ВОПРОС 10.Методы изучения биографий и автобиографий. Биографическое интервью.

История жизни, или биографический метод, является изучением индивидуального пути и жизненного опыта на разных стадиях (от детства к взрослению и старению). Это, пожалуй, одна из самых распространенных тактик качественного исследования. Истории жизни используются во многих социально-гуманитарных науках, там, где центром интереса является индивидуальное.

Классические примеры использования этой тактики описывают жизненные практики людей, оказавшихся в нетипичной или уникальной социальной ситуации: история гермафродита (Гарфинкель, 1967 [81]), влюбленной женщины (Шварц и Мертен, 1980 [106]), потребитель героина, окончивший жизнь самоубийством (Хьюс, 1961 [93]), французский убийца-маньяк ХГХ века (Фуко, 1978 [79]).

Но это может быть и типичная, среднестатистическая история жизни человека. Жизненная история польского эмигранта Владека Висневского (его детство в польской деревне, вступление в трудовую жизнь булочником, его эмиграция в Германию в поисках работы и наконец приезд в Чикаго и мытарства там) легли в основу уже упоминавшегося исследования У. Томаса и Ф. Знанецкого [117] о польских крестьянах.

По объекту интереса это может быть история жизни великого или выдающегося человека; индивида, достигшего большого жизненного успеха, или история жизни обычного среднего человека. Исключительно редки автобиографические исследования.

Основной метод получения информации — биографическое интервью или длительные диалоговые беседы с человеком. Используются также разнообразные документальные источники: от школьного сочинения, написанного на конкурс, до мемуаров — весь набор документальных источников, которые К. Пламер называет «документами жизни» [105]. Их общее свойство в том, что индивид повествует об общем течении, всей истории жизни своими словами. Лучше, если такой рассказ дополнен также свидетельствами других людей из его окружения (близких, родственников), личными письмами или фотографиями.

Н. Денцин [73] выделяет два подхода к истории жизни: первый, так называемый классический, где исследователь использует биографический материал как иллюстративную основу для собственных теорий и концепций. Материал представлен в видении и под углом зрения самого исследователя. Именно он создает историю жизни, анализируя ее с точки зрения культурных представлений общества, жизнедеятельности отдельных социальных институтов или социальной истории в целом.

Второй подход, интерпретативный, предполагает, что рассказанная биография собственно биографией является только частично: она содержит не просто факты и вымыслы о своей жизни, но призвана создать некий «образ себя». «Мы создаем людей, о которых мы пишем, так же как они творят самих себя, когда рассказывают о своей жизни», — пишет Денцин [73]. В таком подходе биографическое повествование как своего рода «сценическое представление» (метафора Э. Гоффмана), рассматривается как некая демонстрация себя — я такой-то. В этом случае интерес исследователя направлен скорее на сам способ «конструирования» биографии для выявления социальной идентичности рассказчика (анализируются способы «построения» идентичностей и их изменения).

Создавая такую интерпретированную историю жизни, исследователь должен последовательно пройти следующие этапы:

· Начать с фиксации элементов объективного опыта, обозначая этапы жизненных
циклов и событий, которые для простоты можно выстроить в хронологической
последовательности.

· Затем собрать более детальную информацию о контексте наиболее важных событий и
сформировать таким образом набор отдельных историй.

· Истории, касающиеся отдельных событий жизни, организовать вокруг более общих
тем и выстроить в эпизоды индивидуальной жизни.

· Исследователь фокусируется на раскрытии смысла отдельных историй для жизни
индивида в целом; обращается к информанту за дополнительными объяснениями в
поисках разных аспектов этих смыслов.

· В поисках смыслов он обращается также к дополнительным источникам — анализу
социально-исторического контекста, отношений в непосредственном окружении — и,
в конце концов, предлагает свою общую интерпретацию жизненного опыта данного
индивида как целостного «произведения».

Такая интерпретированная история жизни наиболее близка к феноменологической теоретической традиции. Она ориентируется на поиск общего смысла, значения жизненного опыта индивида или индивидов. При этом жизненный опыт рассматривается безотносительно к реальным фактам жизни, а строится его общая картина, основываясь на воображении и интуиции исследователя. Из значения опыта одного индивида строится его общее универсальное значение для всех, кто имел аналогичный прожитый опыт. При этом предполагается, что такой смысл действительно есть, и он исследуется как определенный социальный феномен.

