Глава 1. На одну Уизли больше.

Околдованные временем.
Часть I.
Голос из прошлого.

Название: Околдованные временем. Часть 1. Голос из прошлого.
Автор: Сказочница Виралиса
Бета: Clair de Lune
Пейринг: ДМ\ГГ, НЖП/РУ, ГП/ДУ
Рейтинг: R
Дисклеймер: все права на мир Гарри Поттера и героев саги принадлежат Дж.К.Роулинг, за что ей огромное спасибо!

Тебе удалось невозможное: ты изменила
частицу меня. Теперь я желал бы, чтобы ты
закрыла меня собою, чтобы я впредь видел
свет мира только через призму твоих глаз…
Марк Леви.
Семь дней творения.

Глава первая.
На одну Уизли больше.

Он, верно, спрятался в тени деревьев…
Любовь его слепа – ей мрак подходит.
У. Шекспир.
Ромео и Джульетта.
Акт II, сцена 1.

Последний луч солнца во тьме растворив,
На плечи опустится ночь.
И чувства, глас разума опередив,
Разгонят сомнения прочь.

Я с чёрной гордыней вступая в борьбу,
Устало закрою глаза.
Не мы выбирали такую судьбу.
Она нас избрала сама.

Поздний вечер. Двадцать пять минут двенадцатого.
Веселье, громкие разговоры, пьяный смех… Еще бы, ведь война окончена, Тёмный Лорд мёртв, а мир спасён Золотым Мальчиком и его рыжим прихвостнем. Рыжим, как и вся его нищая семейка маглолюбов. Предателей крови. Хотя, да ну его, к дементору, этот пафос. Оставим его зловонным костям этого полукровки. Пусть теперь могильным червям доказывает своё превосходство.

Лорд Драко Малфой стоял в тени, прислонившись к дереву, неподалёку от шатра для новобрачных. Длинные волосы с платиновым отливом и половину лица скрывал капюшон идеально отглаженной дорогой мантии. Красочный фейерверк, запущенный близнецами Уизли, на несколько мгновений осветил всю территорию, прилегающую к Норе, но юношу никто не заметил. Несколько часов назад в этом мире стало на одну Уизли больше.

- Молодой Лорд! Господин! Простите Эрни, что прервал Вас! Письмо! Вам пришло письмо! А Эрни так не хотел мешать молодому Господину. Эрни плохой! Эрни накажет себя!
- Прекрати немедленно этот цирк! И поставь статуэтку на место! – Драко аккуратно опустил крышку рояля, находящегося в Зелёной гостиной Малфой-мэнора, и протянул руку к письму, продолжая отчитывать эльфа. – Богиня Гера украшает эту комнату уже более двухсот лет не для того, чтобы однажды разбиться об твою безмозглую эльфийскую башку!
Развернув конверт, Драко отошел к окну и нахмурил брови, пытаясь расшифровать размашистый почерк Артура Уизли, довольно холодно и официально сообщавшего своему дальнему родственнику о предстоящем бракосочетании его младшего сына Рональда Билиуса Уизли с Гермионой Джин Грейнджер 15 августа 1999 года в Норе.

- Милорд… - не выдержал Эрни, вспомнив о том, что еще не успел распорядиться на кухне о чашечке мятного чая для Нарциссы.
Драко медленно обернулся, поджал губы и, сощурив глаза, гневно уставился на дрожащего домовика. Затем молниеносно схватил первый попавшийся под руку предмет и запустил его в Эрни, к счастью, успевшего вовремя аппарировать на кухню. Послышался резкий звук разбивающегося фарфора о мраморный пол.
- Проваливай к дементору! - тихо закончил свою мысль молодой аристократ, выходя из комнаты и наступая на осколки разбившейся статуэтки. Отлетевшая к порогу изящная головка богини супружеского счастья и верности, лежала лицом вверх, уставившись немым взглядом на потолок гостиной. Драко остановился возле неё и взял кусок белого фарфора в руки. Теперь богиня с укором смотрела ему прямо в глаза.
- И ты ступай туда же.
Вновь воздух разрезал звук разбивающегося фарфора. Молодой Лорд вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Несмотря на летнее время года, эта августовская ночь выдалась довольно-таки прохладной. Подул сильный ветер и юноша, скрывающийся в тени, плотнее запахнул края своей черной мантии. Его глаза, цвета предрассветного тумана, горели пламенем уверенности, сменяемым пробегающими тенями сомнений, а рука с силой сжимала волшебную палочку, спрятанную за спиной. Гермиона уже полчаса находилась в шатре, ожидая своего мужа. Уизли всё еще пропадал где-то среди гостей.
- Вольдеморт бы тебя побрал, - прошипел Драко себе под нос. – Пока со всеми гостями не выпьешь, к жене не придёшь. Но это даже к лучшему, ведь…
Не успел слизеринец закончить свою мысль, как над кустами замаячила голова Рона, идущего неровной походкой по направлению к шатру. Драко пригнулся, набрал в лёгкие побольше воздуха и, направив на Уизли палочку, прошептал заклятие моментального сна. Рон свалился на землю, не издав ни единого звука. Через несколько секунд Драко уже оттаскивал тело в сторону кустов. Рон прихрюкнул и улыбнулся во сне. Малфоя передёрнуло. Спрятав Уизли в тени крупной кустарниковой ивы, Драко, на всякий случай, проверил, не будет ли заметно тело кому-нибудь из гостей, решивших прогуляться по саду. Убедившись, что всё в порядке, юноша достал из кармана мантии небольшую серебряную фляжку и, секунду помедлив, выпил горькую жидкость.

