Модель командно-административного управления экономикой

В отличие от кейнсианской модели, ориентированной на уп­равление экономическими рычагами, стимулирующими пред­принимательство, модель командно-административного уп­равления базируется на распорядительно-приказных меха­низмах, методах внеэкономического принуждения.

Характерными чертами системы выступают:

• прямое управление предприятиями из центра;

• полный контроль государства за производством и рас­пределением;

• управление с помощью административно-приказных методов.

Элементами, связующими систему, являются структуры, осуществляющие руководство из единого народнохозяйствен­ного центра.

Распорядительно-приказной механизм управления возмо­жен в странах с разным социальным устройством. Он может со­четаться с общественной собственностью на основные средства производства - как это имело место в России, или частной - как это имело место в Германии (фашизм).

Приказное управление оправдано при чрезвычайных об­стоятельствах, вызванных войной, хозяйственной разрухой, голодом. В этих условиях оно способно быстро сосредоточить материальные и людские ресурсы на решающих участках, ус­пешно решать актуальные народнохозяйственные задачи. В эк­стремальных условиях данный тип может оказаться един­ственно возможным и по-своему эффективным.

Впервые командное управление экономикой было введено в Германии в 1916 г. Тяжелое военное и хозяйственное положе­ние заставило государство взять на себя контроль за производ­ством, распределением дефицитных сырьевых и энергетичес­ких ресурсов, а также непосредственно распределять продо­вольствие. Центральная власть стала регулировать и трудовые отношения на предприятиях. Был введен закон о трудовой по­винности граждан с 16 до 60 лет, установлен военный режим на производстве, введен 12-часовой рабочий день.

В нашей стране административное управление хозяйством связано с началом Гражданской войны и иностранной военной интервенцией. Нужды обороны потребовали централизации уп­равления национальной экономикой. Была введена продразвер­стка, всеобщая трудовая повинность. Предприятия были лише­ны всякой самостоятельности. Система чрезвычайных обстоя­тельств была дополнена характерной для постреволюционной экономики общественной собственностью, требующей специфи­ческих механизмов управления.

Централизованно управляемая система просуществовала в стране около 70 лет.

Экономической основой командно-административной систе­мы управления (КАСУ) явилось централизованное планирование.

Централизованный план в условиях монополизма государ­ственной собственности являлся обязательной директивой, необходимой для выполнения, доводимой до регионов, отраслей, отдельных производств, включая сельское хозяйство.

Согласно плану производственным единицам выделялись ресурсы — производственные фонды, определяющие производ­ственные возможности предприятий. Помимо того, админист­ративный центр определял фонд заработной платы, а также номенклатуру выпускаемой продукции, "диктовал" цены рынку и пр.

Таким образом, производственные и рыночные условия были объединены в единый "блок" механизмами безальтерна­тивного плана.

В противовес, фактором эффективного предприниматель­ства считается конкурентная рыночная система, предполагаю­щая ориентацию и поощряющая наиболее передовые, исполь­зующие научно-технические достижения, хозяйства.

Традиционно выделяется ряд факторов, представляющих "негативы" плановой и "позитивы" рыночной системы.

Прежде всего — это используемые факторы производства. В рыночной экономике факторы производства "шлифуют­ся" и "отбираются" механизмом конкурентного рынка. Фактор­ные доходы — способствуют эффективному распределению ре­сурсов.

Монополизированная экономика исключает альтернатив­ность факторов производства: они распределяются, фондиру­ются государственной монополией на безальтернативной ос­нове. Факторные доходы также не допускают альтернативно­го выбора. В частности, заработная плата не является рычагом эффективного распределения труда. Единые механизмы и уровни заработной платы практически исключают возмож­ность выбора, что подрывает свободную предприимчивость ра­ботников и их материальную заинтересованность в результа­тах труда.

Единая процентная ставка не является средством эффек­тивного распределения инвестиций. В условиях централизованной инвестиционной политики она выполняет вспомогательную роль.

Такой важнейший ресурс, как земля, практически исполь­зуется бесплатно, что исключает стимулы рачительного хозяйствования.

Отсутствие рынков труда, капитала, земли, как и других рынков, не способствует эффективному производству.

