Энциклопедия: движение энциклопедистов

 

 

Составление описи всех знаний эпохи стало вызовом, принятым многими учеными на протяжении веков.

Первые обширные энциклопедические работы датируются III веком до н э. Богатый китайский купец Лу БуВей, ставший премьер‑министром во времена централизованной империи Цинъ, призвал ко двору три тысячи знающих грамоту людей с тем, чтобы они записали все, что знают.

Затем он выставил толстую стопку исписанных ими листов у входа в столичный рынок и положил сверху тысячу золотых монет. Рядом он вывесил объявление, гласившее, что всякий, кто сможет хоть чем‑то дополнить собранные там знания, получит деньги из казны.

На Западе Исидор Севильский начал в 621 году составление первой современной энциклопедии под названием «Этимологии», в которой были собраны познания римлян, греков и иудеев его времени.

В1153 году появляется «Secretum Secretorum» – «Секрет секретов» Иоганна Хиспаленсиса. Это произведение имеет форму письма Аристотеля Александру Македонскому во время похода на Персию. Там советы по политике и морали соседствуют с правилами гигиены и медицины, познаниями в области алхимии и астрологии, наблюдениями зарастениями и минералами. Переведенный на все европейские языки, «Секрет секретов» пользовался большим успехом до эпохи Возрождения.

Инициатива была подхвачена в 1245 году Аль‑бером Леграном, профессором Парижского университета и учителем Фомы Аквинского. Он составил энциклопедию, куда вошли данные о растениях и животных, философские и теологические учения.

Более провокационный, но и более веселый Франсуа Рабле в произведениях, публикуемых после 1532 года, интересуется медициной, историей и философией.

Он мечтает об образовании, которое стимулировало бы жажду знаний, а сам процесс передачи информации проходил бы в радостной атмосфере.

Свои личные энциклопедии написали также итальянцы Петрарка и Леонардо да Винчи и англичанин Фрэнсис Бэкон.

В 1746 году книготорговец Лебретон получил на двадцать лет королевскую привилегию, дающую право на публикацию «Толкового словаря наук, искусств и профессий». Он поручает его редактирование Дени Дидро иД'Аламберу, которые с помощью величайших ученых и мыслителей того времени, среди которых были Вольтер, Монтескье и Жан‑Жак Руссо, составили описание всех познаний и технологий своего времени.

В это же время в Китае под руководством Чен Мен Ли составлялась «Большая энциклопедия прошлых и настоящих времен», над которой работали более двух тысяч ученых и двухсот писцов. Эта энциклопедия объемом 800 тысяч страниц была напечатана в шестидесяти пяти экземплярах. Но император умер, и старший сын, боровшийся за власть, изгнал Чен Мен Ли.

Эдмонд Уэллс «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 5

 

 

СМЕРТНЫЕ. 12 ЛЕТ

 

Уф, я благополучно добрался до дома. Я снимаю матерчатую маску. К счастью, Эдмонду Уэллсу пришла мысль скрыть лица под тогами. Я падаю на диван.

Меня заполняет огромное чувство одиночества. Такое же чувство я испытал в последней жизни смертного после кончины моего отца. Впечатление того, что больше нет посредников между мной и ничем.

Эдмонд Уэллс был моим учителем и инструктором в стране ангелов, суровым, строгим, требовательным, но способным дать мне открытое сознание, необходимое для моих поисков.

Он пожертвовал своей жизнью ради меня, попросив лишь о том, чтобы я продолжил его труд, аккумулирующий знания, которые отдаляют нас от варварства и приближают к более высокому уровню сознания.

Вот только способен ли я на это? Для начала я запишу по памяти все идеи, которые он передал мне устно. «Говори о том, что знаешь», – сказал как‑то он.

На протяжении веков люди перед лицом долга памяти пытаются передать сумму своих знаний. Эдмонд Уэллс уже взял на себя заботу об изысканиях Франси‑са Разорбака. Теперь ответственность за продолжение работы висит на мне. И я с тяжелым сердцем подвожу в уме новый обратный отсчет: 93 – 1 = 92.

Сегодня я не смогу обогатить энциклопедию. Достаточно того, что я посмотрю по телевизору, как дела у моих смертных.

Я сразу включаю первый канал, где Юн Би, которой уже 12 лет, оказывается сверходаренной ученицей, обладающей к тому же бесспорным талантом рисовальщицы. На своих тетрадях она рисует ярко раскрашенных страшных чудовищ. Ее рисунки нравятся в классе, причем как ученикам, так и преподавателям. Внезапно «кореянку» оставляют в покое. Вечером дома Юн Би хочет забыться, играя в компьютерные игры. Она больше не спрашивает мать про историю семьи. В то же время она ищет в библиотеках книги на эту тему. Таких произведений в Японии мало, и она продолжает поиски в Интернете.

