Политика патриарха Филарета. Реформы социально-экономического и политического строя.

Экономика страны находилась в состоянии полного расстройства. В условиях дефицита бюджета правительство вынуждено было зачастую прибегать к сборам так называемых «пятинных денег» с торговых, промышленных посадских и уездных чёрных людей. Подобные сборы не вели к умиротворению общества, наоборот обостряли социальные противоречия. Окружная грамота 5 июля 1619 г. созывала выборных от земли «которые б умели рассказать обиды и насильства и разорения, и чем московскому государству полниться, и ратных людей пожаловать, и устроить бы Московское государство, чтобы пришло всё в достоинство».

Одновременно правительство в лице патриарха Филарета спешило выяснить положение вещей путём посылки на места писцов и дозорщиков. Составленные ими дозорные книги показали экономический упадок основных сельскохозяйственных регионов Московского государства - всего юго-запада, особенно пострадавшего от польского нашествия. Почти вся территория этого района характеризовалась как «пашня, лесом поросшая» или перелог. В троицких вотчинах пашня сократилась с 23823 четей до 900 четей. Дозорные книги пестрят отметками: «пустошь, что была деревня». Крестьяне бежали от разорения и нищеты на север за Волгу, частью ушли в казачество на Дон. Совершенно опустевшие деревни составляли около половины общего числа. О разорении говорит и рост числа бобыльских дворов (бобыль - непашенный крестьянин, обычно ремесленник, тянущийся к посаду, но чаще - обедневший пашенный крестьянин, не имеющий своего инвентаря и не способный к несению тягла). По данным писцовских книг 20-х гг. XVII в. на служилых землях число бобыльских дворов доходило до 70%. Разорение поместий отражалось на служебной годности помещика, который был не в состоянии самостоятельно экипироваться. Как результат, падала обороноспособность страны.

Основные городские центры, связанные с крупным иноземным и транзитным торгом (Архангельск, Вологда, Устюг Великий, Нижний Новгород, Кострома, Ярославль, Ростов) оказались значительно менее затронутыми «литовским разореньем». Эти города оказывали значительную экономическую поддержку Василию Шуйскому в борьбе с тушинцами, а затем нижегородскому ополчению Минина и Пожарского. Крупные торговые люди (Строгановы, Надея Светешников, Никитников) неоднократно снабжали деньгами московское правительство, однако в условиях всеобщего экономического кризиса эта помощь не могла быть бесконечной. Первой задачей правительства было восстановление хозяйственного благосостояния дворянства и платежеспособности населения. Для обеспечения дворянского землевладения правительство подтвердило поместные раздачи царя Василия и тушинского правительства, учитывая значительное количество дворян из романовского окружения, побывавших в Тушине. Новые раздачи, ввиду запустения «чёрных» земель, шли за счёт дворцовых земель. Только за 1612-1613 гг. Земское правительство и сменившее его правительство Михаила раздали не менее 90 тыс. га дворцовой земли (досталось, в основном, близким к новому двору боярам и московским дельцам). В 1614-1625 гг. последовали широкие раздачи земель небольшими участками мелким служилым людям (провинциальным дворянам и беломестным казакам). Раздача дворцовых земель прекратилась лишь в 1627 г. Дальнейший рост служилого землевладения шёл уже за счёт «чёрных» земель Замоскворецкого края, наименее подвергшегося разорению. Дворянство настаивало на укреплении своих прав на землю, на превращение своей земли в вотчинную. Правительство пошло на уступки: в раздачах с 1627 г. вотчины преобладали над поместьями. Правительство взяло служилое дворянство под защиту от земельных захватов «сильных людей» из старого боярства. Особый приказ сыскных дел приступил в 1620 г. к рассмотрению дворянских исков о захвате поместий боярами. Правда, сыск не мешал захватывать дворянские земли царской родне. Система дозоров (местных переписей), завершившаяся общей переписью 1626 г. была направлена на выявление реальных объектов тягла. С этим мероприятием было тесно связано введение в практику «живущей четверти», т.е. обложение с учётом не земли (в сохах), а подлинного наличия крестьянских дворов. При этом 10 крестьянских дворов составляли 1 живую четверть с зачётом двух бобыльских дворов за один крестьянский. Одновременно правительство сохранило старое денежное исчисление ставок посошного обложения при значительном падении ценности денег, что значительно облегчило налоговое бремя. Однако нужда в средствах заставляла власть срочно изыскивать новые источники дохода. Попытки иностранного займа окончились неудачей. Правительство вынуждено было прибегнуть к экстренному налоговому денежному обложению (пятая, десятая и двадцатая деньги, т.е. 5%, 105, 20% дохода). За первые 20 лет царствования Михаила «пятинные деньги» взымались 7 раз. Налоговое бремя падало, в основном, на посадское население. Правительство стремилось несколько облегчить тяжесть налоговых сборов для посада. Последний не являл собой нечто единое в социальном отношении. Посадской массе противостояли богатые гости, к которым в других городах примыкал слой крупного купечества. Их активно привлекали к участию в правительственной деятельности и на службу по финансовому ведомству. В интересах крупного купечества был проведён ряд мероприятий, касавшихся, в том числе, очень важного для казны сбора с кабаков и таможен. В интересах остальной части посадского населения был произведён пересмотр тарханных и жалованных грамот на беспошлинную торговлю. Сокращено число дворников, имевших право жить в «обелённых» дворах, запрещена продажа лавок и лавочных мест беломестцам. Был создан особый приказ для сыска и возвращения «закладчиков» (лиц, отдавших себя под покровительство феодала, чтобы избавиться от посадского тягла) и посадских людей, ушедших из своих посадов в другие.

