Завершающий этап модернизации политических структур традиционных обществ Европы, либерализм, становление систем и институтов автономной политики

Новое время - качественный этап современной политической истории, который принято отсчитывать, начиная с момента появления идеи "просвещения" масс (т.е. распространения среди них сугубо научных знаний, их образования). Эпоха Просвещения началась в Европе со второй половины XVIIвека.
Само понятие "Новое время" призвано подчеркнуть, что в определенный момент произошла фундаментальная смена парадигм. Традиционное общество также подвергалось существенным трансформациям - менялись политические формы, религии, культуры, династии, ритуалы. Разные географические регионы традиционного мира подчас имели непохожие структуры. Но, будучи различными, все варианты традиционного общества имеют общую черту, своего рода, общий знаменатель(186).
Наличие общего мировоззренческого, философского, онтологического, антропологического и, в конечном счете, политического знаменателя и позволяет рассмотреть эти общества как аспекты многообразного мира Традиции. Новое время порывает с этим общим знаменателем(186), отвергает фундаментальные постулаты, признаваемыми не только отдельными типами традиционного общества, но всеми его версиями и разновидностями. В мире традиции были периоды, когда возникали "новые религии", "новые культы", "новые режимы", "новые династии", "новые эры". Но "новизна" не затрагивала основных парадигмальных моментов, составляющих суть Традиции; это была "новизна" в рамках Традиции, а не за ее пределами. Европейское Новое время уникально тем, что оно отмечает окончательный и бесповоротный разрыв с теми установками, на которых зиждились все древние цивилизации.
Новое время не столько хронологическое, сколько типологическое понятие(190). Оно определяется не только в диахронической шкале истории, но и в парадигмальном смысле. Новое время в XVII веке началось в Европе. В других частях света в этот же период, а кое-где и вплоть до настоящего момента, продолжало идти "старое время", и основные параметры традиционного общества сохранялись - либо в первозданном, либо в завуалированном виде.
Ранее в данном диссертационном исследовании мы говорили о различных типах Политического - о брахманических режимах (теократиях), об обществах, где победила "революция кшатриев", о креационистской модели, о разнообразных политических системах, основанных на христианской доктрине и т.д. Все они принадлежат к парадигме Традиции. Парадигма Нового времени лежит в совершенно иной концептуальной плоскости. Противоречие между структурой цивилизации и, соответственно, структурой Политического в обществах Нового времени и в обществах традиционного типа значительно глубже, нежели различия между разными формами традиционного общества.
До сих пор мы говорили о Политическом и его относительной "модернизации" преимущественно в контексте традиционного общества, лишь пунктирно намечая дальнейшее направление развития Политического - в направлении "модернизации" абсолютной.
Новое время -- это эпоха, когда политические структуры и все институты Политического модернизируются радикально, переходя в принципиально отличный от прошлого режим. Смысл и сущность политики Нового времени состоит в стремлении к полному и всестороннему отвержению политической системы традиционных обществ, в выработке радикальной альтернативы. Политические структуры и институты Нового времени основываются на отрицании сакрального начала во всех его проявлениях. В первую очередь и самым решительным образом отбрасываются полноценные и всеобъемлющие сакральные формы, а затем и усеченные нормативы религии, представляющие собой "избирательную сакральность". Отсюда абсолютно антисакральный и частично "антирелигиозный" (атеистический) характер политических процессов Нового времени. Там, где религия не отрицается напрямую и совершенно, она подвергается существенной трансформации - в направлении выхолащивания из нее всех собственно сакральных моментов.
Мы можем строго локализовать наступление Нового времени в исторической перспективе: это XVII век. В XX-XXI веках реализовались тенденции и мировоззренческие модели, сущностно заложенные уже в XVII веке. Поэтому справедливо утверждение, что человечество продолжает жить в Новом времени, в эпоху modernity, в современном (по своему содержательному, а не только временному качеству) мире. В европейских языках термин "Новое время", принятый в русской исторической литературе, часто передается термином "современность" -- the modernity (англ.), la modernite (франц.) и т.д.