Когда мать сообщает, что бабушка больна, девочка интересуется, где она живет.

– В Хоккайдо.

Юн Би просит номер телефона старой дамы, который мать дает ей после некоторых колебаний. Девочка спешит к телефону.

– Я очень долго ждала твоего звонка, – отвечает усталый голос.

Они долго говорят друг с другом, старая женщина и подросток, и все страдания, все унижения прошлого всплывают на поверхность. Юн Би наконец узнает то, что хотела. Затем бабушка объявляет, что у нее тяжелая болезнь и ее дни сочтены. Тогда мать Юн Би берет трубку и начинает говорить со своей матерью, несмотря на старые ссоры.

Когда отец возвращается домой, он застает жену и дочь расстроенными и спрашивает, что случилось. Бабушка больна? Тогда почему бы не последовать японскому обычаю, согласно которому старики из приличия, став лишним ртом, уходят в горы и теряются там, чтобы не быть обузой для семьи? Он приводит в пример фильм «Баллада о Нарайяме». Пример, которому нужно следовать…

По третьему каналу Куасси Куасси участвует в похоронных церемониях в честь своего деда – вождя племени. Тело лежит на столе, устланном ветвями, а вокруг него виртуозы тамтама барабанят в ритм ударов сердца.

– Когда тамтамы разыграются, все племя впадает в транс и можно проводить дух умершего в страну великих духов леса, – объясняет отец.

Куасси Куасси все утро рисовал на своем лице ритуальную маску и смазывал волосы мазью из птичьего жира и меда. У него на лбу белая лента, на щеках красные полосы, деревянные палочки поднимают прическу.

– Тамтамы будут играть весь день, – поясняет отец, – но чтобы праздник состоялся, нужно поесть священного мяса.

– Что такое священное мясо?

– Мясо человека‑антилопы. Люди‑антилопы сами так себя назвали, они принадлежат к одному из северных племен. А мы люди‑львы. Нормально, что львы едят антилоп.

Ребенок тоже хочет участвовать в. облаве, но отец считает, что эта охота слишком опасна для мальчика.

Поэтому Куасси Куасси смотрит, как мужчины с копьями и сетками уходят вдаль.

Вечером они возвращаются, неся на длинной палке связанного живого человека. Мальчика удивляет, что он похож на его соплеменников. Он представлял его рогатым, но нет, он похож на них, только лицо более длинное, а взгляд добрый. «Как у травоядного», – думает Куасси Куасси.

Несчастного, который не успел убежать, приводят в центр площадки под удвоившийся ритм тамтамов.

– Мы все съедим? – спрашивает мальчик.

– Конечно нет, – отвечает отец. – Каждый имеет право на кусок, соответствующий его положению. Мы не дикари. Мы не едим бедра, руки и ноги.

– А что тогда едят?

– Ну, сперва печень, которую отдадут тебе и мне как наследникам умершего. Потом другие получат мозг, нос, сердце, уши, глаза, все, что священно.

Куасси Куасси это не кажется вкусным. Но отец объясняет, что этот символический акт позволит душе дедушки подняться прямо в небо. – …Куасси Куасси, однажды придет твоя очередь стать вождем. Дух семьи тебе поможет. Тебе нужно будет просто найти его рядом с большим баобабом, внутрь которого он был помещен. Обычаи составляют суть нашего племени, нужно следовать им, чтобы никакая чужая магия не причинила нам зла.

На втором канале 12‑летний Теотим сильно растолстел. Мать, хорошая кухарка, кормит его вкусными блюдами, приготовленными на оливковом масле. Когда он возвращается из школы с посредственными оценками, она ругает школьную систему, неспособную оценить одаренность ее отпрыска. Затем она утешает сына пирожными, только что вынутыми из плиты, и покрывает его мокрыми поцелуями.

– Мама, дай мне спокойно поесть, – протестует мальчик.

– Это выше моих сил, – восклицает женщина. – Ты такой хорошенький. Ты ведь не станешь запрещать маме целовать своего сына?

Смирившийся Теотим выносит это море привязанности, продолжая есть. Я вспоминаю, что прежняя мать Игоря хотела только одного – убить своего ребнка…

– Ты знаешь, что значит твое имя. «Тео» означает Бог, а «тим» – страх. Теотим, страх Бога.

Теотим, слышащий эту историю в тысячный раз, не поднимает голову от пирожного. Он не реагирует и когда звонит телефон. Ему никогда не звонят.

Мать подходит к телефону и возвращается удрученной.

