Глава 59. Три яда. Часть четвертая.

 

Сердце Вэй Усяня пропустило удар.

- Он нас видел? Нужно бежать? Или он нас не заметил?

 

Вдруг из-за стены послышался тонкий плач, звуки шагов, а потом раздался ласковый мужской голос:

- Не плачь. Лицо опухло.

 

Этот голос Вэй Усяню и Цзян Чэну был знаком, и принадлежал он Вэнь Чао!

 

Ван Линцзяо шмыгнула носом:

- А что, с опухшим лицом я тебе уже не нравлюсь?

 

Вэнь Чао ответил:

- Как такое может быть? Как бы ни выглядела Ван Линцзяо, она мне никогда не разонравится.

 

Ван Линцзяо пылко затараторила:

- Мне правда очень-очень страшно... Сегодня я правда... Я правда чуть не поверила, что меня убьет эта мерзавка и что мы с тобой больше никогда не увидимся... Молодой господин Вэнь... Я...

 

Вэнь Чао обнял ее, утешая:

- Хватит разговоров, Цзяо-Цзяо. Уже все закончилось. Слава богам, Вэнь Чжулю тебя защитил.

 

Ван Линцзяо жалобно заныла:

- А ты все о нем говоришь? Ненавижу этого Вэнь Чжулю. Если бы он не появился так поздно сегодня, я бы сейчас не страдала. У меня до сих пор очень, очень сильно болит лицо...

 

Ясно было, что Ван Линцзяо приказала Вэнь Чжулю не мозолить ей глаза, из-за чего в итоге и была побита. Однако теперь она снова перевернула все с ног на голову. Вэнь Чао любил слушать ее горькие жалобы.

 

- Болеть не будет. Дай мне потрогать... Пусть ты злишься из-за нерасторопности Вэнь Чжулю, не стоит доводить его. Он очень сильный заклинатель. Отец не раз говорил, что у него редкий талант. Я надеюсь, что смогу использовать его еще пару-тройку лет.

 

Ван Линцзяо это не убедило.

- Ну и что... Ну и что с того, что он талантливый? Сейчас у главы Ордена Цишань Вэнь так много новых заклинателей, так много талантов — тысячи, как минимум. Что такого, если он уйдет?

 

Она намекала на то, чтобы Вэнь Чао ради нее наказал Вэнь Чжулю. Вэнь Чао хихикнул. Как бы сильно он ни баловал Ван Линцзяо, ему явно не хотелось ради женщины наказывать своего личного охранника. В конце концов, Вэнь Чжулю предотвратил немало покушений на убийство. А кроме этого еще и был немногословен. При такой молчаливости он бы наверняка ни за что не предал отца Вэнь Чао, а значит, и его самого. Такой сильный и надежный охранник — большая редкость.

 

Видя, что Вэнь Чао не слишком-то и беспокоится, Ван Линцзяо добавила:

- Ты только посмотри на него. Он всего лишь твой слуга, но при этом так зазнается. И когда я хотела ударить по лицу эту суку Юй, он мне не позволил! Она мертва... всего лишь труп! Он смотрит на меня свысока, а значит, и на тебя тоже, не так ли?

 

Цзян Чэн не мог больше держаться за стену и начал сползать. Вэй Усянь проворно подхватил его за шиворот. В глазах обоих юношей стояли слезы. Они текли по щекам, капали на руки и, срываясь, разбивались о землю.

 

Вэй Усянь вспомнил, что этим утром перед уходом Цзян Фэнмянь поссорился с Мадам Юй. Последние их слова, обращенные друг к другу, были вовсе не добрыми и милыми. Он подумал, а удалось ли им еще хоть раз увидеться, был ли у Цзян Фэнмяня шанс сказать Мадам Юй хоть что-нибудь.

 

Вэнь Чао это все явно не волновало.

- Просто у него такой характер, довольно странный. Все повторяет, что воина можно убить, но нельзя унизить. Но ведь именно он ее убил, так что к чему эти рассуждения?

 

Ван Линцзяо согласилась:

- Правильно. Какое лицемерие!

 

Вэнь Чао нравилось, когда она с ним соглашалась. Он рассмеялся, а Ван Линцзяо продолжила злорадствовать:

- Эта сука Юй сама напросилась. Благодаря влиянию своего клана заставила мужчину жениться на себе. А что в итоге? Какой прок от такого брака? Она ему все равно не нравилась. Больше десяти лет она — покинутая супруга, и все смеются ей в спину. И даже после этого она не научилась сдерживаться и оставалась такой же надменной. Такой конец воистину воплощение кармы.

 

Вэнь Чао спросил:

- Правда? Она не так уж плохо выглядит. Почему же Цзян Фэнмяню она не нравилась?

