Секс – не подростковое бунтарство

 

Чтобы ответить на эти вопросы, вернемся к общим тенденциям, про - явившимся «в сфере сексуально - эротических ценностей и поведения:

 

Более раннее сексуальное созревание и пробуждение эротических чувств у подростков;

Более раннее начало сексуальной жизни;

 

Социальное и моральное принятие добрачной сексуальности и сожи - тельства;

 

Ослабление «двойного стандарта», разных норм и правил сексуального поведения для мужчин и для женщин;

Рост значения сексуальной удовлетворенности как фактора удовлетво - ренности браком и его прочности;

 

Ресексуализация женщин, которых викторианская мораль считала во - обще асексуальными;

 

Сужение сферы запретного в культуре и рост общественного интереса к эротике;

Рост терпимости по отношению к необычным, вариантным и девиант - ным формам сексуальности, особенно гомосексуальности;

 

Увеличение разрыва между поколениями в сексуальных установках, ценностях и поведении – многое из того, что было абсолютно неприемлемо для родителей, дети считают нормальным и естественным»³¹.

 

Причем последнее особенно любопытно. Указанные выше тенденции описывают изменения в менталитете, имевшие место в последние … сорок лет. Значит, мы так же доставали своих родителей, как наши дети достают нас. Определенно, все началось не вчера, и даже не позавчера. Все началось с мировой сексуальной революции, в которой мы … так и не участвовали.

 

Мы и не могли участвовать в мировой сексуальной революции, начав - шейся в 60- е годы прошлого века. Мы тогда еще решали чрезвычайно инте - ресные проблемы типа «Можно ли засунуть палец ноги себе в ухо?» или «От каких куличиков больше грязи?» Поколение восьмидесятых присоединилось

 

к сексуальной революции лишь 20 лет спустя, когда наше отечество тоже принялось за «половой вопрос». Кстати, однажды, а именно в начале XX сто - летия, этот вопрос уже стоял перед Россией во всей своей неприкрытости. И тогда случилось то же, что и в конце XX столетия: события стали развиваться согласно стандартному сценарию. Он, кстати, касается любой сферы челове -

 

 

³¹ Кон И. С. Сексуальная культура в России.

ческой деятельности, переживающей революционные изменения: «В атмо - сфере общего социального кризиса провал либеральных реформ, естествен - но, открывает путь революции, которая, в случае отсутствия или неразвито - сти организованных структур, тут же перерастает в анархию. Так было в со - ветской экономике, политике, межнациональных отношениях. Сексуальная революция пошла по тому же пути … отношение к сексу стало, как на Западе в годы «студенческой революции»³².

 

Да, все так и было. Вот только сексуальная революция на Западе со - вершалась в 1960- е, а в России – во второй половине 1980- х. И это сегодняш - ним конформистам - родителям довелось внедрять азы сексуальной свободы в сознание своих родителей, ныне ставших бабушками и дедушками. А совет - ская пресса, мир ее праху, призывала старших «не попустительствовать бур - жуазному разврату в стане молодежи». Все блага свободомыслия и цивили - зации – от мини - юбок до художественной эротики – вводилось в обиход с продолжительными и кровопролитными боями. И не потому, что поколение шестидесятых, в отличие от поколения восьмидесятых, сплошь состояло из ханжей - импотентов. Просто сами стандарты полового и гендерного поведе - ния в 60 - е годы были другими: они соответствовали стереотипам другого сознания и другой морали. Это устоявшееся и, что скрывать, устаревшее ви - дение мира тоже пришлось «заминировать и взорвать», чтобы изменить взгляды общества на сексуальность. В качестве «взрывоопасных материалов» применялась провокация: гиперсексуальное поведение, циничные суждения, кратковременные отношения … Ничего не напоминает, нет?

 

Методика провокации в сущности не изменилась. Наше поколение поступало так же, стараясь добиться права на интимную, личную, неприкосновенную жизнь.

Только мы были своего рода «запоздавшим авангардом» всемирного сексуально - освободительного движения, докатившегося, с двадцатилетним отрывом, до родных берегов. Потому - то и в наших «акциях» было больше манифестарности, демонстративности, подросткового психологического бун - тарства. Мы ломали двойные стандарты и ратовали за ресексуализацию женщин, а также детей, потому что нас считали детьми – и зачастую совер - шенно незаслуженно! То, что сегодняшние родители некогда являлись фор - постом сексуальной революции, сформировало у них довольно своеобразное представление о роли секса в «мирной жизни». Ведь «революционное время» превратило секс в средство социальной идентификации: человек словно ви - дел отражение своего «Я» в глазах партнера. И ощущал себя именно таким, как в этом «зеркале» – сильным, слабым, умным, туповатым, смелым, роб - ким, перспективным, безнадежным … Поэтому ради улучшения своего «по - лового имиджа» шел на все: манипулировал сознанием – своим и партнера, лгал себе и окружающим, бахвалился, эпатировал, рвал страсти в клочья.

