Возрождение миссии под руководством епископа Кирилла Наумова.

После окончания Крымской войны, печального для России, первым действием правительства Александра II касаемо внешней политики, было восстановление Русской Духовной миссии в Иерусалиме. Был заслушан доклад об текущем положении православия и православных Церквей на Востоке. Были утверждены цели и принципы миссии, ее ориентировку не только на греческих патриархов, но и на арабское население, также покровительство больниц и содержание подворий. Также предполагалось отправить в Иерусалим епископа для совершения богослужений. 23 марта 1857 года этот доклад был утвержден императором, и таким образом Русская Духовная Миссия в Иерусалиме снова получила бытие. Необходимо было оформить ее официальное признание со стороны турецких властей. Константинопольское посольство в этом отношении быстро добилось успеха, и вскоре оттоманское правительство, по словам консула, «выдало визириальные письма по сему предмету на имя саидского генерал-губернатора и Иерусалимского Патриарха». И пока эти письма приходили в Петербург, в Синоде и правительстве составляли список с именами тех, кто отправиться на Святую Землю в составе миссии. Как известно, во главе Миссии поставлялся епископ. С ним должны были ехать два иеромонаха, один иеродиакон и шесть певчих которые бы одновременно исполняли обязанности иподиаконов.

В результате соглашения Министерства иностранных дел и обер-прокурора Синода начальником Иерусалимской Миссии был назначен архимандрит Кирилл (Наумов) с возведением в сан епископа. Это назначение 1 сентября 1857 года было утверждено императором. 11 октября в Святейшем Синоде совершилось наречение архимандрита Кирилла во епископа Мелитопольского, а 13 октября архиерейская хиротония. Сотрудниками преосвященного Кирилла были назначены иеромонах Ювеналий (Половцев) и иеромонах Леонид (Кавелин). Оба они из Оптиной пустыни. Далее в штате Миссии состоял иеродиакон Евкарпий и шесть певчих. Число певчих было определено так потому, что при посольской церкви в Афинах, где обращали внимание на богослужение, было их также шесть. Незадолго до отъезда по ходатайству преосвященного Кирилла к штату Миссии был прибавлен еще один иеродиакон. К миссии был причислен профессор Санкт-Петербургской Духовной академии Левинсон, который, по мнению начальства, благодаря знанию еврейского языка, мог быть полезным миссии во время предполагавшихся сношений ее с жившими в Палестине русскими и польскими евреями. Другим спутником Миссии по просьбе епископа Кирилла указом Св. Синода назначался архимандрит Григорий Веглерос, бакалавр Петербургской Духовной академии. Он должен был проводить Миссию до Константинополя, помочь ей там при первом знакомстве с православными иерархами и затем перед отправлением Миссии в Иерусалим вернуться в Петербург. Пробыв в Петербурге после своей хиротонии больше двух недель, епископ Кирилл представился императору, который сам дал ему некоторые указания, касающиеся предстоящего служения, и императрице. 3 ноября Русская Духовная Миссия, возглавляемая епископом Кириллом, отбыла из Петербурга в Святую Землю, чтобы традиционным путем через Одессу и Константинополь ехать в Святой Град.

Целый месяц пробыла Миссия в турецкой столице. Это время не пропало напрасно. Нужно было установить личные дружественные связи с двумя патриархами — Константинопольским и Иерусалимским, пребывавшими там, а также и другими восточными иерархами. Продолжительная остановка в Константинополе была предусмотрена Петербургским начальством. К патриархам имелись грамоты нашего Св. Града, и епископ Кирилл сразу же после прибытия начал свои визиты, за месяц завоевал их доверие, и 15 января 1858 года миссия продолжила свой путь, а 31 января, встречая по пути радушное приветствие, она прибыла в Иерусалим. Тысячи православных горячо приветствовали въезжавшую нашу Миссию и русского епископа, громким пением встречали своего владыку русские паломники, среди которых были в облачениях и священник, и диакон. Русская Духовная Миссия поселилась в специально для нее построенном доме, где не пришлось жить архимандриту Порфирию с братией, но сам дом так и назывался - "дом архимандрита Порфирия". Для постоянных богослужений нашей Миссии был предоставлен храм Архангельского монастыря, где и начались частые архиерейские службы, на которые всегда ходило много народа.