 

По его разумению получалось, что пока женщина красива, у мужчины не может быть причин не любить ее. Отвергать же стоило тех, кто либо выглядел посредственно, либо не соглашался делить ложе. Ван Линцзяо ответила:

- Если задуматься, это вполне очевидно. Сука Юй очень злобная. Она женщина, но размахивает кнутом и постоянно раздает пощечины. Никаких манер! Цзян Фэнмянь был невероятно угнетен в браке с ней. Он самый несчастливый мужчина в мире.

 

Вэнь Чао согласился:

- Точно! Женщины должны быть такими, как моя Цзяо-Цзяо: послушная, нежная и заботящаяся только обо мне.

 

Ван Линцзяо хихикнула. От таких пошлых слов Вэй Усянь задрожал всем телом, захваченный отчаянием и гневом. Он боялся, что Цзян Чэн не выдержит и взорвется, но похоже, безмерное горе парализовало его настолько, что казалось, будто он потерял сознание.

 

Ван Линцзяо тихо проговорила:

- До кого мне еще может быть дело?..

 

Внезапно их прервал чей-то голос:

- Молодой господин Вэнь! Мы обыскали все дома и собрали больше двух тысяч четырехсот артефактов. Сейчас их переписывают.

 

Все это принадлежало Пристани Лотоса, все это принадлежало клану Цзян!

 

Вэнь Чао рассмеялся:

- Отлично-отлично! Эту победу стоит пышно отпраздновать! Почему бы не устроить тут пир сегодня вечером? Забирайте все, что найдете!

 

Ван Линцзяо нежно проворковала:

- Молодой господин Вэнь, поздравляю вас с переездом в Пристань Лотоса.

 

Вэнь Чао воскликнул:

- Какая такая Пристань Лотоса? Сменим название. Сорвем с петель все двери, где вырезан лотос о девяти лепестках, и заменим их солнцем Цишань Вэнь. А ты, Цзяо-Цзяо, сегодня ночью станцуешь для меня свой лучший танец!

 

Вэй Усянь и Цзян Чэн не могли больше слушать этот слащавый щебет. Спотыкаясь, они выбрались из Пристани Лотоса. Даже после того, как они отбежали на немалое расстояние, в головах их продолжал звучать смех толпы на тренировочных полях и манящий голос женщины, счастливо поющей в Пристани Лотоса. Все это, подобно смоченному ядом острию, ранило их слух и отравляло сердца снова, снова и снова.

 

Они преодолели больше полутора километров, когда Цзян Чэн вдруг остановился. Вэй Усянь тоже замер и, как только тот развернулся в обратную сторону, схватил его за плечо:

- Цзян Чэн, что ты делаешь?! Не смей возвращаться!

 

Цзян Чэн стряхнул его руку.

- Не возвращаться?! Ты серьезно? Говоришь мне не возвращаться туда? Тела моих родителей в Пристани Лотоса... Как я уйду вот так? Куда я могу пойти, если оставлю их?!

 

Вэй Усянь лишь сильнее сжал ладонь.

- И что ты сможешь сделать, если сейчас вернешься? Они убили даже дядю Цзяна и мадам Юй. И тебя там ждет только гибель!

 

Цзян Чэн прокричал:

- Ну и пусть! Если боишься смерти, так сгинь с глаз и не стой на пути!

 

Вэй Усянь шагнул к нему:

- Вершить месть никогда не поздно. Мы вернем тела, но не сейчас!

 

Цзян Чэн отшатнулся:

- И что означает это твое “не сейчас”? Хватит с меня — убирайся!

 

Вэй Усянь крикнул:

- Дядя Цзян и мадам Юй велели мне позаботиться о тебе и следить, чтобы с тобой ничего не случилось!

- Умолкни! — Цзян Чэн сильно толкнул его и заорал, — почему?!

 

Вэй Усянь улетел в кусты, а Цзян Чэн навалился сверху, схватил его за воротник и встряхнул:

- Почему?! Почему?! Просто почему?! Ты счастлив?! Доволен?!

 

Глаза его налились кровью, а руки сомкнулись на шее Вэй Усяня.

- Почему ты спас Лань Ванцзи?

 

От горя и ярости рассудок Цзян Чэна помутился. Он не контролировал свою силу. Вэй Усянь потянул его за запястье:

- Цзян Чэн…

 

Все так же прижимая Вэй Усяня к земле, Цзян Чэн взревел:

- Почему ты спас Лань Ванцзи?! Почему тебе приспичило заговорить?! Сколько еще нужно повторять, чтобы ты не вляпывался в неприятности! Не нагнетал! Тебе правда так сильно хочется поиграть в героя?! А ты хоть видел, что происходит, когда ты корчишь из себя спасителя? А?! Счастлив теперь?! Лань Ванцзи, Цзинь Цзысюань и все те люди — пусть просто сдохнут! Пусть умрут! Что за дело нам до их смерти? А нашему Ордену что за дело?! Почему это произошло?! Почему?! Умри, умри, умри! Все умрите!