Одновременно был предпринят ряд мер, направленных на укрепление гос. аппарата. Увеличилось количество приказов, численность дьяков в них, увеличилась роль думных дьяков в Боярской думе. Была усилена централизация местного управления. В города назначались из центра воеводы, которые ведали всеми сторонами управления. Губные старосты (там, где они сохранились после Смуты) превращались в их помощников. Земское самоуправление также всецело подчинялось воеводе и превращалось в зависимый от него орган по раскладке и сбору налогов. Напряжённое внешнее и внутреннее положение требовало усиления обороноспособности страны, наличия значительной постоянной военной силы для несения пограничной и внутренней службы. Столкновения с западноевропейскими государствами показало военную отсталость московского войска. В эпоху Михаила Романова начинается расширение стрелецкого войска, его численность доводится до 40 тыс. чел., установлен сбор даточных людей (рекрутов) с тяглого населения по 1 чел. с 400 четей (1632 г.). Формировались войска нового типа - полки иноземного строя (райтарские, драгунские и солдатские). Для улучшения военного снаряжения производились значительные заграничные закупки, а в 1632 г. был основан оружейный завод под Тулой. Результаты предпринятых правительством мероприятий не замедлили сказаться. Уже писцовые книги 1626 г. отражают ход восстановления хозяйства страны. Активно заселяются села, числившиеся пустыми в 1614-16 гг., сокращается процент бобыльских дворов, увеличивается размер пашенных площадей, который нередко достигал 50% по сравнению с данными 1592-1594 гг.

Однако неудачная Смоленская война приостановила дальнейшее восстановление экономики страны. Вызванные ею значительные затраты вновь опустошили государственную казну. Платёжные силы посада были доведены до предельного напряжения. 30-40-е годы XVII в. были отмечены усиленным бегством посадского населения от тягла, уходом в обелённые слободы, закладничеством. Под давлением посадских людей и гостей пришлось отказаться от новых сборов пятинной деньги, но это означало неизбежное усиление поземельных налогов. С 30-х гг. наметился быстрый рост посошного обложения и введения новых налогов, в первую очередь, стрелецких денег, увеличившихся к началу 40-х гг. в 7 раз.

Положение правительства заметно ухудшилось. С конца 30-х гг. отмечается непрерывный ростр недоимок, сумма которых вскоре превысила размер обычного годового оклада. В донесениях с мест указывалось на разорение и участившееся бегство крестьян. Тяжёлое положение сельского населения, ратные сборы, связанные с большими затратами, нарушали хозяйственную деятельность служилого человека. Кроме того, набеги крымских татар разорили южный район, где сосредоточилось мелкое служилое землевладение. Служилому дворянству пришлось принять на себя и главную тяжесть военно-оборонительных мероприятий на южной границе: здесь был произведён ремонт засечной черты, была проведена новая Белгородская черта. Тяжесть положения служилой массы усугубилась тем, что крупное боярство, особенно, приближенные к царской фамилии, собирали в своих руках огромные состояния, нередко за счёт служилого дворянства. В это время складывались, например, в южной степи огромные вотчины дяди царя - Ивана Никитича Романова. Дворяне Елецкого уезда жаловались: «пуще нам крымской и ногайской войны, во всём… уезде не осталось за нами крестьян и бобылей прежнего жеребья». На съездах местного дворянства, предшествующих выходу на пограничную службу, составлялись челобитные на имя государя. В них 2 пункта жалоб служилого населения: 1. На «сильных людей», которые захватывают их земли и крепостных крестьян. Дворяне требовали унять бояр и отменить урочные лета; 2. На «московскую волокиту», отсутствие управы в судебных делах. Сосредоточенный в московских приказах судебный процесс был связан с большими расходами и находился в полной зависимости от московской бюрократии. Как итог, дворянство требовало судебной реформы. Посады жаловались на разорение, бегство посадских, закладничество и судебную волокиту. В условиях ухудшающейся экономической и социальной обстановки правительство пыталось сохранить поддержку служилого населения. С этой целью был проведен ряд земельных раздач, а также удлинён срок сыска беглых крестьян, сначала до 9-ти лет, а потом до 10-15 лет, в зависимости от региона. Однако данные мероприятия носили характер полумер и изменить ситуацию в стране не могли. Положение осложнялось безволием монарха, от лица которого после смерти в 1633 г. патриарха Филарета, вновь управляла родня, т.е. крупное боярство.