КОБЕ-2009 (23 ИГРЫ В ПЛЕЙ-ОФФ)

30,2 очка, 5,3 подбора, 5,5 передачи, 2,6 потери, 23,0 броска с игры, 8,6 штрафного, 45,7% реализации с игры, 88% реализации штрафных, 35% реализации дальних бросков, 40,9 минуты за игру [974]

Если что и помогло Кобе, так это обстоятельства. «Бостон», «Сан-Антонио» и «Хьюстон» были отброшены назад благодаря серьезным травмам Гарнетта, Ману и Яо. Кливленд принял странное и необъяснимое решение бездействовать перед дедлайном обменов[975]. Если что и помогло Кобе, так это прорыв в игре Аризы. Вот во что верю я. Но опять же – я безумный фанат «Бостона». Мне не верится в прогресс Кобе, потому что я предвзят или потому что это неправда? Именно поэтому я позвонил Уолтону. С тех пор как его сын Люк присоединился к «Лейкерс» в 2003-м, они с отцом наверняка не раз беседовали о Кобе Брайанте[976]. Из всех ныне живущих игроков, сумевших понять Секрет баскетбола и привести его в действие – я называю этих игроков «Клубом Секрета» – Уолтон должен суметь понять Кобе лучше всего. По крайней мере, я на это надеюсь. Если я ошибусь, то на пути домой выведу машину на встречную полосу.

Мы беседовали в гостиной дома Уолтонов, когда мурлыкающий Уголек начал тереться об мою ногу, затем взобрался ко мне на колени и улегся там. Уолтон спугнул черную кошку прочь. Я чуть было не задохнулся от подобной иронии. Мы беседовали о баскетболе примерно полчаса, затем я объяснил Биллу свое понимание Секрета. Я рассказал ему историю о своей встрече с Айзеей Томасом в Вегасе и прочел ему две выдержки из книги «Франчайз». Уолтон сидит, уставившись в пространство, и внимает мне. Наконец…

«Это не столько Секрет, сколько Выбор. Взгляни на обстоятельства, действующие наперекор этому Выбору. Взгляни на причины, заставляющие сделать неправильный выбор. Все зависит от тебя. Сейчас всех интересует лишь меркантильная сторона вопроса, статистика и хайлайты. Где ты ни был, тебя накрывает волна информации, идущей наперекор тому, что действительно имеет значение. И тебе этого не понять, если только тебе не повезло играть с правильным игроком или тренером: Вуден, Ауэрбах, Рэмзи, Рассел, Берд. Скольким людям так везло? Кобе повезло играть под руководством Фила Джексона, и он наконец это понял. С великими тренерами дело обстоит не в диаграммах, не в определенной комбинации, не в тренировках, дело во влиянии, которое оказывает тренер на окружающих. Именно это мы видим в деле между Филом и Кобе. Жизнь такая штука, что многие приходят к пониманию того, что действительно важно, слишком поздно. Это самая странная часть жизни – помнить о тех упущенных возможностях, которые нам уже не вернуть. Кобе сумел это понять. Это отняло время, но он сумел».

Превосходно. Даже я не смог бы сформулировать это точнее. Что, если Уолтон прав, и это следует называть не Секретом, а Выбором (что звучит довольно интересно, признаю). Джексон действительно сумел обточить Кобе со временем – примерно так же, как Энди Дюфрейн точил стены Шоушенка своим маленьким альпенштоком, надеясь выйти на свободу – и это мягкое давление Фила и дало ход «Лейкерс». Именно поэтому Джексон носит титул величайшего тренера в истории: он сумел управиться с талантом самой сложной суперзвезды в истории, чье имя не Уилт. Джексон делал это постепенно, в течение целого десятилетия, ему даже пришлось уйти со своего поста однажды, для пущего эффекта. Джексона нельзя превозносить за то, что он фундаментально изменил Кобе, но он сумел подтолкнуть его в правильном направлении и помог найти ему баланс между доминированием и победами. Что Кобе сделает с пониманием этого факта, уже его Выбор. Помните, как однажды я написал, что работа большей части тренеров НБА не имеет особого значения? Так вот, Джексон имеет значение.

Моим любимым воспоминанием финала-2009 является момент, когда Кобе, несмотря на наличие трех открытых партнеров, ринулся на четверых оппонентов в конце второй игры, и получил блок-шот. Стало ясно, что овертайм неизбежен, и Кобе ринулся к скамейке. Лицо Джексона, сидевшего на скамейке чуть дальше Кобе, выражало некоторую степень заинтересованности, отвращения и желания оставаться в стороне от момента[977]. Знаете, о чем напомнила мне эта реакция Фила? О браке. Когда вы проводите слишком много времени с кем-то и уже спокойно воспринимаете их сильные и слабые стороны. Например, я неаккуратен. Я разбрасываю одежду по полу. Когда я по утрам делаю себе кофе, то оставляю пятна на столе и забываю их вытереть. Моя жена перестала жаловаться на это примерно три года назад. Когда я повторяю эти ошибки, на ее лице появляется то самое выражение, как и у Фила. Черт. Я обречена с ним. Не стоит даже начинать. Тут все равно больше плюсов, чем минусов. Забудем об этом. На лице Джексона никогда не было этого выражения во время его первого брака с Майклом. В браке с Кобе это выражение появляется довольно часто. Можно даже сказать, что Фил и Кобе – неподходящая пара, и если продолжать аналогию, они даже разошлись в 2004-м спустя несколько лет несчастливой совместной жизни. Теперь они могут прожить вместе вечность. Когда тренер проводит слишком много времени с одним игроком, они действительно начинают чувствовать себя как пара супругов[978].