 

Такое поведение в наши дни кажется странным до патологии. Неуди - вительно. Мы сами давно позабыли о тех рамках, в которых выросли, словно Гуинплен, втиснутый компрачикосами в уродующие тиски ³³. Мы позабыли

 

³² Кон И. С. Сексуальная культура в России.

³³ Гюго В. Человек, который смеется.

об ушедших стереотипах, проповедовавших тотальную «чистоту и невин - ность», коей и были «все возрасты покорны». Мы позабыли о нормах пове - дения, взятых прямиком из викторианского сентиментального романа. Мы позабыли о том, как наши родители нервничали и возмущались по поводу нашей нравственности (вернее, безнравственности). И вообще позабыли, как вынужден был изворачивается реальный человек из плоти и крови, чтобы удовлетворить самые простые свои потребности! Именно поэтому многие из нас предпочли не хитрости с увертками, а прямой конфликт. И вот мы би - лись - бились - и добились. Добились права на половую жизнь. После чего наш боевой авангард через десятилетия пронес особый взгляд на секс: секс – это борьба! Секс – это манифест! Секс – это свобода, полученная на баррика - дах! Наверное, из - за подобных ассоциаций родители - восьмидесятники нерв - но вскидываются, едва заметят у детей признаки сексуального поведения: а ну как детки полезут на баррикады и станут бросать в родню булыжниками? Успокойтесь. Перестаньте воображать себе все самое худшее.

 

Оглянитесь на младшее поколение: оно намного нормальнее нас, сексуальных ре - волюционеров.

Современная молодежь скорее прагматична, чем революционна: ведь она постепенно возвращается к «функциональной сексуальности», не тре - бующей никакой «подрывной деятельности» для нормального полового раз - вития личности. И младшее поколение не собирается ни соревноваться со старшим, ни внедрять в его сознание подспудное чувство вины (чем, откро - венно говоря, не без пользы для себя занимаются многие родители, не све - дущие в педагогике). Но мы упорно извлекаем с антресолей репрессивные меры – те самые, с помощью которых в свое время наши родители пытались вернуть нас в лоно стереотипов. Эти меры еще в 1928 году исчерпывающе описал Пэлем Грэнвилл Вудхауз: «Миссис Ивенс поделилась взглядом на со - временных девушек. Поскольку взгляды эти не отличались своеобразием, пе - рескажем их кратко. Миссис Ивенс не понимала, куда эти девушки катятся. У них нет ни совести, ни уважения к старшим, а вот наглость есть – лезут, ко - гда не спрашивают. Доводят мужчин до того, что те есть не могут. Если бы миссис Ивенс в юные годы так себя вела, ее матушка … Нет, нельзя и пред - ставить, что бы та сделала»³⁴. Скорее всего, матушка миссис Ивенс помянула бы всуе свою матушку и, отчитывая миссис Ивенс, постаралась бы заменить личное мнение и самой миссис Ивенс, и свое собственное догматом истины, овеянным веками – в данном случае догматом касательно поведения моло - дых девушек, нахально высказывающихся в присутствии лиц старше себя, а также лиц противоположного пола.

 

Под рукой у старшего, предъявляющего претензии к молодежи, всегда имеется пара - тройка примеров чего - нибудь этакого, овеянного веками. В зрелом возрасте мы часто прибегаем – прямо или опосредованно – к автори - тету преклонного возраста, а то и к авторитету, заимствованному из мировой истории. То есть стараемся обеспечить себе поддержку целой армии конфор -

 

 

³⁴ Вудхауз П. Г. Даровые деньги.

мистов, против которой лет двадцать тому назад дрались со всем пылом юности. Зачем? Затем, что теперь сами пытаемся ограничить кажущееся «сексуальное бунтарство» вчерашних подростков. И действуем традицион - ным способом – внедряя в сознании молодого поколения страхи самого раз - ного рода.

 

Ведь это самое распространенное средство, которое помогает обуздать протест не сформировавшейся личности и взять ее поведение под контроль.

 

В то время как молодые люди просто живут, люди вполне взрослые занимаются именно борьбой, соревнованием или эскалацией комплекса вины.

 

Старшее поколение играет в психологические игры по сценарию «По - пался, негодяй!»³⁵, цель у которых одна: заронить в душу молодежи страх. Страх перед опасностью, перед конфликтом, перед одиночеством … Правда,

 

и жизненно важный выбор вместо личности может тоже совершить страх. Кто - то, вероятно, подумает: ну и пусть! Пусть выбирает страх – лишь бы не соблазнитель, красивый, усатый, наглый мерзавец с жестокими романсами на устах. Он разобьет моей деточке сердце, испортит жизнь, погрузит ее в де - прессию, и она уже никогда не будет счастлива! Таким нервным родителям стоило бы послушать Сенеку: «Отдели смятение от его причины, смотри на само дело – и ты убедишься, что в любом из них нет ничего страшного, кро - ме самого страха». И помните: отсутствие свободного выбора для человека гораздо страшнее воображаемых ужасов с участием гипотетических растли - телей умов и разбивателей сердец.