Уже в письме от 17 апреля 1858 года преосвященный Кирилл просил синодального обер-прокурора увеличить состав Миссии посредством назначения одного иеродиакона, двух иподиаконов и двух певчих, равно как тогда же просил он об увеличении содержания Миссии по некоторым статьям. Обер-прокурор докладывал об этом Священному Синоду. Синод постановил: существующий штат Иерусалимской Миссии усилить прибавкой к оному одного иеродиакона, двух иподиаконов и двух певчих. Также он подчеркнул, что половину всего необходимого на этот предмет расхода должен принять МИД, так как Священный Синод не имеет в настоящее время никакой возможности отнести весь этот расход на свой счет. Министерство иностранных дел в этом вопросе рассчитывало более на синодальные деньги. Началась канцелярская переписка а между тем из-за нехватки священнослужителей богослужения иногда или совсем не совершались, или же совершались без архиерейского участия, скромно и не торжественно, чем не выполнялась инструкция, данная Миссии. Малый состав Миссии, к довершению всех бед, начал страдать от болезней, и перебои в богослужениях иногда бывали до трех недель. Расстроенное здоровье явилось препятствием к исполнению с желанным успехом обязанностей члена Миссии для иеромонаха Леонида. Немного больше, чем через полгода по прибытии в Святой Град он подал прошение о возвращении на Родину, в Оптину пустынь. Указом Св. Синода от 19 марта 1859 года его просьба была исполнена. Еще раньше в Россию из-за болезни уехал певчий Иван Ландо и иеродиакон Арсений. А из Петербурга на вакантные места никого не прислали. Тогда преосвященный Кирилл стал ходатайствовать о разрешении назначить на должность иеромонаха иеродиакона Евкарпия, а на место иеродиакона паломника Павла Тишковского, который был ранее послушником Одесского Успенского монастыря. Ходатайство было уважено. Отец Евкарпий был посвящен в иеромонаха, а послушник Павел после пострига и хиротонии стал иеродиаконом Анастасием. Как духовенство, так и певчих Петербург не давал. Тогда епископ Кирилл принимает на вакансию певчих иеродиакона Максима с Афона и еще одного послушника. В 1861 году из Иерусалима уехали тоже больные иеромонах Ювеналий и иеромонах Евкарпий. На их место были назначены член Миссии иеродиакон Христофор и паломник иеромонах Вениамин из Ильинского скита на Афоне. В дальнейшем так и продолжалось — члены Миссии уезжали, чаще всего по болезни, прослужив в Иерусалиме по несколько лет, а заменяли их паломники духовного звания. Из всего состава Миссии, прибывшей в 1858 году, в Иерусалиме дольше всех трудился епископ Кирилл.

В 1860 году на средства российского императорского дома стала строиться церковь в Бет-Сахуре близ Вифлеема (Бет-Сахур — деревня евангельских пастырей, которым явились поющие ангелы при Рождестве Христове). Иерусалимский Патриарх потребовал, чтобы вся постройка была согласована с его наместником. В Петербурге против этого не возражали, но преосвященному Кириллу поручили негласно следить за строительством и своим личным авторитетом и влиянием устранять могущие возникать препятствия

Пользуясь приглашением Антиохийского Патриарха и русского генерального консула в Бейруте, преосвященный Кирилл в первый же год своего служения на Востоке решил лично посетить пределы Антиохийского Патриархата, что и сделал в промежуток времени между 9 ноября и 23 декабря 1858 года. Результатом полуторамесячного путешествия преосвященного Кирилла по Сирии были сведения и наблюдения, собранные им и касавшиеся внутреннего состояния Антиохийского Патриархата. Во время своего путешествия епископ Кирилл побывал во многих городах Сирии: Дамаск, Бейрут, Захле и Хазбая.