 

Вэй Усянь побагровел и крикнул:

- Цзян Чэн!

 

Хватка на его шее вдруг ослабла. Цзян Чэн гневно смотрел на Вэй Усяня. Слезы струились по его щекам, а из горла вырвался надрывный крик, перешедший в болезненное рыдание.

 

Сквозь слезы он пробормотал:

- Я хочу, чтобы мои родители… мои родители…

 

Он просил Вэй Усяня за своих отца и мать, но никакие слова и просьбы не могли вернуть их. Вэй Усянь тоже не смог сдержать слез. Так они и сидели в траве, плача и глядя друг на друга.

 

В глубине души Цзян Чэн прекрасно понимал, что произошло тогда, в пещере Черепахи-Губительницы внутри горы Му Си. Даже если бы Вэй Усянь не стал спасать Лань Ванцзи, клан Вэнь рано или поздно все равно нашел бы причину напасть. Цзян Чэну всегда казалось, что не случись этой истории с Вэй Усянем, возможно, все разрешилось бы не так быстро. Возможно, появился бы способ как-то изменить происходящее. Именно эта мучительная мысль наполняла его сердце ненавистью и гневом. И не находя выхода, эти чувства снедали его изнутри.

 

Когда начал заниматься день, Цзян Чэн почти оцепенел. За ночь ему как-то удалось пару раз поспать. Слишком устав и обессилев от слез, Цзян Чэн уже не мог больше бодрствовать. Он продолжал надеяться, что происходящее — всего лишь кошмарный сон. Ему хотелось проснуться отдохнувшим, открыть глаза и увидеть свою комнату в Пристани Лотоса. Его отец будет начищать меч в главном зале. Мать снова начнет злиться и жаловаться, отчитывая Вэй Усяня за его смешные подмигивания. Сестра на кухне будет ломать голову над тем, что сегодня приготовить. Его шиди откажутся как следует заниматься на уроках и примутся валять дурака. Что он не проснется в зарослях бурьяна с раскалывающейся от проведенной под холодным ночным ветром головой. Не обнаружит, что все еще лежит, скорчившись за голым пригорком.

 

Первым пошевелился Вэй Усянь. Он смог подняться, упершись ладонями о колени. А потом хрипло проговорил:

- Пойдем.

 

Цзян Чэн не двигался. Вэй Усянь потряс его и повторил:

- Пойдем.

 

Цзян Чэн спросил:

- Куда?

 

У него тоже пересохло в горле. Вэй Усянь ответил:

- В орден Мэйшань Юй. Найдем шицзе.

 

Цзян Чэн отмахнулся от протянутой руки. Наконец, он самостоятельно сел и медленно поднялся на ноги.

 

Они пешком двинулись в сторону Мэйшань, из последних сил преодолевая этот путь. Шагали они тяжело, словно были обременены огромным грузом.

 

Цзян Чэн не поднимал головы. Баюкая правую руку, он прижимал Цзыдянь к груди прямо над сердцем, снова и снова касаясь того единственного, что осталось от семьи. Он часто оглядывался назад, в сторону, где осталась Пристань Лотоса, смотрел туда, где раньше был его дом, и где теперь поселились демоны. Оглядывался снова и снова, словно его никогда не покинет эта последняя искра надежды. Однако слезы ему больше сдерживать не удавалось.

 

Вэй Усянь и Цзян Чэн убегали в спешке, не захватив еды. Да и за день до этого потратили немало энергии. Пройдя пешком полдня, оба начали чувствовать головокружение. Через пустынные поля они вышли к маленькой деревне. Вэй Усянь посмотрел на Цзян Чэна и, увидев, что тот устал и явно не желал двигаться, предложил:

- Посиди. Я найду что-нибудь поесть.

 

Цзян Чэн никак не отреагировал. За всю дорогу он произнес лишь пару слов. Вэй Усянь еще не раз повторил, чтобы Цзян Чэн не двигался, и наконец ушел. В одеждах его всегда были припрятаны деньги, и теперь это сослужило хорошую службу: они хотя бы могли что-то купить. Пройдясь по поселку, Вэй Усянь набрал съестных припасов, в основном высушенных, чтобы можно было поесть в дороге. Не прошло и получаса, как он спешно вернулся к тому месту, где оставил Цзян Чэна.

 

Которого там не оказалось.

 

У державшего в руках маньтоу[186], лепешки и фрукты Вэй Усяня екнуло сердце, однако он заставил себя успокоиться. Обыскав ближайшие улицы, он так и не нашел Цзян Чэна и все же запаниковал. Схватив за рукав сапожника, он спросил:

- Дядюшка, здесь сидел молодой господин примерно моего возраста. Вы не видели, куда он пошел?

