Глава 63. Ласка. Часть первая

 

Неожиданно Вэй Усянь тихо пробормотал:

- Лань Чжань…

 

Он протянул руку и схватил Лань Ванцзи за рукав. Тот, находясь все время подле Вэй Усяня, тут же наклонился и прошептал:

- Я рядом.

 

Вэй Усянь еще не проснулся. С зажмуренными глазами, он все же не ослаблял хватку, бормоча, словно во сне:

- Не… Не сердись…

 

Удивленно замерев на мгновение, Лань Ванцзи произнес:

- Я не сержусь.

 

Вэй Усянь протянул:

- О…

 

Услышав ответ Лань Ванцзи, он наконец успокоился и расслабил пальцы.

 

Лань Ванцзи какое-то время посидел подле Вэй Усяня. Увидев, что тот перестал метаться, он уже собрался встать, но Вэй Усянь схватил его другой рукой, прижав к себе руку Лань Ванцзи, отказываясь отпускать, и закричал:

- Я пойду с тобой, скорее, забери меня обратно в Гусу!

 

Лань Ванцзи округлил глаза.

 

Вэй Усянь проснулся от собственного крика. Его длинные ресницы дрогнули, и он, наконец, открыл глаза. Как только взгляд Вэй Усяня прояснился, он внезапно осознал, что обхватил Лань Ванцзи обеими руками так же, как отчаявшийся цепляется за соломинку или утопающий держится за плавающий на воде деревянный обломок.

 

Художник Minoru Joeling

 

Вэй Усянь немедленно разжал руки и хотел даже отодвинуться, но резкие движения потревожили рану на животе. Громко вскрикнув, Вэй Усянь нахмурился и наконец вспомнил, что рана никуда не делась. Перед глазами вспыхнули звезды, среди которых бесконечной круговертью пронеслись лица Цзинь Лина, Цзян Чэна, Цзян Яньли, Цзян Фэнмяня, Мадам Юй… множество лиц.

 

Лань Ванцзи не позволил ему подняться:

- Как рана на животе?

 

Вэй Усянь поспешил ответить:

- Рана? Все в порядке, совсем не болит…

 

Лань Ванцзи уложил Вэй Усяня на место и распахнул его одежду. Живот был хорошо перевязан. Убрав все бинты, Лань Ванцзи увидел, что рана уже затянулась. Проклятая метка с ноги тоже пропала.

 

Вэй Усянь решил спросить:

- Как долго я спал?

 

Только удостоверившись, что ранение более не представляет угрозы, Лань Ванцзи отпустил его и ответил:

- Четыре дня.

 

Меч Цзинь Лина пронзил Вэй Усяня насквозь, и рана была отнюдь не маленькой. Если она затянулась всего за четыре дня, да так что и шрама на его теле не осталось, означало, что не обошлось без лучших снадобий Ордена Гусу Лань. Вэй Усянь поблагодарил Лань Ванцзи, попутно насмехаясь над самим собой:

- Я получил возможность прожить новую жизнь, но почему-то стал еще слабее. Один-единственный удар мечом вывел меня из строя.

 

Лань Ванцзи равнодушно заметил:

- Сквозная рана от меча выведет из строя кого угодно.

 

Вэй Усянь возразил:

- Неправда. Будь это мое прежнее тело, то даже вывались из него внутренности, я бы смог засунуть их обратно и продолжил сражаться.

 

Не успев окончательно пробудиться, Вэй Усянь уже начал нести чушь, Лань Ванцзи же на это лишь покачал головой и отвернулся. Решив, что Лань Ванцзи собирается уйти, Вэй Усянь поспешил остановить его:

- Лань Чжань, Лань Чжань! Не уходи. Я болтаю всякую ерунду, виноват, только не игнорируй меня.

 

Лань Ванцзи спросил:

- Ты еще и боишься остаться без внимания?

 

Вэй Усянь признал:

- Да, боюсь.

