От здравого смысла к полному бреду за 30 секунд

 

Янто проснулся и несколько мгновений чувствовал себя довольным.

 

А потом вдруг как гром среди ясного неба. Он не мог пошевелиться. Казалось, что его приковали, обездвижили, привязали к постели собственным одеялом. Он открыл глаза и попытался перевернуться.

 

Причина его довольности была очевидна — рядом с ним головой на свободной подушке лежал Джек.

 

Джек, который практически никогда не спал, был погружен в глубокую дрёму, и его длинные ресницы мирно покоились на щеках. Из намеков Джека было известно, что, чтобы так крепко спать, ему нужно быть по-настоящему измотанным. Янто моргнул, наконец сконцентрировавшись на чем-то еще, кроме гладкой кожи и идеальных черт лица Джека. Он лежал поверх одеяла — поэтому Янто и не мог двинуться — и был совершенно одет, что показалось странным потому, что на самом Янто были лишь боксеры и футболка.

 

Черт. У Лизы был бы сердечный приступ, если бы она знала, что у него в комнате мужчина. Лиза... Нет, это невозможно. Он зажмурил глаза, и тут же пламя обожгло веки. Огонь и крики, и дым... металл, оружие, пожары... Лиза... мама.

 

Непроизвольный всхлип сорвался с губ Янто, и в следующую же секунду Джек проснулся и тут же заключил Янто, вместе с одеялом, в сильные объятия. Мягкие поцелуи усыпали его волосы. Джек бормотал что-то успокаивающее, словно Янто был ребенком.

 

Лиза умерла... нет, это была не Лиза, она была его мамой... И она не умерла, она была спрятана далеко в архивах, куда никто никогда не ходил, и ее жизнь поддерживается машиной, которая хотела забрать ее у него. Его мама, женщина, которую он уже однажды потерял и оплакивал, умирала... умрет, если он не найдет способ повернуть вспять процесс превращения. Металлический обруч на ее запястье, над пульсом, высасывал ее жизненную силу.

 

— Я родилась не на Земле, я не человек, но я была одной из тех, кого разбросали по вселенной, чтобы укрыть от людей, которые изгнали мою расу.

— Твою расу?

— Я из рода Луниамсеров. Я не собиралась оставаться тут, но когда я встретила твоего отца, я влюбилась. Я даже не знала, что он подойдет для продолжения рода, пока не появился ты.

— А отец тоже...?

— Нет, он человек. Именно поэтому я тебе никогда ничего не говорила. Возможно, что ты не унаследовал черт моей расы, но я не уверена в этом. Я знаю, что это слишком много, чтобы сразу понять и принять, Ян, и сейчас, вероятно, не наилучшее время для этого разговора. В таком стрессе и в этой ситуации я пойму, если ты решишь, что сходишь с ума. Но сейчас или никогда. Я попытаюсь рассказать тебе как можно больше.

 

Она отключалась на некоторое время из-за невыносимой боли и стресса от перемещения ее в архивы. У Янто было время разобраться в машине, изучить компоненты — он делал все, что отвлекало его мысли. Потом она просыпалась снова и продолжала рассказ так, что у Янто дрожь шла по телу, потому что они оба знали, что в конце концов это должно было случиться.

 

— Придет время, сынок, когда тебе придется меня убить, — Янто замотал головой, но она остановила его, протянув металлическую руку к его лицу, и он знал, что она была права. — Если я когда-нибудь стану угрозой тебе, или кому-то другому, ты должен будешь убить меня. Это можно сделать, уничтожив пульс на моем левом запястье или прострелить мне затылок.

 

В этот момент Янто услышал шум в главной части архивов и попросил Лизу замолчать, пока он не вернется. Последний раз, когда он ее видел, ее глаза были закрыты и машина помогала ей дышать, спокойно и равномерно. Он наткнулся на Оуэна и Сьюзи, что, в свою очередь, привело к тому, что он оказался здесь, в объятиях того, о ком он так много мечтал.

 

Горький смешок сорвался с губ Янто, и Джек, тихонько покачивая его, шепнул на ухо что-то успокаивающее. Янто хотелось узнать, насколько терпимым был бы Джек, если бы он знал, что человек, которого он утешает, пусть частично, но инопланетянин. Теперь в его жизни ему всё казалось фальшивым.