Недопустимость конкуренции создает предпосылки для производства немодной, порой некачественной, не пользующей­ся спросом продукции, лишает потребителей возможности вы­бора, реализации потребительских предпочтений.

Неконкурентная система допускает существование как прибыльных, так и убыточных производств. При этом при­быльные значительную часть выручки перечисляют в государ­ственный бюджет, а убыточные — дотируются, в том числе за счет средств, перечисляемых в централизованный фонд при­быльными структурами. Характеризуемый механизм не созда­ет оснований для реального хозяйственного расчета, т. е. дея­тельности, ориентированной на рачительное хозяйствование, са­моокупаемость, заинтересованность, прибыльность.

Финансово-кредитный механизм, финансовая и денежная политика в такой системе всецело определяются центром.

Заимствования, выдаваемые кредитными структурами, имеют выборочный и субъективный характер. Возможность пос­ледующего списания задолженности фактически исключает за­интересованность и ответственность за их использование.

Повсеместная ориентация на централизованные механиз­мы ставит предпринимательские структуры в рамки специфи­ческой системы бюджетных ограничений, препятствующей от­ветственному хозяйствованию.

Я. Корнаи выделяет следующие формы бюджетных огра­ничений:

1) директивные цены;

2) жесткую систему налогообложения;

3) отсутствие безвозмездной государственной помощи;

4)отсутствие возможности получения кредита;

5) невозможность внешних финансовых вложений¹.

По мнению автора, в рыночной экономике существует пред­ставленная жесткая система бюджетных ограничений, сти­мулирующая эффективное хозяйствование, материальную за­интересованность и материальную ответственность за исполь­зование денежных средств. Вместе с тем командно-админист­ративная экономика ориентируется на мягкую систему бюд­жетных ограничений, для которых характерно:

• налоговые льготы; отсрочка от уплаты налогов; безвозмез­дная финансовая помощь в форме дотаций, субсидий и т. д.;

• выдача кредитов и при отсутствии гарантий;

• заимствования не всегда имеют обоснованное целевое на­значение, могут использоваться для погашения задолженности и т. д.

Характерной чертой КАСУ является товарный дефицит, обусловленный "жесткостью системы", невозможностью в рам­ках централизованного плана мобильно реагировать на изме­няющийся потребительский спрос, индивидуализированные предпочтения. Недостаток продукции при растущем спросе трансформируется в ажиотажный спрос на товары.

Вместе с тем огосударствленная на базе общественной соб­ственности экономика, по сути своей ориентированная на об­щенациональные и общенародные интересы, в случае необхо­димости может "собрать" силы национальной экономики "в один кулак", имеет развитую и достаточно сильную социальную си­стему, что, безусловно, является ее позитивом.

 

 

¹ См.: Корнай Я. Дефицит. М., 1990. С. 49.

 

Итак, возникает вопрос: командно-административная сис­тема управления - эффективная или неэффективная эконо­мическая система? Представляется, что ответ на этот непрос­той вопрос не может быть однозначным.

Командно-административная система управления являет­ся позитивной формой хозяйства, пригодной для особых, чрез­вычайных исторических условий, когда жизнь страны или ее граждан находится под серьезной угрозой. При этом с помощью директивных методов система может сконцентрировать зна­чительные денежные и иные ресурсы для решения важнейших задач переживаемого периода. По мере "исчерпания" чрезвы­чайных обстоятельств командное управление экономикой ста­новится ненужным и неэффективным.

Исходя из отмеченного, говорить об эффективности или неэффективности КАСУ можно лишь применительно к конк­ретным странам, конкретной экономике, нуждающейся в столь специфичных механизмах управления, а не вообще о сис­теме, которая весьма специфична, не имеет расширительных характеристик и применима в конкретных, как правило, чрез­вычайных условиях, в конкретных странах.

Вместе с тем, как и всякая экономическая система, коман­дно-административная система управления в соответствующих условиях способна изменяться. При этом в соответствии с по­ставленной целью, задачами, особенностями экономического развития комплекс механизмов централизованного управления может оказаться достаточно эффективным, обеспечивающим возможность ее длительного поступательного развития.