 

Давно не случалось, чтобы, очнувшись после ранения, он почувствовал, что рядом кто-то есть.

 

На поясе Лань Ванцзи висело два меча. Он снял Суйбянь и протянул Вэй Усяню:

- Твой меч.

 

Сначала Вэй Усянь замешкался, увидев свой меч, но все же быстро ответил:

- Спасибо.

 

Держа Суйбянь за рукоять, он аккуратно вынул меч из ножен. В белоснежном лезвии отразилась пара глаз. Вэй Усянь какое-то время смотрел на отражение, затем вернул Суйбянь в ножны.

- Он и правда сам себя запечатал?

 

Вместо ответа Лань Ванцзи взялся за рукоять меча и потянул, но тот не сдвинулся даже на волос. Вэй Усянь вздохнул и похлопал Суйбянь ладонью.

- Я знал, что Цзинь Гуанъяо не осмелился бы попусту болтать, не имея на то веских оснований. Так значит, меч действительно был запечатан. Мне просто повезло наткнуться на удивительное чудо, что случается всего раз в десять тысяч лет. И теперь все кончено, доказательство неоспоримо. Тот, кто вытащил этот меч из ножен, может быть только Вэй Усянем — и никаких исключений. Я при всем желании не смогу это отрицать.

 

Вэй Усянь окинул взглядом комнату. Чистое помещение тускло освещал единственный бумажный фонарь в углу. Вэй Усянь поинтересовался:

- Где мы?

 

Лань Ванцзи ответил:

- В Облачных Глубинах.

 

Вэй Усянь удивился:

- Ты принес меня обратно в Облачные Глубины? А что, если твой брат узнает?

 

Неожиданно послышался чей-то голос:

- Я уже знаю.

 

Из-за ширмы вышел человек. Его одежды были белыми, лоб перехватывала лента, а на подобном нефриту лице застыло серьезное выражение. Раз Лань Сичэнь позволил Вэй Усяню оправиться от ран в Облачных Глубинах и не выдал Ордену Ланьлин Цзинь, то они могли не опасаться его. К тому же, Лань Ванцзи находился рядом, поэтому Вэй Усянь мог не тревожиться. Вдруг он кое о чем вспомнил и спросил:

- Где тело Чифэн-цзуня?

 

Лань Сичэнь ответил:

- Многие кланы уже собственными глазами увидели тело брата. Сейчас оно у Хуайсана. Я тоже послал доверенных людей присмотреть за всем.

 

Вэй Усянь почувствовал некоторое облегчение. А потом задал еще один вопрос:

- Как отреагировал Цзинь Гуанъяо?

 

Лань Ванцзи ответил:

- Так, что придраться было невозможно.

 

Вэй Усянь понимал, что Цзинь Гуанъяо наверняка прекрасно исполнил свое представление, и лишь хотел убедиться, что тому не удастся избавиться от трупа. Однако Лань Сичэнь неторопливо заговорил:

- Он сказал, что точно докопается до истины и предоставит всем объяснение. И теперь, когда молодой господин Вэй наконец очнулся, Ванцзи, не пора ли тебе предоставить объяснение мне?

 

Лань Ванцзи поднялся на ноги:

- Брат.

 

Лань Сичэнь тяжело вздохнул.

- Ванцзи, что ты хочешь от меня услышать?

 

Лань Ванцзи сказал:

- Брат, голова Чифэн-цзуня действительно в руках Цзин Гуанъяо.

 

Лань Сичэнь уточнил:

- Ты видел это собственными глазами?

 

Лань Ванцзи его поправил:

- Он видел собственными глазами.

 

Лань Сичэнь спросил:

- И ты веришь ему?

 

Лань Ванцзи ответил:

- Верю.

 

Художник 秃饼 大刀刀 / jianjian / Мао Туань Сяо Цзянь Цзянь

 

Он ни секунды не раздумывал, прежде чем ответить, и Вэй Усянь почувствовал, как сердце обдало жаром. Лань Сичэнь меж тем продолжил расспросы:

- А что насчет Цзинь Гуанъяо?

