О браке, разводе и безбрачии (19:1-12).

¹ Когда Иисус окончил слова сии, то вышел из Галилеи и пришел в пределы Иудейские, Заиорданскою стороною. ² За Ним последовало много людей, и Он исцелил их там.

³ И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? ⁴ Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? ⁵ И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, ⁶ так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. ⁷ Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? ⁸ Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так; ⁹ но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует [75].

¹⁰ Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. ¹¹ Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано, ¹² ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.

Частично эта речь почти дословно заимствована евангелистом Матфеем у Марка (Мк 10:1-12). В Евангелии от Луки тоже есть несколько слов на тему развода (Лк 16:18).

Итак, Иисус Христос отправился дальше на юг. Он покинул Галилею, в которую Он больше уже не вернется, и пришел в более опасную для Него Иудею. Он уже давно был уверен в том, что «Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его» (17:22). Но эта перспектива не смущала Его. Она не вынуждала Его прекратить делать то, что Он и делал до сих пор – исцелять и учить людей.

Искушения в Иудее начались тотчас же: «И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?». – Вопрос, который задали Иисусу фарисеи, не был странным. Дело в том, что в раннем иудействе развод уже давно был темой острых споров. Закон, разумеется, не поощрял, но дозволял развод. В книге Второзакония сказано:

«Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, … то не может первый ее муж, отпустивший ее, опять взять ее себе в жену…» (Втор 24:1-4).

Ввиду этой, законно предоставленной мужчине возможности отсылать свою жену из дома возникал только один непрояснённый вопрос: что следует понимать под словами «он находит в ней что-нибудь противное»? Что такое это «противное» в качестве достаточной причины развода? Именно этот «жгучий вопрос» был предметом споров и дискуссий различных богословских школ.

Вообще говоря, идеал иудейского брака был очень высоким. Он не имел равного в тогдашнем мире. Целомудрие считалось величайшей добродетелью. Иудей, – опять же как считалось, – скорее должен был пожертвовать жизнью, нежели совершать идолопоклонство, убийство или прелюбодеяние. Идеал-то был, а практика была совсем иной. В реальности, ссылаясь на Закон, мужчина мог развестись со своей женой почти на любом основании. А у женщины не было почти никаких прав и она могла потребовать развод лишь по нескольким причинам. В числе немногих оснований для развода женщина могла сослаться на то, что муж ее стал прокаженным, что он занимался вызывающим отвращение ремеслом, например, дублением кожи, если он изнасиловал девственницу или распустил ложные слухи о потере непорочности его невесты еще до брака.

Процедура развода была чрезвычайно простой и зависела полностью от расположения мужа. Однако камень преткновения заключался в толковании закона, а именно в понимании слов Закона о том, что муж имеет право развода, если он находит в жене «что-нибудь противное» (Втор 24:1). В толковании этого предмета существовало два направления.

Существовала строгая школа Шаммая. Под противным эта школа понимала прелюбодеяние, и только прелюбодеяние. Даже если женщина будет такой ужасной, как Иезавель, считали они, это не может служить основанием для развода, если она не повинна в прелюбодеянии. Другое направление развивала либеральная школа Гиллеля. Они толковали возможную причину развода очень широко. Они говорили, что для развода достаточно, чтобы жена плохо приготовила блюдо к обеду, сидела на улице, заговаривала с незнакомым мужчиной, неуважительно отзывалась о родственниках мужа в его присутствии, или, если она была вздорной женщиной (а такой считалась женщина, голос которой был слышан в соседнем доме). Ясное дело, что по своей человеческой природе люди предпочитали более свободное толкование, и в результате обычным явлением были разводы по самым обыденным причинам и даже вовсе без причины.

Вообще-то споры раввинов не ограничивались вопросом законных оснований для развода. Сама возможность и допустимость развода тоже была проблемой для знатоков Писания. Ведь уже пророк Малахия, последний из малых пророков, от имени Бога обвинял практику развода в Израиле:

«Вы обливаете жертвенник Господа слезами,

Плача и стеная,

Потому что Господь

Больше не обращает

Внимания на жертвы,