Плоть преходяща, но слава пребывает вовек

Весть свидетелей Иисуса больше вести Моисея, поскольку слава Моисея преходяща и закон может быть неведом, тогда как слава Божья живет через свидетелей Иисуса даже в смерти.

4:7. Многие греческие авторы считали, что удовлетворение, которое испытывают философы в страданиях, демонстрирует их особую силу. Да, философы подчас проявляли несгибаемую волю и непоколебимость в разных испытаниях, но Павел напоминает своим читателям, что его сила исходит только от Бога.

«Глиняные сосуды», в отличие от бронзовых, ценились невысоко, поскольку глина была легко доступна; такие сосуды были дешевыми и выбрасывались, если разбивались или становились ритуально нечистыми, а потому не подходили для хранения сокровищ. Некоторые греческие писатели использовали этот образ для описания тела как вместилища души; для Павла, однако, важно противопоставление не тела и души, а человечества и Бога.

4:8,9. Представляя себя в качестве примера, философы-стоики часто указывали на свои страдания как на свидетельство своей стойкости и умения довольствоваться тем, что имеют в жизни, во всех ее проявлениях.Таким образом, они оставались безмятежными в болезни, в критических ситуациях, спокойно воспринимали смерть и т. д. Иудеи часто апеллировали к стойкости пророков и мучеников прошлых эпох.

4:10—12. Об опыте Павла в смерти Христа и "воскресении см. в коммент. к 1:9,10; здесь слава представлена в Самом Христе, живущем в Павле и в других верующих через Духа, как это видно из контекста. Фраза «носить в теле мертвость» Христа была типичной метафорой для обозначения савана покойника, указывая здесь на то, что Павел не только декларирует, но и переносит смерть Христа во всех преследованиях и страданиях, с которыми он сталкивается в жизни. «Мертвость» подразумевает запах разлагающейся плоти, мертвого или умирающего человека; так Павел очень ярко и зримо описывает свое участие в страданияхХристовых.

4:13. Павел здесь приводит цитату из Пс. 115:1, как его большей частью трактовали на основе текста Септуагинты (греч. перевода Ветхого Завета) во времена Павла. Иудейские учителя принимали доводы,основанные даже на коротких фразах, и Павел просто использует эту цитату, чтобы подтвердить принцип, объясняющий, почему он бесстрашно проповедует Христа, вопреки противостоянию, с которым постоянно сталкивается.

4:14. Иудеи верили в воскресение в конце времен, когда каждый воскресший предстанет перед Богом на суде (ср.: 5:10). Хотя коринфяне признавали воскресение Христа в прошлом, некоторые из них сомневались в грядущем воскресении и суде, особенно в воскресении телесном; эти представления были чужды греческому мышлению (см. коммент. к 1 Кор. 15).

4:15. В Ветхом Завете предрекалось, что язычники тоже воздадут благодарность Богу в конце времен, и Павел страстно желает увидеть исполнение этого пророчества при своей жизни (1:11).

4:16. Следуя концепции Платона, некоторые греческие мыслители (и ряд греко-иудейских писателей) проводили различие между плотью, способной к физическому разложению, и бессмертной душой. "Стоики подчеркивали, что имеет значение внутренний выбор, а не внешние обстоятельства. Говоря с коринфянами на понятном им языке (когда он считал возможным его использовать), Павел, со свойственным ему мастерством и опытом миссионера, стремится убедить их, что слава воскресения видна даже в самом факте умирания (см. коммент. к 4:7—12).

4:17,18. Платон и многие философы последующих поколений прямо противопоставляли преходящее и вечное. (Во времена Павла некоторые последователи Платона считали, что душа была легкой, а многие вещи — тяжелыми и, следовательно, перевешивали душу; что однажды душа, освобожденная из тела после его смерти, вознесется в чистые небеса, покинув источник, из которого некогда возникла. Павел переворачивает этот образ, возможно, желая продемонстрировать своим немногим еврейским читателям, которые могли понять его мысль, игру слов, так как «слава» и «вес, тяжесть» в евр. языке обозначались одним и тем же словом.)

Платон также верил, что мир идей был реальным, не изменяющимся прообразом вещей, всего преходящего и изменчивого бытия, мира теней. Павел не отрицает реальности этого видимого мира, но соглашается с тем, что он подвергается распаду, тогда как невидимый мир вечен. Сделав такое заявление, Павел, однако, продолжает подчеркивать разницу между своим служением и служением Моисея: он учит не внешнему закону, запечатленному на каменных скрижалях, а закону, написанному внутри человека "Духом (гл. 3, 4).

Настоящая и грядущая жизнь

Фарисеи признавали и бессмертие души, и грядущее воскресение в теле, и многие еврейские авторы описывали небесный опыт после смерти как предвосхищавший тот, который будет завершен в раю после воскресения. В отличие от некоторых современных читателей, у Павла не было проблемы в восприятии одновременно и продолжения жизни души после смерти, и воскресения в теле. (Те, кто считает, что Павел изменил свою точку зрения после 1 Кор. 15, должны сравнить Флп. 1:21—23 с Флп. 3:20,21, где Павел представляет обе точки зрения.)

Хотя Павел находит некоторые точки соприкосновения с его греческими читателями в том, что касается стойкости души праведного (4:16-18), он достаточно быстро возвращает их к грядущей надежде, которая лежит в основе этой концепции. Подобно греческим мудрецам, Павел готов встретиться лицом к лицу со смертью, но, в отличие от них, он имеет надежду на грядущую жизнь в теле.