Молодого человека, даже довольно прагматичного в вопросах секса, все - таки гложут опасения насчет любви: «А вдруг выберут не меня или меня не выберут совсем? И я останусь в одиночестве. И все будут считать, что я второго сорта» – и далее в том же духе. Подобные перспективы ужасают и вполне зрелых людей, а уж молодых - то! Отсюда и нелепые поступки, совер - шенные под влиянием «душевного порыва», причем не только молодежью, но и людьми, как уже говорилось, вполне зрелого возраста.

У тридцатилетней Милы, умницы - красавицы, переводчицы - синхронистки, появился моло - дой человек, который ей не подходил. Отношения с Борисом у Милы строились тяжело. Но она старалась многое стерпеть. Она выглядела замкнутой, подавленной. Друзья не раз говорили Миле всякие неприятные вещи о ее друге: «Послушай! Такое терпеть нельзя! Этот Боря тебя измучил - но ты же не мазохистка! Боря тебе не подходит. Он, конечно, начитан, но совершенно неразвит и к тому же самодоволен, как индюк. Да ему надо коврик у твоих дверей мыть своим лучшим пиджа - ком, в ногах у тебя валяться - только за то, что ты согласна терпеть его общество!» Мила в ответ на такие тирады грустно вздыхала: «Я стою у ресторана, замуж – поздно, сдохнуть – рано». При - том, что она была девушка умная, стильная и обаятельная. Людям опытным, не раз наблюдавшим аналогичные мезальянсы, известно: тот, кто лучше, не обязательно на высоте положения. Тот, кто умнее, зачастую смиренно просит придурков об одолжении. Терпит хамство, сносит обиды и виду не подает. А все потому, что боится. Боится одиночества, как будто с мерзким Борей бедная Мила не одинока. И, главное, она никого не ищет взамен - ведь у нее уже все есть! Ну что ж, скажет проницательный читатель, девушке Миле семьей обзаводится надо. А этот, пусть плохонький, но все же «синица в руке».

 

³⁵ «Попался, негодяй!» – сценарий игры состоит в том, чтобы навязать партнеру «игрока» как можно больше обязательных условий, нарушение одного из которых влечет со стороны «игрока» реакцию гнева и возмущения. Чем больше вероятных условий, тем скорее они будут нарушены, тем ближе выигрыш для «иг - рока». Скрытый мотив заключен игры именно в возможности разрядить агрессивный импульс, а выигрыш –

в конечном психологическом подавлении партнера, лишении его свободы воли.

Но дело не столько в отсутствии «широкого выбора партнеров», сколько в подавленном состоянии девушки. Вариант «с другого полюса»: Наташа, хорошенькая девушка двадцати одного года собралась замуж, уступив домогательствам неподходящего кавалера. Все знали, что будущий муж Наташи в буквальном смысле слова выплакал ее согласие. Просто приходил и устраивал На - талье тихие истерики с обильными мужскими слезами - прямо возле института. Казалось, более глупой и проигрышной тактики поведения со стороны парня и придумать трудно. Однако своего он добился. Что называется, взял измором. Наталья готовилась к свадьбе, но особой радости в гла - зах невесты не светилось. Поэтому мы, собственно, и решились у нее спросить: «Послушай, Витя тебе, похоже, не очень - то нравится. Зачем же ты выходишь за него замуж?» Опровергать сказан - ное Наташа не стала и ответила безличным тусклым голосом: «Если всерьез разбираться, что под - ходит, а что – нет, можно и одной остаться». Спрашивается: красотка младая, чего ж ты себя не жалеешь? С возрастом у Наташи все было в порядке, спешить некуда.

 

Две диаметрально противоположных ситуации – и одна общая ошибка. Что заставляет человека соглашаться на заведомо проигрышный вариант? Боязнь остаться один на один с вариантом еще худшим, а именно - растерять всех «синиц» и «журавлей» подчистую.

 

И вот вопрос: кому оно нужно - доводить женщин и девушек до идиот - ских «душевных порывов», чреватых самыми тяжкими последствиями? На него существует ответ простой и ужасный: обеих - и Милу, и Наташу - смяло давление среды.

 

Из - за прессинга со стороны окружающих - основной причины детских и недетских страхов - наша женщина готовится к «черному дню» с юных лет.

Именно по этой причине она хватается буквально за первого встречно - го, потому что больше всего на свете боится, что второго и третьего мужчи - ны в ее жизни не будет. «Замуж надо выходить за первого, кто предложит!»,«Девятнадцать лет – самое время для замужества, старуху - то кто возьмет?» и множество тому подобных высказываний объединяются в идеологические структуры в духе шутки из журнала «Пшекруй»: «Есть два типа мужчин: од - ни молодые, симпатичные, с будущим, другие подумывают о женитьбе». Не - чего дожидаться принцев или хотя бы симпатичных парней с будущим – бе - ри того, кто вообще готов жениться!