Индивидуальная история жизни может стать основой и при изучении способов «проживания» жизненных событий: индивидуальных кризисов, поворотных моментов в биографическом пути, социально-исторической ситуации.

Биографические повествования могут стать пред, метом анализа и в своей совокупности — как коллективный опыт «проживания» определенной социальной ситуации. Сравнительный анализ большого числа аналогичных случаев (примерно от 5 до 25) становится основой для описания социальной проблемы, которая вырисовывается за сходными обстоятельствами и действиями — общей социальной практикой людей. Такой методологический подход позволяет ти-пологизировать жизненные стратегии в сходных ситуациях, конструировать «образцы» (т. е. нормы) поведения или типы культурных ориентации, стилей жизни. В данном случае проблема сравнительного анализа историй жизни или отдельных эпизодов становится центральной задачей с целью построения типологии индивидуального поведения.

Источниками информации в этом случае служат некоторая совокупность историй жизни (как основная база), а также официальные и неофициальные документы, социальная статистика, архивы, данные опросов общественного мнения, описывающие социальный контекст коллективной практики.

Итак, история жизни есть способ анализа, который концентрируется на индивиде или индивидах, их опыте проживания жизни и отражении в нем социально-культурных процессов. Эта тактика предусматривает досконально полную информацию о всей протяженности жизненного пути и субъективных переживаниях человека.

· Исследователь должен иметь точное представление об историческом и социальном контексте, соответствующем жизни, чтобы представить себе ее в социальном качестве.

· Необходимо точно определить ключевые моменты жизненного пути, которые анализируются тематически как эпизоды, имеющие скрытый смысл и представляющие аспект жизненного опыта в целом. Исходя из этого возможна интерпретация и объяснение общего смысла данного опыта.

· Используя интерпретативный подход, исследователь концентрируется непосредственно на поиске таких смыслов, используя дополнительную информацию от индивида и свой научный опыт.

· В случае изучения нескольких историй жизни и их сравнительного анализа необходимо: а) первоначально выделить отдельные эпизоды, подлежащие сравнению; б) проанализировать их в контексте данной жизни; в) перейти к перекрестному анализу с биографическими данными других людей.

·

ВОПРОС 11.Характеристика некоторых видов интервью: глубинное, нарративное, полуструктурированное, биографическое, лейтмотивное, фокусированное, диалоговое или свободная беседа. Стили ведения интервью.

Глубинное интервью

Как метод представляет собой непринужденную беседу двух людей, в которой один из участников — интервьюер — помнит, что в данной ситуации он выступает как профессиональный исследователь, имитирующий РОЛЬ равноправного собеседника [50, с. 280].

Технология качественных интервью различна в зависимости от целей исследования. Все они относятся к раз-Ряду глубинных (неструктурированных или полуструктурированных) и занимают как минимум 1,5— 2 часа.

Нередки случаи неоднократного возвращения к одному и тому же рассказчику для продолжения разговора, уточнения деталей, углубления темы. В общей сложности качественное интервью может потребовать 8—12 часов работы с одним интервьюируемым (до 200 страниц текстовой информации).

Нарративные интервью (narrative — рассказ, повествование) представляют собой свободное повествование о жизни рассказчика без всякого вмешательства со стороны интервьюера, кроме возможных междометий (удивление или одобрение), для стимулирования и поддерживания нити рассказа.

Предполагается, что в ходе свободного изложения в памяти респондента ассоциативно всплывают в первую очередь те эпизоды и моменты, которые представляют для него наибольшую субъективную ценность. Это позволяет выявить наиболее важные «смыслообразующие» фрагменты, конструирующие его рассказ. В ходе интервью человек как бы заново обдумывает свою жизнь, свое «я», отделяя его от совокупного «мы».

Как показала российская практика интервьирования, самоосмысление, рефлексия и выделение своего «я» наиболее трудно дается опрашиваемым, особенно людям с низким уровнем образования. Русские люди больше привыкли омысливать себя в категориях «мы». Ситуация интервью зачастую впервые заставляет их задуматься о себе как отдельном историческом и социальном субъекте. Это может потребовать дополнительного стимулирования со стороны интервьюера. Например, предварительное «погружение» интервьюируемого в проблемы личного, субъективного, важности его индивидуального опыта для исследуемых целей.