 

Лань Ванцзи ответил:

- Ему верить нельзя.

 

Лань Сичэнь коротко рассмеялся.

- Ванцзи, как же ты определяешь, кому можно верить, а кому нельзя? — Он перевел взгляд на Вэй Усяня. — Ты доверяешь молодому господину Вэю, в то время как я доверяю Цзинь Гуанъяо. И никто из нас собственными глазами не видел, чтобы голова брата находилась в его руках. Мы верим словам людей, исходя лишь из того, насколько хорошо знаем их. Ты думаешь, что знаешь Вэй Усяня, и потому доверяешь ему. Я думаю, что знаю Цзинь Гуанъяо, и потому так же ему доверяю. Ты веришь в свое суждение, так неужели мне нельзя верить в свое?

 

Вэй Усянь испугался, что братья начнут спорить, и воскликнул:

- Глава Ордена Лань!

 

Не то чтобы он не понимал Лань Сичэня. Наблюдая за Цзинь Гуанъяо глазами Не Минцзюэ, Вэй Усянь смог разглядеть все его мастерство и амбиции. И если Лань Сичэнь многие годы видел лишь маску, которую тот носил, у него просто не могло быть причин сомневаться в своем названом брате, полагаясь при этом на слова человека с очень дурной репутацией.

 

Лань Синчэнь кивнул.

- Молодой господин Вэй, не стоит беспокоиться. Пока мы не узнаем правду, я не собираюсь ни принимать чью-либо сторону, ни выдавать ваше местонахождение. Иначе я бы просто не позволил Ванцзи привести вас в мои покои — ханьши[188], да еще помогать с лечением.

 

Вэй Усянь сказал:

- Глава Ордена, я благодарен за предоставленную мне возможность. Голова Чифэн-цзуня находится в потайной комнате Цзинь Гуанъяо, и это истина. Я видел не только ее, но и некоторые другие вещи, когда меня затянуло в Сопереживание ее темной энергией. Возможно, это может послужить доказательством?

 

Лань Сичэнь спокойно ответил:

- Молодой господин Вэй, возможно, вы и правда что-то обнаружили. Однако вы не можете доказать, что видели все это в потайной комнате башни Карпа.

 

Вэй Усянь задумчиво хмыкнул.

- И правда. Тогда как насчет этого? Чифэн-цзунь действительно погиб из-за искажения Ци, но не кажется ли вам, что время совпало слишком уж удачно? Влияние души сабли может быть одной из причин, но вы разве никогда не думали, что дело не только в этом?

 

Лань Сичэнь поинтересовался:

- И в чем же, по-вашему, кроется причина?

 

Вэй Усянь заявил:

- Песнь очищения сердца.

 

Лань Сичэнь спросил:

- Молодой господин Вэй, известно ли вам, что я лично обучал Цзинь Гуанъяо песни очищения сердца?

 

Вэй Усянь сказал:

- В таком случае, Глава Ордена Лань, прошу вас послушать и сказать, нет ли в этой мелодии ничего странного?

 

Флейта Вэй Усяня лежала рядом с кроватью. Он поднял ее и, немного подумав, начал играть. Закончив исполнение, он спросил:

- Глава Ордена Лань, этой ли мелодии вы обучили Цзинь Гуанъяо?

 

Лань Сичэнь ответил:

- Именно ей.

 

Вэй Усянь немного удивился, но сохранил самообладание:

- И каково ее название?

 

Последовал ответ:

- Она называется “Омовение”. Эта мелодия способна очистить сердце и успокоить разум.

 

Вэй Усянь задумался: «Омовение… Я слышал о множестве знаменитых мелодий мира заклинателей. Почему же я не помню ни названия, ни самой мелодии?»

 

Лань Ванцзи ответил:

- Это малоизвестная мелодия. Более того, довольно сложная.

 

Лань Сичэнь подтвердил:

- Именно.