– Деда отправили в госпиталь. Они больше не хотят держать его в хосписе под предлогом, что у него ухудшилось здоровье. И это со всеми деньгами, которые платят за его содержание… Нужно туда поехать.

В центральном госпитале Гераклиона дедушка весь утыкан пластиковыми трубками, торчащими из вен, и датчиками, подключенными к компьютерам. Теотим ищет место, куда его поцеловать. Он наклоняется к щеке. Старик что‑то бормочет.

– Что ты сказал, дедушка?

Старик пытается произнести что‑то, но его рот слишком сух, чтобы он мог говорить. Медсестра вливает ему в рот стакан воды, как если бы она поливала цветок.

– Бедняга, у него болезнь Альцгеймера, он нас больше не узнает, – огорчается мать. – Как ужасно заканчивать жизнь вот так.

Старик издает несколько звуков, и отец предлагает немного приподнять его. Может быть, так он сможет сказать то, что хочет.

Вся семья участвует в операции, чтобы не отключились датчики. Прислонившись к подушкам, старик набирает в грудь воздуха и с трудом произносит:

– Дайте мне… умереть.

Мать Теотима немедленно хмурит брови.

– Злой папочка. Злой. Мы приходим навестить тебя, приводим сюда малыша, и все, что ты нам говоришь, это то, что хочешь умереть. Но мы тебя не бросим! Ты будешь жить.

– Я хочу умереть, – повторяет старик.

Появляется врач и успокаивает семью. Он объясняет, что старик страдает из‑за пролежней, а у них не хватает антипролежневых матрасов. Но жизненно важные органы функционируют. Бронхи немного засорены, но их прочистят.

– Во сколько это нам обойдется? Врач делает понимающий вид.

– Не беспокойтесь, мадам. Хоспис передал нам его историю болезни, там все в порядке. Ваш отец находится на попечении системы социального страхования. Он может оставаться у нас намного дольше своих ста лет.

– Ты слышишь, папочка? За тобой будут хорошо ухаживать.

Но что это за запах?

Врач поднимает одеяло, и Теотим видит, что на старике памперсы. То, что со стариком обращаются как с младенцем, пугает мальчика, и он говорит, что хочет уйти. Мать соглашается, похвалив сына за храбрость, с которой он вынес эту картину конца жизни.

Я выключаю телевизор. Моим смертным удалось заставить меня забыть про боль от потери Эдмонда Уэллса. «Там, внизу, ничто не длится долго», – часто повторял он. Я удивлен, до какой степени смертные не могут спокойно принимать то, что в главе их существования есть последняя точка.

Я ложусь в кровать и закрываю глаза. Смогу ли я сам принять свой конец? Насколько легко умирать, когда не знаешь, что будет потом, настолько невыносимо расставаться с жизнью, когда этого не знаешь. А я знаю, что если умру здесь, то превращусь в химе‑, ру. Я просто стану бессмертным немым существом, зрителем, потерянным на острове где‑то в космосе… Как я хотел бы ничего не знать и отправиться навстречу неизвестности! Даже дед Теотима ждет смерти как освобождения. Возможно, ему не терпится узнать, есть ли что‑нибудь потом.

Я смотрю список лекций и преподавателей.

Что у нас сегодня?

Боже мой. Она!

 

МИФОЛОГИЯ: АФРОДИТА

 

 

Ее имя означает «вышедшая из морской пены». Согласно мифу, Афродита была зачата из семени полового органа Урана, оторванного и брошенного в море Кроносом. Из смеси крови, спермы и соленой воды получилась пена (Афро), которая была принесена волнами на крыльях ветра Эфира к острову Кипр, и там из нее вышла совершенная женщина. Там ее встретили оры и привели к богам Олимпа вместе с любовью (Эрос) и желанием (Химерос). Ее красота и грация покорили всех богов и вызвали ревность всех богинь. Зевс сделал ее своей приемной дочерью.

Афродита выбрала самого некрасивого из богов и вышла замуж за Гефеста, хромого кузнеца. Он сделал ей волшебный пояс, сводивший с ума от любви всякого, кто приближался к тому, кто его носит. У нее родились трое детей – Фобос, Деймос и Гармония, настоящим отцом которых был однако не хромой Гефест, а красавец Арес, бог войны, с которым богиня поддерживала тайную связь. Гелиос, бог солНца, однажды застал любовников на супружеском ложе Гефеста. Он выдал их обманутому мужу, который решил выковать из бронзы сеть, чтобы поймать и унизить их перед другими богами. Что и произошло.