Новое время в парадигмальном и политическом смыслах является сугубо западным явлением. Оно наступает в XVII веке исключительно на Западе, еще точнее -- в Западной Европе. "Современность" начинает распространяться от наиболее западных регионов бывшей Западной Римской империи и того созвездия государств, которые образовались к XVII веку на ее территории(107). Соответственно, в XVII веке Новое время наступает во Франции, в Англии, в Голландии, но в других частях Европы - например, в Германии и России -- еще продолжается "старое время".
У эпохи Нового времени имеется географическая идентификация: конкретные географические границы, в пределах которых ее наступление представляет собой естественный исторический процесс, продолжающий логику предыдущих периодов. Новое время представляет собой заключительный аккорд именно западно-христианской цивилизации, в своих наиболее радикальных следствиях выходящий за рамки вначале католичества, а затем и христианства как такового.
Автор данного диссертационного исследования в отдельной монографии (190) подробно разбирал импликации номинализма, спора об универсалиях и трех основных философских позиций - идеализма (Эриугена), реализма (Фома Аквинский(1225 или 1226 год - 1274 год)) и номинализма (Росцелин(около 1050 года - около 1120 года), Оккам(около 1285 года - 1349 год)). Если в Средневековье в западно-христианском контексте преобладал подход реализма (томизм), то при переходе к Новому времени - через эпоху протестантской Реформации - все более очевидно стал доминировать именно номинализм(190). Новое время представляет собой триумф номиналистского подхода, распространенного на область естествознания, культуры, политических идей и подходов. В смысле идей именно номинализм точнее всего описывает дух современности.
Номинализм исходит из убежденности, что никаких идей, священных, сакральных реальностей самих по себе не существует, что есть лишь мир материальных вещей, и человеческий рассудок конструирует на основании наблюдений за ними некое представление о мире. Для более эффективной манипуляции с вещами, рассудок прибегает к методу абстрагирования, наделяя вещи "именами" -- произвольными рассудочными эквивалентами.
Номинализм играл важную роль в протестантизме - особенно в его кальвинистской версии. Постепенно этот подход расширил влияние и на те страны Западной Европы, где сохраняло позиции католичество, и лег в основу философской парадигмы Нового времени. В Англии номиналистский подход логически трансформировался в эмпиризм, "философию опыта". Признание первичности существования вещей автоматически ставило в центр внимания наблюдение за ними и эксперимент с ними. Это и стало стартовой чертой стремительного развития современной науки(190).
С точки зрения эмпиризма, ничего не возможно узнать о мире, кроме как из наблюдений за реально существующими вещами в условиях опыта. Центральный для эмпиризма принцип индукции есть предельное развитие основной предпосылки номинализма относительно первичности вещей по отношению к процессу их восприятия и осмысления человеческим существом.
Сакральная интуиция бытия, мира, проникновение в его священное измерение, переживание "божественного присутствия" -- все это отбрасывается эмпириками как предрассудки, фальсифицирующие картину наблюдаемой внешней реальности. В эмпирическом номиналистском подходе осуществляется радикальная десакрализация мира - как природного, так и рукотворного(190,221-254). Свой смысл теряют культы и обряды, традиции и мифы, древние заветы и уходящие вглубь веков предания, духовный опыт и религиозное созерцание, интуиция бытия и вкус священного. Но именно эти моменты и составляли суть Традиции, основу традиционного общества - независимо от того, какую именно модель традиционного общества мы рассматриваем. Эмпиризм подрывает глубинные корни того, что было определено как "общий знаменатель" Традиции.
Другой стороной развития номинализма является распространение механицистского подхода, составляющего важный элемент философии Нового времени. Он связан с представлением о мире, вселенной, природе и человеческом обществе как о механизме - в частности, о часовом механизме. Это полностью противоречит представлениям о вселенной как об организме, свойственным сакральным традициям. Механицистская парадигма завоевывает на Западе популярность практически одновременно с эмпирической.
