Взаимные связи морфологических категорий глагола.

Морфологические категории глагола тесно связаны друг с другом. Между ними существуют связи двоякого рода: а) парадигматические (между парадигмами) и б) функциональные. Парадигматические связи касаются зависимостей между парадигмами, в которых выявляются морфологические категории; функциональные связи касаются значений морфологических категорий и закономерностей их употребления, как прямого, так и переносного.

Глагол отличается от других частей речи особенно многосторонними и многообразными связями между своими морфологическими категориями. Парадигматические и функциональные связи между категориями глагола характеризуют группировку этих категории как особого рода единство, имеющее свойство системы. Каждая из морфологических категорий глагола входит в эту систему как один из ее членов.

Наиболее тесны системные связи между категориями наклонения и времени, вида и времени. Системные связи есть также между категориями лица и рода, лица и числа, наклонения и лица, вида и залога. Те или иные проявления взаимных связей характерны и для категорий вида и наклонения, вида и лица, времени и лица, залога и лица, залога и наклонения, залога и времени, наклонения и числа, наклонения и рода, времени и рода, числа и рода. Между категориями вида и числа, залога и числа, вида и рода, залога и рода отсутствуют непосредственные связи, но есть отдельные проявления связей косвенных, опосредствованных.

§ 1533. Категории наклонения и времени связаны друг с другом как парадигматическими, так и функциональными отношениями. Формы времени существуют лишь в изъявит. накл., но отсутствуют в сослагат. и повелит. накл. Формы изъявит. накл. обязательно выражают значение того или иного времени.

Категориальные значения форм времени базируются на общем для них модальном значении реальности, свойственном изъявит. наклонению. Модальные оттенки изъявит. накл. по­разному проявляются в различных временных формах, что связано не только с глагольным временем, но и с видом. Наиболее характерны модальные оттенки (например, возможности/невозможности) для употребления форм будущего простого времени, особенно в значении настоящего неактуального (обычно не исключающего связи с будущим временем): Он силен в настоящую минуту, что угодно поднимет (Помял.); С утра дождик собирается и все никак не соберется (Пауст.). Особыми модальными оттенками характеризуется употребление форм будущего сложного (см. § 1514). Ограничено выражение модальных оттенков при употреблении форм наст. вр. и особенно прош. вр. (см. § 1500–1511).

§ 1534. Тесные связи — как парадигматические, так и функциональные — существуют между категориями вида и времени. Парадигма времени зависит от вида (см. § 1490). Закономерности употребления видов в изъявит. накл. во многом зависят от выражения в разных временах единичных (неповторяющихся) действий или действий повторяющихся, обычных, типичных. Так, при выражении единичных действий, осуществляющихся в момент речи (в настоящем актуальном), употребляются только формы наст. вр. глаголов несов. вида: — Что вы тут делаете? — Играем, — сказал Алеша (Фед.). При выражении же повторяющихся действий в плане настоящего неактуального наряду с формами наст. вр. глаголов несов. вида могут быть употреблены и формы буд. простого глаголов сов. вида: [Бубнов:] Он ничего все­таки... Только так иногда брыкнется... вроде как насчет твоего паспорта (Горьк.). В прош. вр. единичного (неповторяющегося) действия выступают глаголы обоих видов: Она взяла брата под руку и, когда проходила через темную переднюю, прижалась к его плечу (Чех.). В прошедшем же времени повторяющегося и обычного действия употребляются, как правило, лишь глаголы несов. вида: Иногда она брала брата под руку и прижималась к его плечу (см. § 1510). Видовые и временные значения могут взаимодействовать. Так, значение настоящего актуального связано с видовым значением не ограниченного пределом процесса протекания действия: — Укротись, Илья, сделай милость. Ты бежишь, как слон, и я устал тебя догонять (Купр.) (см. § 1500).