 

Вэй Усянь спросил:

- Цзинь Гуанъяо сам ее выбрал?

 

Лань Сичэнь согласился:

- Верно.

 

Вэй Усянь спросил:

- Она действительно столь сложна? Тогда почему Цзинь Гуанъяо выбрал именно ее, а не что-то попроще?

 

Лань Сичэнь ответил:

- Я сказал ему, что, несмотря на сложность овладения “Омовением”, ее воздействие превосходно. Эта мелодия воистину сложна. Молодой господин Вэй, вы ведь сами только что ошиблись в одной из ее частей, не так ли?

 

На этих словах в голове Вэй Усяня щелкнуло.

- Я сыграл ее неправильно?

 

Лань Ванцзи подтвердил:

- Одна часть посередине звучала неверно.

 

Вэй Усянь усмехнулся.

- Нет-нет. Это не я сыграл неверно. Это Цзинь Гуанъяо ошибся! Когда темной энергией меня затянуло в Сопереживание, я видел, что именно так он и играл. Я могу поклясться, что повторил мелодию без каких-либо ошибок.

 

Лань Сичэнь удивился.

- Значит, он выучил ее неправильно? Это… это же невозможно.

 

Вэй Усянь согласился.

- Действительно невозможно. Ляньфан-цзунь весьма умен. У него на удивление цепкая память, разве он мог неправильно запомнить мелодию? Больше похоже на то, что ее намеренно исполнили неверно. Я сыграю еще раз. Глава Одена Гусу Лань, Ханьгуан-цзюнь, пожалуйста, на этот раз внимательно вслушайтесь в “неверно сыгранную” мною часть.

 

Он повторил мелодию. Ближе к концу второй части Лань Ванцзи попросил:

- Остановись.

 

Лань Сичэнь добавил:

- Ошибка именно здесь.

 

Вэй Усянь отнял флейту от губ.

- Точно? Но я не слышу совершенно никаких отличий.

 

Лань Сичэнь сказал:

- Эта часть действительно созвучна остальной мелодии. Однако она определенно не из “Омовения”.

 

Будь это обычной ошибкой, неправильный фрагмент не смог бы так гармонично сочетаться с изначальным исполнением. Его нужно было намеренно отработать до блеска, прежде чем вставлять измененную часть. И именно эта незнакомая мелодия, вписанная в “Омовение”, но не являющаяся ее частью, скорее всего, и была ключом к смерти Не Минцзюэ.

 

Немного поразмыслив, Лань Сичэнь произнес:

- Следуйте за мной.

 

Выйдя на улицу, Вэй Усянь застыл на мгновение.

 

Они стояли возле небольшого уединенного домика в отдаленном уголке Облачных Глубин. Резиденция Ордена Гусу Лань находилась в горах, и на ее территории росло бесчисленное множество сосен, остальную же растительность составляли деревья и травы. Нельзя сказать, что в Облачных Глубинах не росли цветы, но по большей части это были чистые, изящные сорта магнолий, гардений и белых хризантем, и встречались они лишь в виде редких декоративных вставок. Однако лужайку перед этим домом густо усыпали фиолетовые цветки горечавки с крошечными бутонами великолепного оттенка, вызывающими восхищение любого, кто проходил мимо. Казалось, что под лучами солнца цветы мягко светились, прекрасные, словно сон.

 

Вэй Усянь понимал, что это место отличается от всех остальных. Однако у него хватило времени лишь на то, чтобы окинуть дом спешным взглядом, а внимательно рассмотреть не удалось. Уже перевалило за девять часов вечера, и большая часть обитателей Облачных Глубин давно отправилась отдыхать, вокруг царила всепоглощающая тишина. Они не встретили никого, пока следовали за Лань Сичэнем к библиотеке.

