Татарский модернизм в рускоязычной печати конца ХIХ века.

В 80-90 годы Х1Х в. стали знаковой эпохой в татарской культуре. В татарской среде появилась плеяда европейски ориентированной буржуазной интеллигенции, которая хорошо зная русский язык, вступила в полемику с властью, стремясь с одной стороны защитить ислам и татарскую культуру от ассимиляции, с другой стороны развеять предрассудки, навязываемые со стороны православных миссионеров.

Мусульманские модернисты в лице И.Гаспринского, А.Давлет-Кильдеева, А.Баязитова, Мурзы Алима развернули на страницах печати острую полемику с миссионерами – руссификаторами, отстаивая ценности ислама и доказывая, что мусульманские народы должны стать равноценными и равноправными членами российского общества.

Они, обращаясь к русскоязычной публике, стремились представить «русских мусульман» органической частью российского общества, верноподданными российского престола, наивно полагая, что власти и русское общество их поймут и изменят свое отношение к инородцам мусульманам.

Через все труды этих авторов проводится мысль о мировоззренческой близости христианства и ислама, об общих истоках этих религий, об отсутствии антогонизма в ценностных приоритетах мусульман и христиан.

В 1881 году Исмаилбей Гаспринский издал в городе Симферополе брошюру под названием " Русское мусульманство. Мысли, заметки и наблюдения"[501]. Цель издания была сформулирована следующим образом: " Вызвать обсуждение и исследование вопроса о будущности русских мусульман в интересах отечества и цивилизации". Автор ратовал за то, чтобы российским мусульманам был открыт доступ к образованию. Образованность будет служить гарантом того, что "рано или поздно русское мусульманство, воспитанное Россией, станет во главе умственного развития и цивилизации остального мусульманства ".

Исмаилбей Гаспринский как наиболее последовательный европейский модернист, обличает политику руссификации и ассимиляции, он пишет: «Система ассимиляционной политики, с какой бы выдержкой и тактом она не проводилась, носит в себе характер принуждения, ограничения прав данной народности и поэтому одному уже имеет за собой очень мало симпатий… Мы не находим необходимых оправданий для политики поглощения одной народности другою, политики руссификационной в нашем отечестве, если слово «руссификация» понимать именно в смысле поглощения русскими других народностей империи». Политике ассимиляции, он противопоставляет идею и практику «мультикультурализма» бытующую в те времена в США, Швейцарии и в других западных странах и итоге он выражает надежду на «возможность единения, сближения нравственного, на почве равенства, свободы и образования».

В том же 1881 году в ход богословско-философской дискуссии, развернувшейся на страницах русской периодической печати, вмешался А. Давлет-Кильдеев. Он издал небольшую брошюру под названием "Магомет как пророк". [502] В ней автор пытался обосновать следующие положения:

- Коран не предписывает мусульманам враждебно относиться к христианству и другим вероучениям;

- фанатизм мусульманского духовенства затемняет во многом истинный смысл и содержание Корана;

- мусульман от прогресса огораживало не учение Магомета, а фанатизм мусульманского духовенства;

- если придерживаться смысла, а не буквы Корана, то мусульмане быстро приобщатся к европейской цивилизации.

В целом Давлет-Кильдеев стремился убедить русскоязычных читателей в том, что учение ислама проникнуто веротерпимостью и не препятствует прогрессу.

В1882 году газете «Санкт-Петербургские ведомости» появилась серия статей под общим заголовком «Ислам и магометанство». Автором их был Мурза-Алим.[503] В своих статьях он утверждал, что «учение ислама принадлежит всему человечеству», «ислам не боится никакой науки и не боится прогресса ума». Он ратовал за открытие сети современных школ для детей мусульман, и советовал «воскресить для наших мусульман славные арабские медресе времен золотого века ислама». В его работе уже видно знакомство с идеями Мухаммада ал- Афгани, поскольку Мурза –Алим пишет, что мусульмане в настоящее время стоят накануне великой религиозной реформации, идущей из Индии, и, он уже хорошо понимает роль татар-мусульман в предстоящем реформаторском движении.