 

Из-за нахлынувшего приступа тошноты ему пришлось выбраться из одеяла и из объятий Джека и, спотыкаясь, отправиться в ванную. Еще секунда, и он бы не успел. Корчась от рвотного позыва и испытывая жгучую боль от поднимающейся по горлу желчи, он рухнул на край ванны.

 

Тут же появился Джек с выражением озабоченности на лице и протянул ему бутылку с водой.

 

— Как ты?

 

Янто только лишь моргнул, посмотрев на человека в дверном проеме, но, вероятно, этот взгляд заключал в себе тысячи слов.

 

Джек запнулся.

 

— Идиотский вопрос. Я имел ввиду физическое состояние. Где болит? Голова? Плечо? Еще где-то?

 

В первый раз с момента, как он проснулся, Янто, наконец, ощутил состояние своего тела. Плечо немного побаливало... нет, не так. Его плечо пульсировало так, будто бы мышцу раздирали и натягивали до предела. Он кивнул, не решаясь услышать собственный голос из разодранного горла. Результатом этого короткого движения стали звезды в глазах, лишившие его способности видеть.

 

Джек подошел ближе и опустился на колени рядом с Янто, протянув две таблетки:

 

— Вот, прими.

 

— Реткон? — прохрипел Янто.

 

— И чтобы ты меня забыл? Нет уж.

 

Янто попытался закатить глаза, и это было серьезной ошибкой, потому что его голова тут же закружилась.

 

Джек посерьезнел.

 

— Нет. Я знаю, что ты думал об этом, и если ты захочешь, я дам его тебе. Но это должен быть твой выбор, и выбор, который ты сделаешь, когда будешь ясно мыслить и сможешь внимательно взвесить все возможные варианты. Такие вещи не решаются, когда тебя переполняет злость и горе.

 

— Я знаю, Джек, — Янто попытался искренне улыбнуться. — Я не хочу этого. Я знаю, что сказал вчера... нет, позавчера, но это было для того, чтобы уйти из Торчвуда Один. Они... они больше не существуют... не совсем... не так, как раньше.

 

Джек протяжно выдохнул, и Янто понял, что он затаил дыхание, ожидая ответа Янто.

 

— Я не хочу забывать... — он затих и посмотрел прямо в синие глаза Джека, мое наследие... тебя. Он не мог сказать ничего, не сейчас, даже несмотря на то, что он очень хотел.

 

Янто проглотил таблетки, запив водой, и, покачиваясь, поднялся на ноги. Уверенной и твердой рукой Джек подхватил его под локоть. Янто был благодарен за помощь, но аккуратно высвободился.

 

— Мне нужно в туалет, — пробормотал он и высунул язык, — и зубы почистить. У меня во рту как на дне птичьей клетки. — Джек отошел назад и задержался в дверях. — Я не могу, когда ты смотришь, Джек.

 

— Тогда я чайник поставлю. Сделаю чаю.

 

— Кофе.

 

— Чаю, — настоял Джек мягким, но не терпящим возражений тоном.

 

***

 

Когда Джек вернулся в спальню с двумя чашками горячего чая, Янто стоял возле шкафа. Он бросил на кровать толстовку с капюшоном, которая присоединилась к уже лежавшей там футболке. Вытаскивая пару просторных джинсов, он услышал голос Джека:

 

— Что ты делаешь?

 

— Одеваюсь, — просто объяснил Янто, едва ли это было самым необычным действием на свете. — Ничего не могу делать, расхаживая в трусах.

 

— Ты ничего делать не будешь, кроме того, что пойдешь в постель. Ты ранен.

 

— Я должен защитить архивы. Кажется, все мои коллеги погибли. Я единственный знаю, что там находится.

 

— Архивы заперты, и моя команда охраняет вход. Уж я то знаю, что важно держать в сохранности всё, что там находится, — ответил Джек с едва заметным раздражением в голосе. — Мы не хотим, чтобы те вещи попали в плохие руки — особенно к ЮНИТу.

 

— А ты — хорошие руки?

