Политическое лицо организации

Руководители московского политического центра создали в Ленинграде влиятельный, спаянный общей ненавистью к Соввласти и готовый к борьбе за восстановление самодержавия, церковно-административный центр организации «Истинно-православных».

Вставшие во главе этого церковного центра иерархи являлись махровыми монархистами: митроп. Иосиф (ПЕТРОВЫХ), чьи церковно-политические взгляды ярко выражены в изданном им дневнике «В объятиях отчих», напоминающем творения Иоанна Кронштадтского, церковного апологета монархизма; архиеп. Димитрий (ЛЮБИМОВ), по показаниям самих обвиняемых, чтитель Иоанна Кронштадтского и его идеалов «св. Руси» православия и самодержавия; епископ Сергий (ДРУЖИНИН), бывший настоятель Сергиевой, придворной пустыни, бывший духовник в течение 18-ти лет семьи Великого князя Константина Константиновича и королевы эллинов Ольги Константиновны — человек преданный престолу и ненавидящий большевиков за расстрел царской семьи и епископ Василий (ДОКТОРОВ), такой же монархист по убеждениям.

Остальной руководящий состав церковно-административного центра, состоял из бывшего петербургского духовенства, приверженцев славянофильских идей и заложенных в их основах — самодержавия и православия. Часть из них была уже известна своей к.-р. деятельностью, за что и отбывала наказание (например, Александр ТИХОМИРОВ и др.).

Сущность этих монархических воззрений прикладывалась ими на практике и выражалась в открытых поминовениях бывших царей, в паломничестве в Детскосельский Федоровский собор (последнее место молитвы Николая II) для совершения особых молений, монархической пропаганде, обещающей скорое падение большевиков и воцарение дома Романовых.

О политическом лице организации достаточно исчерпывающе говорят сами обвиняемые. Так, обвиняемый епископ ДРУЖИНИН показал:

«…Истинное православие может существовать только при монархе. Только он один может восстановить мир и любовь, только монархический строй может восстановить порядок в разоренной России и дать возможность церкви процветать на погибель всех гонителей православной церкви… Своих убеждений я не скрывал и старался в этом духе воспитывать верующих».

(л. д. 22-23).

 

«…Государя я считал и считаю помазанником божьим, который всегда был с нами, с нами молился и вместе с нами вел борьбу с хулителями церкви. За его убийство, за убийство наследника я ненавижу большевиков и считаю их извергами рода человеческого. За кровь помазанника божьего большевики ответят. За все то, что большевики свершили и продолжают совершать, за расстрелы духовенства и преданных церкви христовой, за разрушения церкви, за тысячи погубленных сынов отечества большевики ответят и русский народ им не простит…».

(л. д. 26).

 

Обвиняемый ВЕРЮЖСКИЙ об этом же показал:

«…Федоровский собор в Детском Селе, во главе с прот. Алексием КИБАРДИНЫМ, служил единственным центром «истинного православия» для Детского Села и рассадником монархических симпатий. В храмовые праздники собора устраивались торжественные архиерейские соборные служения, привлекая много паломников из Ленинграда, почитателей монархического прошлого…».

(л. д. 27).

 

Обвиняемый Кирилл ИВАНОВ показал:

«…Устраивались паломничества в Детское Село в Федоровский храм и в Красное Село, где церковь, по словам свящ. Николая Васильева, не приняла регистрацию. В Федоровском храме осматривали реликвии царствующих, комнату, где молилась Александра Федоровна… Большие паломничесвта совершались в Детское Село в Федоровский собор, где настоятель этого собора КИБАРДИН Алексей верующих водил по собору, показывая и разъясняя особенности собора, связанные с царской фамилией, как напр., дарственные Николаем II-м именные иконы, читались свитки-грамоты, показывая комнату, где молились Романовы и в завершение всего показывал дневник, где расписывался Николай II-й, прося и нас всех приехавших расписаться. Во всем этом ничего религиозного не было, но чувствовалась какая-то особая симпатия, как к этим предметам, так и желание этими предметами напомнить паломникам связь этого собора с императором и всего дома Романовых».