Номинализм, эмпиризм и механицизм составляют философскую ось Нового времени(190,238-250). Из этой новой модели мира как механического, предметного конгломерата материальных вещей рождается совершенно новое понимание природы реальности. Вначале этот процесс протекает в протестантском контексте (поэтому не случайно, что особенно бурно эти тенденции развиваются в протестантских странах - Англии, Голландии и т.д.), но постепенно он тяготеет к отрыву от остаточных элементов традиционной религиозной теологии, сохраняющихся в протестантизме.
Разбираемой цивилизационной тенденции точно соответствует термин "секуляризация". Если протестантизм уже есть секуляризация католицизма, то эмпиризм и эмпирическо-индуктивная философия Нового времени представляют собой, в свою очередь, секуляризацию протестантизма, где в сторону откладываются протестантская этика, теология, сотериология и т.д., и приоритетно развиваются лишь технические, философские, познавательные и научные аспекты.
Мы подошли в данном диссертационном исследовании к фундаментально важному выводу: философия Нового времени характерна тем, что она исходит из предпосылок, прямо противоположных философии мира Традиции, она секулярна, стремится к десакрализации, отвергает онтологические и божественные ступени мира, которые, безусловно, признавались и ставились во главу угла во всех разновидностях традиционного общества. Продолжая исследовать структуры Политического уже в Новое время, мы отныне в данном диссертационном исследовании будем сталкиваться с идеями, концепциями, теориями и конструкциями строго обратными различным моделям осмысления Политического в традиционном обществе.
Политическое Нового времени, в соответствии с основными философскими установками этой эпохи, из органической сферы духа становится сферой вещей, из формы существования цельного превращается в составленную из частных индивидуумов условность. Оно отныне представляет собой поле столкновения атомарных индивидуумов. Основная тенденция атомизации отношений в Политическом -- это проекция метода индукции, вытесняющего из философского обихода метод дедукции. Подход номинализма окончательно вытесняет подход реализма и идеализма и становится концептуальной основой политического процесса.
Новое время порождает автономную политику как окончательный этап модернизации Политического. Новое время отказывает политике в наличии в ее центре некоего органического единства; политика становится отныне вещью композитной, составной и автономной. О сущности политики Нового времени отныне трудно сказать что-то определенное и внятное, потому что политика перестает быть чем-то, обладающим сущностью(512).
Можно выделить несколько политических тенденций, предуготовлявших полноценную картину Нового времени. Начиная с XVI века, на Западе политические тенденции Нового времени воплощаются в различные формы антикатолицизма. Несмотря на ограниченный характер своей сакральности, католицизм в Европе представляет собой некоторый аналог (или, по меньшей мере, субститут) традиционного общества(719). При всей политической ограниченности католической схоластики (в сравнении, к примеру, с православием) в ней все же сохраняются элементы, которые препятствуют окончательному переходу к политическим структурам Нового времени, к парадигмам эмпиризма и атомарности, являющимися нормативными предпосылками современной политики.
Антикатолицизм протестантов ясно показывает главное политическое содержание Реформации: слом или, по меньшей мере, серьезное расшатывание католической политической системы в Европе открыло свободный путь тенденциям к секуляризации политики, отрыва ее от "сакральных корней", которыми исторически в этом регионе мира была именно католическая политическая система. Протестантизм, с его философией, культурой, теологическими установками в целом, послужил важнейшим переходным этапом между католической формой традиционного общества и политическим (цивилизационным) устройством Нового времени. Роль протестантизма в выработке основных парадигм Нового времени огромна и в ряде случаев приоритетна.