 

— А ты как думаешь? — казалось, что Джек разозлился, но, спрашивая, Янто смотрел прямо на него и не мог не заметить, что на лице Джека мелькнула обида. — Я — не Ивонн. Ты же знаешь меня, Янто.

 

— Я знаю. Прости, — и Янто действительно сожалел о сказанном. Он ненавидел это выражение на лице Джека и еще больше ненавидел то, что именно он стал причиной появления этого выражения. — Я не хотел сказать, что... Я просто имел ввиду, что любой из нас... Посмотри, что я наделал, — голос Янто чуть дрогнул. — Сколько людей погибло вчера, Джек?

 

— Я говорил с ЮНИТом перед тем, как я пришел... после того, как уложил тебя в постель вчера вечером. На тот момент было... у них двадцать четыре выживших, включая тебя... но они продолжают искать.

 

Янто задохнулся:

 

— Это же больше восьмисот человек, Джек!

 

— Я знаю, — в голосе Джек звучала скорбь. — Если бы мы только узнали чуть раньше обо всем происходящем.

 

— Ты не виноват, Джек. Не мучай себя. — Янто добавил джинсы к одежде на кровати, ожидая, что Джек что-то скажет. Он подошел ближе и, взяв кружку у Джека, сделал большой глоток, затем поставил чай на тумбочку у кровати. — Спасибо. Вкусно.

 

— Я умею делать чай, — подтвердил Джек, сел на постель спиной к изголовью и принялся за свой напиток.

 

Янто стянул футболку, в которой он спал, чуть поморщившись от теперь уже тупой боли в плече. По виду казалось, что он не замечает присутствия Джека в комнате, но на самом деле его кожу словно что-то защипало, когда он почувствовал пристальный взгляд Джека на себе.

 

— Что ты делаешь? — тихо спросил Джек, почти что изумленно, и Янто удивился, почему Джек не злится на его неподчинение, как он этого ожидал. — Я сказал, ложись в постель, пока еще с ног не валишься.

 

— Нет. Дел полно, — быстро проговорил Янто, приподняв бровь. С обнаженным торсом он сел на кровать спиной к Джеку и сделал еще глоток чая. Присмотревшись к кружке и, наконец, поняв что-то, он:

 

— Аааа...

 

— Нет, не чай, — исправил Джек. — Болеутоляющие, в них сильное успокоительное. Прости, Янто.

 

Теперь Джек уже стоял перед ним, но Янто даже не почувствовал никакого движения за спиной. Большие ладони забрали чашку у него из рук, и Янто услышал глухой звук, когда чашка коснулась поверхности тумбочки. Джек уложил его в постель. Теплые руки на обнаженной коже. По телу Янто пробежала дрожь от этого прикосновения, и он не стал ее сдерживать.

 

Устроившись в постели, Янто зевнул, и Джек поднес ему кружку с чаем.

 

— Еще пару глотков? Я не понаслышке знаю, что чай обладает исцеляющим свойством для души и для тела.

 

Джек поднял чашку к губам Янто, и тот отпил горячую жидкость, чувствуя благодарность. Когда кружка была пуста, Джек опустил Янто ниже и укутал в одеяло.

 

Янто взглянул на большую ладонь Джека, лежащую на его груди совсем рядом с ушибленным плечом.

 

— Я весь фиолетовый, — хихикнул Янто, удивленно глядя на покрытую пятнами кожу. — Выгляжу как Вайолет Бурегард.

 

Увидев непонимание на лице Джека, Янто поспешил объяснить, но язык плохо ворочался.

 

— Чарли и шоколадная фабрика... она стала фиолетовой.

 

— Знаешь, я думаю, что мне нужно поговорить с Оуэном насчет этих таблеток. Ты переходишь от здравого смысла к полному бреду за 30 секунд. — Янто широко раскрытыми глазами смотрел, как Джек легонько пальцем обводит контур его синяков. — Болит?

 

Янто угукнул, блуждая взглядом от завораживающего прикосновения Джека к его лицу, старательно фокусируясь на цвете его глаз. — Не сейчас, — пробормотал Янто.