§ 1535. Между категориями лица и рода, лица и числа существуют системные парадигматические и функциональные связи. Как уже отмечалось (см. § 1384), категории лица и рода в своем выражении в глагольных формах исключают друг друга: в тех формах, где выражено лицо, род не может быть выражен, и наоборот, в тех формах (прош. вр. и сослаг. накл. ед. ч.), где выражен род, не может быть выражено лицо. Тем не менее родовые формы тесно связаны с парадигмой и функциями форм лица регулярными отношениями: они выступают в тех же функциях, что и личные формы, хотя и не имеют показателей лица (Я пишу — Я писал; Ты пишешь — Ты писал; Он пишет — Он писал; Мне не пишется — Мне не писалось). Регулярные отношения с парадигмой и функциями форм лица характерны и для форм прош. вр. и сослагат. накл во мн. ч., не имеющих показателей лица и рода (Мы пишем — Мы писали; Вы пишете — Вы писали; Они пишут — Они писали; Об этом много пишут — Об этом много писали). Все указанные формы (как в ед., так и во мн. ч.) употребляются при выражении — не самими глагольными формами, а другими средствами, в частности личными местоимениями, — отнесенности действия к 1, 2 и 3 лицу. Регулярные системные отношения связывают также безличное и неопределенно­личное употребление форм лица с соответствующими типами употребления указанных форм, не имеющих показателей лица: Его знобит — Его знобило; Вас уважают — Вас уважали. Функция безличности передается формой сред. р., неопределенно­личная функция передается формой мн. ч.

Примечание. В редких случаях родовые формы глагола в ед. ч. могут передавать в определенных условиях контекста (в частности, в сочетании с формами 2 л. ед. ч.) обобщенно­личное значение: Толкуешь, толкуешь ему, а отвернулся, он — свое (М.­Сиб.); Сколько встреч, сколько знакомств, сколько сил вложено, чтобы узнать человека, чтобы расположить к себе, чтобы он доверился, и когда узнал его, расстаешься без всяких надежд на будущие встречи (С. Воронин). Такое употребление не представляет собой регулярного системного соответствия обобщенно­личному употреблению форм 2 л. ед. ч.

Формы лица всегда являются вместе с тем формами ед. или мн. ч. Каждый из рядов форм лица в изъявит. накл. (ряд форм 1 л., ряд форм 2 л. и ряд форм 3 л.) включает в себя формы ед. и мн. ч., которые различаются не только по значениям числа, но и по значениям лица (см. § 1529).

Неопределенно­личное употребление (Его любят) свойственно формам 3 л. лишь во мн. ч., а безличное (Светает) — лишь в ед. ч. Обобщенно­личное употребление (Ко всему привыкаешь) характерно главным образом для форм 2 л. ед. ч. Таким образом, мн. ч. глагола участвует в реализации неопределенно­личного значения, а ед. ч. — в реализации безличного и обобщенно­личного значения.

Категории лица и числа связывает также участие в выражении координации сказуемого и подлежащего.

§ 1536. Категории наклонения и лица связаны друг с другом парадигматическими и функциональными отношениями. Формы лица возможны лишь в пределах форм наклонения. Каждая форма лица является вместе с тем формой того или иного наклонения, но не каждая форма наклонения является в то же время формой лица. В изъявит. накл. (кроме форм прош. вр.) категория лица представлена противопоставлением форм 1, 2 и 3 л., в повелит. накл. — основной формой 2 л. и формами совместного действия; в сослагат. накл. формы лица отсутствуют.

Ограничение парадигмы повелит. накл. формой 2 л. и формами совместного действия отражает как парадигматические, так и функциональные соотношения между наклонением и лицом: значение побуждения тесно связано с обращением к собеседнику.

Функциональные связи категорий наклонения и лица находят и иные проявления. Формы повелит. накл. не могут выступать в неопределенно­личном значении, в случаях типа Пусть их не беспокоят представлены сочетания побудительной частицы с формами изъявит. накл. (см. § 1486). Формы сослагат. накл., как и формы прош. вр. изъявит. накл., могут выступать в неопределенно­личном и безличном употреблении (Нас бы не поняли; Если бы не шумели по ночам!; Мне не хотелось бы идти). В повелит. накл. безличные глаголы, как правило, не употребляются (редкие случаи такого употребления отдельных глаголов возможны лишь при отсутствии значения побуждения: Доведись мне встретиться с ним раньше, все было бы иначе).

