Влияние ислама на положение женщин на Востоке.

Ислам не ограничился соглашением на полигамию, которая существовала и до него. Он оказал существенное влияние на положение женщин на Востоке. Вместо снижения, как слепо повторяют, он, наоборот, значительно поднял социальное положение и роль женщин. Коран, как я показал при изучении права на наследство, относится к ним значительно лучше, чем наши европейские кодексы; но он формально оговаривает, что "разведенная должна получить приличное содержание."
Лучшим способом оценить влияние, оказанное исламом на поведение женщин на Востоке, это исследовать, какое оно было до Корана и каким стало после. Каково было положение женщин до пророка об этом нам ясно указывает следующий запрет, который отмечен в Коране: "Вам запрещено жениться на вашей матери, на ваших дочерях, на ваших сестрах, на тетках со стороны отца и матери, на племянницах, на молочных сестрах, на матери вашей жены, на дочерях вашей жены от другого брака, которые находятся под вашей опекой. Также не женитесь на дочери вашего родного сына, на двух сестрах."
Такие запреты не дают высокого мнения о нравах народа, где они были необходимы; но они покажутся не такими суровыми, если вспомнить, что такие же нравы наблюдались раньше у всех семитических народов. Запреты, содержащиеся в Библии (Левитик, гл.XVIII, стихи 6-18), аналогичны запретам Корана и даже предусматривают более серьезные случаи.
До Мухаммеда женщины рассматривались как нечто среднее между животными и человеком. Лучше, чем первые, так как рожали детей и обслуживали хозяина. Рождение девочек рассматривалось как несчастье, и обычай хоронить их живыми был очень распространен. Такое право не было более спорным, чем право топить собачий выводок. Мнения древних арабов по этому поводу очень хорошо иллюстрируются диалогом, который следуя Коссин де Персеваль, вели Кэйе, глава Бену-Тенима и Мухаммед, который одну из своих дочек посадил к себе на колени.

"Это что за овечка, которую ты обнюхиваешь?- спросил Кэйе
- Это мое дитя, - ответил Мухаммед.
- О, Боже, - снова сказал Кэйе: "У меня было многих таких маленьких девочек; я их всех похоронил живыми и никого из них не обнюхивал.
- Несчастный! - вскрикнул Мухаммед: "Нужно, чтобы Бог отнял от сердца все человеческие чувства; ты не знаком с самым приятным наслаждением, которое он дал испытать человеку."

Если мы хотим судить о влиянии Корана на положение женщин, достаточно исследовать только то, кем они стали во времена арабской цивилизации. Рассказы историков, которые мы приведем, показывают, что они играли такую же роль, какую они должны были позже играть в Европе, когда галантные и рыцарские нравы арабов в Испании распространились в Европе.
У арабов, как мы видели, заимствовали жители Европы с рыцарскими законами галантное уважение к женщинам, что требовали их законы. Итак, это не христианство, как обычно думают, а ислам поднял женщину на более высокую ступень. Сеньоры первого периода средневековья, христиане не проявляли никакого знака внимания по отношению к женщинам. Чтение наших старинных летописей не оставляет никакой иллюзии по этому поводу. До того, как арабы научили европейцев уважительному отношению к женщинам, наши суровые воины феодальных времен обращались очень грубо с ними. Хроника Гарина ле Лоеран нам показывает, например, как обращались с женщинами во времена Карла и как обращался сам Карл. " В споре со своей сестрой, монарх бросился на нее, схватил за волосы, жестоко поколотил и выбил три зуба со своим железным наладонником, правда, получив при этом сильные затрещины." Последний теперешний извозчик был бы более мягок.
Значительное число женщин в период блестящей арабской цивилизации доказано числом женщин, прославленных своими научными познаниями и литературными трудами. На Востоке при аббасидах, в Испании при оммиадах многие из них стали знаменитыми. Валадат, дочь одного халифа, правившего в 860-м году, называлась Сафо Кордовы (сапфир).