 

Джек одернул руку, но не разорвал зрительного контакта. Схватив Джека одной рукой за майку, Янто притянул его вниз. Их губы слились в беспорядочном поцелуе. Он глубоко дышал через нос — корица и глинтвейн.

 

Джек застонал, но отстранился, и Янто недовольно хныкнул.

 

— Не так, Янто. Не так, — сильные руки Джека снова уложили Янто на подушку, затем он подоткнул одеяло, и Янто почти мгновенно уснул.

 

Возможно, это было лекарство или его собственное воображение, но он был уверен, что перед тем, как он окончательно провалился в сон, он почувствовал касание мягких губ на лбу и услышал тихий шепот:

 

— Да, Янто. Я бы попытался спасти тебя.

 

СМЕШЕНИЕ ЛИЧНОСТЕЙ

 

Часть 1

 

— Ну, так ты хорошо справляешься? — вообще-то это не был вопрос. Вопрос нужно было задавать по-другому, а не так, как Джек это сделал. Янто не до конца понял, спрашивает ли Джек о работе в архивах или о способности Янто выдержать до конца дня. Он решил выбрать более простой вариант.

 

— Да. Отчеты дошли? Тебя что-нибудь заинтересовало?

 

Джек выпалил несколько кодов предметов, которые он хотел бы перевезти в Кардифф, и Янто положил деревянную ложку и записал цифры в блокнот, лежащий возле плиты. Он взял в привычку носить с собой записную книжку, поскольку Джек постоянно в разговоре упоминал то номер, то какой-то предмет. Но он знал, что есть время, когда ему не нужен этот блокнот, и это был последний вечерний звонок. Этот звонок, обычно где-то после десяти был только для них и для них одних. Никакого Торчвуда, никаких архивов, никаких кодов. Только Джек и Янто.

 

— Ты уже ел?

 

Янто улыбнулся. Джек так отчаянно пытался говорить непринужденным тоном, когда спрашивал о нем.

 

— Готовлю. Макароны с овощами в сладком тайском чили соусе и какая-то белая рыба, которая изображает из себя треску.

 

— Сайда?

 

— Сам такой.

 

Джек хихикнул, а Янто ощутил приятное тепло где-то в животе. Так здорово было вести себя нормально, хоть на короткое время.

 

— Нет. Я думаю, это баса. Она дешевая, ее промысел не вредит окружающей среде, потому что ее очень много, и готовить ее нужно всего несколько минут.

 

— Шикарная реклама. А как она на вкус хоть?

 

— Отлично, как белая рыба, — честно говоря, она могла быть на вкус хоть как бумага. Джеку удалось убедить Янто есть что-то посущественнее, чем сладкие кексы, но Янто совершенно не различал вкуса.

 

Он постучал деревянной ложкой по краю вока, и от глухого металлического звука у Янто перехватило дыхание. Он отчитал себя за то, что так сильно драматизирует, и надеялся, что Джек этого не заметил.

 

— Кажется, готово, — с нетерпеливым предвкушением сказал Джек, и в трубке послышалось причмокивание. Джек что ли слюнки пускает? Янто вдруг стало интересно, питается ли нормально сам Джек.

 

— Сделай себе настоящий ужин, Джек. Пообещай, что сегодня у тебя не будет еды на вынос. Хотя бы найди какое-нибудь место, где тебе подадут приличные домашние блюда. Я бы мог тебе дать телефон моей сестры... если ты хочешь жареной картошки с курицей в сухариках.

 

Джек засмеялся.

 

— Нет, не нужно. Тут недалеко есть бистро, где подают домашние блюда. Я поем там. — На молчаливый ответ Янто Джек добавил: — Я обещаю.

 

— Ладно, — Янто зажал телефон между плечом и ухом и продолжил выкладывать еду на теплую тарелку.

 

— Не буду тебя задерживать.

 

— Мхм. — Янто взял телефон в руку и снова поднес к уху. — Джек?

 

— Да? — Еще не повесил трубку.

 

— Позвонишь попозже? — Джек еще не пропустил обычное время последнего вечернего звонка, но Янто просто хотел удостовериться.

 

— Попробуй меня остановить, — Джек усмехнулся и отключил звонок.