Протестантское, и особенно кальвинистское, движение, а также его наиболее радикальные формы (во Франции против католиков выступала протестантская партия гугенотов, в Англии - наиболее крайние протестантские движения пуритан), часто организованные в политические группы и партии, являются тем климатом и той средой, в которых утверждаются концепции номинализма и эмпиризма, складываются политические структуры и институты Нового времени. Неудивительно, что наиболее полные и последовательные модели индуктивного отношения к реальности, свойственные номинализму и эмпиризму, возникают в Англии. Не случайно Англия становится родиной политической парадигмы Нового времени. Англия оставалась "образцовой", наиболее показательной, в этом смысле страной до момента выхода на историческую сцену Соединенных Штатов Америки, где те же политические тенденции получили еще более законченную и доведенную до логического предела форму.
Другой аспект секуляризации Политического можно назвать автономной политикой. Обычно это направление мысли связывают с личностью Никколо Макиавелли, итальянского политика и мыслителя, который предложил -- совершенно в духе Нового времени -- взгляд на политику как на принципиально технический процесс.
Согласно базовому определению Политического в данном диссертационном исследовании, оно представляет собой развертывание двух этапов: 1) осмысление неких глобальных, масштабных реальностей; 2) воплощение результата этого осмысления в жизнь.
Из этих двух аспектов складывается полноценная парадигма Политического. Макиавелли в своих текстах оставляет в стороне первый этап и сосредоточивает внимание на втором. Он не отрицает существования глобальных обобщений, он минимализирует их, принимая во внимание только один фактор: необходимость укрепления централизации Итальянского государства. Зачем, почему, для какой цели и откуда это следует - его совершенно не интересует. Основное внимание он уделяет тому, как и какими средствами добиться поставленной задачи. Технологическая, прагматическая сторона политики здесь абсолютизируется. Для Макиавелли было не столь важно, какими лозунгами прикрывают свою деятельность политики, какие цели они провозглашают. Значение имеет лишь факт захвата власти и удержания ее, эффективность борьбы с теми силами и тенденциями, которые этому препятствуют.
Макиавелли описывает идеальную логику автономного кшатрия, воина. Область действия здесь затемняет область смысла, эффективность и успешное завершение начинания намного перевешивают ценностно-содержательный его аспект. Труды Николо Макиавелли - памятник революции кшатриев: приблизительно в таких аспектах понимает реальность именно воинское сословие, так оно осознает политику, в том случае, если радикально отказывается от сакральной (жреческой) ее интерпретации.
Показательно, что главный труд Макиавелли называется "Князь" (298). Князь - это и есть воин, парадигма светского правителя, и Николо Макиавелли рассматривает политические процессы в отрыве от ценностной, религиозной модели. С его точки зрения, в политике хорошо все то, что способствует эффективности политического процесса.
Другим важным теоретиком политики в Новое время является Жан Боден(599). Боден считал, что церковные и моральные принципы должны быть полностью вынесены за пределы рассуждения о структуре государстве. В духе Реформации он отрицал необходимость влияния римского папы на европейскую политику, требовал секуляризации отношений в политике. Смысл теоретической позиции Бодена в том, чтобы оторвать сферу политических размышлений от метафизических и онтологических корней, десакрализировать область политики, свести ее к механическим, схематическим явлениям, обладающим полной самостоятельностью и независимостью от ценностной системы.
В частности, Боден впервые ввел понятие "суверенитета". По Бодену, "сувереном является тот, чья воля не ограничена никакими другими дополнительными инстанциями". Понятие о "суверенитете", т.е. безграничной политической власти разработано Жаном Боденом как основа учения об автономной политике, т.е. о политике, взятой в отрыве от смысловой (философской, укорененной в истории и географии) структуры. Область политики в таком случае становится неким самостоятельным полем, которое обладает автономной системой закономерностей.