"Во время приятных развлечений Медината-аль-Зораха, наверное пишет Конд, излагая арабскую историю Абдерама III, он наслаждался пением элегантных сочинений Мозна, своей рабыни-секретаря, Айши, знатной девушки Кордовы, которая была, со слов Абен-Хаяна, самой умной, самой прекрасной и самой ученой своего века, и Софии, такой же прекрасной и ученой поэтессой…" "В то время, добавляют историки Аль-Хакема II, когда эрудиция и поэзия были так чтимы в Испании, даже женщины были усидчивы и многие из них отличились своим умом и своими знаниями. Халиф в своем альказаре Лобнах имел одну девушку большой красоты, ученой в грамматике, поэзии, арифметике и в других науках; она писала с особой элегантностью, и халиф пользовался ею, чтобы писать секретные письма, и никто во дворце с ней не равнялся по тонкости ее познаний и пленительности ее поэтических рифм. Фатима писала с редким совершенством и копировала книги для халифа; все ученые восхищались ее сочинениями; она имела дорогую коллекцию научных книг и книг по искусству. Хадича складывала прекрасные стихи и пела их очень нежным голосом. Мариам преподавала эрудицию и поэзию девушкам из известных семей Севильи, была очень известна, и из ее школы вышли многие талантливые женщины. Рабиа, названная 'счастливой звездой', освобожденная халифом, который уступил ее своему сыну Аль-Хакему, былп предметом восхищения своего века из-за своих стихов и элегантных историй. После смерти халифа она путешествовала по Востоку и везде ей аплодировали за ее искусство."

Под правлением преемников арабов, в частности, под правлением тюрков, блестящая цивилизация халифов угасала, и роль женщин значительно упала. Однако, я дальше покажу, что их нынешнее положение даже у тюрков предпочтительнее по сравнению с положением женщин в Европе. Вышеприведенное доказывает, во всяком случае, что если роль женщин и была снижена, это происходило, несмотря на Коран и не по причине введения Корана.
Мы можем заключить, ислам значительно поднял роль и положение женщин. впрочем, мы не первые, поддерживающие это мнение, оно защищалось уже Косин де Персевалем и недавно Вартоломеем Сент-Хилером.
Ислам поднял положение женщин, и мы можем добавить, что это первая религия, которая это сделала. Легко доказать это, показывая как женщина подверглась плохому обращению всеми религиями и народами до арабов.
Греки рассматривали женщин как низшие создания, нужные только для работ по дому и для продолжения рода. Если женщина рождала неполноценного ребенка, от нее избавлялись. "В Спарте, пишет Троплонг, умерщвляли несчастных созданий, если они не обещали государству крепкого солдата." Если женщина была плодовитой, говорит тот же автор, ее заимствовали у мужа, чтобы она рожала детей для родины от другого. Даже в самые блестящие эпохи их цивилизации греки почитали их только как гетер. Впрочем, они были единственными, получившими хоть какое-то образование.
Все законодатели древности показали такую же жестокость по отношению к женщинам. Свод индусских законов относится к ним очень плохо. "Конечная участь, ветер, смерть, ад, яд, ядовитая змея и всепожирающий огонь - все это не худшее по сравнению с женщиной."
Библия не более мягка; она утверждает, что женщина "более горька, чем смерть". Тот, кто угоден Богу, спасется от нее, говорит Еклезиаст. Среди тысячи мужчин я нашел одного; среди всех женщин ни одну."
Поговорки разных народов не более любезны. "Нужно слушать жену и делать наоборот", - говорит китаец. Русский уверяет, что "десяти женщинам принадлежит только одна душа." Итальянец советует употребить шпору как для хорошей, так и для плохой лошади, палку как для хорошей так и для злобной жены. Испанец рекомендует остерегаться плохих жен, но не доверяться хорошим.
Все кодексы: индусские, греческие, римские и современные считали женщин рабами или детьми. Закон Ману говорит: "женщина в детстве зависит от отца, в молодости от мужа, если муж умрет, от сына, если не имеет сына, то от близких родственников мужа, ибо женщина никогда не должна жить по своему усмотрению." Греческие и римские законы говорили примерно то же самое. В Риме власть мужчины над женщиной была абсолютной. Она была рабыней, которая в обществе не ставилась в счет, у нее не было другого судьи, кроме мужа, и он имел право жизни и смерти над нею. Греческое право обращалось не лучшим образом, женщина не имела никаких прав, даже право на наследство.
К сказанному я бы добавил, не очень углубляясь, как я делал касательно религии и законов, что мнение современных авторов о том, что интеллектуальный и моральный уровень женщин ниже, чем у мужчин, объясняют различными анатомическими и физиологическими факторами. Даже пытаются доказать, что по мере развития цивилизации эта разница увеличивается.*

Я не могу умолчать, что это предположение, могущее привести к различным последствиям, мною установлено в мемуаре под названием "Анатомические и математические исследования о законах изменения размера черепа." Там же пытались доказать, что интеллектуальное неравенство постоянно растет по мере роста цивилизации и, следовательно цивилизация нас ведет к еще более обозначенному неравенству.

