?

— Да, сэр, я обещаю объяснить это коллеге Биглю.

— Тогда идите. Во дворе машина, водитель которой сам подойдет к вам, и отвезет в аэропорт. Авиабилеты до Сингапура, и далее до Монровии, Либерия, заказаны на ваши имена. Это все.

 

…

 

Параллельные события. Утро — Вечер. Путь 1500 км на норд-норд-вест от Новой Зеландии.

 

Как уже ясно из рассказанного выше, трюк супругов Роллинг заключался в том, что семеро молодых новозеландцев и австралийцев — активистов экологической группы «Earth-First!» перешли на 8-метровый парусно-моторный «карманный тримаран», а семеро американцев перешли на 25-метровый экологический перехватчик. На перехватчике остался только один человек из исходной команды: жизнерадостная 30-летняя новозеландка Эвис Дроплет, доктор биохимии с атолла Факаофо — Токелау. Она взяла на себя роль капитана (или даже пилота — поскольку скорость превышала 40 узлов). Эвис управляла уверенно, и параллельно излагала занимательную историю экологических перехватчиков.

— …Леди и джентльмены, поскольку вы моряки, то уже поняли, что этот кораблик сделан по при