Структура регионального исследования.

Как всякая познавательная деятельность, региональное исследование обладает определенной структурой и логикой. В современной теории познания в понимании структуры научного исследования существует три подхода – стадиальный, процессуальный и деятельностный. В рамках первого подхода одни ученые выделяют такие стадии научного исследования, как: 1) поисковая, или эвристическая; 2) опытная, или эмпирическая; 3) концептуальная, или теоретическая.Другие – акцентируют внимание, наряду с эвристической, эмпирической и теоретической стадиями, на социокультурных и научных предпосылках исследования. В рамках процессуального подхода научное исследование в самом общем виде описывается схемой: проблема – гипотеза – концепция. При этом одни ученые в структуре научного исследования выделяют: 1) исследовательскую задачу, фиксирующую проб­лемную ситуацию, цель, условия и методы ее достижения; 2) набор гипотез; 3) совокупность исходных предварительных знаний, в том числе теоретических; 4) методы и средства изучения эмпирического материала и проверки гипотез, включая методы логические и математические; 5) конечный результат исследования – новое знание; другие – акцентируют внимание на таких процедурах, как: 1) вы­бор объекта и постановка исследовательской задачи; 2) выявление источнико-информа­цион­ной основы ее решения и разработка методов исследования; 3) реконструкция исследуемой социальной реальности и эмпирическое ее познание; 4) объяснение и теорети­ческое познание; 5) определение истинности и ценности получен­ного знания и его оценка. В рамках деятельностного подхода ученые в структуру научного исследования включают: 1) объек­тивную социальная реальность (объект), 2) ученый-исследователь (субъект), 3) условия социально-гуманитарного познания (среда), 4) эмпирический и теоретический уровни научного исследования (деятельность)[5].

В рамках деятельностного подхода региональное исследование представляет собой активность его субъекта (исследователя), направленную на объект (определенный сегмент геопространственной реальности).

Геопространственная реальность, с одной стороны, существует объективно, то есть независимо от познающего субъекта. С другой стороны, в научно-исследовательских практиках можно изучать только ту геопространственную реальность, которая проявляет себя в источниках ин­формации. Такую геопространственную реальность, соединяющую множество различных источников информации, можно называть информаци­онной. Научные знания, полученные в ходе регионального исследования на основе различных источников информации, или картины-репрезен­тации геопространственной реальности, представляют собой ее когнитивные реконструкции, или когнитивные модели. Множество таких картин-репрезентаций в виде сис­темы научных знаний получили название репрезентативной геопространственной реальности.

Картины-репрезентации, включающие представления или образы геопространственной реальности, включенные в общественное со­знание, формирует «геопространственный мир людей», который становится для них той реальностью, где они живут, думают, чувствуют и действуют. А если люди определяет ситуацию как реальную, то она, как отмечал У. Томас, становится реальной по своим последствиям[6], которые непосредственно проявляются в его социальных действиях.

В рамках деятельностного подхода в структуре регионального исследования, наряду с субъектом и объектом, можно выделить такие взаимосвязанные элементы, как цель, средства, действия и результат. Важным структурным компонентом регионального исследования является научная и социальная среда.

Цель регионального исследования состоит в производстве нового научного знания об определенном фрагменте геопространственной реальности. Такого рода фрагмент представляет собой предметную область регионального иссле­дования, обычно называемую его объектом. Установление в пред­метной области исследования определенных когнитивных зон путем постановки конкретных научно-исследовательских задач, позволяет трансформировать объект регионального исследования в его предмет.

Цель регионального исследования соотносится с его средствами, необходимыми для производства нового научного знания. В качестве средств регионального исследования выступают, с одной стороны, «предпосылочные теоретические знания» предметного и методологического содержания, творчески переработанные и интериоризированные субъектом научно-исследовательской деятельности, с другой – источники эмпирической информации.

В структуру «предпосылочных знаний» входят различного рода теоретические представления ученого о том фрагменте геопространственной реальности, которая выступает предметом его регионального исследования. Эти теоретические представления иногда называют паттернами. Паттерны – это «призмы», сквозь которые ученый смотрит на предмет регионального исследования, позволяющие, с одной стороны, репрезентовать геопространственную реальность в виде системы научного знания, а с другой – презентовать в ней представления самого исследователя об этой реальности. Паттерны – это результат деятельности научных сообществ, именуемых научными школами, для которых характерны: 1) познавательный интерес к определенной тематике региональных исследований; 2) единство теоретических представлений по данной тематике; 3) общие принципы постановки и решения исследовательских задач.