Впрочем, не надо думать, что арабы уважают женщин больше, чем другие народы, что они не признавали старинное общепринятое мнение относительно более низкого их интеллектуального и морального уровня. Их скептический взгляд на верность не чрезмерный. Они для мужчин маленькие чудесные создания, украшающие самым приятным образом их существование, но на их постоянство нельзя надеяться ни на минуту. Более двух тысяч лет до Мухаммеда старинный законодатель Индии Ману был категоричен в этом вопросе: "Всякая женщина, бывшая в обществе мужчины одна в течение времени, нужное для варки яйца, может считаться изменившей мужу."
Срок указанный Ману, чтобы судить так строго, может казаться коротким; но это мнение жителей Востока, и поэтому у них родилась идея заключить своих жен в гаремы. Конечно, они не считали, что стена и евнухи надежная охрана, но другого более эффективного не было. Их популярные сказки имеют много цитат по этому поводу. В тысяча и одной ночи показывается, что женщина всегда готова к измене, и если даже она заключена в стеклянную клетку и охраняется ревнивыми джинами, она изменяет так часто, сколько ей нужно. Жители Востока, психологи по инстинкту, убеждены, что в природе женщин заложена измена, как птицам летать, и так как они думают о чистоте расы, они принимают меры, которые им кажутся лучшими, чтобы предотвратить случайности.

Женитьба у арабов.

Коран разрешает мусульманам брать в законные жены четверых, кроме того сколько угодно невольниц; но дети от этих невольниц становятся законными и пользуются всеми правами наравне с детьми от законных жен.
Муж может по своему желанию развестись с женой, но должен обеспечить существование разведенной жене.
При такой простоте женитьбы совершаются в юном возрасте и можно понять, что нравы могли бы быть более строгие, чем в Европе. Вообще говоря, так оно и есть, и очень редко можно видеть на Востоке, чтобы жена флиртовала с чужим. Такое жителям Востока кажется чудовищным, тогда как для европейцев это кажется естественным. Как об этом говорит доктор Изамберт: "Нельзя сказать, чтобы здесь часто нарушался семейный покой, как это у нас происходит, из-за неверности и беспутства, более аморальное чем полигамия." *

Автор мог бы добавить, что неверность прогрессирует у народов, придерживающихся моногамии. По недавно опубликованной официальной статистике во Франции с 1826 до 1880 годов число супружеских измен возросло в девять раз.*

На Востоке жены окружены строгим надзором: они никогда не принимают чужих мужчин, на улицу выходят с закрытым лицом. За исключением, может быть, Константинополя, они обычно выходят с сопровождающим и, следовательно, очень редко имеют возможность быть соблазненными. Не нужно поэтому удивляться тому, что жители Востока поведение своих жен ставят выше, чем поведение жен европейцев.
Авторитет главы семьи, такой слабый сегодня у христиан, сохранил на Востоке всю свою силу. Жены обращаются к мужу только с большим почтением, и дети, естественно, следуют этому примеру. Глава семьи имеет такой же авторитет и пользуется всеми привилегиями, какими пользовались римляне. В этой части жители Востока нисколько нам не завидуют. На холостяков, число которых на Западе много и по статистике стремится к росту, отношение неодобрительное. В двадцать лет для мужчин, 10-12 лет для девочек, они обычно уже женаты и замужем. Эбер признает полезность этого обычая и добавляет: "Мы не можем не признавать их преданность семье и приверженность домашней жизни."
Кроме принципа полигамии брак на Востоке имеет другие частности, которые сильно отличают его от европейского. Среди большинства народов Запада жена обязана, по крайней мере, у состоятельных классов, дать некоторую сумму, более или менее значительную, чтобы заполучить мужа. На Востоке все наоборот. Мужчины должны заплатить семье невесты некоторую сумму, различную в зависимости от его материального положения.
Положение замужней женщины определено Кораном и его толкователями, и значительно выгоднее положения европейских женщин. Она не только получает приданое, но продолжает персонально пользоваться своим имуществом, может не принимать участие в расходах по хозяйству. Разведенная, она должна получить средства для существования. Став вдовой, она обеспечивается наследниками в течение года и получает часть наследства мужа.
Помимо этих привилегий, отношение к женщинам самое уважительное, отсюда вытекает, что ситуация для нее такая, что преимущество признано добросовестными наблюдателями, если даже они настроены против полигамии.