Молодой аристократ ненавидел себя за тот низкий поступок, который собирался совершить. Пусть даже жертвой будет этот надоедливый рыжий придурок, вечно таскавшийся за Преподобным Поттером и втихаря глазевший на Грейнджер, пока та не видит.
Однако игра стоила свеч. Драко абсолютно чётко понимал, что сойдёт с ума, если сегодня ночью не окунётся в её глаза цвета молочного шоколада, не прижмётся горящей щекой к её руке, не почувствует её поцелуи на своих губах… Чёртова грязнокровка со своими высокими представлениями о морали. Он не хотел себе в этом признаваться, но не возможность разоблачения подлога, не аристократическое воспитание, не мужская солидарность, в конце концов, так долго останавливали его и отравляли чудесный момент предвкушения ночи. В этом жестоком юноше где-то глубоко внутри жил еще один особенный вид совести, который казался странным и вывернутым наизнанку. Драко Малфой, чистокровный Лорд с многовековой историей своего могущественного рода, с болью в сердце боялся. Боялся испачкать Её о себя.

Оборотное зелье, сваренное при помощи волоса, притянутого манящими чарами пару дней назад в Министерстве, начало действовать моментально, отрезая все пути к отступлению. Обратившись, Драко достал из кармана зеркальце, осмотрел свой новый облик и, чертыхнувшись, начал исправлять свою одежду, то и дело дотрагиваясь палочкой до Рона, а потом до себя. Сняв со спящего обручальное кольцо, юноша уже собрался применить к нему заклятие уменьшения, но вовремя вспомнил, в чьём теле теперь находится. Надев кольцо на безымянный палец и зачем-то помянув при этом бабушку Вольдеморта, Драко наложил на Рона заглушающее заклятие и, нервно передёрнув плечами, направился в сторону шатра.

* * *

Гермиона сидела на мягком пуфике перед зеркалом, поджав под себя ноги, и задумчиво проводила щёткой по распущенным волосам, вглядываясь в своё отражение. Она уже успела принять душ, смывая усталость суматошного дня, начавшегося еще в 5 утра, и переодеться в простенькую белоснежную длинную ночную сорочку, отороченную кружевами вдоль подола и по краям просторных рукавов.

Чувствовала ли она себя счастливой в этот момент? Да. Чувствовала. Конечно, не до подкашивающихся коленок и дрожи в голосе, но, быть может, это и есть самое настоящее счастье. Вот так вот просто сидеть и ждать прихода своего милого доброго Рона, такого надёжного, нежного, понимающего, такого привычного и простого. Быть может, со временем, она начнёт задыхаться от собственного учащенного сердцебиения при мыслях о нём, научится непроизвольно прикрывать глаза, почувствовав его прикосновения. Быть может, она его когда-нибудь полюбит. Не этой дружеской, нежной, даже какой-то немного детской любовью, а по-настоящему… Что такое «по-настоящему» Гермиона не знала, но иногда где-то на самом дне её подсознания возникал образ белокурого слизеринца, и в эти чудовищные моменты девушка ненавидела себя, Его, Распределяющую Шляпу, собственную кровь, да и всё вокруг.
Но рядом всегда был Рон, отвлекающий от тягостных мыслей. Гермиона улыбнулась собственному отражению, вспомнив первые нелепые признания рыжеволосого мальчишки. Иногда она называла его своим Ангелом-Хранителем. И это была правда.

