Пробуждение на юге, среди немцев

Пробуждение на юге Российской империи тесно связано с немецкими колонистами, которые переселились в Россию по приглашению Екатерины II.

"В 1789 г. 228 меннонитских семей прибыло из Пруссии в Екатеринославскую губернию и заняли днепровский остров Хортицын, основав здесь 8 колоний. В 1795 г. переселилось еще 118 семей, из коих 86 поселились на Хортице, а 32 семейства - в Павлоградском и Новомосковском уездах. В 1803-1804 гг. прибыло 362 семьи, для поселения которых назначены были местности в Мелитопольском уезде и в Таврической губ. (на реке Молочной). Число всех меннонитов, живших в России (в 1867 г.), доходило до 40 тысяч. В Бессарабии немцы поселены были по приглашению правительства в 1814 -1817 гг. Они пришли сюда из Виртемберга, Баварии, Пруссии и др. мест" (Рождественский, "Южнорусский штундизм", стр. 40).

Переселившиеся в Россию колонисты поддерживали связь с единоверцами, оставшимися на родине, поэтому на них влияли духовные движения, происходившие на западе. Так в середине пятидесятых годов в колонию Сарата проникли воззрения назарян, проповедником которых в лютеранских колониях был Линдль. Он проповедовал покаяние. За 40-70 верст приезжали слушать его пламенные проповеди. Но вскоре Линдля выслали из России. Его преемником стал Иоганн Штроле.

Назаряне утверждали, что они берут начало от истинно духовного общества, глава которого - Иисус Христос, и что они являются членами своей матери - небесной церкви. "Соединение с Богом и любовь к ближним - вот основа нашего общества",- говорили они. Государству и начальству они подчинялись, чуждаясь всяких революционных устремлений. Во всех существующих церквах они усматривали что-то полученное от Бога, но ни с одной из них не сливались.

В общинах у назарян были наставники, которые усматривали всякое служение в обществе без материального вознаграждения за это. Принимали в общество только по прошествии шестимесячного испытания после изъявления желания. Совместные богослужения совершались по воскресеньям. Наставники поощряли также к проведению ежедневного богослужения в семьях.

Назаряне признавали три святых таинства: крещение (крестили младенцев), причащение (по мере возможности) и елеепомазание перед смертью. Все это совершали наставники. Виновные в безнравственной жизни или действиях, за которые судит мирской суд, навсегда исключались из общества.

В 1864 г. назаряне подали в правительство прошение, чтобы их признали отдельным обществом. Однако им было отказано в этом.

С переселившимися из Виртемберга, в лютеранские колонии проникло движение "друзей Божьих" или "штунды", о чем уже упоминалось выше, в статье пастора Бонекемпера.

"В 1867 г., по сообщению пастора Дальтона, в колонию Рорбах прибыл реформатский пастор Карл Бонекемпер, который выступил деятельным распространителем братства "друзей Божьих" (штунде). Бонекемпер располагал всеми средствами для успеха своего дела. Хорошо образованный, знакомый с медициной, владеющий свободно русским языком и местным южнорусским наречием, ласковый, всегда готовый помочь нуждающимся, он привлекал к себе очень многих крестьян Херсонской губернии и русских рабочих, приходивших из разных местностей России на заработки к немцам. Многие из них обращались к нему за наставлением в Слове Божьем, и он продолжительно и весьма охотно беседовал с ними и раздавал им Новый Завет и Псалтирь на русском языке. Он убеждал их учиться грамоте для того, чтобы читать Св. Писание и стараться, по примеру братства "друзей Божьих" (штундистов), жить по-христиански, бросив пьянство и др. пороки. Делал это пастор Бонекемпер, как потом объяснял он г. Ушинскому, не с той целью, чтобы приготовить из своих слушателей отступников от православия, а единственно из симпатии к русскому народу, среди которого он видел поразительное религиозное невежество и жалкую нищету, происходившую от беспорядочной жизни и нравственной распущенности.