Освобожденный Гефестом по просьбе Посейдона, Арес отправился во Фракию, а Афродита – в Пафос, чтобы вновь обрести девственность в море. Гефест думал о разводе, но слишком любил неверную, чтобы расстаться с ней навсегда. Его месть обернулась против него же, потому что все боги смогли увидеть Афродиту обнаженной в ловушке и возбудились от этого. Они пытались соблазнить ее, и большинству это удалось.

Афродита уступила ухаживаниям Гермеса и родила от него Гермафродита, молодого бисексуалъного человека, имя которого объединяет имена родителей.

После Гермеса она пустила на свое ложе Посейдона. Затем от Диониса она родила Приапа, обладавшего неестественно большим половым органом. Это была идея Геры, которая таким образом осудила легкомысленное поведение богини любви.

Она также любила царя Кипра Кинира, который ввел ее культ на острове.

Скульптор Пигмалион влюбился в нее, сделал из слоновой кости похожую статую и положил в свою кровать. Затем он стал умолять богиню прийти к нему. Она согласилась, вошла в статую и оживила ее, создав таким образом Галатею.

Продолжая свои приключения, Афродита похитила Фаэтона (это имя означает «блестящий»). Он был еще ребенок, но богиня занималась с ним любовью и назначила стражем своего храма.

Среди любовников Афродиты также Адонис, красивый пастух, отцом которого был ее бывший спутник Кинир, кипрский царь. Однако Арес, все еще влюбленный в богиню и мучимый ревностью, наслал на юношу дикого кабана, растерзавшего его на глазах возлюбленной. Из его крови вырос цветок анемоны.

Атрибутами Афродиты являются мирты, розы, фрукты, имеющие колючки, а также яблоки и гранаты, считающиеся символами плодородия. На Олимпе ее сопровождают нимфы, хариты, оры, Эрос, тритоны и нереиды. На земле ее любимыми животными являются лебедь и горлица, а также козел и заяц за их способности к размножению.

Храмы Афродиты, как правило, пирамидальной или конической формы, немного напоминающей муравейники. В Египте ее почитают в Афро‑дитополисе под именем Иштар. В Финикии она отождествляется с богиней любви Астартой. (На самом деле, именно Астарта навела греков на мысль об Афродите.) В Риме ей поклоняются под именем Венеры, в чью честь позднее назвали планету.

Эдмонд Уэллс «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 5 (согласно Франсису Разорбаку, вдохновлявшемуся «Теогонией» Гесиода, 700 год до н э.)

 

 

ПЯТНИЦА: ЛЕКЦИЯ АФРОДИТЫ

 

Пробуждение вырывает меня из эротического сна, от которого все тело еще содрогается.

Афродита…

Ее взгляд, ее ресницы, ее запах, ее руки, ее зубы, ее губы.

Афродита…

Ее голос, ее смех, ее дыхание.

Афродита…

Ее походка, ее ноги, прикосновение к ее коже, ее грудь, ее талия, ее спина.

Афродита…

Ее волосы, ее…

Я сажусь на кровати, прислонившись к подушке. Мое сердце колотится. Я снова стал подростком, содрогающимся перед любой красивой девушкой. Я влюбился, я на грани обморока, щеки горят.

«Любовь – это победа воображения над умом», – считал Эдмонд Уэллс. Лучше не скажешь.

Воспоминание о друге развевает эротические видения. Нам еще так много нужно было друг другу сказать, он еще так много мог дать мне. Его голос звучит у меня в ушах: «…Я написал „Энциклопедию“ потому, что получил благодаря случайным встречам очень много знаний от различных людей. Когда я захотел передать их другим, чтобы знания продолжали жить, я заметил, что очень мало людей интересуются этим подарком. Подарить можно только тому, кто готов принять. Тогда я дал всем. Как будто бросил бутылку с посланием в море. Его получат те, кто сможет оценить, даже если я их не встречу».

Мысли о нем переносят меня к нашим народам, которые теперь являются одним целым. Они мирно живут на острове, где, благодаря придуманной им пирамиде, тонкому проводнику голоса, я могу общаться с королевой.

Тук‑тук…

Я подскакиваю.

– Подъем, – объявляет Рауль. – Сегодня маленький завтрак. Кормят даже трусливых, кто отказывается сразиться с большой химерой.

Он входит и садится на диван, пока я поспешно умываюсь и одеваюсь. Несмотря на упреки, мой друг сегодня утром в отличном настроении.

– В конце концов ты правильно сделал, что не пошел с нами вчера вечером, – говорит он по дороге. – Мы почти не продвинулись вперед. Но Жорж Мельес утверждает, что у него есть идея, как обойти препятствие. Во всяком случае, большую химеру не берут не только кресты, но и стрелы. Мы сделали гигантский арбалет и вбили ей в грудь кол размером с телеграфный столб. Ей это как укус комара. Пойдешь сегодня с нами?