 

Сапожник облизал кончик нити.

- Тот, что был с вами?

 

Вэй Усянь воскликнул:

- Да!

 

Сапожник сказал:

- Я как раз занимался делом, так что особо не смотрел. Он все сидел и рассматривал людей на улице. А когда я снова поднял голову, он исчез. Возможно, ушел.

 

Вэй Усянь пробормотал:

- Он ушел… Ушел…

 

Он, наверняка, отправился в Пристань Лотоса, чтобы выкрасть тела! Словно безумный, Вэй Усянь тут же сорвался в том направлении, откуда они пришли.

 

В руках у него была только что купленная еда, которая мешала ему. Вскоре Вэй Усянь бросил припасы на дороге. Однако спустя какое-то время он начал слабеть и почувствовал головокружение в придачу к панике. Ноги подкосились, и Вэй Усянь упал на землю. Упав, он уткнулся лицом в грязь и ощутил во рту земляной привкус.

 

Всепоглощающая смесь ненависти и беспомощности затопила Вэй Усяня. Он со всей силы ударил кулаком по земле и закричал, а потом, наконец, поднялся. Развернулся и побежал в другую сторону. Он поднял оброненную маньтоу, обтер ее одеждой и проглотил в пару укусов. Вэй Усянь жевал так, словно раздирал зубами плоть. Сглотнув, он почувствовал, как еда болезненным комом встала в горле. Отыскав еще немного маньтоу, он сунул их под одежду. Еще одну Вэй Усянь держал в руках и ел на бегу, надеясь, что сможет нагнать и остановить Цзян Чэна.

 

Он добрался до Пристани Лотоса к ночи, когда на небе сияли луна и звёзды, но так и не увидел Цзян Чена.

 

Вэй Усянь издалека смотрел на ярко освещенную Пристань Лотоса. Пытался отдышаться, упершись ладонями в колени. Как бывает после продолжительного бега, из груди к горлу словно подступила кровь. Ее ржавый привкус ощущался во рту, а перед глазами резко потемнело.

 

Вэй Усянь подумал: «Почему я не догнал Цзян Чэна? Даже после еды быстрее я бы бежать не смог. Он устал сильнее меня и прошел куда более тяжелые испытания. Как бы он смог бежать быстрее меня? Он действительно вернулся в Пристань Лотоса? Но если нет, то куда он пошел? Отправился в Мэйшань один, без меня?»

 

После короткого отдыха он решил для верности все равно сначала проверить Пристань Лотоса. Вэй Усянь двигался вдоль стен, и в душе его не умолкал голос, умоляющий почти с отчаянием:

- Пожалуйста, пусть на этот раз никто не будет разговаривать о трупе Цзян Чэна на тренировочном поле. Иначе… Иначе я…

 

Иначе что? Иначе что он смог бы сделать?

 

Ничего. Он был бессилен. Пристань Лотоса разрушили, Цзян Фэнмянь и мадам Юй погибли, а Цзян Чэн исчез. Вэй Усянь остался один, и даже меча у него не было. Он ничего не знал, не мог ничего сделать!

 

Впервые Вэй Усянь осознал, насколько бессилен. Перед лицом чего-то настолько чудовищного, как орден Цишань Вэнь, он был сродни богомолу, пытающемуся остановить повозку.

 

Глаза Вэй Усяня так горели, что снова чуть не полились слезы. Он завернул за угол, когда ему навстречу вдруг шагнул кто-то в солнечно-пламенных одеждах.

 

Вэй Усянь подобно молнии метнулся вперед и скрутил этого человека. Левой рукой он сжал незнакомцу оба запястья, а пальцы правой сомкнул на шее. Понизив голос, Вэй Усянь безжалостным тоном пригрозил:

- Не шуми! Иначе я мигом сломаю тебе шею!

 

Крепко прижатый к земле человек поспешно произнес:

- М-молодой господин Вэй, это я!

 

Голос принадлежал юноше. Услышав его, Вэй Усянь сначала подумал: «Может, это кто-то из моих знакомых оделся в одежды клана Вэнь, чтобы шпионить?»

 

Но голос был совершенно незнакомым.

 

Вэй Усянь отбросил эти мысли и сильнее сжал руку:

- Не пытайся провести меня!

 

Юноша прошептал:

- Я… Я и не пытаюсь вас провести. Молодой господин Вэй, просто посмотрите на мое лицо.

 

Вэй Усянь подумал: «Посмотреть на его лицо? Может, он что-то прячет во рту и ждет возможности, чтобы плюнуть в меня?»

 

Бдительно следя за пойманным человеком, Вэй Усянь развернул того лицом к себе. Черты его оказались тонкими, нежными и исполненными юношеской красоты. Это был молодой господин клана Цишань, которого они видели издалека вчера.