Даже Кобе признает, что Фил дал ему возможность раскрыть свой потенциал. Он стал легче прощать промахи партнеров и больше инвестировать в их индивидуальные успехи. Он раздвинул свои физические границы, наняв тренера Тима Гровера, который постоянно путешествует с ним. Он постоянно работает над мелкими нюансами своей игры и надеется, что его рабочая этика вдохновит партнеров. Он показал невиданный доселе пример человеческой воли с осени 2007-го по июнь 2009-го, выведя свою команду в два финала подряд, выиграл титул НБА, выходил на паркет в 164 матчах «регулярки» и 44 матчах в плей-офф без летнего перерыва, благодаря Олимпийским играм. Он был словно Терминатор, от которого отскакивали пули. Несмотря на всю противоречивость его натуры, я нахожу потрясающим то количество ныне живущих легенд баскетбола (Уолтон, Рассел, Уэст, Берд и Мэджик, если назвать хотя бы пятерых), которые в открытую выражают благодарность за то, что делает Кобе. Величайшие баскетболисты похожи на элитную группу писателей или музыкантов – они инстинктивно чувствуют, когда кто-то еще добрался до их уровня. Когда Уолтон или Мэджик во всеуслышание объявляют, что Кобе действительно изумителен, с этим невозможно спорить[979]. Но, несмотря на это, я считаю, что Кобе изменился лишь на своих условиях. Он жертвовал чем-то, только если продолжал получать львиную долю внимания. Именно его партнеры и тренеры практиковали Секрет – они добровольно отошли в тень и исполняли свои роли, позволив Кобе блистать в свете прожекторов, и никогда не жаловались. Как я сказал Уолтону, Кобе пришлось немного прогнуться, но для этого его партнерам пришлось прогнуться еще больше.

«Кобе лишь хочет побеждать, – замечает в ответ Уолтон. – Не имеет значения, в чем заключается твоя мотивация, отличается ли твой стиль от других, или твоя игра не одобряется людьми. Мы видели целый спектр различных вариаций игры Кобе за эту декаду, и сейчас он действительно хорош. Понимаешь, ты хочешь, чтобы он был хорош в твоем понимании. Проблема в твоем выборе – кто твои кумиры. Ты ценишь определенный тип игроков. У Кобе тоже есть право выбора».

Гейм, сет, партия.

«Возможно, вы правы, – отвечаю я. – Кобе сделал выбор в пользу такой игры, а мой выбор – не одобрять это решение. Но я по-прежнему верю, что он может быть лучше. Мне хочется, чтобы он достиг той вершины, когда я наблюдаю за ним и понимаю, что ему все равно, кто получит внимание, ему важна лишь победа. У меня не было этого ощущение после последнего финала. Понимаете?»

«Понимаю. Твое неприятие стиля игры Кобе не дает тебе насладиться чемпионством «Лейкерс». Такие игроки, как Берд, Мэджик и Рассел играли так, что этим наслаждались даже фанаты их оппонентов».

«Вы играли также», – добавляю я.

«Ну…»

Уолтон уставился в пол. Он ненавидит обсуждать собственную карьеру, но обожает рассказывать о тех, с кем ему довелось играть. Упомяните имя Берда, и Уолтон начнет фонтанировать историями о Лэрри Легенде. Но стоит вам упомянуть, как Уолтон данковал через голову Карима в плей-офф 77-го, и он среагирует так, словно ждет результатов колоноскопии. Он просто так устроен. Тридцать два года спустя он по-прежнему хочет, чтобы люди верили, что душой и сердцем «Блэйзерс-77» был Морис Лукас. Даже закончив карьеру, он остается все тем же бескорыстным человеком[980].

Я отмечаю, что мы, возможно, только что поняли, что является высшей степенью командной игры – когда команда играет настолько едино и неэгоистично, что даже фанаты противника признают это, говоря что-то в стиле: «Хотя нам только что надавали по заднице, смотреть на это было одно удовольствие». «Лейкерс» Мэджика играли в подобном ключе. «Селтикс» с Бердом были на это способны. «Буллс-96» и «Никс-70» играли так же.

«Вы играли в двух подобных командах – в 77-м и в 86-м».

«Да, играл, действительно».

Он тут же меняет тему разговора – Билл Уолтон всегда так поступает, когда возникают вопросы о его карьере. Он признался, что в последнее время часто смотрит международный футбол, что интересно, ибо я занимался тем же. Футбольная команда мирового класса побеждает так же, как и баскетбольная команда – они контролируют ход игры. В современном баскетболе этого уже не увидишь. Как часто мы наблюдаем за альфа-самцом, который бессмысленно передерживает мяч в двадцати пяти футах от кольца, пока его партнеры стоят в стороне и лишь наблюдают за ним? Может, поэтому мы с Биллом Уолтоном переключились на футбол?