§ 1537. Категории вида и залога обнаруживают следующие парадигматические связи: страдат. залог, выраженный формами кратких причастий, образуется преимущественно от глаголов сов. вида, тогда как страдат. залог, выраженный возвратными глаголами, представлен преимущественно глаголами несов. вида (см. § 1462). Из указанных парадигматических соотношений вытекает, что действит. залог представляет собой ту залоговую форму, в которой наиболее полно реализуется функционирование глаголов обоих видов в их различных сочетаниях (см. § 1464).

Функциональные связи категорий вида и залога выявляются при выражении перфектного значения формами страдат. причастий: [Телефонист:] Связь порвана, товарищ капитан (Симон.). Перфектное значение в таких случаях выражается при участии формы страдат. причастия прош. вр., означающей состояние (см. § 1467). Значение состояния как результата предшествующего действия в редких случаях может быть выражено и при употреблении страдат. причастий прош. вр. глаголов несов. вида, при этом несов. вид по своей функции может сближаться с сов. видом: Ваша карта бита; Образец андезита темно­серый был слишком изменен и потому не анализирован (В. Об- ручев).

§ 1538. Категории вида и наклонения обнаруживают главным образом функциональные связи. В изъявит. накл. категория вида выступает во взаимодействии с категорией времени, тогда как в сослагат. и повелит. накл. вид выступает вне связи с категорией времени. Употребление видов в повелит. накл. характеризуется рядом особенностей (см. § 1481, 1482). При употреблении глагольных форм возможно взаимодействие семантики вида с модальной семантикой; в ряде типов употребления глаголов сов. и несов. вида есть особые разновидности, связанные с модальными оттенками изъявит. накл.: потенциальная разновидность (сов. вид), конативная, потенциально­узуальная и потенциально­качественная (несов. вид) (см. § 1440, 1441, 1447).

В каждом наклонении возможны оба вида, каждый вид может выступать в любом наклонении. Единственное парадигматическое ограничение заключается в том, что формы повелит. накл. совместного действия образуются преимущественно от глаголов сов. вида: зайдемте, споемте, хотя в этих формах возможен и несов. вид (главным образом у однонаправленных глаголов движения: идемте, едемте, бежимте).

§ 1539. Между категориями вида и лица существуют функциональные связи, ограниченные в своем проявлении: некоторые разновидности обобщенно­личного употребления форм 2 л. ед. ч. с дополнительными модальными оттенками связаны лишь с сов. видом: — Его и так есть нипочем не заставишь (Пауст.); — Горюет? — Загорюешь! (Бунин). Проявления парадигматических связей заключаются в том, что формы повелит. накл. совместного действия (представляющие собой совокупно 1 и 2 л.) обнаруживают некоторые ограничения с точки зрения вида (см. § 1479).

§ 1540. Между категориями времени и лица существуют парадигматические связи: противопоставление по лицу морфологически выражено в формах наст. и буд. вр., но отсутствует в формах прош. вр. Ограниченные функциональные связи проявляются в том, что значение обобщенности лица при употреблении форм 2 л. ед. ч. взаимодействует со значением обычности, типичности действия, т. е. его обобщенности во времени: Красотой природы насыщаешься как пищей (Пришв.). Обобщенность лица при употреблении форм 3 л. мн. ч. в неопределенно­личных предложениях также связана с обобщенностью времени: Соловья баснями не кормят (посл.).

§ 1541. Связи категорий залога и лица проявляются в ряде ограничений для страдат. залога в реализации функций, связанных с категорией лица. В неопределенно­личном и обобщенно­личном употреблении могут выступать лишь глаголы действит. залога. Употребление возвратных глаголов в страдательном значении характерно главным образом для форм 3 л., употребление форм 1 и 2 л. встречается редко (см. § 1461).