Идеи Макиавелли и Бодена намечают не просто новый подход к Политическому, но совершенно новое миропонимание в целом. Будучи оторванным от сакрального единства мира, Политическое, его структуры и институты меняют и свои границы и свое содержание, становится политикой. Так как действие радикально отрывается от значения, то постепенно закладываются основы новой политической системы философии, где мышление и реализация результатов мысли меняются местами: эффективность и опытное подтверждение становятся критериями истинности, а не наоборот. Статус бытия придается не тому, что следует обнаружить и проявить, но тому, что проявляет себя само. Иными словами, от дедуктивного понимания Политического как проявления в человеческом обществе некоторых вселенских закономерностей и универсальных законов бытия, мы приходим к индуктивному его пониманию, где Политическое начинает рассматриваться как самостоятельная и самодостаточная автономная область, обладающая внутренними критериями и порождающая собственную онтологию и даже теологию(511), т.е. как политика.
Николо Макиавелли и Жан Боден предвосхищают радикальный переход от традиционного общества к обществу современному, и их политические идеи на несколько столетий предопределят развитие политической мысли.
В историческом контексте Боден и Макиавелли стояли перед конкретной задачей - сформулировать теоретические предпосылки перехода от католико-имперской легитимации (воплощенной в империи и власти папы) государства к апологии автономной национальной государственности: Франции в случае Бодена, Италии в случае Макиавелли. Отвергая провиденциально-онтологическую подоплеку государства, они стремились обосновать новую самодостаточную политическую систему, которая оправдывала бы существование буржуазного централистского национального государства исходя из него самого, без обращения к каким бы то ни было внешним, сакрализующим мотивам. От холистской субъектности "священной империи" совершается переход к суверенной субъектности национального государства и его главы (причем, и Макиавелли и Боден были сторонниками абсолютистской монархической власти). Несколько позже, двигавшиеся в том же направлении политики Нового времени совершат следующий логический шаг - перенесут принцип суверенности с национального государства и его светского правителя на отдельного гражданина.
Вплоть до самого последнего времени вопрос о том, какая политическая модель точнее и полнее всего соответствует духу Нового времени, является его самым последовательным и прямым выражением, оставался открытым (в первой половине ХХ века картина была еще более сложной). Многочисленные политические и идеологические школы по-разному осмысляли главный вектор развития политических структур Нового времени, отождествляя их с различными мировоззренческими платформами. Вначале на это претендовали сразу три политические идеологии: либерал-капитализм, социализм и национализм, затем - во второй половине ХХ века - только две (либерал-капитализм и социализм), теперь - после краха советской системы - выяснилось, что осталась только одна.
Наиболее точно соответствует политической парадигме философии политики Нового времени либерализм. Именно либерализм является политической моделью, идеологией, мировоззрением, идейной платформой, которые следует принять за образцовое выражение современности как прямой противоположности традиционному обществу.
Либерализм исторически возник в Англии в протестантской среде поклонников эмпирической философии. Появившись как идейное течение, он практически сразу сопрягается с целым рядом политических тенденций и постепенно - шаг за шагом - обнаруживает себя как общий знаменатель всех сугубо современных политических процессов Нового времени.
Либерализм вытекает из номиналистских эмпирических предпосылок. Антропологическая аксиома либерализма состоит в том, что человек есть мера всех вещей; индивидуум есть последняя и высшая реальность, представляющая собой суверенную, законченную систему.
Впервые это утверждение сформулировал греческий софист Протагор (около 490 - около 420 до н.э.), а либералы через два тысячелетия приняли тезис "человек - есть мера всех вещей" на вооружение в качестве основной политической догмы.
Согласно этому подходу, человек является законченным политическим целым, а не частью, отсюда термин "индивидуум". "Индивидуум"" по-латыни означает "неделимый", "то, что не подлежит разделению", в отличие от слова "личность" (по-латински "persona"), которое означает "маску". "Индивидуум" - это то же самое, что греческое слово "атом", "неделимый". Атомарным или индивидуальным можно назвать предмет или явление, которые означают только самих себя, не являясь составной частью чего-то другого и одновременно не разлагаясь на отдельные составляющие.