 

Однажды Облачные Глубины сожгли дотла, и библиотека была уже не той, что помнил Вэй Усянь. Однако хоть ее и отстроили заново, ни внешний облик, ни внутреннее убранство ничем не отличалось от прежнего. Напротив входа даже заново высадили дерево магнолии. Как только все трое вошли внутрь, Вэй Усянь подозрительно спросил:

- Глава Ордена Гусу Лань, сможем ли мы найти здесь источник мелодии?

 

Лань Сичэнь покачал головой.

- Здесь — нет.

 

Он подошел к стеллажу с книгами, присел и перевернул один из матов на полу, после чего аккуратно снял деревянную панель.

- А вот здесь — сможем.

 

Под панелью скрывалась потайная дверь.

 

Лань Ванцзи пояснил:

- Комната запрещенных книг.

 

За дверью обнаружилась лестница, уходящая вниз примерно на пятьдесят ступеней. Они спустились по ступеням, и взгляду Вэй Усяня предстала каменная подземная комната, просторная и сухая. От их шагов по помещению гуляло эхо. Комнату запрещенных книг заполняли бесконечные полки, на которых не слишком плотно были расставлены книги. Все вокруг покрывал слой пыли, словно уже долгое время никто не прикасался к страницам.

 

Лань Сичэнь подвел их к одному из стеллажей.

- Эта секция отведена под книги редких мелодий.

 

В комнате также стоял стол с единственной бумажной лампой на нем. Лань Ванцзи взял с полок кисть для письма и бумагу, которыми уже много лет никто не пользовался, и по памяти написал три копии нот мелодии. Все трое уселись за стол и принялись за работу: каждый взял себе по несколько десятков книг. Они сравнивали записанную мелодию с нотами в книгах, просматривая том за томом, страницу за страницей, и выискивали совпадающие части.

 

Однако спустя четыре часа никто из них так и не смог обнаружить подходящие ноты. Это означало, что источник измененной мелодии им найти не удалось.

 

Вэй Усянь просматривал нотные записи так быстро, как только мог, размышляя при этом: «Неужели даже среди записей в комнате запрещенных книг Ордена Гусу Лань нет этой мелодии? Но это невозможно. Если ее не было даже у Ордена Гусу Лань, то у других и подавно быть не могло. Не может же быть, что Цзинь Гуанъяо сам создал эту необыкновенную мелодию? В таком случае у нас большие проблемы, ведь единственный способ убедиться, что с мелодией что-то не так — заставить кого-нибудь слушать ее несколько месяцев подряд. Да и при всем своем уме Цзинь Гуанъяо не обладает достаточным талантом для подобного. Не мог он быть настолько умным, чтобы создать мелодию самому…»

 

Вэй Усянь сверлил взглядом испещренные буквами страницы слишком долго, он чувствовал, что глаза устали. Оставалось всего несколько книг, так что он решил просмотреть их чуть позже. Лань Ванцзи уже закончил со своей стопкой, поэтому молча взял оставленные Вэй Усянем книги и принялся пролистывать их. Лань Сичэнь поднял взгляд и, наблюдая за происходящим, казалось, хотел что-то сказать, но сдержался.

 

Лань Ванцзи вдруг произнес:

- Вот она.

 

Он передал книгу Вэй Усяню. Тот мигом позабыл об усталости и принялся старательно разглядывать открытые Лань Ванцзи страницы, сравнивая их с записанными на бумаге нотами мелодии.

- Но она совсем не похожа!

 

Лань Ванцзи пересел ближе к нему и показал пальцем:

- Посмотри на эти две страницы.

 

Их головы соприкоснулись, и голос Лань Ванцзи низко и притягательно прозвучал возле уха Вэй Усяня, от чего его руки задрожали так, что книга едва не выпала. Наконец Вэй Усянь усилием воли оторвал взгляд от длинных белых пальцев Лань Ванцзи и сосредоточился на сравнении мелодий.

- А, вот эти две.

 

На первый взгляд в нотной книге не было ничего необычного. Однако внимательный человек, который был знаком с музыкой, мог определить, что мелодия, записанная на второй странице, вовсе не являлась продолжением той, что находилась на предыдущей.