5:1. Греческие авторы описывали тело как сосуд, обитель, дом, скинию, а часто и как могилу; Павел же говорит о лучшем теле, которое мы обретем в будущем.

5:2—4. Слово «воздыхаем» (или «стенаем») отсылает к Исх. 2:23 (в LXX здесь использовано то же самое слово); или это, возможно, относится к «родовым схваткам» (Рим. 8:22,23), в свете некоторых ученийиудаизма о том, что "воскресению будет предшествовать период страданий, который описывается как «родовые схватки». В любом случае, стенания были характерны для состояния тех, кто испытывает невыразимые страдания или находится в агонии.

Павел устремляется здесь не к смерти (в представлении греков, тело — это могила, и они способны оправдать даже самоубийство, если жизнь станет невыносимой), а к воскресению, когда он получит новое тело. Хотя греки любили демонстрировать обнаженное тело, все иудеи, исключая тех, кто воспринял этот ненавистный для евреев обычай, с отвращением относились к публичной наготе. Для Павла образ наготы весьма неприятен.

5:5. Термин, переведенный как «залог», имел в деловых документах значение «предоплаты», первого взноса. Поскольку Ветхий Завет (напр.: Ис. 44:3; Иез. 39:29) и многие представители раннего иудаизма связывали излияние Духа с грядущим веком, настоящий опыт в Духе представлял для коринфян начальный этап, предварявший "воскресение в грядущей жизни и был «гарантией», служил порукой (1:22).

5:6—9. По иудейским представлениям, праведные мертвые на небе в ожидании воскресения получают меру грядущей славы. Хотя это состояние не было таким возвышенным в сравнении с воскресением (5:4), оно знаменовало собой конец нынешних тягот и непрекращающегося мученичества Павла (4:8-10).

5:10. Как было известно коринфянам, Павла в свое время «привели пред судилище» проконсула (Деян. 18:12), но Павел здесь обращается к "ветхозаветному образу Судного дня, где окончательный суд вершится на престоле Божьем. Павел указывает на суд, который будет судить человека по его делам во время пребывания в теле; и это не имеет ничего общего с греческими идеями об исчезновении тела, которые были отвергнуты им в 1 Кор. 6:12—14.

Служение примирения

5:11. «Страх Господень» — это общий жизненный принцип праведных, в еврейских текстах часто связывавшийся с признанием, что Бог будет судить мир (5:10).

5:12. В древней культуре самовосхваление обычно воспринималось как оскорбление (см. также: 3:1; ср.: Прит. 25:27; 27:2); восхвалять себя можно было, только если на то были весьма веские причины, например, самозащита; разрешалось возносить хвалу группе людей, представителем которой был говоривший. Павел здесь использует противопоставление внешнего и внутреннего из 4:16—18, выступая против своих оппонентов, которые хвалятся собой.

5:13. Греческие мудрецы часто говорили, что привычный для них образ жизни многие считают «сумасшествием», хотя сами они считали себя поистине здравомыслящими людьми (ср. также: Прем. 5:4); аналогичным образом и находящиеся в состоянии транса часто описывали свои ощущения с этих позиций. Разные чувства у Павла по отношению к коринфянам и к Богу, вероятно, идут от восприятия поведенияМоисея (см.: Исх. 34:33,34; см. коммент. ко 2 Кор. 3:7—18); он мог бы больше рассказать им о своем состоянии экстаза, если бы счел, что это пойдет им на пользу (см. коммент. к 12:1-7; ср.: 1 Кор. 14:18,19).

5:14,15. Здесь Павел имеет в виду, что все, кто во Христе, участвуют в Его смерти и "воскресении и должны, тем самым, пройти через предварительный опыт этого в служении; см. коммент к 4:10-12.

5:16,17. Внутреннее состояние новой личности, участвующей в воскресении Христовом, означает больше, чем внешние атрибуты земного человека, подверженного тлению и очевидные для каждого (см. коммент. к 4:16—18). В иудаизме этот язык «новой твари» использовался по-разному. (Так, напр., согласно более поздним "раввинистическим воззрениям, обративший кого-то в иудаизм считался сотворившим этого "прозелита; Новому году также придавался смысл начала, поскольку вскоре после него наступал День "искупления, когда прощались все грехи.) Но в ранних текстах, например, в "Книге Юбилеев и в "Свитках Мертвого моря, термин «новое творение» применяется преимущественно к миру грядущему.

Именно в терминах нового творения описывалась жизнь в грядущем мире в Ветхом Завете (Ис. 65:16-18). Для Павла факт, что Мессия Иисус пришел, означает, что верующие уже начали приобщаться к воскресению в грядущем мире (см. коммент. к 4:10-12).

5:18,19. Говоря «нас» — служителей примирения, — Павел имеет в виду самого себя и своих помощников, а не коринфян в их современном состоянии (5:20). Павел использует определенный стиль, который хорошо воспринимался греческой аудиторией: ораторы часто рассуждали на тему о «согласии», тем самым призывая к примирению и единству. Термин, который переведен как «примирение», относится к сфере отношений между людьми; но здесь, как и в Ветхом Завете, примирение между людьми и Богомпредполагает непременное покаяние и искупление кровью жертвы (здесь — смертью Христа).