Так, например, Де Амисис, строго осудив полигамию, что он делает исключительно с точки зрения европейца по поводу положения женщины на Востоке, выражается следующим образом: "Она обычно очень уважаема, отношение к ней вежливое, рыцарское. Ни один мужчина не может поднять на улице руку на женщину. Ни один солдат даже во время мятежного волнения не рискнул бы плохо обращаться с самой дерзкой женщиной из народа. Муж обращается с женой с церемониальной почтительностью. Мать - предмет особого культа. Нет мужчины, который заставлял бы работать женщину в его пользу. Приданое приносится женихом, а не невестой; она приносит в дом мужа только свои личные вещи и несколько рабынь. в случае отказа или развода муж обязан дать жене столько средств, чтобы она могла жить удобно; и это обстоятельство мешает ему плохо обращаться с женой, так как плохое отношение дает ей право требовать развод."

Единственное возражение, которое может вызвать полигамия при поверхностном подходе, она делает женщину несчастной. Такое мнение держалось издавна, но оно ошибочное, и все те европейцы, которые могли наблюдать жизнь на Востоке вблизи, согласны с этим. Показывая свою враждебность, впрочем достаточно слабо, к полигамии, Эбер признает, что мусульманам не на что жаловаться. "Своим европейским сестрам они могут показаться достойными презрения, но они нисколько не чувствуют себя пленниками и очень часто убеждают наших жен, посещая их, что они не хотели бы поменяться с ними условиями их существования."
Де Вожени, директор школы по изучению языков в Каире, не менее четок:

"Мусульманки, говорит он, далеки рассматривать себя несчастными в заключении в гареме. Рожденные чаще там же, они там же вырастают и не знакомы с другим образом жизни, более предпочтительнее той, что их окружает. Они смотрят на свободу, которой пользуются европейки, как на нечто нехорошее. Гарем - театр для их детских игр, первых радостей, первых тревог. Говорят, привычка - вторая натура; поэтому жизнь в гареме - натура для дочерей Востока: привычные вращаться в ограниченном круге, они даже не помышляют перейти за его границы. Когда приходит время замужества, она из гаремам матери переходит в гарем мужа; они окружаются новыми утехами, и их сердце, в котором утонченное воспитание не зажгло тревожные и опасные страсти, идет навстречу к счастью, которое дарит жизнь открывающуюся им. Заботы, которым окружает их муж, делают легко достигаемым это счастье. Все свое богатство и все хорошее мусульманин несет в гарем; он любит создать роскошные условия в комнатах жен, а сам довольствуется относительно скромной обстановкой."

Тот же автор опровергает другое распространенное мнение, что женщины Востока глубоко невежественны. Наоборот, они значительно больше образованы, чем большинство европеек, включая женщин из высшего общества. "Обучение, говорит он, весьма распространенное в гаремах, часто можно видеть дам и молодых девушек, пишущих и говорящих на арабском, французском, английском и тюркском языках. Часто в гаремах беседы ведутся на французском." По-моему, я не знаю много парижанок, говорящих правильно или даже не очень правильно на четырех языках.
К тому же, очевидно, что условия существования женщин Востока никогда не были препятствием для их образования; мы выше показали, что в эпоху блестящей арабской цивилизации число знаменитых из-за своих литературных и научных познаний женщин было очень большое. Авторы, которые говорили о невежестве восточных женщин, судили об этом по рабыням из далеких стран, купленных на базарах и оказавшихся в гаремах. Это то же самое, что судить об образовании парижской дамы по служанке.