 

Вэй Усянь безразлично подумал: «Я его не знаю».

 

Он снова развернул мальчика лицом от себя и, не отпуская его шею, тихо и требовательно спросил:

- Кто ты?!

 

Мальчик, казалось, несколько расстроился:

- Я… Я Вэнь Нин.

 

Вэй Усянь нахмурился:

- И кто такой Вэнь Нин?

 

В воцарившемся молчании он подумал: «Да кому какое дело, кто он такой? В любом случае, он явно не рядовой заклинатель. Возможно, с таким заложником, я смогу добиться обмена!»

 

Вэнь Нин тихо заговорил:

- Я… Несколько лет назад во время Совета кланов в Цишане я… я стрелял из лука…

 

От такой медлительной речи Вэй Усянь исполнился нетерпения. Он вскипел:

- Ты что, заика, что ли?!

 

Вэнь Нин так боялся, что вздрогнул под руками Вэй Усяня, словно хотел свернуться в клубок, прикрыв руками голову. Он прошептал:

- Да… Да.

 

Вэй Усянь промолчал. Глядя на робкого, жалкого и запинающегося юношу, он, казалось, наконец, что-то вспомнил. Совет кланов в Цишане два года назад… Совет кланов… Стрельба из лука… А, точно, был кто-то такой!

 

Вэй Усянь спросил:

- Так ты тот… Вэнь… Вэнь чего-то там, который неплохой лучник?

 

Лицо Вэнь Нина просияло, и он быстро кивнул:

- Эт-то я! Вчера… Я видел вас, молодой господин Вэй, вместе с молодым господином Цзяном, вот и подумал, что вы можете вернуться…

 

Вэй Усянь удивился:

- Ты видел меня вчера?

 

Вэнь Нин кивнул:

- Я… я видел.

 

Вэй Усянь спросил:

- Ты видел меня, но никому не сказал?

 

Вэнь Нин зачастил:

- И не скажу! Я никому не скажу!

 

Это был тот редкий случай, когда он не запинался. К тому же, его голос звучал так решительно, словно бы Вэнь Нин произносил клятву. Вэй Усянь разрывался между удивлением и сомнением. А потом Вэнь Нин добавил:

- Молодой господин Вэй, вы здесь, чтобы найти молодого господин Цзяна, да?

 

Вэй Усянь вскинулся:

- Цзян Чэн внутри?!

 

Вэнь Нин покорно ответил:

- Он…

 

При этих словах мысли Вэй Усяня закрутились вихрем: «Раз Цзян Чэн внутри, значит, мне придется войти в Пристань Лотоса. Как? Взять Вэнь Нина в заложники? Не сработает. Скорее всего, Вэнь Чао не слишком-то любит этого юношу. Тогда брать его в заложники бессмысленно! Лжет он на самом деле или нет? Разве он не из ордена Вэнь? Вчера он действительно нас видел и никому не донес. Если отпустить его, не предаст ли он меня при первой возможности? Как среди псов Вэнь может быть кто-то настолько хороший? Чтобы обеспечить свою безопасность, мне придется…»

 

В голове его промелькнула мысль об убийстве.

 

Вэй Усянь никогда не был кровожадным, но после уничтожения Ордена за последние пару дней душу его заполнили ярость и ненависть. Сложившиеся обстоятельства не позволяли проявлять доброту. Стоило только сжать правую руку, и он мог бы в мгновение сломать шею Вэнь Нина!

 

Пока Вэй Усянь размышлял, Вэнь Нин заговорил:

- Молодой господин Вэй, вы собираетесь спасти молодого господина Цзяна?

 

Пальцы Вэй Усяня чуть сжались. Он холодно спросил:

- А ты как думаешь?

 

Вэнь Нин почему-то нервно улыбнулся.

- Я так и знал. Я… я могу помочь вам вызволить его отсюда.

 

На долю секунды Вэй Усянь подумал, что неправильно расслышал. Он ошарашенно спросил:

- Ты?.. Ты поможешь мне вытащить его?!

 

Вэнь Нин кивнул:

- Да. П-прямо сейчас я могу очень быстро его вывести. Вэнь Чао с остальными как раз ушли!

 

Вэй Усянь сильнее сжал руки:

- Ты правда можешь?!

 

Вэнь Нин ответил:

- Могу! Я… я ведь тоже адепт ордена Цишань Вэнь. И есть те, кто мне подчиняются.

 

Голос Вэй Усяня прозвучал резко:

- Подчиняются тебе? Они подчиняются тебе и убивают людей?

 

Вэнь Нин зачастил:

- Н-н-нет! Мои адепты никогда не убивают людей просто так. Я не убил никого из ордена Цзян. Я лишь поспешил сюда, услышав, что в Пристани Лотоса что-то произошло. Это правда!