В структуру «предпосылочных теоретических знаний» входят также представления о том, как можно изучать предмет регионального исследования, то есть знания методологического характера. Рефлексируя по поводу разных возможностей изучения предмета регионального исследования и выбирая одну из них, ученый трансформирует вопрос о том, как можно его изучать, в установку – как надо изучать этот предмет. Тем самым определенные теоретические знания гносеологического характера приобретают функцию методологической установки. Понятие методологической установки стало широко использоваться в отечественной научной литературе, посвященной проблемам методологии научного познания, после знакомства исследователей с идеями Т. Куна о научных революциях[7]. В современной эпистемологии понятие методологической установки употребляется в самых разных значениях. Опираясь на отечественную традицию в трактовке установки как способа закрепления и консервации научной деятельности, методологическую установку в региональном исследовании можно определить как готовность к определенному способу познавательного действия. Такая конструирующая готовность формируется, с одной стороны, в процессе научной социализации и сциентификации (овладения концептуальным аппаратом регионологии) исследователя, с другой – на основе собственного опыта научно-исследовательской деятельности. В связи с этим методологические установки в региональных исследованиях носят ситуативный характер, обусловленный спецификой научного окружения. Поэтому при резких изменениях последнего возможна коренная перестройка, а иногда и ломка сложившихся методологических установок. На формирование и смену методологических установок в региональных исследованиях большое влияние оказывает процесс научной коммуникации.

Методологические установки в региональном исследовании носят модальный, оценочный характер и фиксируются в зна­ковой форме. Посредством установок осу­ществляется оценка, проявляется значимость для ученого того или иного способа когнитивного действия, который затем типизируется, стандартизируется, закрепляется, обеспечивая предварительно сформулированную когнитивную реакцию на определенную познавательную ситуацию. Методологические установки в региональном исследовании представляют собой устой­чивые алгоритмы познавательных действий по получению нового научного знания. В структуре методологических установок можно выделить когнитивные (знаниевые), аксиологические (ценностные) и конативные (деятельностные) элементы.

Другим средством регионального исследования, направленного на получение нового научного знания, являются источники эмпирической информации. Ученый изучает фрагменты геопространственной реальности посредством изучения информации о ней, закодированной в различных текстах-источниках, которые представляют собой определенные формы презентации этой реальности.

Источники эмпирической информации являются артефактами, содержащими непреднамеренную или преднамеренную, скрытую или явную информацию о тех или иных фрагмента геопространственной реальности. Эмпирическая информация представляет собой сведения о внешних проявлениях этой реальности, источники эмпири­ческой информации – это ее материальные носители. По характеру кодирования эмпирической информации можно выделить пись­менные, визуальные и аудиальные источники информации. При этом по источнику происхождения следует различать такие пись­менные источники эмпирической информации, как естественные, созданные в различных сферах жизнедеятельности, не имеющих от­ношения к науке, и искусственные, созданные специально для ис­пользования в региональном исследовании. К естественным источникам относятся нормативно-правовые акты, статистика, делопроизводс­твенная документация, программные документы, средства массовой информации, к искусственным источникам относят, прежде всего, эмпирические результаты социологических исследований. Визу­альные источники эмпирической информации представлены кино-, фотодокументами, а также результатами включенных наблюдений; аудиальные источники эмпирической информации включают разного рода материалы звукозаписей.

Исследователи часто излишне доверяют некоторым источникам эмпирической информации и не используют информационные воз­можности других источников. При использовании источников эм­пирической информации надо исходить, прежде всего, из того, что содержащаяся в них информация должна носить репрезентативный характер, то есть быть полной, охватывающей весь предмет регионального исследо­вания, и достоверной, соответствующей геопространственной реальности. Поэтому необходимым условием регионального исследования является наличие репрезентативной его источниковой базы. Репрезентативность этой базы определяется представительностью и аутентичностью содержащейся в ней эмпирической информации. Представительность информации определяется степенью ее полноты, а аутентичность – степенью соответствия изучаемым «фрагментам» геопространственной реальности.