Взгляд на человека как на индивидуума представляет собой совершенно уникальную версию политической антропологии, выработанную исключительно в Новое время(717). Во всех других формах политической философии (сакральных и религиозных) человек, во-первых, является частью чего-то более общего (например, кастовой системы, единого сакрального космоса, божества и т.д.) а, во-вторых, он вполне разложим, т.е. "дивидуален" (к примеру, на дух, душу и тело). Каждая из составляющих в человеке обладает собственной природой и влияет на его бытие.
Исходя из индивидуума как абсолюта (671) -- из его интересов, прав, структуры и логики -- строятся основные политические структуры и системы, развертываются политические процессы.
К провозвестником либерализма можно отнести Фрэнсиса Бэкона, автора "Нового Органона"(73) и "Новой Атлантиды"(72). Бэкон поместил идеальное (в глазах политического философа Нового времени) государство на далекий Запад, что спустя несколько столетий буквально реализовалось в исторической судьбе США. США -- государство, построенное искусственно выходцами из Англии, преимущественно представителями крайне протестантских сект, по теоретическим "выкройкам" эмпиризма и политического либерализма как своего рода исторический эксперимент по внедрению либеральных идеалов в жизнь.
Еще один элемент, свойственный либерализму, это представление о человеческом рассудке как о главной инстанции в определении того, что является истинным или ложным, ценным или ничтожным, существующим и не существующим. Это наглядно проявлено в максиме французского философа Рене Декарта (142) - "cogito ergo sum" (лат. "я мыслю, следовательно, я существую").
Рассудок является основополагающей чертой индивидуума. Философы-рационалисты, прямые предшественники либералов, придали этой инстанции рассудка решающее значение для вынесения конечных суждений(186). Это была весьма новаторская идея, поскольку рассудок в сакральной, традиционной цивилизации, в религиозном обществе рассматривался как нечто несамостоятельное, производное, подчиненное более высоким, духовным онтологическим инстанциям (внутренним по отношению к человеку).
В европейской католической культуре рассудок рассматривался в соответствии с известной формулой схоластики "философия - служанка богословия". Речь шла о том, что рассудочная деятельность человека должна быть подчинена неким более высоким принципам -- вере, авторитету, интеллектуальной интуиции и т.д. Традиционное общество проводило различие между индивидуальным рассудком и иной, сверхиндивидуальной, инстанцией, называемой "духом", "умом" и т.д. Разные философские школы и разные языки имеют свои модели описания пары "рассудок" и "разум", "разум" и "ум", "разум" и "дух" и т.д. Важно отметить, что противопоставляется индивидуальное рациональное действие бодрствующего человеческого рассудка и некоторая более "вертикальная" функция сознания, связанная с возможностью схватить явление целиком, проникнуть вглубь него. Идеалистическая философия высшие формы сознания сопрягает с "созерцанием божественных идей", а простую рассудочную деятельность -- с механической классификацией смутных и искаженных теней(186). "Созерцание идей" на латыни соответствует понятию "intellectus", а обыденная рассудочная деятельность - "ratio", "рацио", дословно означает "соотнесение". Для постижения сущностной, целостной идеи служит "intellectus" (по-латыни), "nouz" (по-гречески).
Фрэнсис Бэкон был одним из провозвестников последовательного рационализма. С его точки зрения, высшая способность постигать идеи, "nouz" - это фикция, несуществующая инстанция. Существует только "рассудок". Соответственно, рассудок как способность разводить между собой, рационализировать, разделять и соотносить различные предметы и есть главное и высшее качество индивидуума. То, что лежит вне рассудка, отметается, выносится за скобки. Суждение, не основанное на рассудочных заключениях и наблюдениях за внешним миром, признается несостоятельным. Так номинализм достигает своего апогея. В таком подходе мы имеем дело с радикальной десакрализацией сознания.