«Все - начиная с контроля хода игры, – объясняет Уолтон. – Лэрри играл со страстью, настойчивостью и целью. В его игре был смысл, как у Боба Дилана, Нила Янга, Джерри Гарсиа, Джордана, Мэджика… Для них был важен смысл баскетбола, и именно это делало игру важной для нас. Роль лидера приносит с собой ответственность; это становится уже не работой, а стилем жизни. Когда играл Лэрри, люди покупали билеты на места, с которых они даже не могли видеть ход матча. Самые отдаленные места, но все ради того, чтобы быть на арене и почувствовать эту атмосферу. Лэрри ни с кем нельзя было сравнить. Он делал вещи, которые никому даже не пришли бы в голову, и он исполнял это все в самые важные моменты на самых важных стадиях. Это и есть контроль хода игры. Контроль плюс смысл дают нам игру».

«И Кобе также контролирует ход игры на своих условиях, – добавляю я. – Возможно, не в идеальном для нас баскетбольном смысле, но он держит контроль в руках».

«Вот именно», – соглашается Билл Уолтон.

Мы говорим уже больше двух часов. Мы вновь подняли тему «Блэйзерс-77», когда я упоминаю анекдот из «Переломов в Игре», но Уолтон реагирует так, словно никогда не слышал эту известную всем историю. И это правда. Так я и узнал, что Билл Уолтон, один из самых начитанных и интеллигентных спортсменов в истории, главный герой лучшей из написанных когда-либо книг о спорте, никогда ее саму не читал. «Переломы в Игре» была издана в 1982-м. Уолтон попытался прочитать ее. И не смог. Он попытался еще раз спустя несколько месяцев. И вновь не смог. По подсчетам Уолтона, за три десятилетия с выхода книги в свет он попытался прочесть ее раз пятнадцать, но ни разу не сумел преодолеть первые несколько страниц[981].

«Это слишком грустно вспоминать, – печально объясняет Уолтон. – Это была настолько особенная часть моей жизни, просто фантастическая».

«Но разве ради этого не стоит прочитать книгу?»

«Я знаю, каков был конец у этой истории», – с горечью замечает Уолтон.

Мне пришлось несколько раз сменить тему, потому что казалось, что Уолтон сломается под грузом воспоминаний. Два часа спустя, я вновь вернулся к этому. Я был просто обязан это сделать. Вся правда в том, что меня не интересует Кобе. Я добрался до Сан-Диего не для того, чтобы задавать Биллу Уолтону вопросы о Кобе Брайанте. У меня была другая причина, хотя я и не хочу в этом себе признаться.

«В истории было 14-15 игроков, которые сумели понять баскетбол так же, как это сделали вы. Вы называете это Выбором, я называю это Секретом, в любом случае это эксклюзивный клуб. Вы были единственным, кому было не дано использовать этот Дар. Теперь у нас есть целых два поколения болельщиков, которые не понимают, что вы были одним из величайших центровых в истории».

 

«Теперь я просто отец Люка», – отшучивается Уолтон.

Хотя это и шутка, я начинаю злиться. Я смотрю на его изувеченные ноги, и мне хочется кричать: «Смотрите, что же вы натворили!». Вместо этого я делаю неловкое сравнение с Джерри Гарсией (бывшим вокалистом любимой группы Уолтона) и говорю, что то, что Уолтону удалось отыграть всего 517 игр на профессиональном уровне – это столь же печально, как если бы существование группы Grateful Dead закончилось на самом интересном месте из-за проблем Гарсии с горлом[982]. Даже спустя три десятилетия больно осознавать, что никто в истории человечества настолько не упивался возможностью играть в особенных командах, как Уолтон.

«Я просто не могу об этом думать, – пытается объяснить мне Уолтон. – Будущее – вот о чем я стараюсь думать».

Именно так он и справляется с этой трагедией – стараясь не думать о ней. Уолтон не смотрел записи своих игр. Он не читал незабываемую книгу о вершине своей карьеры игрока. Спустя двадцать с лишним операций Уолтон по-прежнему пытается встать на ноги. Он смотрит вперед и не оглядывается. Именно поэтому он завел себе черную кошку. Он словно говорит богам: «Даже несмотря на все, что произошло со мной, вам меня не сломить». Именно это мне и нравится в Билле Уолтоне. Мне нравится, что у него есть черная кошка. Мне чертовски это нравится.

Но, с другой стороны, меня волнует, прочитает ли он мою книгу. Я хочу, чтобы он это сделал.

«Конечно, я ее прочту. Я читаю все, что ты пишешь».

«Да, но вы ведь говорите, что не любите вспоминать обо все этом…»

«Я обязательно прочитаю твою книгу», – уверяет меня Уолтон. Мне хотелось бы верить ему. Год спустя Уолтон признается, что так и не читал ее. Я знал, что так и будет.

Спустя несколько минут мы, наконец, прощаемся. На пути домой я звоню отцу и обсуждаю с ним свою встречу с Уолтоном, включая тот момент, когда его сын Адам открыл передо мной входную дверь.

«Надо же! Помнишь, как его дети бесновались от радости в «Гардене»? – восклицает мой отец. – Ты сказал им, что мы были там, вместе с ними, на каждой игре?»