– Я пока не знаю. Ты в курсе насчет Эдмонда?

– Конечно, новости распространяются быстро. Говорят, он попытался забраться к Атланту, чтобы продолжить игру. Хотел сжульничать…

– Я был с ним, – говорю я.

Он кивает головой со скорее понимающим, чем удивленным видом.

Я знаю, что Рауль ревновал меня к учителю. Теперь, когда он исчез, он уверен, что я весь его.

В Мегароне Сезоны угощают нас теплым парным молоком, хлебом и булочками. На столах вареные яйца, ломтики бекона, мед. Мне это нравится.

Рауль мне подмигивает.

– Сегодня пятница, день Венеры, римское имя А‑фро‑ди‑ты!

– И что же?

– Мы все знаем, что ты по уши влюблен в эту богиню. Ты должен вести себя сдержаннее, многие болтают по этому поводу.

– И что говорят у меня за спиной?

Спокойно беря тост своими длинными пальцами, он хмурится.

– Так вот, болтают, что ты, чтобы понравиться Афродите, делаешь своих людей приятными, интересующимися духовностью.

Рауль Разорбак смягчается:

– Я тебя знаю, я знаю, что дело не в этом. Ты действительно приятный… и духовный человек. На протяжении сотни карм ты был шикарным типом, уверенным, что, как и в кино, всегда есть счастливый конец, плохие наказаны, а хорошие вознаграждены.

Я утыкаюсь носом в тарелку.

– Ты ошибаешься. Афродита не любит добрых. С твоими людьми‑орлами у тебя гораздо больше шансов соблазнить ее.

Он задумчиво смотрит на меня.

– Мой народ еще не совершенен. Сейчас опасность исходит от Прудона. Его армия так многочисленна и хорошо экипирована, что он может захватить весь мир и не встретить сопротивления. Поэтому я предпочитаю оставаться в горах и строить цивилизацию в ожидании, пока она не станет достаточно мощной, чтобы столкнуться с ним.

– Ты боишься Прудона?

– Конечно. Он ведет игру и навязывает свои правила.

– Сара Бернар предложила всем объединиться против его крыс.

– Слишком поздно, – отвечает он. – Твой народ практически уже вне игры. Что касается других учеников, то они так боятся быть исключенными, что находятся в состоянии паники. Они уже готовы бежать или сдаться. А те, кто мог бы ему противостоять, как люди‑медведи Виктора Гюго или люди‑волки Маты Хари, географически слишком далеко, чтобы вмешаться.

– Есть еще Мэрилин Монро и ее амазонки.

– Ты в это правда веришь? Конечно, ее женщины очень отважны, но проблема не в осах, а в самой Мэрилин. У нее нет никакого представления о стратегии. Иногда мне кажется, что ее смертные в большем согласии с окружающим миром, чем богиня, которая должна их вдохновлять. А это уж чересчур.

Меня занимает мысль о том, что некоторые люди имеют более тонкую интуицию, чем их боги. Я сам замечал, что некоторые мои люди‑дельфины безо всякого влияния делали важные изобретения, о которых я даже не думал.

Жорж Мельес садится рядом с нами.

– Я кажется придумал, как победить монстра, – объявляет он без обиняков.

Он выглядит вдохновленным.

– Мы ошибались, потому что старались победить ее. Нужно обойти проблему.

– Мы тебя слушаем.

– Не задавайте вопросов. Я удивлю вас сегодня вечером. Не обязательно уничтожать большую химеру, достаточно вывести ее из состояния, в котором она может навредить.

Звонит колокол. Сейчас восемь тридцать, пора отправляться во дворец Афродиты.

Жилище богини любви похоже на сказочный замок со свисающими с балконов цветами и многочисленными башенками. Он весь в розовых ленточках, золотых нитях, повсюду украшения немного в стиле кич. Настоящий кукольный мир.

И в этот момент Афродита появляется в небе, восхитительная, на повозке, которую несет сотня голубей и горлиц. Красное солнце за ее спиной подчеркивает гордый силуэт богини. Рядом порхает херувим. У пухлого ребенка крылышки, как у колибри, лук и колчан со стрелами, украшенными красными сердечками.

– Это Купидон, – выдыхает Рауль, – одна стрела, и он сводит с ума от любви того, кого захочет. Опасная личность, а? Возможно, это самое страшное оружие…

Я думаю, что для меня Купидону не нужно применять свои стрелы, а Афродите свой пояс.

Птичий эскорт садится на траве в вихре крыльев и перьев. Богиня выходит из повозки и приветствует нас. Затем она подходит ко входу во дворец, и его створки распахиваются сами, как будто узнали ее.