В традиционном обществе все политические институты обосновывались и оправдывали свое существование через обращение к высшему священному началу, которое соответствовало именно сверхрассудочному уровню, не поддавалось прямолинейной рационализации. Даже если философы или схоласты рационализировали до определенной степени высшие онтологические божественные реальности, их суть оставалась за пределом рассудочной компетенции(186). Философская и политическая программа Фрэнсиса Бэкона состояла в освобождении рассудка от высших реальностей, придание ему статуса последней инстанции, выносящей приговор относительно того, что есть, и того, чего нет, в том числе и в политической сфере.
Идеальное общество, рисуемое Бэконом, отличается тем, что его политическое устройство базируется исключительно на рассудочной деятельности. В нем отсутствуют сакральные устои, вся его организация выстроена таким образом, чтобы исключить влияние любых факторов, связанных с традициями, сакральностью, ритуалами, не имеющими рационального объяснения.
Законченную философскую и политическую программу, заложившую основные принципы либерализма, разработал последователь Фрэнсиса Бэкона Джон Локк(289). Джон Локк - во многом ключевая фигура не только для истории либеральной политической мысли, но и для всей парадигмы мышления Нового времени. Локк впервые применил основные принципы номинализма и эмпиризма к политике, науке, представлению о человеке и обществе, выработав цельное и связное мировоззрение. Политическая Философия Локка содержит основные моменты того, что можно назвать "духом современности". В центре философии Локка стоит "человек без свойств", наделенный механизмом рассудка и формируемый внешней средой. Программа человеческого существа состоит в том, чтобы, развив рациональные качества, оно самостоятельно выстраивало бы свое существование, свободно взаимодействуя с реальностями внешнего мира по своему усмотрению, реализуя таким образом свое "естественное право". Такой человек в перспективе должен был освободиться от сословных, догматических, кастовых и иных традиций и построить новое общество, основанное на договоре.
Локк выдвинул политическую программу, суммировавшую базовые принципы либерального взгляда на политику. Главные черты политической системы, основанной на номиналистских принципах, таковы:
1) конституционное правительство; 2) суверенитет всех граждан (Локк перенес концепцию Жана Бодена о формальном суверенитете, что служило для самого Бодена инструментом десакрализации империи и оправдания современного государства, на каждого отдельного гражданина, тем самым пойдя намного дальше Бодена, и лишив теоретически даже намека на "сакральность" современное механистическое государство - идея "суверенитета граждан" есть отрицание самостоятельного бытия государства); 3) равное право для всех; 4) разделение властей на исполнительную, законодательную и судебную.
В этой политической программе каждый пункт -- прямое отрицание базовой структуры Политического, ранее понимаемой "холистски" и призванной объединить реальность власти, возвести ее к высшему онтологическому сакральному синтезу. В Традиции власть мыслилась как "божественное установление", конституированное (учрежденное) высшим началом. Эта власть ограничивалась только "сверху" -- соответствием ее носителей представлению о структуре сакрального. Вот почему многие христианские авторы, - в частности, св. Иосиф Волоцкий в своем "Просветителе" (91), -- вполне лояльные к абсолютизму, оправдывали в то же время "регицид", "цареубийство", если "царь" изменял вере, традиции.
Политическая Программа Локка направлена в прямо противоположном направлении: здесь задача раздробить единство, расчленить любые социальные институты до уровня индивидуального гражданина, сверстать новую форму общежития по искусственным критериям - на основании рационально составленного договора, выработанного с учетом интересов всех. Задача Локка -- максимально освободить гражданина от Политического, предоставить его самому себе. Государство, по Локку, это большая торговая компания, создаваемая по договору и, теоретически, могущая быть распущенной таким же образом. Это Государство-товарищество, своего рода акционерное общество, не выражающее ничего другого, кроме совокупности эгоистических интересов его учредителей. При этом Локк считает, что основная цель человека - это достижение максимального индивидуального комфорта и благополучия, и то, что это стремление ограничивает, должно быть постепенно упразднено.
И требование "конституционности", и принцип суверенности каждого гражданина, и равноправие, и разделение властей -- все это призвано перенести центр тяжести с целого на частное, т.е. совершить полное переворачивание пропорций по сравнению со структурой Политического в традиционном обществе.