§ 1542. Категории залога и наклонения связаны друг с другом следующим парадигматическим отношением: в изъявит. и сослагат. накл. выступают формы как действит., так и страдат. залога, тогда как в повелит. накл. возможен лишь действит. залог. Отсюда вытекает соответствующее ограничение сферы функционирования страдат. залога.

Примечание. В редких случаях встречается употребление формы повелит. накл. в составе пассивной конструкции, однако в форме повелит. накл. выступает не возвратный глагол в страдат. знач., а глагол быть при страдат. причастии, т. е. повелит. накл. и здесь не совмещается со страдат. залогом в одной словоформе: Будьте вы прокляты!; Будьте хранимы всеми добрыми силами.

§ 1543. Между категориями залога в времени существуют функциональные связи, проявляющиеся при выражении формами страдат. причастий перфектного знач. (см. § 1442). При употреблении форм кратких страдат. причастий прош. вр., выражающих видо­временное перфектное значение, передается отнесенность состояния как результата предшествующего действия к более позднему временному плану: [Сергей:] Товарищ комбриг, задача выполнена (Симон.). В выражении перфектного значения в подобных случаях участвует залоговая форма причастия. Краткие формы страдат. причастий прош. вр. глаголов сов. вида обладают устойчивым перфектным значением (в отличие от спрягаемых форм действит. залога прош. вр. глаголов сов. вида, для которых перфектное значение является лишь одним из возможных типов употребления, см. § 1507–1509).

Ограничения в образовании и употреблении возвратных глаголов в страдательном значении с точки зрения вида затрагивают и категорию времени. В пассивных конструкциях с возвратными глаголами мало употребительны формы простого буд. вр.; формы прош. вр. ограничены в употреблении главным образом глаголами несов. вида.

§ 1544. Связи категорий наклонения и числа выявляются в повелит. накл. Во­первых, формы повелит. накл. совместного действия типа пойдем(те), давай(те) напишем — это формы мн. ч., что вытекает из самого значения совместного действия; эти формы не имеют соответствия в ед. ч. Во­вторых, употребление ед. ч. в повелит. накл. при обращении ко многим лицам придает побуждению экспрессивный характер команды: А ну­ка, садись все! (Бонд.) (см. § 1529). В­третьих, формы повелит. накл. в ряде типов их неимперативного употребления, а также формы, совпадающие с повелит. накл., но не связанные с ним семантически (см. § 1484), выступают лишь в ед. ч.: Как пришел со службы, так с той поры хоть из села беги (Чех.); Бедняжка чуть не расплакалась: случись, говорит, с Улиной несчастье — я себя всю жизнь буду корить (Фед.); Пошел снимать якорь с кормы да и запнись за веревку (С. Воронин).

§ 1545. Категории наклонения и рода, а также времени и рода обнаруживают парадигматические связи: различие по родам существует лишь в прош. вр. изъявит. накл. и в сослагат. накл. Функциональные связи отсутствуют.

Сходны по своему характеру связи между категориями числа и рода. Их связывают парадигматические отношения: различия по родам (в прош. вр. и сослагат. накл.) существуют только в ед. ч. Функциональные связи между этими категориями ограничиваются их совместным участием в выражении координации сказуемого и подлежащего, а также совместным выражением безличности.

§ 1546. Категории вида и числа, залога и числа, вида и рода, залога и рода непосредственно не связаны друг с другом. Однако отсутствие непосредственных связей не исключает возможности отдельных проявлений опосредствованных, косвенных связей. Так, при дистрибутивном способе действия, совместимом лишь с глаголами сов. вида (Мальчишки попрыгали в воду), возможно лишь мн. ч. (непосредственно с категорией числа здесь связан способ действия глагола, а не вид). Как уже отмечалось в § 1522, некоторые разновидности обобщенно­лич- ного употребления форм 2 л. ед. ч. связаны лишь с сов. видом: С ним не соскучишься; — Поседел ты за эти деньки... — Небось поседеешь, — трудно вздыхает Подтелков (Шолох.). Поскольку такое употребление характерно для форм ед. ч., категория вида косвенно (через посредство категории лица) оказывается связанной и с категорией числа. Опосредствованная связь категорий вида и числа проявляется также в безличных конструкциях типа Мне не спится; Ему не работается, где возможно лишь ед. ч. и обычен несов. вид. В таких конструкциях выявляется также косвенная связь между категориями залога и числа: здесь представлена одна из особых разновидностей употребления возвратных глаголов действит. залога.