"Во всех своих беседах с русскими поселянами,- сообщал г. Ушинскому пастор Бонекемпер,- я всегда настаивал, чтобы они заимствовали из немецких штундовых братств только то, что согласно с православием, а именно: стремление к изучению Св. Писания и добрую христианскую нравственность, оставаясь вполне верными уставам православной церкви"" (Рождественский, "Южнорусский штундизм", стр. 59-60).

Как следует из этого сообщения, сам Бонекемпер не отделялся от народной реформаторской церкви и русских не призывал порывать с православием. Такой подход был характерен в первое время и для украинских штундистов.

Переселившиеся в Россию меннониты, хотя и были последователями живого движения анабаптистов, сами, в целом, не имели этой духовной жизни. Вышедшие от них братские меннониты свидетельствовали впоследствии: "...Так как дела и поступки практической жизни нашего народа далеко не соответствуют существующим правилам вероисповедания, то мы признаем его духовно умершим".

И все же среди духовно мертвых меннонитов были души, искренне ищущие живого Бога. Они общались между собой и молились Богу. Особенно они оживились, когда в 1845 г. приехал из Германии пастор-пиетист (исповедующий, что вера возрождает человека и истинная церковь состоит из возрожденных) Эдуард Бюст (1818-1859) и стал проповедовать среди меннонитов. В меннонитских общинах возникло пробуждение. На это руководители ответили недовольством и даже гонениями. Э. Вюсту запретили проповедовать, но общения живых христиан продолжались.

В это время среди пробужденных произошло разделение. Некий проповедник Каппес уклонился в ересь так называемых прыгунов. Историк П. М. Фризен писал: "Каппес был богато одарен, умел возглавить движение. Он стал самым отвратительным гонителем Бюста, его "палкой". К сожалению, он соблазнил много хороших людей, таких как Иосиф Гофман, умерший в Крыму в 1900 г. Даже сам Иоганн Клаассен, благородный человек, глубокий и смиренный, любящий Иисуса, долго находился под влиянием "радостного" движения. Клаассену в меннонитском братстве выпала высокая честь - защитить церкви от большого влияния прыгунов и с Божьей помощью поставить на здоровый путь. Клаассен сохранил свою связь с Господом до смерти".

Каппес устраивал шумные экстатические собрания, где верующие прыгали, выражая "духовную радость", обнимались, целовались, непристойно вели себя.

В 1885 г., критикуя всех, Каппес скончался.

Глубоко веруя в Иисуса Христа, Вюст умер 13 июля 1859 г. на 42-м году жизни.

Пробужденные меннониты пришли к выводу, что для нормального духовного служения Господу необходимо создавать отдельные общины, членами которых были бы только возрожденные христиане. Так 6 января 1860 г. 18 братьев вышли из меннонитской церкви на Молочных водах и образовали первую самостоятельную общину. Пресвитером ее избрали Г. Гюберта.

Вместе с духовным пробуждением у меннонитов возник вопрос о крещении. Многие испытывали сильное влечение принять крещение погружением. Так Абрам Унгер, из Хортицкой колонии Эйнлаге, прочитал в духовных журналах, издаваемых баптистами Гамбурга, что Иоганн Онкен признает крещение погружением. Он всем сердцем воспринял эти взгляды и исполнился желанием тоже принять крещение таким образом.

О молочанских верующих историк П. М. Фризен писал так: "Хотя полного образования общины еще не было, но Вечеря совершалась, и в ней участвовали и не крещенные по вере. Хортицкие верующие, Вилер, Унгер и другие, желали прежде принять крещение, а потом совершать преломление хлеба. Об этом они писали в 1859 г. проповеднику И. Онкену в Гамбург, чтобы он приехал к ним и помог организоваться в общину. Но Онкен не мог тогда приехать, а несколько позже послал брата Альфа из Польши.

Однако напрашивается мысль, кто же крестил этих первых верующих среди колонистов, немцев и голландцев? Такого крестителя, крещенного уже по вере брата, по всей Украине не было. Как же 23 сентября 1860 г. крестились Беккер и Бартель?