(л. д. 1122).

 

 

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНИЗАЦИИ

(организация ячеек при приходах в Ленинграде

и их деятельность)

 

Церковно-административный центр начал свою деятельность в церкви «Воскресения на крови», впоследствии обратил эту церковь в штаб организации, создал сеть своих ячеек из, так называемых, двадцаток в Ленинграде из непримиримых монархически-настроенных людей (торговцев, бывших людей и т. д.). Сообразуясь с составом населения района деятельности ячеек, которых насчитывалось 11 единиц, руководителям последних давались сообразно с этим директивы о проведении воспитания масс в духе организации и вовлечения наибольшего количества верующих из числа недовольных Соввластью.

Во все эти ячейки из штаба организации посылались директивы, указания и т. п. распоряжения о методах ведения агитационно-пропагандистской деятельности среди местного населения с установкой всевозможно оказывать сопротивление всем мероприятиям власти.

По этому вопросу митрополит Иосиф давал церковно-административному центру следующие установки:

«Двадцатки создавать из надежных, проверенных лиц, отрицательно относиться к лицам приходящим в организацию из обновленцев и сергиевцев, так как оттуда возможна провокация».

«Предупреждал епископа Димитрия, чтобы он строго следил за тем, чтобы каждая двадцатка представляла из себя крепко свитое ядро. Без единомыслящей двадцатки — лиц в ней состоящих, никакую работу, духовную проводить нельзя».

(л. д. 1152).

 

Идеолог центра пр. ВЕРЮЖСКИЙ, характеризуя деятельность ячеек, показал:

«Церковь св. Николая при убежище престарелых артистов на Петровском острове, во главе с прот. ДОБРОНРАВОВЫМ, видным деятелем организации, группировал около себя в своем приходе, преимущественно интеллигентный, антисоветски настроенный слой населения».

«Церковь в Лесном, во главе с прот. Александром СОВЕТОВЫМ и другая церковь в Лесном, во главе с прот. Сергием БАТЫШЕВЫМ группировали около себя разносоставленные антисоветски настроенный элемент Лесного».

«Церковь в Пискаревке, во главе со свящ. Николаем ПРОЗОРОВЫМ, энергичным работником и на месте привлекавший на свою окраину пришлый антисоветский элемент города. Уединенное положение церкви в Пискаревке позволяло ее использовать для некоторых секретных дел, как варение св. мира, тайное посвящение епископа Максима».

«Церковь на Охте, во главе со священником Николаем УШАКОВЫМ обслуживала мещан Охты. УШАКОВ — фанатик «истинно-православных» взглядов, привлекал много антисоветского элемента и из города».

«Церковь в Полюстрове, во главе с прот. Сергием НИКОЛЬСКИМ, церковь на Пороховых заводах во главе с прот. Димитрием КРАТИРОВЫМ и церковь за Нарвской Заставой во главе с прот. Василием ПРОНИНЫМ, обслуживали рабочие районы, распространяя среди рабочих антисоветские настроения».

«Церковь в Коломне, во главе со свящ. Филофеем ПОЛЯКОВЫМ и церкви в Александро-Невской лавре, во главе с архим. Алексием, составляли противовес местной Сергианской церкви и вели антисоветскую агитацию среди местного мелкобуржуазного (торгового) класса».

(л. д. 275-277).

 

О характере же директив церковно-административного центра ячейкам св. ВЕРЮЖСКИЙ говорит:

«Содержание политических директив ленинградского церковно-административного центра организации для указанных периферийных ячеек, как и для всей вообще периферии организации, сводилось в общем к указанию оказывать сопротивление всем требованиям Власти. Конкретно оно выражалось, напр., в категорическом запрещении брать для церквей патенты на продажу свечей и просфор. Категорически и с самого начала считалось также невозможным молиться за безбожную власть. Но в этом упорном отрицании молитвы, крылась мысль о признании власти незаконной, узурпаторской, а в молитве за власть видели молитву за продление ее существования».

