Крайнее изумление от этой телеграммы, содержавшей несомненную очевидность сотрудничества и соглашения между большевиками и одним из наших союзников.

Во время одной из многочисленных моих бесед в Омске с адмиралом Колчаком, последний, рассматривая американскую политику на Дальнем Востоке, сделал ряд веских замечаний, выражая опасение, что в результате ее начнется старая анархия. Я уверял его, что союзная политика в Сибири имеет своей целью подавление беспорядка и поддержание порядка* и что я не могу поверить, чтобы Америка явилась в Сибирь для того, чтобы ставить затруднения в его работе, а дапротив—помочь ему во всяком разумном деле. Он. соглашался, что таковы были намерения американского народа, но выражал опасения, что американское командование преследует совершенно другие цели. Дело в том, что офицеры сообщили адмиралу, будто из шестидесяти офицеров для связи с американскою главной квартирой и переводчиков-Чюлее пятидесяти были русскими евреями или родственниками их; некоторые из них в свое время были высланы из России за политические и другие преступления и теперь вернулись, как американские граждане, имея возможность влиять на американскую политику в направлеции, совершенно проддаоположном желаниям американского народа. Я уверял адми.рала, что этого может и не быть, что офицеры его могут в данном случае находиться под влиянием внушений «ближневосточного соседа»,, настроенного неблагоприятно к вмешательству Америки в восточные дела, и что они могли благодаря этому преувеличить опасность. Мои слова повидимому успокоили адмирала, но он с, сожалением добавил, что данные его настолько обильны и настолько категорического свойства, что он считал необходимым познакомить меня с положением, как представителя английского народа и офицера британской армии.

Эти обстоятельства скоро изгладились в моем уме, но телеграмма⁴ начальника станции в Краевском разбудила их со всей живостью неожиданного удара. Я разом решил познакомиться насколько возможно ближе с политикой американских командиров и с этой целью распросил не мало американских офицеров и солдат. Я нашел, что как офицеры, так и солдаты

— 155 —

стремились оказать возможную помощь для поддержания власти Колчака и сокрушения беспорядка и, как они выражались, «оправдать свое пребывание в Сибири». Многие чувствовали, что пока-что они только содействовали большевикам вернуть утраченную власть над народом, обеспечив нейтральную зону для большевистской пропаганды; что когда в августе 1918 г. они прибыли в страну, английские, чешские и японские войска с помощью существовавших тогда русских частей установили порядок в приморских провинциях, но их усилия породили соложение вещей, едва ли не худшее, чем то, которое существовало при настоящем господстве большевиков. От этих американских войск я узнал, что их офицеры, начиная от генерала Гревса, находились в постоянных сношениях с офицерами красной гвардии, и что между ними- состоялось не одно соглашение; одно время рядовые американские солдаты стали полагать, что соглашение между этими войсками достаточно дружественно по характеру и что исключает всякие враждебные действия между ними. Правда крушения поездов и нападения «а линию, охраняемую американцами, заставляли серьезнее подумать о положении вещей, но соглашение между красной й американской квартирами было столь прочно установленным, что все эти акты нападения казались результатом недоразумения. Только делр в Краевском оказывалось, повидимому, симптомом более широкой политики, а не ошибкой* какого-нибудь подчиненного офицера.

Продолжая свои изыскания, я наткнулся на одно письмо, датированное 24 мая и адресованное американским офицером (капитаном), командующим американскими силами в Свиягине, красному офицеру, командиру большевистских войск, действующих в том же районе. При этом американский офицер обращался к командиру красной гвардии, как к равному себе военному чину. В нем американский офицер жаловался, что после недавнего братанья обоих отрядов, происходившего согласно предыдущим соглашениям около «деревянной мельницы», он узнал, что, по распоряжению офицера, красногвардейцы поломали некоторые машины на мельнице, а также в двух местах к западу и к востоку от станции Свиягино прервали железнодорожный путь. Американский капитан перечислял и другие обвинения

—166 —

против красной гвардии, вроде угроз мирному населению, не желавшему примкнуть к большевистской армии, и предупреждал красного командира, что все эти деяния противоречат соглашению _f заключенному начальником американских и красных сил, и что в случае повторения их он примет свои меры для наказания тех, кто нарушает их взаимные интересы *).

Я полагаю, что это письмо является положительным доказательством некоторых местных или общих соглашений между американскими властями и красной армией, оперирввавэдей в приморских областях и далее; что это соглашение существовало уже несколько месяцев; что как раз это соглашение и помешала американским войскам принять участие в общей союзной экспег диции для освобождения русского гарнизона в Сучане, осажденного большевиками; что благодаря этому американо-большевистскому договору красная гвардия, рассеянная после побед обозников у Духовской в августе, снова собралась и сформировала войсковые части. Другими словами, американская политику, бессознательно или другим каким образом, создала состояние нерешительности между союзниками, беспорядок и анархии* среди населения Забайкалья и Уссурийской области, которые могли оказаться гибельными* для скорого восстановления порядка в России.