Я действительно сказал им это.

«Какой это был удивительный год! – вспоминает мой отец. – Все сезоны, которые мне довелось увидеть, смешались у меня в голове, но я по-прежнему помню все о 86-м сезоне. Ты ведь рассказал ему об этом?»

Я действительно рассказал ему об этом.

Всего за несколько недель до моей встречи с Уолтоном мой отец обновил свой сезонный абонемент в тридцать шестой раз в своей жизни. Спустя столько лет в эконом-классе, мой отец снова летает с шиком: «Селтикс» выиграли титул в 2008-м и смогут бороться за чемпионство еще по крайней мере пару сезонов. Удивительная все-таки штука жизнь.

Я вешаю трубку, потому что выезжаю на шоссе с опущенным верхом. Я покидаю Сан-Диего – эпилог книги уже мысленно написан у меня в голове, дом Билла Уолтона остается позади, Тихий океан плещет слева от меня, солнце светит в голубой вышине, и моя семья ждет меня дома. Вы только представьте меня на ходу...

 

БЛАГОДАРНОСТИ

 

 

Эта книга является результатом тяжелого труда и не могла бы появиться на свет без поддержки Джона Скиппера, Джона Уолша, Гэри Хэнига, Гэри Белски и Роба Кинга с ESPN. Они поверили в этот проект и предоставили мне право на более свободный график работы для завершения работы над книгой. Спасибо им всем. Особую благодарность хочу выразить Хэнигу за то, что он стал лучшим Старым Ворчливым Редактором в истории. Его энтузиазм очень мне помог.

Спасибо Малкольму Гладуэллу за вступительное слово, за его советы и отзывы. Он по праву является одним из 700 моих любимейших канадцев. Спасибо также Уильяму Голдману и Чаку Клостерману за короткие появления в этой книге. (Никогда не забуду, как Голдман читал мне отрывок, написанный специально для моей книги. Это был один из самых славных моментов моей карьеры).

Спасибо Айзейе Томасу, Стиву Керру и особенно Биллу Уолтону. Они сделали эту книгу лучше.

Огромное спасибо Полу Хиршхаймеру из NBAEntertainment, моему доброму другу, который с самого начала следил за написанием книги и сделал ее на 9,33% лучше. Спасибо также Дэвиду Стерну, Адаму Сильверу, Мэтту Борну, Джону Хареасу и Дэвиду Зубрицки.

Спасибо Хирши и моему приятелю Джо Хаузу за отзывы о книге и рейтинг Пирамиды. Хауз удостаивается особенной благодарности за 21 год бесед про НБА, которые несомненно сильно отразились на этой книге. Спасибо также Уолли и Гасу Рэмси за три десятка лет теплой дружбы и тот судьбоносный день, когда мы вместе придумали концепцию Пирамиды.

Спасибо всем моим друзьям (некоторые даже засветились на страницах этой книги), которые сделали меня смешнее. Особенно хочу сказать спасибо Джону О’Коннеллу, Кевину Уайлдсу, Дэйву Джакоби, Коннору Шеллу, Джейми Хоровитцу и Хаузу. Все эти люди выручали меня в ситуациях, когда я отсылал им самые бредовые вопросы для примечаний вроде: «Кау думаешь, кто был худшим отцом знаменитости?»

Спасибо моему бывшему боссу Джиими Киммелу за семь лет дружбы и наставления, а также Шону Салливану (MVP моей свадьбы) и Робу Стрикверда за дружбу и помощь в вопросах «Селтикс» и «Клипперс». Спасибо Расселлу Шерману – именно он придумал заглавие книги. Спасибо всем читателям, которые слали мне электронные письма.

Спасибо Нилу Файну, Кевину Джексону, Дэвиду Шонфильду, Майклу Филбрику, Майклу Нисли, Джею Ловингеру и Марку Гайлзу за редактуру текстов с 2001 по 2009 годы. Спасибо Гэри Сулентичу, Бобу Холмсу и Джону Вайлперсу за предоставленные шансы проявить себя.

Спасибо Марку Тавани за его помощь и за то, что он смог убедить меня, что мою вторую книгу не постигнет судьба первой. Спасибо всем из издательства RandonHouse, а также Стиву Вульфу, Сэнди Дешонг и всем остальным с ESPNBooks.

Спасибо моему агенту, легендарному Джеймсу «Куколке» Диксону, который был для меня надеждным партнером по команде задолго до 2009 года. Спасибо Льюис Кэй, Дэну Хлорес и Элли Сайферт за все. Спасибо также каждому писателю и учителю, который вдохновял меня и сподвиг на написание этой книги (их так много, что всех и не перечислишь). Спасибо Биллу Расселлу, Лэрри Берду, Бобу Райану и Дэвиду Хэлберстану за то, что научили меня лучше понимать баскетбол.

Спасибо моим родителям (родным и неродным) и всем остальным родственникам за поддержку. Все знают, что мой отец сильно на меня повлиял, но самым недооцененным игроком моей команды всегда была моя мама, которая подарила мне ген писательства и была все эти годы моим фанатом №1.