Ограниченные косвенные связи категорий вида и рода, а также залога и рода проявляются в названных безличных конструкциях в формах прош. вр. и сослагат. накл.: Мне не спалось; Ему не работалось.

§ 1547. Морфологические категории глагола, независимо от характера связей между ними, соотнесены друг с другом как категории, которые могут быть представлены в одной и той же словоформе (невозможно лишь совмещение категорий лица и рода). Например, в словоформах типа делаешь представлены категории вида, залога, наклонения, времени, лица и числа, в словоформах типа делай выступают те же категории, кроме времени, в словоформах типа делал представлены категории вида, залога, наклонения, времени, числа и рода, в словоформах типа делать — категории вида и залога.

Разные морфологические формы характеризуются разными по своему составу комплексами совмещенных в них морфологических категорий. Наиболее полно представлены морфологические категории глагола в личных формах изъявит. накл., наименее полно — в формах причастий, деепричастий и инфинитива. Совмещение разных категорий в одной и той же словоформе представляет собой особую разновидность парадигматических связей морфологических категорий. Эти парадигматические связи существенны и в функциональном отношении — для реализации значений морфологических форм. При употреблении той или иной формы слова одновременно выражается целый ряд морфологических значений (например, в словоформе приходи совмещены значения повелит. накл., 2 л., ед. ч., несов. вида и действ. залога).

§ 1548. Особый вид парадигматических взаимосвязей глагольных категорий выявляется в средствах их формального выражения. Один и тот же формальный показатель может участвовать в выражении разных категорий. Такие взаимосвязи выявляются в следующих случаях. Каждое из средств выражения того или иного времени вместе с тем указывает на принадлежность данной формы к изъявит. накл. (см. § 1472, 1490). Формы наст. и буд. простого вр. не имеют специальных показателей времени; время выражается сочетанием основы наст. вр. глаголов несов. вида (наст. вр.) или глаголов сов. вида (буд. простое с личными окончаниями). Формальные показатели лица являются в то же время показателями ед. или мн. ч. (см. § 1491). Каждый из формальных показателей рода вместе с тем является показателем ед. ч. (см. § 1494).

Участвуя в выражении разных категорий глагола, формальные показатели в составе морфологических форм выступают в разных противопоставлениях. Будучи противопоставленными друг другу, указанные выше формальные показатели выражают различия между временами (например, в таких формах, как писал, пишу, буду писать). В противопоставлении же формам повелит. и сослагат. накл. эти показатели (все вместе и каждый в отдельности, уже не противопоставленные друг другу) служат для выражения изъявит. накл. Спрягаемые формы с личными окончаниями, противопоставленными друг другу, выражают различия между лицами. Вместе с тем формы наст. и буд. простого вр., имеющие личные окончания, противопоставляются формам прош. вр., не имеющим личных окончаний; тем самым личные окончания во всей их совокупности участвуют (в сочетании с основами наст. вр. глаголов разных видов) в выражении различий между временами.

Как уже говорилось, одни и те же флексии в составе личных форм являются показателями лица и числа. Однако различия по лицу выявляются в одних противопоставлениях (иду — идешь — идет), а различия по числу — в других (иду — идем; идешь — идете; идет — идут). Одни и те же флексии являются показателями рода и числа, но различия по роду выявляются в противопоставлениях типа вел — вела — вело, а принадлежность всех таких форм к ед. ч. выявляется в их противопоставлении формам мн. ч. типа вели.