Существуют и другие указания, что присутствие американских войск в Сибири было кем-то использовано для целей отнюдь не американских. Задачей американского командования было обеспечение порядка в тех областях, которые находились под контролем Совета Союзного Командования. Существовал и другой самоочевидной и ясный долг, а именно--с0Образова1ъ свое поведение таким образом, чтобы создать дружеские отношения с теми представителями русского правительства, которые под влиянием режима верховного правителя оказывались то там, то здесь, и таким образом предоставить как можно меньше возможностей для собрания и организации всех элементов беспорядка. А политика американского командования, быть может и вполне бессознательно, оказалась как-раз противоположной. Такая политика дала в результате то, *йч> русские власти вра-

¹) Курсив везде автора.

— 157 —

ждебно отвернулись от них, а там> где этого не случилось, сами американцы принимали враждебную позицию против русских властей^ Американцвд (содействовали планам и создали удобные возможности для анархических элементов* которые если не были опасными сади по себе, то во всяком елучае создавали затруднения для других союзников, стремившихся создать какой-нибудь ^порядок из всего этого хаоса. Насаждение общего порядка в стране, которая должна была решить свою будущую форму правлений, бюло общей задачей как американцев, так и англи *Ш. Вполне очевидно, что какие-то печальные закулисные влияния отклонили американскую политику от ее прямого •*<*е»ного пути.

Вопреки общему мнению союзников, американское командование объявило Сучанский округ нейтральной зоной. В пределах этой зоны запрещались все вооруженные столкновения как русских, т.-е. армий адмирала Колчака, так и красногвардейских сил*) Офицеры Ленина и Троцкого ухватились за этот приказ и еразу же начали собирать свои рассеянные силы. "*1ерез три недели они подняли большевистский флаг над своей главной квартирой под защитой флага Соединенных Штатов. На~-SfMH Нейтральной зоне большевики организовали свои силы для нападения на японцев, стоявших по Амуру, спускали под откос союзные поезда с военным снаряжением по Уссурийской железной дороге, даже обменялись выстрелами со сторожевыми пастами вокруг самого Владивостока, скрываясь всякий раз «а американскую нейтральную зону, когда на них набрасывались войска верховного правителя.

Естественно, что при таких условиях прочие союзники и русские приняли соответствующие шаги для защиты на<сел^ния и имущества. Но крайняя абсурдность американской политики обратилась в конце концов против них самих. Командир красной гвардии, раздраженный стеснениями, причиHttffbiMH ему со стороны русских и японских сил (куда входили также и британские войска, после того как к ним присоединился капитан Эдварде с экипажем «Кента»), решил атаковать самих беззаботных американцев. Красная гвардия вообще очень ловка в своих операциях. Американские войска охраняли железнодорожную линию Владивосток—Сучан; ней-

— 158 —

тральная зона была расположена на крайнем конце этой линии, I если бы красная гвардия атаковала конец, близкий к зоне, их тактика была бы сразу обнаружена. Поэтому, обыкновенно, они выходили из пределов американской* зоны, делали крюк ^терез леса и селения и нападали на линию в пункте, насколько возможно отдаленном. Разрушив часть пути, а при случае удаче уничтожив мост, они обыкновенно обменивались несколькими выстрелами с американскими войсками, и если последние начинали их сильно теснить, они отступали в нейтральную зону под прикрытие своих главных сил. Американское командование, естественно, становилось более бдительным на отдапенных участках, и это принуждало большевиков действовать се ближе и ближе к защищенной зоне; но тем временем им удавалось убить нескольких русских солдат, переранить нескольких американцев и разрушить пять - шесть различных участков пути. На этот раз они действовали очень близко от зоны, и американским войскам удалось рттеснить их пряоие на свою зону, где—мало обиды, а еще оскорбление—они объявили, что, согласна самим американским объявлениям, они не могут быть уничтоженье так как военные действия запрещены внутри зоны.

Вместо того, чтобы с корнем вырвать это гнездо пиратов,. некоторые указывали на необходимость более широкого и обязывающего соглашения между американцами и красной гвардией для избежания в будущем таких достойных сожаления происшествий. Повсюду говорили, что была уже подготовлена конференция между командованием красных и генералом Гревсом, американским главнокомандующим, которая сорвалась» когда представитель верховного правителя на Дальнем Востоке лично объявил генералу Гревсу, что предполагаемая им конференция с врагами русского правительства будет сочтена враждебным актом. Срыв этих переговоров причинил большую досаду Советскому Правительству в Москве, и оно приказало своим уссурийским комиссарам употребить силы, организованные под защитой американцев, против них же самих, к чему те и приступили. Это без сомнения расстроило взаимоотношения американцев с красными, хотя сильное закулисное влияние, вынудившее американское командование на эту злосчастную политику, быле достаточно могущественным, чтобы воспрепятствовать

— 159 —