 

Вэй Усянь уставился на него с мыслями: «И чего он хочет? Он врет? Говорит неискренне? Но эта ложь слишком нелепа! Он что, считает меня идиотом?!»

 

Самое страшное заключалось в том, что в глубине его сердца зарождался отчаянный восторг.

 

Вэй Усянь мысленно строго отругал себя — бесполезный, нелепый глупец, все происходящее странно. И все же сейчас он один, без меча и каких-либо подручных средств, а по другую сторону стены находились тысячи заклинателей ордена Цишань Вэнь. Возможно, и Вэнь Чжулю тоже был среди них.

 

Вэй Усянь не боялся смерти. Его страшило лишь то, что, погибнув, он не сможет спасти Цзян Чэна и предаст доверие Цзян Фэнмяня и мадам Юй. В таких обстоятельствах Вэй Усянь мог возлагать надежды только на человека из клана Вэнь, которого видел третий раз в жизни! Он облизнул потрескавшиеся губы и сухо сказал:

- Тогда… не мог бы ты… не мог бы ты помочь мне… забрать тела главы ордена Юньмэн Цзян и мадам Юй…

 

Сам того не заметив, он тоже начал запинаться. Не успев договорить, Вэй Усянь вспомнил, что по-прежнему удерживает Вэнь Нина. Он быстро отпустил юношу, но все равно был настороже. Вздумай освободившийся Вэнь Нин убежать или поднять крик, Вэй Усянь тут же раскроил бы ему череп. Однако Вэнь Нин лишь развернулся и серьезно сказал:

- Я… Я постараюсь.

 

Вэй Усянь бестолково ждал. Он расхаживал туда-сюда и размышлял:

- Что со мной не так? Я сошел с ума? С чего Вэнь Нину мне помогать? С чего мне ему доверять? Что если он лжет мне, и Цзян Чэна внутри нет? Нет, какое было бы облегчение, не окажись его там!

 

Не прошло и получаса, как Вэнь Нин и вправду тихо вышел обратно, неся кого-то на спине. Неподвижный человек был весь в крови. Его лицо цветом сравнялось с пеплом, а глаза были закрыты. Это и в самом деле был Цзян Чэн.

 

Вэй Усянь прошептал:

- Цзян Чэн?! Цзян Чэн?!

 

Он коснулся Цзян Чэна — тот дышал. Вэнь Нин протянул руку и положил что-то в ладонь Вэй Усяня:

- Цзыдянь молодого господина Цзяна. Я принес его.

 

Вэй Усянь не знал, что еще сказать. Вспомнив, как мыслях пронеслось намерение убить Вэнь Нина, он неуверенно пробормотал:

- Спасибо.

 

Вэнь Нин ответил:

- Пожалуйста… А насчет тел господина и мадам Цзян — я уже приказал их перенести. Я передам их вам позднее. Э-это не самое лучшее место. Для начала…

 

Не нуждаясь в пояснениях, Вэй Усянь забрал Цзян Чэна и решил нести его на спине, но ему хватило одного взгляда, чтобы увидеть на груди Цзян Чэна рассеченную хлыстом кожу.

 

Вэй Усянь воскликнул:

- Дисциплинарный хлыст?!

 

Вэнь Нин помедлил.

- М-гм. Вэнь Чао заполучил в свои руки дисциплинарный хлыст ордена Цзян… У молодого господина Цзян наверняка есть и другие раны.

 

Вэй Усянь бегло осмотрел Цзян Чэна. У того были сломаны как минимум три ребра. И неизвестно, сколько еще травм не удалось определить. Вэнь Нин продолжил:

- Когда Вэнь Чао вернется и все это обнаружится, он наверняка начнет искать вас по всему Юньмэн… Молодой господин Вэй, если вы мне верите, я могу отвести вас в безопасное укрытие.

 

Цзян Чэн был серьезно ранен. Он срочно нуждался в лекарствах и отдыхе, так что они явно не смогли бы снова сбежать, не зная, когда в следующий раз удастся поесть. Положение казалось безнадежным. Им некуда пойти. И Вэй Усянь не мог придумать никакого другого решения, кроме как положиться на поддержку Вэнь Нина!

 

Еще день назад он и предположить не мог, что они с Цзян Чэном попросят помощи адепта ордена Вэнь, чтобы сбежать. Они бы скорее умерли, не желая сдаваться. В этот момент Вэй Усянь мог сказать лишь:

- Спасибо!

 

Вэнь Нин замахал руками:

- Не… Не за что. Молодой господин Вэй, идемте. У-у меня есть лодка…

 

Неся на себе Цзян Чэна, Вэй Усянь нашел заранее спрятанную Вэнь Нином лодку и положил в нее спасенного. Вэнь Нин первым делом очистил раны Цзян Чэна и наложил повязки поверх мази. Наблюдая за движениями юноши, показавшимися Вэй Усяню знакомыми, он не мог не вспомнить тот Совет кланов в Цишане.