Мы попадаем в большой круглый зал, стены которого задрапированы красным бархатом.

Помещение освещают люстры со свечами.

На стенах развешаны эротические японские эстампы и гравюры со сценами из «Камасутры». По бокам римские мраморные статуи, изображающие обнимающиеся пары.

– Добро пожаловать ко мне, – говорит богиня, усаживаясь за стоящее на возвышении бюро. – Я Афродита, богиня любви, ваш шестой преподаватель для перехода на уровень сознания «6».

Маленьким звонким колокольчиком она вызывает Атланта, который входит, пошатываясь под тяжестью «Земли 18». Она указывает ему на подставку, но он поворачивается к нам с суровым выражением лица. Я догадываюсь, что он ищет среди нас второго ученика в маске, который ускользнул от него прошлой ночью. Я опускаю глаза.

– В чем дело? – спрашивает Афродита, удивленная его поведением.

– Прошлой ночью два ученика влезли ко мне, чтобы играть с «Землей 18».

– Ты уверен?

Из‑за пояса гигант достает обрывок тоги. Это моя тога! Боже мой… Я, наверное, где‑нибудь зацепился. Необходимо уничтожить остатки одежды, как только я вернусь на виллу.

– Не беспокойся, Атлант, – бросает Афродита, взяв обрывок тоги. – Мы найдем виновного.

Движением руки она предлагает гиганту удалиться, а нам собраться вокруг «Земли 18».

Стоя около сферы, она достает висящий между грудей инкрустированный бриллиантами крест и рассматривает наши народы.

– Ваши смертные уже знают похоронные ритуалы. Кто их придумал?

Поскольку Эдмонда Уэллса нет, все поворачиваются ко мне.

– Как вас зовут? – спрашивает Афродита, делая вид, что не узнала меня.

– Пэнсон… Мишель Пэнсон. Обращаясь ко всему классу, она продолжает:

– Если вам уже знакомы погребальные церемонии, вы скоро увидите появление религий, а значит первые попытки смертных проникнуть в тайны бессмертных. Большинство ваших народов уже не выбрасывают трупы умерших, и, естественно, они начинают представлять себе, что их души отправляются в какое‑то высшее измерение. Короче говоря, они создали «проторе‑лигии». Но сперва небольшая поправка.

Она подходит в «Земле 18», открывает крышку часов и крутит стрелку на циферблате. Судя по количеству оборотов, она состарила наш мир на много веков. Все наши населения должны расти в ускоренном ритме, и я поздравляю себя, что хорошо разместил моих людей.

Богиня любви приглашает нас посмотреть на свое творение.

Я приближаюсь и вижу, что люди‑игуаны Марии Кюри поклоняются солнцу, люди‑крысы Прудона молнии, а осы Мэрилин своей королеве, которую они считают воплощением бога на Земле. Племя ястребов Бруно Балларда молится на луну, а люди‑термиты Гюстава Эйфеля боготворят огромную статую женщины. Люди‑скарабеи Клемана Адера молятся корове, а люд и‑лошади Сары Бернар – старым деревьям.

Есть и еще более удивительные религии. Люди‑волки Маты Хари избрали своим богом Большого Белого Волка, которого они считают своим священным предком. Народ тигров Жоржа Мельеса верит в энергию, которую он называет «Жар». Орлы Рауля почитают самую высокую вершину в горной цепи, где они живут. Что касается моих людей‑дельфинов, они поклоняются понятию, которое они называют Жизнь, и определяют, как находящуюся в каждой вещи энергию, и призывают к ней. Именно к ней, Жизни, новая королева призывает подключаться, чтобы узнать сведения, полезные для сообщества.

– Религия является для человека естественной необходимостью, – объясняет Афродита. – Честолюбие заставляет его увеличивать территории. Воображение толкает его завоевывать миры, находящиеся вне видимости. Чтобы сделать их своими, он дает им названия и рисует их. Он придумывает космогонии. Он нас… изобретает по образу того, что считает самым развитым.

Я вспоминаю фразу Эдмонда Уэллса: «Здесь можно было бы представить себя в детском сне… или в книге».

Мы рассматриваем наших смертных в лупы и отмечаем, что даже те народы, у которых не было богов, придумали культы.

Афродита поправляет свои длинные белокурые волосы, убранные в замысловатую прическу, и объявляет:

– Раз уж они узобрели потустороннее, мы им сделаем «настоящее».

Она пишет на доске: «Рай 18».

Богиня любви извлекает из ящика набор приспособлений начинающего химика, среди которых бутылка конической формы. Она смешивает различные жидкости в склянке и нагревает на спиртовке. Через некоторое время появляются клубы пара. После этого бутылка устанавливается во встряхиватель и жидкость начинает вращаться в ней по спирали. Затем она достает из пробирки маленькое солнце и помещает его в самое узкое место конуса.

