Как советник Лю пересадил кусты за забор.

Как‑то советник Лю возился с растениями в своём саду. В тот день его садовник намеревался выкорчевать кустарник, разросшийся в дальнем конце сада.

– Его даже козы не едят, – ворчливо аргументировал он свой приговор кустам, "бесполезным" саду.

– Отлично, что не едят, – решил Лю, – поэтому и пересадим их за ограду, на улицу, а то козы постоянно чешут бока о забор, того и гляди – завалят.

Следующие пару дней они занимались тем, что выкапывали кусты и пересаживали их на улицу по периметру сада.

– Ничто ни хорошо, ни плохо, когда всё находится на своих местах, – подытожил советник результаты их трудов.

– Если бы я понимал раньше то, что понял сейчас, в моей жизни многое бы сложилось иначе, – признался потом советнику садовник. И добавил:

– Из вас, советник, получился бы очень неплохой правитель!

– Если бы я стал правителем, то смог бы взять вас своим советником, – так же учтиво ответил Лю.

 

Как советник Лю, помощник Чу и садовник Миру

Пили чай в саду.

Как‑то советник Лю вместе со своим садовником Миру и помощником Чу приводили в порядок сад. Когда они изрядно утомились и устроились отдохнуть за чашкой чая, Чу, не перестававший размышлять о чём‑то своём, вдруг спросил советника:

– Учитель, с детства нас воспитывали, что критика помогает развитию дела, она как бы помогает понять недостатки. Теперь мы учимся не критиковать, но переучиваться очень трудно: приходится менять отношение и к себе, и к жизни вообще. Можно ли сказать, что критика – это концентрация внимания на недостатках.

– Можно, – согласился Лю, – а критика с эмоциями – это вообще вживание в недостатки.

– Как это? – спросил доселе молчащий Хозяин сада, которого советник тоже пригласил на чаепитие, предусмотрительно поставив на столик не три, а четыре чашки.

– И почему не надо критиковать? – продолжил тот же голос.

Чу хоть и слышал Хозяина сада, но не видел, зато и Лю и Миру невозмутимо смотрели в сторону четвёртой чашки, откуда, как показалось Чу, исходили слова, звучащие в его мозгу.

– Критикуя кого‑то, мы даём свою энергию на его улучшение, – спокойно и буднично, так, будто ничего сверхъестественного не произошло, ответил Лю.

– Что же тут плохого? Мы всё равно помогаем другим стать лучше, разве не так? – спросил быстро оправившийся от удивления Чу.

Тихая пауза повисла над компанией, затем советник Лю начал рассказывать.

– Во‑первых, люди воспринимают критикана как своего личного врага или, по крайней мере, – недоброжелателя. Они таят обиду, иногда мстят и никогда не принимают критику как помощь. Тот, кто способен спокойно слушать критику и направлять усилия на исправление ошибок – тот в двух шагах от просветления.

Во‑вторых, ты сам остаёшься без энергии, сам перестаёшь развиваться или того хуже, занимаешь место того, кого только что раскритиковал.

– Да, это так, – подтвердил умудрённый житейским опытом садовник Миру, – если видишь пьяного, валяющегося в луже, то надо не осуждать его, а поблагодарить судьбу, что ты не оказался на его месте, а стал лишь зрителем. А ведь всё могло быть иначе… В любой день судьба может измениться: мы сами строим свою карму.

И все снова некоторое время молча пили чай, размышляя на тему "А не водятся ли за мной такие поступки".

– В‑третьих, – прервал задумчивую тишину советник Лю, – у каждого человека есть идеализированные представления, вернее, пожелания или, если хотите – соображения, чаяния о людях, и о человеческих отношениях. Надо выбирать, что ты хочешь видеть: отсутствие в жизни своих идеалов, а это, в конце концов, порождает критическое и негативное отношение к миру, или реальных людей, таких, как они есть, но этот путь потребует много терпения и мужества, выдержки и самообразования, уважения и самоуважения.

– Если подумать трезво, – сказал Миру, – то крайне глупо предъявлять к цветку, кусту или дереву одинаковые требования, а следовательно, и критиковать их за непохожесть. То же относится и к людям…

– Не осуждать, не критиковать? – раздался низкий голос Хозяина сада. – Осуждение – это ведь тоже критика, но ещё и с требованием наказать. Теперь я понял, почему после смерти мне пришлось воплотиться в должности Хозяина сада. Я был несправедлив ко многим, очень многим… Теперь вот, учусь у своих растений. И благодарю вас – всех. Для меня большая честь служить вашему дому, уважаемый Лю.

В ответ советник лишь слегка кивнул, сложив руки в намастэ.

Они молча пили свой чай, и только лёгкий ветерок шелестел листвой над их головами, чтобы потом разнести по свету то, о чём только что услышал в этой не совсем обычной компании.