 

Совет кланов проходил в тот год, когда они с Лань Ванцзи, Лань Сичэнем и Цзинь Цзысюанем оказались в четверке лучших лучников.

 

В тот день перед началом соревнований по стрельбе он в одиночестве бродил по Безночному городу и, проходя мимо небольшого садика, вдруг услышал короткую трель спущенной тетивы.

 

Вэй Усянь продрался сквозь листья и ветки и увидел юношу, облаченного в тонкие белые одежды. Он направил лук в цель и отпустил тетиву.

 

Лицо юноши казалось довольно красивым. Его стойка была самой обычной, но вместе с тем прекрасной. На мишени оперенные стрелы уже плотно забили красную сердцевину.

 

Последняя тоже попала в центр.

 

Все стрелы оказались точно в цели.

 

Вэй Усянь воскликнул:

- Браво!

 

Выстрелив, юноша взял из колчана новую стрелу. Опустив голову, он как раз собирался наложить ее на тетиву, когда вдруг услышал откуда-то сбоку незнакомый голос. Его руки от удивления вздрогнули, и стрела упала на землю. Вэй Усянь, широко улыбаясь, вышел из-за деревьев.

- И кем же из молодых господ Ордена Цишань Вэнь ты являешься? Ну и ну, прекрасно, твои выстрелы просто поражают. Я ни разу не видел, чтобы кто-то из твоего ордена так хорошо…

 

Не успел он договорить, как юноша уже исчез, оставив на земле свои лук и стрелы.

 

Вэй Усянь онемел. Он потер подбородок.

- Я действительно такой очаровательный? Настолько очаровательный, что он испугался и сбежал?

 

Вэй Усянь не воспринял произошедшее всерьез. Он просто подумал, что увидел что-то замечательное и вернулся к адептам своего ордена. Соревнование вот-вот должно было начаться. Со стороны, где стояли адепты Ордена Цишань Вэнь, звучали громкие крики. Вэй Усянь спросил Цзян Чэна:

- Как они умудряются поднять такой шум на организованном ими же мероприятии? У них же постоянно что-то происходит. Что случилось сегодня?

 

Цзян Чэн ответил:

- А ты как думаешь? Количество мест ограничено. Они спорят, кого выпускать на состязания. Чуть помедлив, он пренебрежительно продолжил:

- У людей из клана Вэнь… навыки стрельбы из лука откровенно плохие. Ничего же не изменится, кто бы ни вышел? Сколько бы они ни спорили, разницы не будет никакой.

 

Вэнь Чао кричал:

- Еще один! Еще один, нам все еще не хватает одного! Последний!

 

В толпе позади него был и тот юноша в белых одеждах. Оглянувшись по сторонам, он, наконец, поднял руку. Но поднял недостаточно высоко и выкрикнуть имя, как все остальные, не осмелился. После небольшой толкотни кто-то все же заметил его и задумчиво спросил:

- Цюнлинь? Ты тоже хочешь участвовать?

 

Юноша, названный Цюнлинем, кивнул. Кто-то еще рассмеялся.

- Я ни разу не видел, чтобы ты брал в руки лук. Почему ты хочешь участвовать?! Не занимай место зря.

 

Вэнь Цюнлинь, казалось, хотел возразить, но тот человек сказал:

- Ну ладно, ладно. Это тебе не игрушки. Здесь будут оценивать результат. Если ты выступишь и потеряешь лицо, я тебе помочь не смогу.

 

Вэй Усянь подумал: «Потеряет лицо? Если кто в ордене Цишань Вэнь и способен утереть всем вам носы, так это он».

 

Да и строгость в голосе человека была словно в порядке вещей. Вэй Усянь не слишком обрадовался. Он повысил голос:

- Кто сказал, что он никогда не брал в руки лук? Еще как брал, и стреляет он действительно хорошо!

 

Все с удивлением посмотрели на него, затем обернулись и уставились на юношу. Вэнь Цюнлинь по природе своей был довольно бледным, однако, когда взоры всех присутствующих обратились к нему, он тут же залился краской. Его черные глаза неотрывно смотрели на Вэй Усяня. Тот подошел, заложив руки за спину:

- Разве тогда, в саду, ты не стрелял довольно хорошо?

 

Вэнь Чао тоже развернулся и с сомнением протянул:

- Правда? Ты? Хорошо стреляешь? А почему я ничего об этом не слышал?