Спасибо моей жене Кари за то, что терпела меня последние три года. С ее слов: «Наконец-то жизнь снова станет нормальной. Если еще когда-нибудь задумаешь написать книгу на семь сотен страниц, то я придушу тебя во сне подушкой. И вообще надо было выйти замуж за Зака Галифианакиса». Во дела.

Спасибо Бену за будущее, моему растущему лучшему другу.

И спасибо Зои. Я запросто мог бы превратиться в Джека Николсон из «Сияния» за последние три года, но моя прекрасная дочь всегда поддерживала меня и всегда заставляла меня улыбаться. Через несколько лет она об этом забудет, поэтому я должен об этом сказать. Не знаю, как ей это удается.

Билл Симмонс

4 июля 2009 года

 

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

 

Для написания своей книги я перечитал примерно сотню других. Вот список литературы в заисимости от их влияния на меня и мой труд:

СУПЕРВЛИЯТЕЛЬНЫЕ, ОБЯЗАТЕЛЬНЫ К ПРОЧТЕНИЮ: Life on the Run (Bill Bradley)... The Season (Kenny Dryden)... Wait ’Til Next Year (William Goldinan and Mike Lupica)... The Breaks of the Game; Playing for Keeps (David Halberstam)... 24 Seconds to Shoot (Leonard Koppett)... Unfinished Business (Jack MacCallum)... Loose Balls; Tall Tales (Terry Pluto)... Second Wind (Bill Russell and Taylor Branch)... The Franchise (Cameron Stauth)

ОЧЕНЬ ВЛИЯТЕЛЬНЫЕ И ИНТЕРЕСНЫЕ: The City Game (by Pete Axthelm)... Wilt (Wilt Chamberlain, David Shaw)... Hang Time (Bob Greene)... Sacred Hoops (Phil lackson)... Wilt, 1962 (Gary Pomerantz)... The Jordan Rules (Sam Smith)... Foul (David Wolf)

ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНЫЕ: Who’s Better, Who’s Best in Basketball? (Elliott Kalb)... Showtime (Pat Riley)... The Big О (Oscar Robertson)... The NBA’s Top 50 (Ken Shouler)... The Golden Boys (Cameron Stauth)... The Official 2008-09 NBA Register... The Official 2008—09 NBA Guide

ИНТЕРЕСНЫЕ, НЕМНОГО ПОМОГЛИ: The Fab Five (MitchAlbom)... Everything They Had (David Halberstam)... The Best American Sports Writing of the Century (редактор - David Halberstam)... Fathers Playing Catch with Sons (Donald Hall)... The Last Season (Phil Jackson, Charley Rosen)... Pistol (Mark Kriegel)... Best Seat in the House (Spike Lee and Ralph Wiley)... 07 Seconds or Less (Jack McCallum)... The Franchise (Michael McCambridge)... A Sense of Where You Are (John McPhee)... The Short Season (John Powers)... Sports Guy (Charles P. Pierce)... The Twentieth Century Treasury of Sports (редакторы - Al and Brian Silverman)... Classic Wiley (Ralph Wiley)

ПОЛЕЗНЫЕ, НЕ ПОЛНАЯ ТРАТА ВРЕМЕНИ: Giant Steps (KareemAbdul-Jabbar)... Drive (Larry Bird, Bob Ryan)... Tip Off (Filip Bondy)... The Perfect Team (Foreword by Chuck Daly)... The Inside Game (Wayne Embry, Mary Schmidt Boyer)... Maravich (Wayne Federman and Marshall Terrell)... Hondo (John Havlicek, Bob Ryan)... Give 'Em the Hook (Tommy Heinsohn, Joe Fitzgerald)... More Than a Game (Phil Jackson, Charley Rosen)... Sacred Hoops (Phil Jackson, Hugh Delaney)... My Life (Magic Johnson, Bill Novak)... Goliath (Bill Libby)... Only the Strong Survive (Larry Platt)... Red and Me (Bill Russell, Alan Steinberg)... 48 Minutes (Bob Ryan, Terry Pluto)... Calling the Shots (Earl Strom)... The Rivalry (John Taylor)

НЕ ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНЫЕ: The Long Season (Rick Adelman and Dwight Jaynes)... Auerbach on Auerbach; On and Off the Court; Red Auerbach (Red Auerbach with Joe Fitzgerald)... Confessions of a Basketball Gypsy (Rick Barry and David Wolf)... Out of Bounds (Jeff Benedict)... The Last Loud Roar (Bob Cousy)... Covert: My Years Infiltrating the Mob (Bob Delaney)... The Punch (John Feinstein)... Champions Remembered (Ray Fitzgerald)... Rebound (Bob Greene)... The Jump (Ian O’Connor)... When Nothing Else Matters (Michael Leahy)... The Big Three; The Last Banner (Peter May)... The Drive Within Me (Bob Pettit with Bob Wolff)... Falling from Grace (Terry Pluto)... But They Can't Beat Us (Randy Roberts)... The Pro Game (Bob Ryan)... Black Planet (David Shields)... Can I Keep My Jersey? (Paul Shirley)... Second Coming (Sam Smith)... Evergreen; Seeing Red (Dan Shaughnessy)... Basketball My Way (Jerry West and Bill Libby)... Mr. Clutch (JerryWest)

Я также прочитал или пролистал статьи про НБА из Sports Illustrated с 1954 по 2000 годы, а также миллион статей из The New York Times или The Boston Globe за тот же промежуток времени. Статьи читал на официальных сайтах газет и на ресурсе www.SIVault.com. Особенно полезными были издания «InsideSports» с 1980 по 1984 годы. Не раз и не два заглядывал на сайты Basketballreference.com и ESPN.com.