Души их тосковали об исполнении заповеди Господней, и они молились об этом. Случилось это в воскресенье, после собрания. Вечером, возвращаясь домой, они свернули к реке. Прочитав Слово Божье, пропев и помолившись с другими верующими, Беккер и Бартель благоговейно вошли в воду и взаимно крестили друг друга.

Таким было первое крещение по вере среди колонистов на Украине. Это был плод веры, послушания Богу и детской простоты сердца. Можно ли их осуждать за это? - Конечно нет".

Мы разделяем взгляд брата П. М. Фризена на тот исторический момент. И все же недопустимо подражать этому в наше время, когда есть возможность принимать крещение от уже крещеных братьев.

Пробуждение и хортицких и молочанских меннонитов началось независимо друг от друга. До 1861 г. они не общались между собой, а в июне этого года А. Унгер побывал в молочанских колониях и увидел, как совершается крещение. Там усердно трудились братья Гергард и Иоганн Вилеры из колонии Либенау. Они предложили А. Унгеру объединить молочанских и хортицких братских меннонитов, на что тот охотно согласился.

За бурную деятельность по привлечению новых душ, Гер-гард Вилер в конце 1861 г. был выслан из колонии Либенау. Он приехал в колонию Эйнлаге и поселился в доме А. Унгера.

Весной 1862 г. А. Унгер снова посетил колонию Либенау, и 4 марта Г. Вилер крестил его в реке Токмак.

Особенно большое влияние в это время имел Гергард Вилер.

Он работал учителем в школе, хорошо говорил по-русски. Когда возникала необходимость, он ходатайствовал за братство перед правительством. Но постепенно Г. Вилер уклонился, подобно Каппесу, в дух прыгунов. А. Унгер восстал против этого, и Г. Вилер исключил его из общины, а вместе с ним своего отца и брата Иоганна.

Абрам Унгер образовал отдельную общину, и многие перешли от Г. Вилера к нему. Вскоре Унгер приобрел значительное влияние среди всех общин и групп "новоменнонитского братства". Он вел переписку с И. Г. Онкеном, воспринимал от него догматику и практическое устройство общин, так что, в основном, братские меннониты - те же баптисты, но они не очень были расположены принимать это название по одной известной причине.

Когда меннониты получили разрешение поселиться на Украине, от правительства им была предоставлена особая льгота: освобождение от военной службы, так как по своим убеждениям они не брали оружие. Братские меннониты, желая сохранить за собой право на эту льготу, хотели оставаться меннонитами. Однако при этом на них распростанялось и обещание не обращать в свою веру православных.

Вот что писали сами братские меннониты о своем отношении к староменнонитам и баптистам (выдержка из докладной записки, поданной меннонитским братством министру внутренних дел):

"...Причиной издания нижеследующих объяснений в отношении к меннонитам не было то, что мы желали обвинять наших братьев по плоти, но единственно определенное требование со стороны высшего начальства...

а) Различие между соединенными (обновленными) меннонитскими братствами и баптистами.

1) Они (баптисты) позволяют себе употреблять меч, что наше общество не считает согласным со Словом Божьим; 2) они позволяют принимать в необходимых случаях присягу, что наше общество считает противным сказанному в 5-й главе 12 ст. послания св. Иакова; 3) они не практикуют омовение ног, которое в обычае в нашем обществе.

Вообще же должно заметить, что мы считаем общину (церковь) баптистов живою, т. е. собранием истинных детей Божьих, которые родились свыше и восприняли Духа Святого. Сказанные отступления не мешают нам вести с ними искреннее общение, даже причащаться с ними святых тайн и по временам иметь у себя из них учителей, чтобы они оказывали нам помощь в устройстве общины, и именно по той причине, что они:

1) за исключением трех упомянутых выше случаев исповедуют с нами одну и ту же веру; 2) крестят только рожденных свыше, именно погружением в воду, согласно Слову Божьему; 3) исключают (из общества) беспорядочно ведущих себя членов на неопределенное время, пока наступит в них действительная перемена и исправление; 4) все устройство их общины (церкви) суть одно с устройством нашего общества. Остальные меннониты, напротив того, составляют духовно мертвую общину, которая терпит в своей среде пьяниц, безбожников, в противоречии со сказанным в Писании (1 Кор. 5, 4 и др.).