Собравшись с духом, Драко решительно отдёрнул полог шатра и направился в сторону небольшой уютной спаленки, в которой находилась Гермиона. Войдя в комнату, юноша замер, остановив свой взгляд на хрупкой фигурке девушки, сидящей перед зеркалом и улыбающейся собственному отражению.
- Рон?.. – она обернулась. – Если бы ты задержался еще на пару столетий, я бы точно уснула! – попыталась пошутить Гермиона.
- Я… я прощался с гостями…

Бред! Полнейший бред! Одно дело – покончить со всеми этими идиотскими желаниями, преследовавшими его последние несколько лет и насытиться вдоволь проклятой грязнокровкой, отомстив при этом Уизли за всё хорошее, и совсем другое – стоять сейчас перед ней, не смея приблизиться, и смотреть, смотреть, смотреть, любуясь её густыми распущенными волосами, струящимися по левому плечу, бледным личиком, не испорченным косметикой, её тоненькими пальчиками, нервно теребящими щетку для волос… Она выглядела растерянно, будто сама не знала, как себя вести, однако, как всегда, решила взять инициативу в свои руки, подошла к слизеринцу и с нежностью заглянула в его глаза.
- Вот мы и одни… - она улыбнулась и провела рукой по щеке Драко.
От столь обжигающей ласки юноша закрыл глаза, попытавшись сконцентрироваться на собственных ощущениях, и через пару мгновений почувствовал её горячее дыхание на своих губах. Гермиона целовала своего мужа нежно, в то же время с чувством, словно пытаясь показать ему всю палитру своих скопленных за долгое время ощущений.
Очнувшись, Драко схватил девушку за талию и крепко прижал к себе. Она подчинилась и, в знак того, что ей это нравится, обняла юношу за шею и прижалась к нему сильнее, немного запрокидывая назад голову и подставляя тоненькую шейку под поцелуи Драко. Голова шла кругом… Все мысли куда-то испарились…
- В тебе есть что-то особенное, - прошептал он, оторвавшись от её ключицы. – Что-то, что я не могу разгадать.
Девушка тихонько рассмеялась и начала расцеловывать его щёки, губы и подбородок.
- Неужели еще есть что-то, что ты не увидел и не распознал во мне?.. Мы с тобой вместе уже восемь лет!
Драко подхватил её на руки и, спустя мгновение, они уже лежали в постели, переводя дыхание и неотрывно смотря друг другу в глаза.
- До этого мгновения я не знал о тебе ничего.
Гермиона мягко улыбнулась и провела рукой по его щеке.
- Я счастлива, что ты сейчас рядом со мной, Рон. Именно ты…
Драко отвёл глаза, сосредоточившись на своих пальцах, гладивших локоны её непослушных волос. Эти простые и искренние слова почему-то отдались болью где-то в его груди, сменяя желание и нежность на грусть.
Как же глупо всё то, что он сейчас чувствовал, чего боялся. Драко отчётливо понимал, что им с ней не по пути. И это совершенно нормально и естественно, что девушка испытывает такую нежность, любовь и благодарность к этому рыжеволосому парню, ведь это не он корчил из себя в течение семи лет не весть что, смешивая Грейнджер с грязью и прячась за спиной богатого и влиятельного отца. Какими же мы бываем жестокими в детстве, какими глупыми и бессердечными.
Драко аккуратно перевернул девушку набок и прижался к её спине, левой рукой обнимая за талию, а правой поглаживая её плечико, которое так хотелось поцеловать…
- Ласточка, - юноша тяжело дышал. Нежность, возможно впервые в жизни, опьяняла его и заставляла сердце биться чаще. – Ты – моя ласточка, парящая в поднебесье.
- Рон… - только и смогла произнести она, чувствуя сладостное пощипывание в глазах. – Я миллион раз ошибалась в этой жизни, но не сегодня.
- Ты счастлива?
Драко почувствовал, что простого положительного ответа на этот вопрос будет достаточно. Вот она – граница страсти и чего-то более светлого и возвышенного.
- Да.
Вот и ответ. Удивительные вещи порой происходят с нами. Мы ревнуем, ненавидим, рвём и мечем, желая зла всему и вся. А потом вдруг в одночасье жертвуем собой, своими чувствами и порой чем-то большим ради того, чтобы услышать из уст любимого человека такое простое «да». И неважно, кому оно адресовано на самом деле.
- Tu mérites plus… *- произнёс он одними губами.
Гермиона тихонько засыпала в его объятиях. Насыщенность долгого дня заставила девушку впасть в невесомую дрёму, стоило ей только расслабиться.
Драко застыл, дожидаясь, когда она окончательно не уснёт, и медленно, не совершая резких движений, встал с постели и направился к выходу из шатра.
Добравшись до спящего Рона, слизеринец первым же делом снял со своего безымянного пальца обручальное кольцо и вернул его законному владельцу. Затем немного покопался в памяти Рона, передав ему свои воспоминания, и, закончив неприятную работу, левитировал тело к шатру, укладывая Уизли рядом с его спящей женой. Взглянув в последний раз на Гермиону, которая почему-то в этот момент улыбнулась во сне, юноша резко задёрнул полог и аппарировал в Малфой-мэнор.