Требование "конституционности" правления призвано подчеркнуть "рукотворный", "договорной" характер властных функций. "Конституционная" власть не просто ограничивается, она десакрализируется, делегируется снизу, это власть не по природе и промыслу, но по назначению, исполнению должности. "Конституционный" правитель, в конце концов, не более, чем функционер(662).
Принцип "суверенности гражданина", совершенно невыполнимая и даже теоретически абсурдная в практической жизни вещь, на самом деле, несет в себе вполне конкретное содержание: речь идет о последовательном отказе в суверенности любой внеиндивидуальной или сверхиндивидуальной инстанции. Сделать каждого человека полностью самовластным невозможно, но отказать различным политическим инстанциям в праве на самовластие вполне возможно. Положительная сторона либерализма в этом вопросе совершенно абстрактна, а отрицательная, напротив, вполне конкретна.
В требовании "равноправия" Локк исходит из теоретической предпосылки, что "по природе все люди равны", так как они все наделены рассудком и являются с рождения "чистыми листами" (289). Политическое и социальное неравенство, таким образом, являются внешними и случайными факторами, которые не имеют глубокого онтологического содержания. Индивидуум является "мерой вещей", и, следовательно, не только кастовые институты, но и сословия подлежат упразднению.
Равенство, понятой в рамках либеральных политических структур обращено не к сплавлению людей в новый общий организм, но к дроблению существующих социальных общностей, не к растворению "я" в коллективе, но к фиксации и укреплению индивидуальной автономии. Получающий равные политические права со всеми остальными, гражданин освобождается от коллективной ответственности за соучастие в политическом решении. Это реализация положения "свободы от" (311). Но такое равноправие никак не влияет на содержательный характер политического действия.
Пункт о "разделении властей", ставший ключевым моментом европейской демократии, также ставит перед собой отрицательную задачу: расщепление власти на отдельные составляющие призвано не только разделить их между собой, но и оторвать весь властный организм от интеграции в духовную целостность, сопряженную с уровнями Божества, Провидения, сакрального предназначения. В традиционном обществе концентрация власти в фигуре, стоящей на вершине политической пирамиды, преследовала цель максимально возвысить личность властелина, сопрячь ее с надчеловеческими уровнями божественных сфер, укоренить ее в глубинах бытия. Поэтому римские императоры, а позже Папы носили звание "Pontifex", дословно "мостостроитель" (лат.). Под "мостом" понималось символическое соединение земного с небесным, человеческого с Божественным. Самодержавие (во всех разновидностях традиционных обществ) основывалось на представлении об уникальности внутреннего бытия властителя, о том, что он более чем человек - посредник между двумя мирами, носитель сверхчеловеческого статуса. Властелин в традиционном обществе - тот, кто преодолевает всякое разделение (в том числе и разделение между земным и небесным) (713), и полнота власти призвана подчеркнуть эффективность этого преодоления. "Разделение властей" направлено против этого вектора. По сути, оно направлено против власти как таковой, против власти как онтологической реальности. Власть в либеральном понимании не является более онтологической и сотериологической функцией. Это результат договорного решения, которое всегда можно поставить под сомнение или отменить. "Разделение властей" на исполнительную, законодательную и судебную, которые обязаны всячески ограничивать и контролировать друг друга, призвано закрепить "контрактный" характер власти в парадигме Нового времени, приблизить носителей властных полномочий к статусу "временных управляющих", менеджеров, нанятых по контракту и подотчетных "акционерам".
Политическая либеральная программа Локка фактически является прямым и совершенным опровержением всех форм понимания Политического в рамках традиционного общества. Все разнообразные формы понимания политики в сакральном ключе по сравнению с этой программой, предопределившей в основных чертах структуру политических режимов современности, оказываются на противоположном полюсе, и в таком сопоставлении их внутренние различия отчасти стираются, становятся несущественными(186). Если довести идеи Локка до последнего предела, мы приходим н