Вообще, мы считаем себя вправе иметь общение с истинно верующими всех исповеданий, насколько мы признаем их таковыми, за исключением права участия в общественных делах и приобщении святых тайн.

б) Главные причины нашего выступления из меннонитской церкви.

Главные причины нашего выступления из меннонитской церкви состоят в следующем: т. к. дела и поступки практической жизни нашего народа далеко не соответствуют существующим правилам вероисповедания, то мы признаем его духовно умершим. Боясь подпасть за это каре Божьей и немилости высшего начальства, т. к. народ наш поселился тихим и спокойным в России, мы, убежденные словом Божьим, стали обличать их безбожную жизнь; тогда мы были выключены из их общества, отчасти мы выступили, на основании Св. Писаний (2 Кор. 6, 17-18; Откр. 13,4) из их общества и образовали нашу общину, вследствие чего церковный конвент Молочанских и Хортицких колонистов (за исключением двух церковных старшин) стал действовать в том смысле, чтобы вытеснить нас не только из своего общества, но лишить нас колонистского звания. Но все-таки под охраной Божьей и нашего милостивого начальства мы существуем как общество и пользуемся свободой, за исключением некоторых случаев.

в) Главные пункты несогласия между нами и остальными меннонитами.

1) Прием в церковное общество. У меннонитов крещение и прием в церковное общество совершается по выучении наизусть исповедания веры без испытания сердца и обыкновенно в 18-20-летнем возрасте; мы же принимаем в свое общество только тех лиц, которые а) перед собранным обществом свободно излагают основу веры своей; б) убедили общество, что в сердцах их совершилась перемена, о которой говорит Иисус: "Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия" (Иоан. 3 гл.) и в) у которых ежедневная жизнь соответствует их исповеданию.

2) Тогда как у меннонитов крещение состоит в обливании, у нас оно совершается через погружение в воду,- нарушение приличия при этом отвращается тем, что крещаемый бывает одет в чистое и приличное платье.

3) Меннониты исключают из церковного общества только любодеев и в редких случаях пьяниц, между тем, как безбожники, богохульники, скупые терпятся; у нас же исключаются (из общества) не только вышеупомянутые, но всякий, ведущий беспорядочную жизнь.

4) Время выключения у меннонитов продолжается обыкновенно две недели, между тем как у нас это время обуславливается исправлением жизни и истинным раскаянием в своем согрешении; выключенный может присутствовать в религиозных собраниях, чтобы слушать Слово Божье, где увещевается к раскаянию и обращению к Богу" (Епископ Алексий, "Материалы для истории", стр. 54-57).

А вот что пишут по этому поводу руководители староменнонитского братства:

"Докладная записка исправнику Екатеринославского уезда, поданная конвентом Хортицкого и Кронсвейдского меннонитских приходов.

В 50-х годах в меннонитских колониях возникло религиозное движение, которое привело к организации новой, обособленной церковной общины, ныне именующей себя "меннонитским" или "новоменнонитским братством". Охваченные этим движением меннониты заявляли, что жизнь членов существующих меннонитских обществ противоречит их исповеданию, поэтому они не могут более поддерживать с ними духовного общения. Они стали устраивать богослужения отдельно от оставленной ими общины, выбирать своих проповедников, и, вообще, составлять особое церковное общество...

Меннониты всегда строго соблюдали объявленное им при их водворении требование, не обращать в свою веру лиц других вероисповеданий. Меннонитское братство в различных случаях подавало повод упрекать его в пренебрежении этого требования.