Что касается нашей страны, представляется, что специфи­ческие условия Гражданской войны, иностранной интервенции и последующего развития обусловили целесообразность ее ис­пользования.

Внутренняя ориентация системы на народнохозяйственные интересы позволила решить ряд важных проблем развития на­циональной экономики: противостоять в войне и иностранной интервенции, осуществить индустриализацию, коллективиза­цию сельского хозяйства и т. д. К 40-м гг. страна начала концен­трировать усилия на мирном фронте. Однако Вторая мировая война прервала созидательный процесс. Противостояние во Вто­рой мировой войне и послевоенный восстановительный период также потребовали значительной концентрации денежных средств и усилий государства.

Таким образом, с учетом специфических особенностей раз­вития страны в течение достаточно продолжительного времени командно-административная система управления в нашей стра­не являлась достаточно правомерной и эффективной.

В мирное время представленная безальтернативная конст­рукция КАСУ интегрировала со значительным числом научно-исследовательских структур, занимающихся исследованием ак­туальных проблем национальной экономики. Это и проблемы ме­жотраслевого баланса, оптимального использования ресурсов, высокоэффективные разработки в области военных технологий, производства средств вооружения и средств производства и т. д. Достаточно эффективно решались социальные проблемы. Мощный рычаг КАСУ - контроль над мерой труда и мерой по­требления базировался, с одной стороны, на определяемых на научной основе рациональных нормах трудозатрат и вознаграж­дения, с другой — на научно обоснованной системе ценообразо­вания. При этом жесткий контроль над ценами не допускал "пе­рекосов", произвольной трансформации уровней меры труда и меры потребления. Системы образования, медицинского обслу­живания на достигнутом уровне были доступны для всего насе­ления. Не было бродяг, люмпенов. Общественные фонды потреб­ления выполняли важную социальную задачу — пополнения доходов низкооплачиваемых слоев населения. Получаемые до­ходы практически повсеместно обеспечивали возможность вос­производства рабочей силы нормального качества.

На научную основу были поставлены проблемы уровня, а потом и качества жизни.

Можно назвать еще целый ряд важных позитивов социа­лизированной советской экономики.

Развитая система экономических и социальных институтов весьма существенно корректировала основополагающие меха­низмы КАСУ, во многом трансформируя их в позитивы.

Важнейшая посылка оппонентов об отсутствии конкурен­ции в механизме экономической системы абстрактно теорети­чески справедлива. Действительно, скоординированная эконо­мическая система нивелировала потребность в конкуренции, допуская лишь в известной мере ее трансформацию в механиз­мы соцсоревнования. Вместе с тем на бесконкурентной основе в плановом порядке исследовательские центры весьма успешно разрабатывали соответствующую уровню технического прогресса продукцию военной, космической и ряда других отрас­лей экономики.

Таким образом, в условиях трансформируемой экономики командно-административная система управления в Советском Союзе достаточно успешно решала сложные экономические и социальные проблемы.

. Вместе с тем к середине 60-х гг. восстановительно-созида­тельные задачи специфического механизма командно-админи­стративного управления экономикой в значительной мере ока­зались исчерпаны. Для динамично развивающейся экономики потребовались новые механизмы. Попытки реформирования экономики предпринимались Н. С. Хрущевым, А. Н. Косыгиным. Они отражали позитивную тенденцию "отхода" от командных методов управления, знаменовали, по сути дела, трансформа­цию КАСУ, все более ориентирующуюся на научно разработан­ные параметры и механизмы, в плановую экономическую сис­тему (ПЭС), способную к интеграции с экономическими меха­низмами.

Такой ориентир был вполне правомерен, поскольку коман­дно-административная, как и рыночная экономика, достаточ­но динамична. В условиях чрезвычайных обстоятельств, войн и т. д. она в большей мере "тяготеет" к командным механиз­мам, в условиях мирного времени, решения созидательных за­дач — к экономическим механизмам. При этом централизован­но управляемая система может весьма успешно интегрировать с этими механизмами.

Однако реалии советской экономики - неизменность об­щественной собственности, недооценка важности и малопод­вижность системы в отношении производства предметов потреб­ления обусловили неуспех реформ.