Гарем Востока.

Слово гарем (харам) - общий термин, что указывает у арабов на все, что священно. Касательно к жилищу оно означает самую недоступную для посторонних, священную часть для мусульман: часть, где живут его жены.
Европейцы, в основном, заблуждаются, говоря о гареме. Они представляют его как место для сладострастия, где бедные пленницы проводят в праздности жалкую жизнь, проклиная свою судьбу.
Мы уже показали, насколько это мнение неточно. Европейки, которые проникли в гарем, бывают удивлены, увидев там женщин, безгранично любящих мужа, очень заботящихся о детях и занимающихся управлением домашним хозяйством, очень счастливых и довольных своей судьбой, и которые считали бы себя сильно униженными, если бы они должны были поменяться местами с европейками. Они чистосердечно жалеют последних, вынужденных заниматься делами, ручной работой, тогда как они занимаются только семьей, для чего, по их мнению и мнению их мужа, они созданы. Жители Востока приравнивают европейцев, которые заставляют женщин заниматься торговлей, работать на предприятиях, заниматься делами и т.д. к хозяину породистой лошади, который ее запрягает в телегу или заставляет вращать мельничный жернов. Для них женщина не должна заниматься ничем иным, как украшением жизни мужчины и воспитанием детей; и они не предполагают, что имея другие посторонние занятия, женщины смогут достаточно хорошо исполнять эту роль. Всегда немного подвергаются влиянию народа, которого посещают и, несомненно, по этой причине. Я полностью разделяю это мнение жителей Востока.
Впрочем, я далек от того, чтобы поддерживать мысль, что в гаремах все прекрасно. Они породили тюрков, по меньшей мере, в больших городах, особенно в Константинополе, серьезные злоупотребления. Нравы в гаремах Константинополя почти такие же легкие, что наблюдаются в наших западных столицах. Влияние европейцев, рост роскоши наряду с ростом нищеты, прежде всего, после последней войны - значительно ослабли нравы; и находятся много жен, среди них принадлежащие даже высокопоставленным лицам, благосклонность которых можно получить за определенную сумму, переданную через посредников охранникам гарема. Часто даже не было необходимости тратиться. В своей недавней книге "Thirty years in the harem" мадам Килбризли - Мехемед паша, жена одного премьер министра в прошлом, и которая провела свою жизнь в гаремах больших людей, рассказывает, что жена султана Абдул-Меджида имели обычай позвать к себе прохожих из окна дворца. Так как обычно наутро приглашенных с вечера убивали, чтобы скрыть следы неверности, эти любовные приключения не предавались гласности. Назла Ханум, дочь Мехмет-Али, тогдашнего вице-короля Египта, тоже усвоила обычай убивать своих временных любовников. В то же время сама была очень ревнива. Однажды ей донесли слова, сказанные ее мужем одной рабыне, когда она подавала ему воду, "достаточно, мой ягненок!" и одни эти слова вывели ее из себя. Бедная девушка по ее приказу была зарезана, ее голову, фаршированную рисом и зажаренную, положили на поднос и преподнесли принцу это странное угощение. -Примите же кусочек вашего ягненка, сказала ему жена. Услышав это, он бросил тарелку, выбежал и долго не появлялся и с этого момента не проявлял любовь к Назли."
Я привел факты, говорящие как за полигамию так и против. Факты против, скорее, касаются гаремов больших людей Турции, где пересекаются большие политические интриги, чем любовные; но они не присутствуют у средних классов. Желание судить о жизни в гаремах по историям, аналогичным вышеприведенным, полезно и при оценке ценности моногамии в Европе, если восстановить в памяти серию скандалов, проходящих в наших судах каждый день, или мораль духовенства после процессов над некоторыми его членами, которые забыли обет целомудрия. Множество фактов и различные мнения, которые я цитировал, приведут, я думаю, читателя к убеждению, что полигамия это великолепный институт, что чувство приверженности к семье, мораль и уважение хороших нравов более распространено у народов, придерживающихся полигамии, чем у других; что ислам значительно поднял положение женщин и он первая из религий, которая сделала это. Всегда уважаемая больше на Востоке, чем в Европе, женщина там больше образована и почти всегда счастливее.

Глава V. Религия и мораль.