 

Янто поставил тарелку на стол и сел. Так ужин займет больше времени. Он мог работать в архивах только до шести — Джек поставил такое условие, разрешая ему остаться здесь, в Лондоне, одному.

 

Джек и остальная команда вернулись в Кардифф четыре дня назад и неделю спустя после сражения на Канари Уорф, как оно освещалось во всей официальной документации. Оуэн оказался прав — Джеку не понадобился номер в гостинице, потому что он остался у Янто. К сожалению, большинство времени Янто спал под воздействием лекарства. На третий день Джек позволил Янто поехать с ним в Башню Торчвуда и Янто полегчало потому, что все это время он беспокоился за Лизу. Джек хотел, чтобы Тош показала Янто новую компьютерную систему, которую она сделала из файлов и программ, вытащенных из главного компьютера. Взглянуть на Лизу ему удалось во время одного из занятий с Тош, пока Джек разговаривал с ЮНИТом, а Оуэн и Сьюзи куда-то исчезли. Янто заставил Лизу проглотить одну из таблеток Оуэна. Это не самое лучшее, но по крайней мере так будет легче, пока он не найдет морфий. Тяжелый день взял свое, и с помощью пары таблеток в восемь вечера Янто уже спал.

 

Но так же как и в две предыдущие ночи, каждый раз, когда он просыпался — от боли или кошмара или просто, чтобы сходить в туалет —, Джек находился в его комнате. Он читал, сидя в придвинутом к двери кресле, чтобы не зажигать лампу, а вместо этого пользоваться светом из коридора, или лежал поверх покрывала и спал. Иногда он просто смотрел в окно, в ночное небо, а иногда, как сейчас, он тихо разговаривал с кем-то по телефону.

Как будто неожиданно осознав, что Янто проснулся и смотрит на него, Джек закончил разговор и обернулся к кровати. Он улыбался, но брови были обеспокоено сдвинуты.

— Что-то случилось? — Янто пытался говорить ровным голосом, волнуясь, что Джек нашел Лизу. Но конечно, в этом случае Джек бы не улыбался. Янто пришлось усмирить чувство разочарования от того, что его не избавили от необходимости принятия этого невозможного решения.

— Хмм, — Джек подошел и, присев на край кровати, поднес Янто ко рту свою чашку с чаем, чтобы тот мог утолить жажду. — Это был Свенсон, из Кардиффской полиции. Кажется, для нас есть работа. Я мог бы послать команду разобраться с этим. Или может быть, оставлю Тош с тобой.

— Джек, — аккуратно произнес Янто, — когда-то мне придется самому о себе заботиться, и лучше раньше, чем позже.

— Но…

— Тебе же нужно, чтобы кто-то разобрал здешние архивы, прежде, чем ты решишь, что делать, ведь так?

Джек кивнул.

— И ты можешь найти кого-то более подходящего? Так я смогу себя хоть чем-то занять. Хоть частично верни мне мою нормальную жизнь. — Но он уже и не надеялся снова ощутить себя нормально.

***

 

Покончив с ужином и убрав посуду, Янто переместился в гостиную и, включив телевизор, выбрал самую бессмысленную болтовню, чтобы просто заполнить пустоту.

 

Он провел около часа, — а точнее час и тринадцать минут, но разве кто-то считает? — обрабатывая записи для архива, а потом взял новый ежедневник, который купил по дороге домой.

 

Открыв книжку, он написал заголовок:

 

Моя семья

 

Затем, перевернув книжку так, что задняя обложка оказалась передней, задумался на некоторое время, постукивая ручкой по нижней губе и глядя на пустую страницу, и в конце концов написал:

 

Мое наследие

 

Янто вышел в коридор и забрал коричневый конверт, который он оставил ранее на тумбочке рядом с ключами.

 

Вернувшись в гостиную, он уселся рядом с кофейным столиком на ковер, скрестив ноги по-турецки и оперевшись спиной о диван. Янто потряс конверт и на стол упали кусочки бумаги, наспех коряво исписанные его собственным почерком.

 

Взяв в руки один из них, он прочитал его, подумал, где ему место в журнале, и открыл раздел семьи.