 

Вэнь Цюнлинь пробормотал:

- Я… Я лишь недавно начал тренироваться…

 

Он не только говорил тихо, но еще и запинался. Казалось, будто его голос может в любую секунду смолкнуть, и это действительно частенько происходило. Вэнь Чао нетерпеливо перебил:

- Ну ладно, вон там есть мишень. Быстро выпусти стрелу, а мы посмотрим. Если выстрел будет хорош, тогда участвуй, если нет — проваливай.

 

Пространство вокруг Вэнь Цюнлиня мигом опустело. Он озирался в ожидании помощи, крепко сжимая стрелу. Увидев его неуверенность, Вэй Усянь похлопал юношу по плечу:

- Расслабься. Делай все так, как прежде.

 

Вэнь Цюнлинь благодарно посмотрел на него. Сделал глубокий вдох и достал лук.

 

К сожалению, увидев, как Вэнь Цюнлинь поднимает лук, Вэй Усянь едва заметно покачал головой:

- Ох.

 

Судя по всему, Вэнь Цюнлинь ни разу не стрелял в присутствии других людей. Его руки тряслись от локтей до кончиков пальцев. Стрела отправилась в полет и даже не попала в мишень. Смотревшие со стороны адепты ордена Цишань Вэнь надменно засмеялись:

- И где же тут хорошо?

- Да я с закрытыми глазами лучше стреляю.

- Ладно-ладно, хватит тратить время. Давайте быстро выберем кого-нибудь для участия!

 

Краска заливала уже не только лицо Вэнь Цюнлиня, но даже уши. Никому не нужно было его прогонять, он сбежал сам. Вэй Усянь погнался за ним:

- Эй, постой! Э-э… Цюнлинь-сюн, так? Почему ты убегаешь?

 

Услышав свое имя, Вэнь Цюнлинь, наконец, остановился. А потом повернулся, низко опустив голову. Содрогаясь от стыда с головы до ног, он прошептал:

- П-простите.

 

Вэй Усянь озадаченно спросил:

- Почему ты просишь у меня прощения?

 

Вэнь Цюнлинь виновато ответил:

- Вы… вы меня рекомендовали… а я вас опозорил…

 

Вэй Усянь удивился:

- И как это могло меня опозорить? Ты же еще ни разу не стрелял перед другими людьми, да? Нервничал?

 

Вэнь Цюнлинь кивнул, и Вэй Усянь продолжил:

- Наберись уверенности. Позволь мне сказать правду: ты стреляешь лучше всех в своем ордене. Из всех адептов, кого я видел, разве что трое могут тебя превзойти.

 

К ним подошел Цзян Чэн:

- Ты чего тут делаешь? Какие трое?

 

Вэй Усянь показал на него.

- Вот этот, например, не так хорош, как ты.

 

Цзян Чэн взъярился:

- Помереть захотел?!

 

Вэй Усянь стойко перенес его удар и, не меняя выражения лица, продолжил:

- Серьезно. Если честно, тебе не о чем волноваться. Ты привыкнешь, если немного потренируешься перед другими людьми. В следующий раз ты точно всех впечатлишь.

 

Вэнь Цюнлинь, вероятно, состоял в очень дальнем кровном родстве с адептами клана Вэнь. Его статус не был ни высоким, ни низким, но при этом юноша был застенчив. Он не осмеливался что-либо сделать, и даже речь его звучала с запинками. После долгих тренировок он, наконец, набрался смелости, чтобы попроситься участвовать в соревнованиях, но упустил свой шанс, потому что слишком нервничал. Если не дать юноше правильных наставлений, он наверняка замкнется в себе и больше никогда не осмелится выступать перед людьми. Вэй Усянь пару раз его подбодрил и коснулся некоторых моментов тренировки, указав на мельчайшие недочеты, которые подметил тогда в саду. Вэнь Цюнлинь слушал так внимательно, что даже не отводил глаз, и без конца кивал.

 

Цзян Чэн перебил его:

- И где ты набрался этой чепухи? Соревнование вот-вот начнется. Сейчас же на стрельбище!

 

Вэй Усянь серьезно сказал Вэнь Цюнлиню:

- Я пойду на соревнования. Ты сможешь посмотреть, как я стреляю…

 

Терпение Цзян Чэна лопнуло, и он потащил Вэй Усяня прочь.

- Посмотреть, как ты стреляешь? Ты что, думаешь, будто ты пример для подражания или что?

 

Вэй Усянь на мгновение задумался, а потом ответил:

- Ага. Разве нет?

- Вэй Усянь! Никого более бесстыжего я в жизни не встречал!

 

***

 

Вспомнив этот случай, Вэй Усянь перевел взгляд с Вэнь Нина на вымазанного в крови Цзян Чэна, лежавшего с закрытыми глазами. Его руки сами собой сжались в кулаки.

 

Сначала они плыли вниз по реке. Когда лодка пристала к берегу, они поехали в заранее подготовленной Вэнь Нином повозке. На второй день они прибыли в Илин.