Вслед за представителями интеллигенции в дискуссию стали втягиваться представители мусульманского духовенства. В 1883 г. была издана брошюра "Возражение на речь Эрнеста Ренана "Ислам и наука".[504] Её автором был ахун Санкт-Петербургской соборной мечети Атаулла Баязитов (1847-1911). Основную мысль по вопросу об отношении ислама к науке Эрнест Ренан выражал следующим образом: в определенные этапы исторического развития в мусульманских странах развивалась наука и даже временами достигала больших высот, однако нельзя все это приписывать исключительно роли ислама. Он больше склонялся к мысли о том, что ислам является тормозом для развития науки. В ответ на эти обвинения Баязитов весьма аргументировано доказывает, что до эпохи Возрождения мусульманская цивилизация значительно опережала Европейскую, как в теоретических знаниях, так и в качестве жизни. И только после крестовых походов Европейская культура, обогатившись знаниями античной и арабо-персидской цивилизации, смогла вырваться вперед. В своей работе Баязитов приводит массу хадисов, доказывающих, что ислам как религия ставит главной задачей жизни мусульманина – получение знаний. Вслед за этим очерком, Баязитов издаёт ещё ряд работ в ответ на заданную тему Реннаном, в частности: "Отношение ислама к науке и иноверцам" (1887 г.), "Ислам и прогресс" 1898 г. Современного читателя поражает глубина и широта суждений автора по сложным проблемам тогдашней общественной жизни и четкость мысли при определении позиции ислама по наиболее актуальным вопросам миропонимания. Указанные сочинения написаны прекрасным русским литературным языком и рассчитаны на русскоязычного читателя. Обращает на себя и то обстоятельство, что Баязитов точно передал на русском языке содержание и смысл изречений из Корана и хадисов. В этих рабртах Баязитов методично отметал измышления Ренана и его последователей об исламе, и обстоятельно объяснял суть учения мировой религии.

Анализ этих трудов показывает, что всех татарских модернистов конца ХIХ века объединяла идея сохранения национального самосознания татар и поиск новых путей развития татарского народа. Они были за устойчивое и поступательное развитие российского общества, где уважались и ценились народы, исповедовавшие разные религии, но между ними вполне можно былобы достичь мира и согласия путем уважения и согласованности взаимных интересов. Современный исследователь Шангараев отмечает: «Духовное наследие этих модернистов, заслуживших у современников высокой оценки, представляет собой не только неотъемлемую часть наследия татарского народа, но и один из источников исследования самосознания этого народа. Ведь в процесс их творческого роста влияли не только достижения культуры исламской традиции, но и итоги осмысления этой идейной системы зарубежными и российскими исследователями»[505].

Татарские публицисты в конце XIX века, пытались активно воздействовать на общественное сознание русскоязычных читателей, стремясь развеять негативные мифы и стереотипы, навязываемые церковной историографией и публицистикой. Знание первоисточников, глубина их рассуждений и хорошие знания литературного русского языка способствовали переходу части русскоязычной интеллигенции на позиции веротерпимости.

Одним из первых русских учёных, раскрывающих в своих работах подлинную суть Корана, был известный философ XIX века В. Соловьёв. В очерке " Магомет. Его жизнь и религиозное учение" он посвятил целую главу о веротерпимости в исламе. Глава называется: "Сущность ислама - Вера Авроамова - отношение к другим монотеистическим религиям". В ней он подчёркивал, что пророк не требовал от христиан и иудеев принятия Корана, как непременного условия спасения. Для того, что бы быть спасенными в судный день, они обязаны были исполнять только заповеди своей религии. В подтверждении своих слов он приводит 78 аят 3 суры. В ней говориться: "Скажи: Мы верим в бога, в то, что он послал нам, что он открыл Аврааму, Измаилу, Исааку, Иакову и двенадцати коленам, мы верим в священные книги, полученные с неба Моисеем, Иисусом и пророками, мы не полагаем между ними никакого различия - мы ему предали себя".[506]

Большой интерес среди работ наиболее объективно освящающих положение мусульман в дореволюционной России, является статья Арминия Вамбери "Пробуждение татар". Эта статья вышла в английской периодике в 1905 году.[507] Арминий Вамбери хорошо знал Россию и населяющие её народы. Зная более двадцати языков, он имел возможность сам знакомиться с трудами различных ученых на языке оригинала. Хорошо знал он и труды казанских востоковедов. В своей статье он обличал имперскую политику российского самодержавия, которое под видом "отеческой заботы" о народах, проводило русификаторскую политику. Вамбери особо отмечает образованность и религиозную стойкость татар-мусульман. "Что кажется наиболее замечательным, - писал он - так это их стойкая верность мусульманской вере, они не только смогли до сегодняшнего дня противостоять всем насильственным средствам обращения в христианство, обычно применяемым православной церковью, но и добиться успеха, действуя, как весьма рьяные миссионеры среди своих степных сородичей".[508]

