Не лепо ли ны бяшетъ, братие,

начати старыми словесы трудных пов•стий

о пълку Игорев•, Игоря Святъславича?

 

Русский «язычник» XII-XIII вв. те же строки написал бы:

Не лепо ль нi будi, брацiя,

Словом старым поведку тежку початi

Ожестi полка Игopia, Игорья Светославiчья?

Согласно прежнему правописанию, в слове «братие» вместо «т» должно было стоять «ц», ибо речь о цепи родственной взаимосвязи; «ны» употреблялось как «Hi» – «они»; «бяшетъ» – инородная форма русского «будi»; «начяти» «язычник» здесь не употребил бы потому, что в родительном падеже была близкая по звучанию форма существительного «начазi» – естественного начала чего-либо; «словесы» имело ироническую форму «словсiя» – «плетёт словеса»; труд почитался и никакой из его видов не считался тяжёлым, но рассказ о каких-то утратах – «поводка тежкiя», но не «повесть», ибо тогда это почти соответствовало бы теперешнему «приключения»; «ожестi», поскольку речь о жизни и смерти полка, а Игорь остался жив, поэтому в конце его имени «Аз»; «свет» и «слава» ни в имени, ни в отчестве не разделялись как «свят» и «слава», имя- отчество в данном случае писалось бы в притяжательном падеже с «ь» и «я» в окончаниях слов.

Было бы, конечно, неразумно выхвалять достоинства того или иного стихосложения в ущерб одному из них, но, мне кажется, лучшие образцы как христианской, так и древней «языческой» поэзии равно имеют право на место в нашей унаследованной от праотцов духовной сокровищнице.

Но вернёмся ещё раз к летописи, чтобы завершить наш рассказ о Светославе.

«Учинив мир с Греками, Светослав двинулся на лодках к днепровским порогам. И сказал ему ВОЕВОДА ОТЦА ЕГО СВЕНЕЛЬД (обратите внимание на этого человека. – А. И.): «Обойди, княже, их на конях, ибо ПЕЧЕНЕГИ В ПОРОГАХ (подчёркнуто мною. – А. И.)». Но не послушался он его и двинулся на лодках.

Тем временем послали ПЕРЕСЛАВЦЫ (имеется в виду столица Болгарии Великий Переслав. – А. И.) К ПЕЧЕНЕГАМ [гонцов] (зачем же было переславцам посылать гонцов к печенегам, если, по словам Свенельда, они были уже в порогах? – А. И.), говоря: «Идет Святослав в Русь, ВЗЯВ ИМУЩЕСТВА У ГРЕКОВ И ПОЛОН БЕСЧИСЛЕННЫЙ (так, если верить Б. А. Рыбакову и примечанию Л. Махновца на стр. 43 украинского издания «Лiтопису руського», уносил бедняга Светослав ноги после своего «поражения» 21 июля 971 года; «полон» здесь не пленные византийцы, а освобождённые из византийского плена русичи. – А. И.), а с дружиной малой». УСЛЫШАВ ЖЕ ПЕЧЕНЕГИ ЭТО, ЗАСТУПИЛИ ПОРОГИ (вот когда только, ибо, как свидетельствуют наши «языческие» источники, не болгары из Великого Переслава, а сговорившийся с византийцами варяг Свенельд известил печенегов. – А. И.). И пришёл Святослав к порогам, однако невозможно было пройти пороги, И СТАЛ ОН ЗИМОВАТЬ В БЕЛОБЕРЕЖЬЕ (отчего же не нападали на него печенеги в Белобережье – чистом поле, если он был «с дружиной малой», а они воевать в поле мастера? Потому что, кроме своей дружины, Светослав располагал также «полоном бесчисленным» из бывших воев русичей, которые вместе разгромили бы печенегов и в чистом поле. Поэтому они засели в порогах, зная от лазутчиков Свенельда, что у Светослава мало съестных припасов. – А. И.). И не было у них еды, и настал голод великий, так что по полгривны была голова лошадиная. И зимовал здесь Святослав. А когда приспела весна, пошёл Святослав в пороги.

В ГОД 6480 [972]. Пришёл Святослав в пороги, и напал на него Куря, князь печенежский. И убили они Святослава, и взяли голову его, и с черепа его сделали чашу, – оковав череп его золотом, пили из него. СВЕНЕЛЬД ЖЕ ПРИШЁЛ В КИЕВ К ЯРОПОЛКУ (не чудеса ли, князя убили, а его главный телохранитель цел-целёхонек? – А. И.). И было всех лет княжения Святославого двадцать и восемь».

Приведём ещё отрывок из поэмы Славомысла, продолжение того его монолога с матерью, когда Ольга уговаривает сына принять христианство.

 

– Помазанник иль по-гречески Христос,

Мессией его приверженцами прозванный,

Не мог, тебе то ведомо, воскреснуть, распятый на кресте.

Душа его слететь во мрак глубин была обречена.

Ни князю, ни царю, ни богу из небытия изринуть тленное сила не дана,

Как мне гор Киева не сдвинуть – камней с пещерами громада велика, -

И Непру вспять не повернуть – морю Руському она верна.

Мне жаль тебя, в твоих сединах заблужденья – печали горечь для меня.

Мы смертны все, быть может, и не только на кресте распятые.

Лишь мысль бессмертна, что сказана иль на пергаменте запечатлена,

Иль праведной душой и разумом высям звёздным отдана.