Также я просмотрел около трех сотен записей игр, записывая матчи на DVD с NBATV и ESPNClassic. Несколько дисков купил по интернету и еще примерно за сотню присланных редких записей выражаю благодарность NBAEntertainment. Полезными также оказались выпуски шоу «Greatest NBA Games» (на канале ESPN 2), «NBAVault» (ESPN), «SportsCentury» (ESPNClassic), «Beyond the Glory» (FoxSportsNet). И еще очень важное замечание – я бы не смог написать эту книгу пять лет назад без YouTube. Спасибо этому ресурсу за кучу интервью, нарезок моментов и целых игр.

[1] Сразу предупреждаю, что эта шутка – одна из трех сотен, которыми будут направлены в адрес Карима в этой книге просто потому, что он был нытиком.

[2] «Селтикс» каждый год проводили шесть домашних игр в Хартфорде в попытке повысить свою популярность в Новой Англии. Конец этому эксперименту положили лишь в конце 80-х, когда, наконец, руководство осознало три вещи: во-первых, игрокам осточертело колесить по стране в течение 47 игр за сезон, во-вторых, клуб мог заработать больше денег, не уезжая никуда из Бостона, и в-третьих, что это был сраный Хартфорд.

[3] Мы будем называть «Бостон Гарден» просто «Гарденом», а «Мэдисон Сквер Гарден» назовем «МСГ». Почему? Потому что это моя книга.

[4] Пузырь расовой ненависти в Бостоне всплыл на поверхность год спустя, когда было принято решение о десегрегации государственных школ, которое подверглось жесточайшей критике. Хотя о глубоко посаженных семенах расизма можно было догадаться еще и потому, что Реджи Смит и Джим Райс оставались единственными темнокожими игроками «Ред Сокс» на протяжении сорока лет, и это никого особо не волновало.

[5] Оба игрока в шестом матче стали авторами шикарнейших моментов: Карим положил крюк в концовке второго овертайма и спас «Милуоки» от поражения в серии, а Коуэнс обокрал Оскара Робертсона и проскользил на пузе футов 20 в попытке завладеть мячом. Ни у одного другого игрока нет такого момента, который так же точно определял его сущность. Ну, если не брать в расчет те 340 раз (цифра продолжает расти), когда Винс Картер притворялся, что получил травму и падал на паркет как подкошенный. К слову, если думаете, что я буду много унижать Карима в этой книге, то советую вам дождаться очереди Винса.

[6] После окончания сезона-1976 Коуэнс взял «отпуск» и нашел себе работу на местном железнодорожном вокзале. Сидел в офисе, как полагается. Потом, как ни в чем не бывало, вернулся в команду после 32 игр «регулярки». Позднее, в ходе плей-офф 77 года выяснилось, что Коуэнс еще и подрабатывал ночью водителем такси в Бостоне. Вы, скорее всего, думаете, что это шутка. Не-а. Забавно было бы перенести карьеру Коуэнса в эру интернета – только представьте себе тему на форуме с названием «Дэйв Коуэнс вчера вечером подвез меня до дома на такси!»

[7] Да, были времена, когда маленький пацан мог перед матчем гулять по площадке, стоять рядом со скамейкой запасных команды-хозяев и болтать с тренерами и игроками. Эх.

[8] Мой отец купил штук 30 газет и разве что не бил наших соседей по голове страницей с этой фотографией.

[9] Уилкс играл парня по кличке «Зерно», звезду школьного баскетбола, которого по сюжету застреливает полицейский. После сцены убийства я орал и рыдал, а моя мама была даже рада этому, поскольку думала, что мы иначе не сможем уйти живыми из этого кинотеатра. Она утверждает, что люди были в ярости, что мы посмели туда прийти. Я был слишком мал, чтобы запомнить, что произошло.

[10] Любопытный момент: Бэрри носил парик в том сезоне (в те времена можно было спокойно это делать, и над тобой никто не издевался бы в Интернете) и после драки больше старался скорее поправить парик, нежели узнать, за что Соберс на него так обозлился. Если когда-нибудь вам в руки попадется медиа-гид по всем сезонам «Голден Стэйт», то обратите внимание на то, что Бэрри лысеет все сильнее с каждым сезоном, а потом на общекомандной фотографии 1976-го года у него прекрасная шевелюра, а в 1977-м году он уже снова лысый. А сейчас пересаживает себе волосы. И не спрашивайте, почему мне нравятся такие вещи.

[11] Появились две новых проблемы (обе детально рассмотрим чуть позднее): Во-первых, некоторые игроки, получив большие контакты, плевали на баскетбол и переставали выкладываться. Во-вторых, кокаин вошел в моду на несколько лет, пока все не сказали себе: «Погодите-ка, да это же дорогой, вызывающий зависимость и разрушающий организм наркотик! Да ну его нафиг!» В конце 70-х все это до игроков еще не дошло, и лига из-за этого серьезно пострадала. Ведь о проблеме никто не подозревал до тех пор, пока Дэвид Томпсон во время матча с «Наггетс» в 1979-м году не попытался занюхнуть линию штрафных.