Имея в виду указанную тесную связь между новоменнонитским братством и баптистами, мы первоначально склонны были видеть в нем также баптистическую общину; но духовный департамент иностранных исповеданий, как видно из отношения Губернского Присутствия от 28 марта 1880 г. за № 1074, заявил, что члены так называемого меннонитского братства в представленном ими печатном вероисповедании отрицают свою принадлежность к баптистскому обществу, и потому он не находит достаточно оснований к причислению их, против их желания, к другой секте. Ввиду этого и нам не приходилось больше поднимать вопроса о том, к какой церкви принадлежат на самом деле члены меннонитского братства. Как раньше, так и ныне, между нами и меннонитским братством нет духовного общения. Вопрос же о том, считать ли новоменнонитских братьев баптистами или нет, по нашему мнению, должен быть разрешен не нами, а правительством" (Епископ Алексий, "Материалы для истории", стр. 58-60).

Здесь следует обратить внимание еще на один важный вопрос. Переселяясь в Россию, меннониты дали обещание, вернее сказать, согласились с предписанием не обращать в свою веру православных. А возрожденные христиане были против такого решения, и потому братские меннониты не могли соблюдать это требование. Для староменнонитов это был удобный момент представить новоменнонитов виновными перед правительством, подобно как на Даниила в свое время нашли обвинение в его собственном законе. О духовном состоянии староменнонитов и их отношении к братским меннонитам можно судить и по следующему документу.

"Приговор Кичкасского (Екатеринославского уезда) сельского схода:

1898-го г. января 12-го дня мы, нижеподписавшиеся Екатеринославской губернии и уезда Хортицкой волости, поселяне, собственники Кичкасского сельского общества, из 70 домохозяев, имеющих право голоса на сходе, быв собраны сего числа на наш сельский сход в числе 41-го домохозяева, 'в присутствии нашего сельского старосты Якова Гиберта, слушали заявление последнего, что отделившаяся от меннонитов секта, называющаяся "Меннонитское братство", получила из Екатеринославского Губернского Правления разрешение и утвержденный план на постройку в селе Кичкасе молитвенного дома, несмотря на то, что Кичкасское сельское общество, как владелец земли, никакого приговора о разрешении таковой постройки не выдавало.

Посоветовавшись между собою и принимая во внимание:

1) что большинство членов "Меннонитского братства" проживает в Александровском и Бахмутском уездах, что в селе Кичкасе насчитывается членов этого братства всего 32 души, из которых приписанных только 15 душ, все же остальные поселяне селения Кичкас меннонитского вероисповедания, следовательно, нет никакого основания или причины разрешать меннонитскому братству строить молитвенный дом именно в селе Кичкасе;

2) что по закону возведение всякого рода построек на землях сельских обществ должно совершаться с согласия сельского схода, и хотя бы домохозяин, на усадьбе которого "Меннонитское братство" намерено построить молитвенный дом, дал подписку о своем согласии на постройку, все же это не могло служить основанием к разрешению постройки, ввиду того, что наделенная нашему обществу от казны земля, хотя находится в подворном владении, однако не принадлежит отдельным поселянам на правах личной собственности, а на основании владенной записки находится в управлении и распоряжении всего общества,- почему мы присутствующие постановили: ходатайствовать, где следует, о запрещении "Меннонитскому братству" постройки молитвенного дома в селе Кичкасе. (Следуют подписи). Сельский староста Гиберт" (Епископ Алексий, "Материалы для истории", стр. 471-472).

Хотя новоменнониты не желали называться баптистами, у них была тесная связь с ними. От баптистов они восприняли понятие о крещении погружением. Баптисты Германии всесторонне влияли на новоменнонитов и часто бывали у них. Так в 1866 г. колонию Эйнлаг посетил друг И. Г. Онкена, Август Либиг. А в 1869 г. сам И. Г. Онкен приехал сюда на десять дней. Он рукоположил Абрама Унгера на пресвитерское служение, Аарона Лепп - на учителя, а Корнеля Унгера и Вениамина Никель - на диаконское служение.

В 1871 г. в колонию приехал Карл Бенцин. В этом же году Август Либиг вторично навестил меннонитов на Украине и жил среди них в течение года. Он способствовал объединению их в единое братство, и в мае 1872 г. состоялась первая конференция братских меннонитов России.

В 1872 г. Онкен составил вероучение для немцев-баптистов из среды меннонитов южной России под названием: "Исповедание веры и устройство крещенных по вере, объединенных в меннонитскую братскую общину в южной России".