Степень репрезентативности эмпирической информации определяется с помощью различных методов внешней и внутренней критики текстов-источников. Внешняя критика источников связана с установлением места, времени и условий создания текста, что позволяет выявить влияние внешних факторов на содержание эмпирической информации. Внутренняя критика направлена на декодирование эмпирической информации, на понимание ее значения и постижение ее смысла.

Представительная и аутентичная источниковая информация является эмпирической основой регионального исследования, позволяющей реконструировать те или иные «фрагменты» геопространственной реальности.

Структура регионального исследования включает также непосред­ственные познавательные действия ученого, направленные на получения эмпири­ческих и теоретических знаний. Эти действия, как однородные и завершенные акты научной деятельности, определяются, прежде всего, методологическими установками ученого. В этом плане его научно-исследовательскую деятельность можно разложить на ряд отдельных действий, каждое из которых имеет свою собст­венную цель, связанную с решением частных познавательных задач с помощью конкретных познавательных процедур. В частности, особое значение имеют действия, связанные с получением эмпирической информации как основы регионального исследования.

Направляя свою познавательную активность на объект, в качестве которого в научном исследовании выступает региональная реальность, ученого интересует определенный ее фрагмент или ракурс ее рассмотрения. Тем самым ученый мыслительно определяет объективные основание предмета своего регионального исследования. Какие непосредственно аспекты будет рассматриваться в региональном исследовании – это зависит от перечня научно-исследовательских задач. В этом случае исследователь как бы «вопрошает» предмет своей научно-исследовательской деятельности, задавая ряд вопросов, отвечая на которые он собирается получить новое научное знание об этом предмете. Получить это знание он может только при условии существования эмпирической информации о предмете регионального исследования. В соответствие с этим исследователь совершает действия, направленные, во-первых, на поиск источников эмпирической информации или на создание таких источников, во-вторых, на извлечение из источников эмпирической информации, в третьих, на анализ и синтез эмпирической информации. Затем действия исследователя перемещаются в область интерпретации этой информации и создание на ее основе теоретических построений. Благодаря этим действиям, ученому удается добиться результата исследования, под которым подразумеваются новые научные эмпирические и теоретические знания об определенном фрагменте геопространственной реальности.

Региональное исследование как деятельность осуществляется в определенной научной среде, в которой существуют определенные стандарты научно-исследовательской деятельности, методологические приоритеты, организационные принципы. В этом плане научная среда, или академический контекст регионального исследования, выполняет проектную, контрольную и организационную функции по отношению к научно-исследовательским практикам. Региональное исследование осуществляется также в определенной социальной среде, которая, во-первых, формирует социальный заказ на проблематику научной деятельности, во-вторых, контролирует социальную ее эффективность, в третьих, является социокультурным основанием формирования стиля мышления исследователя.

Структурным элементом регионального исследования является его результат в виде нового научного знания. В связи с этим некоторые исследователи считают, что если результат не достигнут, то вообще нельзя говорить, что научно-исследовательская деятельность была осуществлена. При этом надо учитывать, что знание как результат должно быть не просто новым, а полученным при соблюдении принципов научности, легитимных для определенного академического сообщества. Поэтому исследователь может получить новое знание, но является ли оно научным – это еще вопрос. Разумеется, ответ на это вопрос должен быть следствием внутренней рефлексии самого исследователя. Но этого не достаточно – нужна внешняя рефлексия, то есть профессиональная экспертиза со стороны научного сообщества, к которому принадлежит исследователь. Однако и в этом случае вердикт будет относительным, поскольку всякая внешняя интерпретация деятельности исследователя носит гипотетический характер. Тем более риск ошибки возрас­тает, когда мы пытаемся понять научную деятельность исследователя, работающего в другой культурно-эпистемологической среде и придерживающегося иных методологических установок. Методологическое сознание и индивидуальные смысловые контексты такого исследователя будут сильно отличаться от наших, научные значения и смыслы которые он приписывает своим когнитивным действиям, могут существенно отличаться от того, которые приписали бы этим действиям мы. Может случиться так, что мы вообще не увидим в их когнитивной деятельности какого-то ни было научного смысла.