Характерный пример из исследования об отношении россиян к Германии. Интервью проводились в Москве и Берлине на одной и той же художественной выставке «Москва—Берлин». Одни и те же художественные экспонаты выставки у москвичей вызывали глобальные социально-исторические ассоциации, связанные с событиями войны, несходством национальных характеров (мы—они), размышлениями о судьбах Германии и России. По замечанию одного из организаторов, немецкого исследователя Флета, у берлинцев те же самые экспонаты скорей являлись стимулом к размышлениям о собственной жизни (об этом исследовании см. [32]).

После нарративного интервью возможно пополнение необходимой информации путем дополнительных вопросов.

Полуструктурированное интервью понимается как интервью с путеводителем. Предварительно составляется общий план разговора с перечислением тематических блоков, представляющих исследовательский интерес, а также выделением аспектов, относительно которых должна быть получена более детальная информация. Формулировка отдельных вопросов и предполагаемая форма ответов остаются свободными, открытыми, их конкретное оформление происходит в ходе интервью.

Важно, чтобы ход беседы оставался свободным, а вопросы, интересующие интервьюера, задавались в русле разговорного характера беседы, не нарушали общего ее хода, а органически вписывались в рассказ как уточнения. Если сделать это не удается, лучше не прерывать собеседника, а задать вопросы в конце беседы, вернувшись к данной теме: «Вы мне рассказывали о Вашей первой работе, как много она Вам дала. А не могли бы Вы уточнить, в каком это было году, и кто помог Вам устроиться на эту работу?»

Биографическое интервью является разновидностью полуструктурированного, где тематические блоки соответствуют последовательности жизненных циклов индивида: «Детство», «Юность», «Учеба», «Женитьба», «Дети» и т. д. Интервьюер только направляет разговор на определенную тему и умело подводит к следующему блоку, когда, по его мнению, рассказ о данном периоде жизни исчерпан.

Лейтмотивное интервью напротив ориентирует разговор на отслеживание динамики одного и того же аспекта жизнедеятельности индивида на протяжении его биографического пути. Например, если нас интересуют отношения между супругами на разных стадиях их совместной жизни, то в процессе беседы, при переходе к каждому следующему периоду жизненной истории, мы будем иметь в фокусе именно этот аспект и задавать дополнительные вопросы, касающиеся изменений в отношениях между супругами.

Фокусированное интервью предполагает иную тактику: необходимо как можно больше узнать только об одной жизненной ситуации. Исходя из этого, дополнительные вопросы интервьюера направлены на углубление в определенную тему и предполагают все большую конкретизацию субъективных представлений о предмете интереса исследователя.

Разные виды глубинных интервью прежде всего используется в тактиках, ориентированных на изучение истории жизни человека, истории семьи, в феноменологических исследованиях, а также в устной истории и как дополнительный источник в кейс-стади.

Диалоговое интервью или свободная беседа в форме диалога отличается от нарративного и полуструктурированного интервью по форме отношений исследователь-исследуемый. Если задачей предыдущих видов интервью является внимательное выслушивание собеседника с минимумом своих комментариев, то в данном случае и исследователь, и участник исследования занимают одинаково активную позицию. В форме равноправного диалога обмениваются своими взглядами по темам, представляющим исследовательский интерес. Мнения социолога, иногда конфронтиру-ющие с высказываниями интервьюируемого, могут заставить последнего уточнить свою позицию или изменить ее под влиянием диалога с исследователем.

Стили ведения интервью: Мягкий и жесткий стили ведения интервью. При «жестком» стиле ведения интервьюеру разрешается грубо перебивать респондента, ловить его на противоречиях, задавать наводящие вопросы, оказывать психологическое давление и т.д. Этот метод ведения интервью во многом сходен с тактикой следователей, ведущих допрос обвиняемых. «Мягкое» интервью предполагает вежливое и сочувственное слушание высказываний респондента. Уточнение замеченных интервьюером противоречий осуществляется с извинениями и в деликатной форме («Извините, но мне показалось, что...»).
«Жесткий» тип интервью применяется для «пробивания» у респондента эмоционально закрытых сфер, связанных с угрозой его «я». Интервью может вестись:

а) с позиции респондента («мягкое», «сочувствующее»);

б) с позиции, противоположной позиции респондента («жесткое», «недоверчивое»);

в) с собственной позиции, занимаемой интервьюером (может быть как «мягким», так и «жестким»).