«Конкретное содержание агитации, которую вели перечисленные священники (ячеек) и вообще священники, примыкавшие к нашей организации, было разнообразным. Темой были рассуждения о гонении на церковь со стороны Соввласти, выражавшемся в закрытии церквей, монастырей, в преследованиях духовенства, в его арестах, ссылках, в лишении его гражданских прав. Всему этому давалось освещение контрреволюционное, возбуждавшее антисоветское настроение в элементах и так уже антисоветски настроенных (наступление антихристовых времен). Вместе с тем внушалась надежда в непрочность Советской власти, надежда на возвращение «доброго старого времени». Одним словом, тем для агитации, при определенно враждебном отношении к Власти, было много».

(л. д. 271-272, 283-284).

 

Св. СТРЕЛЬНИКОВ по этому же вопросу показал:

«В каждом приходе есть "двадцатка", которая есть организационно-распорядительный орган прихода-ячейки. Подбор "двадцаток" во многих случаях зависел от священника. В условиях городской жизни в большинстве случаев членами "двадцаток", являлись или лишенцы, или из бывших торговцев, в условиях села — также большею частью из кулаков, а отсюда уже самая структура и организация приходов ячеек — есть готовый аппарат для проявления контр-революции».

«Основная мысль агитации и пропаганды, которая проходит во всей "идеологии" контрреволюционной организации "истинно-православных", что Соввласть безбожная и богоборческая, что поэтому культурные начинания ее, направленные к полному переустройству жизни и быта на социалистических началах не могут приниматься "истинною церковью" и получать от нее (церкви) благословение, что культурные достижения и полная победа социалистических начал уничтожит церковь, и потому церковь должна в лице своих последователей или тормозить развитие социализма, или же потянуть массы в подполье и там воспитывать в них антисоветское, реакционное настроение».

(л. д. 155-156).

 

Свою деятельность организация проводила по строго выработанному плану; каждому руководителю периферийной ячейки и члену организации давалась определенная установка — проводить в массах монархические идеи, подготовлять верующую массу в деревне к борьбе с Соввластью, увеличивать под флагом защиты «Истинно-православных» ряды организации, воспитывать их в монархическом духе и через них внедрять в сознание верующей массы недовольство Соввластью.

Организация ставила и практически проводила в жизнь использование кадрового монашества монастырей и подворий, для чего стремилась охватить своим влиянием эти массы, считая последние своей опорой.

Один из наиболее видных деятелей организации епископ ДОКТОРОВ показал:

«Монашество — это наша опора, так как, будучи враждебно настроенные против Соввласти за разоренные монастыри и подворья, они не меньше нашего ненавидят Соввласть и ждут ее погибели. Будучи религиозными, озлобленные против Соввласти они помогают нам разъяснять верующим, что только мы стоим на защите «истинного православия».

(л. д. 73).

 

Обвиняемый ВЕРЮЖСКИЙ по этому же вопросу показал:

«Игумену Клавдию, ушедшему из Киевского подворья, были поручены епископом Дмитрием ЛЮБИМОВЫМ наблюдения над монахинями, приходившими в наш храм и примыкавшими к нашей организации. Среди них он и проводил свою антисоветскую агитацию».

(л. д. 270).

 

Другой обвиняемый св. СТРЕЛЬНИКОВ говорит:

«Они распространяли всевозможные слухи о близком конце мира, о пришествии антихриста, о "скрытии" православной церкви в потаенных местах, о том, что церковь уже теперь должна идти в подполье, о том, что теперь нигде в церквах благодати уже нет, о том, что проводимая перерегистрация не должна приемлема быть, о том, что Соввласть путем создания при каждой церкви трех уполномоченных хочет ввести в эти тройки коммунистов и распоряжаться церковью, распространяя всевозможные слухи о страшной войне, о голоде, о гибели большевиков и т. п. слухи. Эти слухи они распространяли между мирянами, посетителями храма, сами переписывали к.-р. пропагандистскую литературу вроде "Киевского воззвания" и распространяли ее между своими знакомыми».