В своей статье он даёт рецензию и приводит отрывки из книги Мухаммеда Фатих Гильмани "Путешествие в Крым", где также подчеркивается мысль об образованности и цивилизованности татар. В конце работы автор приводит перевод петиции, направленной российскими мусульманами императору, турецкому султану и Кабинету европейских держав. Перевод этого документа на один из европейских языков, а именно на английский и обнародование его, автор считал своей человеческой обязанностью. В этом документе разоблачается дискриминационная политика российского правительства по отношению к мусульманам России. И.К. Загидуллин в своей монографии «Татарское национальное движение в 1860-1905 гг.» предположил, что автором данной петиции был известный татарский общественный деятель Габдрашид Ибрагимов.

Таким образом, во второй половине XIX в., по сравнению с предыдущими периодами, широкое развитие получила публицистика. Резко возросло её воздействие на общественное сознание. Если прежде русскоязычная читающая публика могла судить о духовно-нравственных ценностях ислама только со слов православного духовенства, то со второй половины XIX века была опубликована серия статей на русском языке, авторами которых были представители русской и татарской интеллигенции, а также мусульманского духовенства. Знание первоисточников, глубина их рассуждений и хорошие знания литературного русского языка способствовали переходу части русскоязычной интеллигенции на позиции веротерпимости,

Реакция официальных властей на мусульманский модернизм была очень широкая. От стремления понять и принять до резкого неприятия. Особенно на этом поприще старались православные миссионеры. С их стороны разворачивается ожесточенная компания по дискредитации ислама. В периодической печати появляются многочисленные статьи, рождающие стереотипы о несомненном фанатизме мусульман, проистекающем из особенностей самой религии и культуры мусульманских народов. Российское общество запугивают «панисламизмом», способным деформировать социокультурные основы страны.

Представители этого направления русской общественной мысли отражали в своём творчестве взгляды той части православного духовенства, которая полагала, что ислам представляет для России, прежде всего, политическую опасность и рассматривали мусульман как врагов, которых необходимо было уничтожить. Наиболее активными сторонниками клерикальной исламистики были миссионеры - русификаторы: А. Можаровский, И. Ильминский, Е. Малов, И. Березин, Н. Остроумов, А. Раев, Е. Виноградов, И. Боголюбский, А. Яблоков, М.А. Машанов и др. Их усилиями были изданы следующие сочинения: "Мысли Корана, благоприятные для обращения мухамедан в христианство"; "Ислам его происхождение, сущность по сравнению с христианством"; "О почитании святых в исламе"; "Мусульманская религия в отношении к образованности"; "Православная противомусульманская миссия в Казанском крае в связи с историею мусульманства в половине XIX века"; "Метод миссионерской полемики против татар - мусульман"; "Джихад или священная война мусульман"; "Признаки истинности православного христианства и лживости мухамеданства"[509] и многие другие. В трудах представителей данного направления можно обнаружить следующие характерные особенности. Во-первых, не найдя в мусульманской религии "знакомые им модели мира, они наделяли ислам всеми отрицательными чертами".[510] Во-вторых, они критиковали ислам будто бы от имени науки. Если представители европейской науки пытались полемизировать с исламом с точки зрения «чистейшего разума», то представители данного направления рассуждали по этим проблемам применительно к запросам государства и православной церкви. Это было обусловлено тем обстоятельством, что интересы государства и православной церкви или совпадали, или тесно соприкасались. Эти моменты усилились в связи с тем, что в XIX веке Российская империя осуществляла крупномасштабную экспансию в районы компактного проживания мусульманских народов. В связи с этим государство нуждалось в идеологическом обосновании этих завоеваний. Нужно было убедить собственный народ в необходимости проведения такой политики, поэтому пытались обосновать её актуальность с точки зрения религии. В свою очередь, церковники свои интересы выдавали за интересы государства и использовали всё своё влияние для выколачивания денег из казны в целях расширения миссионерской деятельности среди мусульманских народов. В этих же целях они старались передать миссионерские школы на содержание государства. Мотивировалось это тем, что борьба с исламом - вопрос не только религиозный, но и политический, поскольку ислам наступает якобы на православие и идёт так называемая «татаризация восточных окраин».[511]