Результатом последовательно проводимой социализиро­ванной политики, направленной на рост денежных и других до­ходов населения при неизменности и даже снижении цен, яви­лось накопление значительных денежных средств на руках и сберегательных книжках большинства населения, которые не на что было израсходовать. В условиях товарного дефицита указанное обстоятельство привело к повсеместной и стремитель­ной трансформации потребительского спроса в ажиотажный спрос на товары потребительского назначения.

Продолжающаяся при этом ориентация экономики на про­изводство средств производства, военной продукции и других отраслей производственной сферы со временем приходила все в большее противоречие с динамичными потребностями насе­ления в товарах потребительского назначения. Централизованно управляемая экономика, по природе своей ориентированная на решение общих, социальных, национальных проблем, не созда­ла механизмов и не смогла решить проблем, ориентированных на потребителя.

В 90-е гг. достаточно очевидной становится необходимость коренного реформирования экономики в направлении развития рыночных отношений, по опыту Запада прежде всего ориентированных на производство продукции потребительского на­значения. В отличие от предшествующих преобразований, их развитие потребовало не только формирования новых механиз­мов хозяйствования, но и реформирования отношений соб­ственности.

Таким образом, по мере решения проблем чрезвычайного периода, с учетом общественной динамики закономерной ста­новится трансформация экономической системы на новые ме­ханизмы, соответствующие позитивному развитию экономики в новых экономических условиях.

Преобразовательные процессы в нашей стране, ориентиро­ванные на проблему потребительских предпочтений, официаль­но были представлены как "переход к рынку":

Вполне понятно, что значительность и фундаментальность преобразований, связанных с переходом к рынку, необходимо­стью формирования новых экономических структур и механиз­мов, требует продуманности и обоснованности, исключает их неоправданную стремительность.

Вместе с тем экономические преобразования в нашей стра­не пошли как раз по представленному сценарию - стремитель­ности и непродуманности преобразований, приведших страну на край катастрофы, в результате возникла необходимость ори­ентации не только на прогресс, но и вообще выживаемость.

Отсутствие четкой концепции преобразований в условиях плюрализма мнений, лидера, способного осуществить перемены, привели к тому, что пришедшие к власти, поднявшиеся на пере­строечной волне реформаторы, осуществили преобразования в основном в интересах бизнеса. Вместе с тем в большинстве своем преобразования привели к антисоциальным результатам.

В настоящее время в связи с трансформационными процес­сами в российской экономике вновь предпринимаются попытки прогнозирования "будущего" — тенденций и наиболее вероят­ных механизмов пострыночного развития.

Прогнозируемый вариант — пострыночная плановая, орга­низованная экономика, нивелирующая недостатки рыночного развития.

Не пытаясь оценить правомерность концепции, важно от­метить доминирующую сегодня ориентацию на возрастание роли государства и "организованности" экономики. При этом, с одной стороны, развитие высокотехнологичной экономики, ин­формационных систем и пр. позволяет минимизировать или практически исключить производство на неизвестный рынок, что придает экономике организованность, с другой — органи­зованная экономика ориентируется на систему институтов, оп­ределенным образом координирующих экономический процесс, обеспечивающих пропорциональность ее развития.

Такая ориентация довольно четко проявляется в западной экономике на протяжении практически всего XX в. С перехо­дом к постиндустрианализму процесс "управляемости" усили­вается.

Вместе с тем вопреки имеющемуся опыту и здравому смыс­лу в начале перехода к рынку в России государство самоустра­нилось от участия в преобразовательных процессах, считая, что рынок сам все отрегулирует. Практически полный отказ от го­сударственного регулирования привел к развалу реального сек­тора экономики, социальной катастрофе.

В противовес полагаем, что при продуманности концепции ориентированная на научную основу плановая социалистичес­кая экономика могла интегрировать с рынком достаточно мягко и эффективно. Не разрушая накопленного потенциала, следо­вало осуществлять переход не к свободной, а регулируемой ры­ночной экономике, как, например, сделали китайские реформа­торы. Россия этот шанс упустила.

Рыночные преобразования оказались трудными и проти­воречивыми.