(л. д. 158).

 

 

Использование иоаннитов

В к.-р. целях

 

Церковно-административный центр, преследуя своей целью наибольший охват к.-р. монархически настроенные массы, пользуясь тем, что епископ Димитрий ЛЮБИМОВ и митр. Иосиф ПЕТРОВЫХ были близки к монархической организации иоаннитов, использовал последних в своих целях и всемерно их укреплял посредством тайного посвящения и постригов.

Исчерпывающие показания об использовании иоаннитов в к.-р. целях дает обвиняемый ДОКТОРОВ:

«Одно время не малое смущение в рядах нашей организации было то, что епископ Димитрий ЛЮБИМОВ благоволил иоаннитам. Священник Феодор АНДРЕЕВ был особенно против того, что иоанниты приходили причащаться, отталкивая их от чаши, считая их не православными за то, что Иоанна Кронштадтского они считают за бога. Епископ Димитрий ЛЮБИМОВ отрицал взводимое на иоаннитов такое обвинение и говорил, что они являются стойкими борцами за истинное православие, ведут праведную жизнь и также, как и мы, ненавидят Соввласть и отталкивать их от себя не следует…».

«…Распространителями всех ужасов колхозной жизни были, главным образом, монашки, которые, не имея монастырей свободно разъезжая по деревням, вели агитацию, стращая крестьян ужасами колхозной жизни, уговаривая не вступать в колхозы, ибо вступив в колхоз он отдает себя во власть сатаны. Не меньшую роль в этом проделывали и иоанниты, которым была противна коллективная жизнь без бога. Они, также разъезжая по деревням, вели большую работу, убеждая крестьян не вступать в колхозы. Об этом я знал и никаких мер против этого не принимал, потому что, как монашки, так и иоанниты скорбели за гибель православной церкви вместе с нами, и задачи их были нашими задачами вести борьбу с врагами церкви».

(л. д. 74, 76).

 

Свящ. СТРЕЛЬНИКОВ, развивая показания ДОКТОРОВА, говорит:

«Личность еп. Димитрия ЛЮБИМОВА являлась предметом почитания со стороны многих, так называемых, "иоаннитов-сектантов". Нужно заметить, что "иоанниты" льнули к епископу Димитрию, старались после или перед богослужением обязательно подойти к нему под благословение, очень часто и в большом количестве подходили к нему, когда он причащал, чтобы именно от него получить причастие; они распространяли слухи, что "чаша скоро закроется и православие скроется и должно уйти в подполье", они проявляли крайний фанатизм, подходя к чаше говорили, что "батюшка Иоанн Кронштадтский бог во плоти". Близко к "иоаннитам" по своему настроению примыкали бывшие монашки Ивановского монастыря на Карповке в Ленинграде. Около церкви Воскресения на улице стояли "книгоноши", которые являлись закоренелыми "иоаннитами"».

(л. д. 157-158).

 

По вопросу тайного посвящения и пострижения еп. ДОКТОРОВ показал:

«Доверяясь всецело епископу Димитрию ЛЮБИМОВУ и наблюдая за тем, что иоанниты своей преданностью церкви, своей горячей верой в бога помогают нам вести борьбу с врагами церкви Христовой, распространяют через своих книгоношей не только религиозно-нравственные брошюры и книги, но и брошюры в защиту нашей организации, я считал, что из их среды могут быть стойкие православию пастыри и обращающихся ко мне с просьбой посвятить их в иеромонахи, посвящал тайно у себя на квартире».

(л. д. 74-75).

 

Подтверждая показания ДОКТОРОВА — ДОБРОНРАВОВ говорит:

«Посвящение иоаннитов Иллариона и Федора, совершалось в церкви на Петровском острове, где я состоял настоятелем».

(л. д. 213).