Как советник Лю водил Чу и Сайи на далёкую гору.

Однажды советник Лю пригласил Чу и Сайи на пешую прогулку.

– Наша задача, – объявил он юношам, – добраться до вершины во‑о‑он той горы.

Они запаслись всем необходимым и ещё до рассвета тронулись в путь. Дорога оказалась не из лёгких, но к вечеру они всё же достигли намеченной цели. Когда костёр был разведён, ужин – приготовлен, а их небольшой лагерь готов к ночёвке, Сайи, помалкивающий весь вечер, спросил:

– Учитель, зачем мы предприняли этот поход? И сколько мы будем находиться на вершине, ведь воды у нас почти не осталось.

Как, – удивился Лю, – разве ты ничего не видел по пути сюда? Чу, а что ты скажешь по этому поводу?

– Я тоже ничего особенного не заметил, – развёл руками простодушный Чу.

– Мы думали, что главное будет здесь, на вершине горы! – воскликнул Сайи.

– Отлично, вы поставили цель достигнуть вершины и достигли. Вас можно поздравить с этим… Хотя вы так стремились сюда, что не заметили каменные плиты с выбитыми на них древними текстами.

– Ах, так эти плиты были целью нашего путешествия, – поняли парни и решили завтра на обратном пути непременно отыскать пропущенный артефакт.

На следующее утро вся компания двинулась вниз, в долину, вглядываясь во всё, что хоть отдалённо напоминало каменные плиты. Но искомое так и не было найдено.

– Наверное, тексты видны только тем, кто карабкается снизу вверх, – с наивным выражением на лице предположил советник Лю.

И снова все трое, изнемогая от зноя, жажды и усталости, потащились вверх по склону.

Вдруг в кустах они увидали три замшелых, увитых лианами камня, на каждом из которых было выбито по фразе на древнем, почти забытом языке. Фразы эти гласили:

– Будь последователен.

– Путь к цели не менее важен, чем сама цель.

– Не суши себя поставленной целью.

За камнями тихо журчал родник с ключевой водой.

…Когда много позже советник Лю спросил у Чу и Сайи, что такое альтруизм, они в один голос ответили:

– Таскаться с учениками по горе в поисках воды, когда сам отлично знаешь, где её найти.

И все трое долго смеялись, вспоминая этот случай.

 

Как советник Лю научил улыбаться своего кота.

Рассказывают, что кот советника Лю умел улыбаться. Конечно, он не раздвигал рот до ушей – это ему не позволяли анатомические особенности животного, но всякий, кто смотрел на него, был уверен, что кот – улыбается.

Сам советник Лю был на редкость улыбчивым человеком. Его способность пребывать в хорошем настроении иногда раздражала угрюмых и злобных людей, которым для улыбки требовался весомый повод, причём, пришедший снаружи. Впрочем, всем другим импонировал беззлобный и оптимистический нрав советника. Его улыбка и хорошее настроение вызывали как бы цепную реакцию в умах людей, которым становилось необъяснимо хорошо в присутствии Лю.

Однажды советник Мяо, изредка страдавший приступами меланхолии, спросил Лю, как ему удалось научить кота улыбаться.

– Я практикую внутреннюю улыбку, а кот, как видишь, мне подражает. Он улыбается внутри себя, но вам это видно, потому что в этот момент от него исходит умиротворение, которое сочетается с внутренней активностью.

– Как это делается? – спросил Мяо.

– Сначала научись держать внутреннюю улыбку и молчать – надо быть в центре своей сферы молчания. Потом улыбайся каким‑нибудь органом или всеми клеточками сразу. Надо быть счастливым просто так, беспричинно. Тогда всё счастье мира само притягивается к тебе… Впрочем увидишь сам…

– А как узнать, что у меня получается?

– Когда научишься лечить улыбкой болезни своих органов, тканей и их клеток.

– И всё же?

– Для начала надо улыбаться перед сном и сразу же после просыпания. Так ты настраиваешь свои тонкие тела и их энергии. А за ними последует и физическое тело.

– Но повод, как найти повод для улыбки?! – растерянно воскликнул Мяо.

– А где ты находишь повод для огорчения? – улыбаясь, спросил Лю.

Улыбнулся и кот советника.

 

Как советник Лю пробудил шум морского прибоя

В душе Зандры, сына Мяо.

У советника Мяо был сын по имени Зандра. Несмотря на то, что он получил брахманское воспитание и образование, душа его тянулась к жизни военного. В результате Зандра пошёл по стезе кшатрия, но его пытливый ум всё равно был занят решением каких‑нибудь глобальных проблем. Поверхностный взгляд на вещи совсем не устраивал юного воина, поэтому он всегда старался докопаться до истины, что, впрочем, ему иногда неплохо удавалось.

Как‑то он спросил советника Лю, возможно ли овладеть самим собой настолько, чтобы стать истинным хозяином своей жизни.

– Мы все в руках своей судьбы, – меланхолично ответил советник.

– Я могу изменить свою судьбу! – горячо воскликнул Зандра.

– Можешь, – согласился Лю, – вижу, отец посвятил тебя в тонкости этого вопроса.

– Да, – утвердительно кивнул юный воин, – и я хочу всегда принимать решения сам, владеть своими мыслями, чувствами, поступками… Я хочу в полной мере реализовать свободу выбора, коль она дана нам свыше.

– Свобода выбора? Так ведь её практически нет, – всё так же спокойно ответил Лю.

– А что есть? – удивился Зандра.

– Есть программы, заложенные воспитанием и в этом воплощении, и в предыдущих.

– А сознание?

– Сознание – обслуживает подсознание: оправдывает, маскирует, вносит декларацию о намерениях, но лобовая атака сознания всегда захлёбывается под давлением подсознания. Хочешь владеть собой – овладей собственным подсознанием.

– И что же мне теперь делать? – упрямо насупился Зандра, – он совсем не собирался сдаваться на милость подсознания.

– Для начала займись сознанием.

– Зачем? Сами же сказали, что оно слабо и зависимо!

– Слабо, но оно формирует подсознание, шлифуя жизнь через ситуации, как морские волны ворочают и точат гальку пляжа.

– С тех пор шум прибоя начинает звучать в моих ушах, стоит мне того захотеть; я вдыхаю запах моря и знаю – это мой путь, путь по воле богов и моей собственной воле.

Так рассказывал много лет спустя возмужавший и закалённый в боях Зандра, сын Мяо, повествуя об этой истории.