Преосвященному Кириллу хотелось устроить особое училище в Дамаске. Для этой цели он купил там дом. Помимо училища, преосвященный Кирилл имел желание открыть в Дамаске как бы филиал иерусалимской миссии. Эта мысль была очень удачна. Если бы в Дамаске было наше постоянное, хотя бы самое небольшое церковное представительство, то члены миссии могли бы быть весьма полезными для влияния на православных. В Петербурге к этому предположению преосвященного Кирилла отнеслись безразлично, а в доме вместо представителей миссии поселился русский консул. Его присутствие в Дамаске было также необходимо. Дом этот вскоре сожгли фанатики-мусульмане, но турецкое правительство возместило миссии все убытки.

После окончания путешествия епископа Кирилла по Сирии не оканчиваются его тесные сношения с Антиохийским апостольским престолом. Наоборот, они скоро сделались еще более тесными и непосредственными в деле воссоединения сирийских униатов с Православной Церковью. Уния на Востоке имела успех благодаря неприязненным отношениям греческого духовенства и арабской паствы. Почти все униаты исповедовали православные догматы, в церквах были те же обряды что и у православных. Только национальная вражда к грекам удерживала униатов Сирии вне Православной Церкви. Тем не менее, благодаря мудрой политике и дипломатии, в конце концов, значительная часть сирийских униатов вернулась в лоно Православной Церкви. Также епископ заложил основу для присоединения сиро-халдейских несториан, хотя сам не застал этого события.

Каждая конфессия на Святой Земле старалась помочь своим паломникам с проживанием и лечением. Не стала исключением и Русская Духовная миссия. После указа о возрождении миссии в инструкции было черным по белому написано о защите и заботе об жизни русских паломников. Так что по прибытии в Иерусалим епископ сразу занялся устройством жизни богомольцев. Организовывались службы в одном из храмов Архангельского монастыря на русском языке, и довольно часто сам епископ служил в нем. Также епископ Кирилл водил лично экскурсии по святым местам. Также была учреждена небольшая больница для паломников. Тем не менее, через некоторое время больница была переведена под ведомство консульства. На этом закончилась работа по улучшению положения русских паломников. Суть в том, что отношения между Кириллом и другими ведомствами в основном на почве борьбы за руководство, которые сперва сильно парализовали его деятельность, а затем и повели к отозванию его из Иерусалима. Но об этом чуть позже.

Нужно отметить, что, не смотря на то, что у миссии было маленькое содержание, епископ Кирилл вел большую работу по поддержанию общения со многими церковными организациями, материально поддерживая православное и инославное духовенство, устроил больницу, производил различные расходы на паломников, устраивал школы в православных деревнях и т.д. Тем не менее, вскоре в Иерусалиме сложилась очень интересная ситуация. Во время того, как все меньше деятельности Петербург разрешал проводить Преосвященному Кириллу касаемо паломников, тем сильнее становилось установленное в Иерусалиме консульство. Также спустя некоторое время в Иерусалиме обосновалось Русское агентство общества Пароходства, которое тоже стало претендовать на право улучшения качества жизни паломников на Святой Земле. И ладно если все три учреждения действовали сообща, но на деле оказалось, что все они начали не здравую конкуренцию между собой. А как позже оказалось, и в консульстве, и в агентстве во главе стоял один человек. Естественно, что без личных споров и столкновений не обошлось.

Со временем даже строительство подворий и других зданий Русского квартала зависело только от консульства, а сама миссия была отстранена от дела строительства. Но такая яркая личность, как епископ Кирилл, и без этого усиленно проявлял свое трудолюбие, оказывала большое влияние, не в первую очередь самого сана. Высказывались предложения о том, чтобы перевести епископа и назначить начальником миссии архимандрита. И если бы МИД не защитил бы Кирилла, то оно так бы и случилось. Но уже вскоре Синод ставит Кириллу ультиматум – возвращаться на родину. Хотя так и не понятно до сих пор, какие обвинения были представлены Синодом. Тем не менее, 16 марта был прислан указ об немедленном возвращении в Россию, и Преосвященный Кирилл выполнил это требование. Так закончилось руководство епископом Кириллом Русской Духовной миссии.