Значит, что‑то наподобие этого притягивало наши души, когда они выходили из тела, чтобы исследовать Рай «Земли 1». Солнце, установленное в глубине Рая.

Афродита хлопает в ладоши, и оркестр харит входит в класс и начинает играть «Адажио» Сэмюэла Барбера. Музыка вибрирует в зале и погружает нас в странное состояние.

Купидон гасит несколько свечей вблизи сферы, чтобы создать полумрак. Раскрыв рот, мы видим сперва одну, потом две, потом десятки, сотни, тысячи душ, которые взлетают с «Земли 18» к небесам. Они поднимаются вверх и попадают в трубку, ведущую к бутылке «Рая 18».

Какое зрелище! Крошечные человеческие души летят со всех уголков планеты, группами, как космические перелетные птицы.

Некоторые взлетают, но остаются кружиться над поверхностью под облаками. Это неприкаянные души, у которых нет сил или желания подняться к свету и которые предпочитают остаться рядом с землей.

Рай в склянке начинает организовываться. Три первых души провозгласили себя архангелами и приняли еще нескольких низших ангелов, чтобы образовать трибунал, который будет принимать новеньких и взвешивать души. Таким образом, на «Земле 18» закрутилось большое колесо циклов реинкарнаций. Стиральная машина, которая каждый раз делает все более белым, более светящимся.

Я думаю, что теперь, поколение за поколением, карма за кармой мой народ сможет улучшаться.

Некоторые самые красивые души решают возродиться на острове, но другие предпочитают отправиться дальше. Это их свободный выбор. Есть даже такие, кто хочет возродиться у Рауля или Прудона, как будто они решают распространить дух дельфинов среди своих врагов или самых несознательных воинов. Но богиня любви еще не закончила свои манипуляции. В другой склянке она создает «Империю ангелов», куда допускаются некоторые избранные души из «Рая 18». Афродита дала нашим людям возможность достичь уровня сознания «6». Отныне у смертных «Земли 18» тоже будут свои ангелы‑хранители.

Теперь цикл человеческих жизней на этой маленькой планете заработал: плоть, душа, рай, империя ангелов, возвращение на Землю.

Может произойти рост души. Наша задача богов таким образом облегчается. Местные ангелы будут «кустарно» помогать клиентам подниматься, а мы будем действовать в «промышленном масштабе». Ангелы – это пехотинцы в битве за человеческое сознание. «Рай 18» и «Империя ангелов 18». Афродита осторожно кладет флаконы в выемки под сферой. Мо– мент наступил. Свет снова гаснет, и только прожектор освещает «Землю 18». Мы принимаемся за игру, кто‑то стоя на стремянке, чтобы быть над сферой, кто‑то на стуле, чтобы видеть ее на уровне глаз.

Я залезаю на табурет с западной стороны, напротив моего острова. С помощью кнопки N на кресте я регулирую зум: океан, остров. Мой маленький остров Спокойствия.

Люди‑дельфины построили монументальную пирамиду, которая гораздо больше и выше всех предыдущих. При ее сооружении они использовали правило золотого сечения: 1 + 5, которое должны были сформулировать, наблюдая за природой. Их новая королева также стала более развитой. Она располнела и практически не покидает свою ложу. Вокруг нее пять молодых людей заняты медитацией. Я пытаюсь понять происходящее.

Никогда не видел ничего подобного. Сидя в ложе, она с помощью пяти мужчин составляет некий «приемник‑передатчик человеческих волн», питающийся сдерживаемой сексуальной энергией!

Благодаря этой живой антенне все население подключено к королеве, которая подключена к космосу.

Недавно обретя новенькое «потустороннее», мой народ сильно прогрессировал. Теперь он насчитывает триста тысяч человек, хорошо образованных, динамичных и обладающих обостренным чувством ответственности.

Как бы мне хотелось, чтобы мой друг Эдмонд Уэллс видел это и, как и я, оценил степень эволюции наших людей.

Афродита говорила о проторелигии, но мои люди ушли намного дальше. Они создали различные места для передачи духовности. Параллельно с обычным образованием они знают и практикуют медитацию, телепатию и выход из тела. В школе учат правильно дышать, спать коротким и восстанавливающим силы сном, любить.

Прекрасно зная устройство своего тела, они лечатся прикладыванием рук и надавливанием на определенные точки. Они создали письменность и сохраняют знания в пергаментных книгах. Они открыли библиотеку и в хранящихся там произведениях описали небесную картографию, а также всех животных и растения острова. Они также продвинулись вперед в области теоретических наук и не забыли про искусства. Они рисуют, ваяют скульптуры, сочиняют музыку.