[12] Мой отец до сих пор подтрунивает надо мной за это. В свою защиту хочу напомнить, что мне было всего шесть. В защиту отца хочу сказать, что я пропустил самый знаменитый матч в истории НБА.

[13] Когда мы вернулись с отцом домой, мы были настолько взбудоражены увиденным, что приготовили себе поесть и сели перед телевизором. Показывали недавно начавшийся сериал «Ангелы Чарли», и я отчетливо помню свои мысли в тот момент: «Так вот что происходит, если не ложиться спать допоздна! Можно смотреть по телевизору наполовину голых женщин-детективов!». В ту ночь родился Симмонс-сова, дорогие друзья.

[14] Благодаря этому я провел юность, сидя в полуметре от выходящих на площадку игроков НБА, просунув руку через решетку в надежде прикоснуться к ним. Из-за такой близости к туннелю меня можно увидеть и на телевизионных трансляциях эпохи Берда – уже в юности я был завсегдатаем ESPN Classic и мелькал там чаще, чем братья Склар.

[15] Одно из двух моих любимых воспоминаний о 1978-м. Вторым стал момент, когда мы с моим приятелем Ризом поняли, что если один из нас будет держать другого за ноги, то мы сможем собрать монетки со дна фонтана в супермаркете в Честнат-Хилл и покупать на эти деньги карточки с хоккеистами. Славные были времена.

[16] Один из моих читателей как-то пошутил: «Томми так же объективен на матчах «Селтикс», как и Фред Голдмэн, когда речь заходит об О Джей Симпсоне».

[17] Ему, кстати, изначально принадлежала команда «Брэйвс», которую он обменял на «Селтикс», включив в обмен семерых игроков и получив в довесок два драфт-пика (один из них был затем потрачен на Дэнни Эйнджа) и наличные. Получивший «Брэйвс» Ирв Левин перевез их в Сан Диего и переименовал в «Клипперс». Так что, если бы Джон Браун выжил из клуба Ауэрбаха, то он был бы ответственен за появление «Клипперс» на Западе и на Востоке. Останься он у руля команды, мы бы наверняка обменяли и права на Берда в «Нью-Йорк» за Тоби Найта и Джо С. Меривезера.

[18] «Бостон» подписал Берда за год до драфта, так что большинство жителей в Новой Англии стали топить за команду университета штата Индиана. И Берд дотащил эту команду до финала NCAA 79-го года. В тот год он был популярнее в Новой Англии, чем «Селтикс» и команда колледжа Святого Креста.

[19] Я добавил сюда Кэти Холмс, потому что это не ее вина, что Том Круз превратил ее в манекен.

[20] Когда я работал на шоу у Джимми Киммела, мы называли это Закономерностью Адама Кароллы. Каролла всегда находил забавный подход ко всему; в конце концов, каждый из нас становился немножко забавнее, равняясь на него.

[21] Я не выдумываю. По крайней мере, четыре раза во второй половине той игры, 12-го марта 1985-го, игроки «Атланты» вскакивали со скамейки запасных с поднятыми вверх руками и кидались друг на друга с воплями восторга и недоверия от того, что видели на площадке в исполнении Берда.

[22] Это была самая шокирующая и странная спортивная драка в моей жизни. Произошла в семи метрах от меня. Этого я никогда не забуду, это было так, словно я наблюдал за дракой между Санта Клаусом и Пасхальным Зайцем!

[23] Я хотел вставить сюда «перед тем как на холостяцкой вечеринке две пьяные девчонки начинают целоваться», но передумал.

[24] Берд и Ирвинг (четыре MVP), Роберт Пэриш (в списке 50 величайших игроков в истории НБА), Макхэйл (аналогично), Тайни Арчибальд (аналогично), Морис Чикс (один из лучших разыгрывающих того десятилетия), Эндрю Тони (самый недооцененный разыгрывающий того поколения), Бобби Джонс (лучший шестой игрок своего поколения), Седрик Максвелл (MVP финала-81), Дэррил Доукинс, Колдуэлл Джонс, М.Л. Карр, Джеральд Хендерсон, Рик Роби… Вот это серия плей-офф что надо! Вывод? Расширение лиги все только портит.

[25] Одно из множества преимуществ старых арен: «Гарден» награждал игроков стоячей овацией в течение всего тайм-аута. Это было высшей степенью восхваления, что-то в стиле «вы показали достойную игру, теперь наш черед благодарить вас». Теперь зрители слишком заняты, вперившись взглядом в «Камеру для поцелуев» или наблюдая за чирлидерами.

[26] Я сидел рядом с женщиной, похожей на выпускницу колледжа Уэллсли и жительницу Уэстона, которая носила дорогущие украшения и выглядела так, будто четыре дня в неделю проводит в косметическом салоне. И даже она потела. Думаю, в тот день ее потовые железы включились впервые в жизни.

[27] Моя любимая история: перед игрой с «Индианой» накануне Рождества Лэрри сообщил Чаку Пэрсону, что у него есть для Чака рождественский подарочек. Во время матча Лэрри забил трехочковый, находясь рядом со скамейкой «Пэйсерс», повернулся к Пэрсону и сказал: «С долбанным Рождеством тебя!»