Но больше всего впечатляет их спокойствие. Избавленные от стрессов войны, они не знакомы с насилием. Их дети, воспитанные в атмосфере любви, не играют с оружием, ведь дельфины гораздо увлекательнее…

Хорошо питаясь содержащимися в рыбе протеинами вместо мяса, получая адекватное лечение, мои смертные живут дольше, и люди в возрасте больше ста лет чувствуют себя прекрасно. К тому же они высокого роста. Средний рост 1,95 метра, а у некоторых и 2,1 метра.

Я веду лупой креста по улицам. Входные двери без замков. Все перемещаются по своим делам спокойно и без опасений, а ассамблеи мудрецов обсуждают вопросы управления городом.

– Мсье Пэнсон?

Время от времени они отправляют свои суда, длинные и утонченные наподобие дельфинов, в экспедиции, в старый мир. Поскольку большинство представителей других племен имеет жестокую привычку убивать их еще до вступления в контакт, ассамблея мудрецов не решается отправлять новых искателей приключений. Однако порт расширяется, а на верфях строятся новые, еще более быстрые суда. В городе специалисты по градостроительству работают над сооружением канализационной системы, которая будет удалять все отходы и…

– Мишель Пэнсон, я к вам обращаюсь! Афродита встает передо мной.

– Этот кусок ткани, принесенный мне Атлантом, кажется, принадлежит вам?. Мое сердце замирает. – …Вы пришли играть втихаря к хранителю миров, чтобы помочь вашему народу, не правда ли? Теперь я понимаю, как вашим людям удалось в последнюю минуту избежать уничтожения и быстро построить такой красивый город. Проблема в том, что вам официально запрещено участвовать в игре не во время занятий. Мишель Пэнсон, вы играли нечестно.

Все смотрят на меня. Среди учеников раздается осуждающий шепот. – …Вы играли нечестно, Мишель Пэнсон, и вы меня разочаровали.

С помощью своего украшенного бриллиантами креста она более внимательно рассматривает мой остров.

– Ваш народ теперь слишком опередил остальных. Мне жаль, но я должна восстановить точное время.

Биение моего сердца ускоряется. Пусть она покарает меня, но только не мой народ, не мой народ… В ее руке ювелирное украшение превращается в страшное оружие, установленное на максимальную мощность.

Только не она, только не это.

Но изящный палец уже нажимает на отливающую разными цветами кнопку D на кресте.

 

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ЗАКОН ИЛЬИЧА

 

 

Иван Ильич – живший в Австрии католический священник, который вышел из семъирусских евреев, долго изучал поведение детей и опубликовал много произведений, среди которых «Общество без школы» и «Созидательнаябезработица». Человек многих культур, этот мыслитель, считавшийся подрывным, отказался от сана и создал в I960 году в Мексике центр документации в Куэрнавака, специализировавшийся на критическом анализе индустриального общества. В своей статье «Для революции не нужна политическая стратегия» он призывает людей создавать производственные помещения, основываясь в первую очередь на обеспечении праздничной атмосферы. Он уверен, что человек, стимулируемый такой атмосферой, а не увеличением производительности, сам найдет наилучшую форму участия в производстве. Кроме книг и выступлений Иван Ильич особенно известен благодаря сформулированному им закону, носящему его имя. Он учитывает работы многих экономистов, посвященные эффективности человеческой деятельности. Его можно сформулировать так: «Если продолжать применять формулу, которая действует, она в конце концов перестанет действовать». Однако в области экономики было принято считать, что удвоение количества сельскохозяйственного труда приведет к удвоению урожая пшеницы. На практике это действует до определенного момента. Чем ближе этот лимит, тем менее производительно увеличение труда. А если его перейти, мы получим отрицательный рост производительности. Этот закон применим как на уровне предприятия, так и на уровне индивидуума. До 60‑х годов сторонники стахановского движения считали, что для увеличения производительности нужно усилить давление на рабочего. На самом деле это действует только до того момента, который определяет закон Ильича. Всякая дополнительная доза стресса будет контрпродуктивной, а значит, вредной.

Эдмонд Уэллс «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 5

 

 

ВРЕМЯ ГОРОДОВ

 

 

Город дельфинов

 

Молния ударила в вулкан, и это вызвало небольшой подземный толчок в 7 часов утра.

Через несколько минут, когда из центральной горы начал подниматься дым, произошел второй более сильный толчок. Трещины покрыли землю, и самые высокие строения развалились. Казалось, что землю сотрясают спазмы. Когда она наконец успокоилась под