[28] На IMDb.com этот фильм можно найти под названием «Страсти Христовы».

[29] Какая жалость, что Берд на своем пике не столкнулся с величайшим оборонительным форвардом Скотти Пиппеном. Из него получился бы отличный антагонист для Берда. К тому времени как Скотти повзрослел, Берд уже покидал лигу. Потеря для любого истинного баскетбольного болельщика.

[30] В корсете для спины Берд выглядел толстым и оплывшим и был похож на Ральфа Маччио в третьей части «Парня-каратиста». Ко второму раунду он вообще с трудом передвигался по площадке, но все равно сыграл решающую роль в важнейшем шестом матче в серии против «Кавз» в 92-м (набрал 16 очков и 14 передач). «Кливленд» только перед седьмым матчем поняли: «Погодите-ка, да он же не может даже мяч вести, так что нам надо всего лишь прессинговать его, когда он с мячом!» «Кавз» победили с разницей в 18 очков и реализовали 59% бросков с игры. Печальный конец для Легенды.

[31] Или, что еще хуже, матчей три на три с участием легенд НБА и других знаменитостей во время Уикендов всех звезд.

[32] Седьмая игра полуфинала Восточной конференции-88: Доминик набрал 47 очков, а Берд выдал 20 в последней четверти, включая отрезок, когда они забили по пять мячей подряд каждый и заслужили «Вы наблюдаете за тем, как творится Величие» от Брэнта Мюсбергера.

[33] Цитата Лэрри из 1986-го года, которая стала пророческой: «Люди забывают, насколько великими были игроки прошлого. Со мной произойдет то же самое».

[34] Восемь минут и 30 секунд. Это дольше, чем песня «Stairway to Heaven», поединок Халка Хогана против Железного Шейха за титул чемпиона WWF в «МСГ», победный драйв «Пэтриотс» в Супербоуле-2002 (с учетом остановок игры), все сцены секса в «Основном инстинкте» вместе взятые, самая длинная речь Стиви Уандера на вручении наград «Грэмми», период времени, когда мы верили, что Рики Мартин - натурал, первый акт первого выпуска «Шоу Чеви Чейза», финальная сцена боя в «Рокки», время, на которое Дэвид Бекхэм сделал футбол популярным в Америке, или любые видео с издевательствами над звездами от Джеффа Росса на YouTube.

[35] Была такая милая традиция в 70-х и 80-х, когда последний сезон в карьере известного игрока воспринимался как прощальный тур. Эта традиция вышла на пик в 86-м, когда завершал карьеру Джулиус Ирвинг, и исчерпала себя с уходом на пенсию Карима в 89-м. В обоих случаях эмоции лились через край – в случае с Доктором Джеем все переживали, что будут скучать по нему, а когда Карим готов был повесить кроссовки на гвоздь, все просто сильно радовались, что он наконец-то уходит.

[36] Пояснение для всех, кто читает эту книгу в 2075-м году: Бэйлесс был телеведущим, который всегда всегда отстаивал радикальные точки зрения и которого уволили в 2010-м, когда Леброн бросил «Кливленд» и уехал играть в «Никс», а Бэйлесс был по этому поводу так взбешен, что сначала фонтанировал пеной изо рта, а потом превратился в восьмифутового огнедышащего дракона и убил все 17 человек, что находились с ним в студии. Видео этого происшествия можно найти на YouTube по запросу «Bayless + dragon».

[37] За исключением подколов в сторону Карима и Винса, эта книга абсолютно непредвзята. Даже Кобе, которого в других обстоятельствах можно было бы назвать самодовольным, скользким, социально неуклюжим и изменяющим жене гнилым персонажем, в этой книге будет принят со всеми почестями. Обещаю вам.

[38] Я пропустил том матч, потому что накануне в Коннектикуте состоялся мой школьный выпускной бал. Мой дядя Боб занял мое место на трибунах, видел ту потрясающую игру и несколько раз попал в трансляцию на CBS. Я даже не смог снять себе девушку после бала. Знаете, сколько раз я пожалел о том, что не поднялся на следующее утро пораньше и не проехал два с половиной часа до Бостона, чтобы посмотреть тот матч? 280975 раз!

[39] Куда смотрели арбитры? Без понятия. Я недавно пересматривал эту встречу и в итоге орал как умалишенный на судей за каждый из 20 ужасных свистков в концовке так громко, что даже моя жена спросила у меня удивленно: «Ты разве не знаешь, чем закончилась эта игра?» Знаю, но все равно, блин, обидно.

[40] Опять же – неудача на школьном выпускном.

[41] В одном из бесчисленных документальных фильмов об НБА Джеймс Уорти признается, что у него по-прежнему порой бывают кошмары о том броске. А ведь он выиграл тот финал!

[42] Этот бросок потягается с любым другим моментом в истории НБА, в ходе которого болельщики на трибунах произвели бы за две секунды два невероятно громких, но диаметрально противоположных по смыслу звука: сначала «аааааааааа», потом «оооууууууууууу». Думаю, это был самый громкий «аааааааааа- оооууууууууууу»-момент в