• Ты заслуживаешь большего (пер. с фр.яз.)

Глава 2. Память.

Он бродит и росистый пар лугов
Парами слёз и дымкой вздохов множит.
Однако, только солнце распахнёт
Постельный полог в спальне у Авроры,
Мой сын угрюмо тащится домой,
Кидается в свой потаённый угол
И занавесками средь бела дня
Заводит в нём искусственную полночь.
Откуда этот неотступный мрак?
Хочу понять и не пойму никак.
У. Шекспир.
Ромео и Джульетта.
Акт I, сцена 1.

Он был жесток и заставлял страдать,
Расправившись с заветным светлым «Мы».
И есть ли смысл мне сейчас гадать,
Ждала ли ты меня из этой Тьмы.

Что такое память и для чего она нужна?

У этой эфемерной субстанции было несколько свойств. Память окутывала, грела, дарила силы тем, от кого безвозвратно ушло что-то доброе, светлое и уникальное. Память давала наставления на будущее и учила тех, кто бережно хранил свои воспоминания, позволяя себе временами делиться ими с окружающими… И, наконец, память грызла, терзала и изматывала, служила сестрой совести.

Память наказывала.

И если профессору Дамблдору память во многом помогла справиться с силами Зла, а черноволосого зельевара заставляла каждую ночь улыбаться во сне, раскидывая калейдоскоп красочных воспоминаний о смеющейся рыжеволосой девушке с зелёными глазами, то Драко Малфою в эту не по-летнему холодную ночь память служила наказанием за гордыню и глупость.

Звонкий смех и лучистая улыбка…Карие глаза…
- Гарри, ты просто невозможен! Перестань меня смешить! Рон, и ты туда же?! Если бы вы были анимагами, угадайте, в кого бы превращались?
- В двух ослов. А ты, Грейнджер, в кривозубую крысу.
Крэбб и Гойл покатываются со смеху. Драко Малфой как всегда на высоте.
- У неё нормальные зубы, а ослы – это вы! – начинает закипать Рон.
Белокурый мальчишка ухмыляется, скрещивает руки на груди и подходит вплотную к Уизли.
- Скажу тебе по секрету, - заговорщицки начинает он, – я бы скорее согласился родиться ослом с розовым бантом на хвосте, нежели чем одним из твоих убогих и нищих братьев, которые…
- Замолчи! – не выдерживает Гермиона. – Закрой рот и проваливай отсюда! Рон, Гарри, не слушайте этого полоумного!
Вцепившись мёртвой хваткой в своих друзей, она намеревается утащить мальчишек по-дальше от школьного двора, но Малфой, очевидно, не против продолжения спектакля.
- Полоумная среди нас всех – это как раз ты, вонючая грязнокровка! Неужели ты не понимаешь, не осознаешь, что тебе не место в этом Мире! Тебе не место среди нас!

Ворочаясь в своей огромной постели, Драко не помнил ничего, кроме её слез , дрожащих губ, кроме её взгляда в тот момент...Обжигающего, словно огневиски. Её душа будто бы вырвалась из тела через этот взгляд и приблизилась к лицу слизеринца, произнося одними губами: «За что?..»
За что?..Простой вопрос. А ответ был еще проще. За то, что он её замечал. За то, что второкурсница-гриффиндорка была ему небезразлична. За то, что смела сторониться его и смотреть с презрением. И, наконец, за то, что таскалась везде с Поттером и Уизли, а не с ним…
Глупо?..Риторический вопрос.

Драко тяжело вздохнул и поднялся с постели. Часы на каминной полке показывали половину пятого. Юноша накинул на плечи длинный шелковый халат, подошёл к окну и посмотрел в сторону части парка, принадлежащей матери. Нарцисса любила деревья, украшенные красочными гирляндами и велела домовым эльфам включать иллюминацию, как только стемнеет. Вот и сейчас одна треть парка весело переливалась разноцветными огоньками, заставляющими впасть в иллюзию веселья и радости, якобы живущих в стенах этого холодного дома. Но мысли молодого Лорда были сейчас далеки от матери и её тщетных попыток перекроить, перестроить, переделать мрачную атмосферу Малфой-мэнора. Драко вспоминал Рождественский бал на четвёртом курсе…

Она похожа на нимфу в своем воздушном нежно-лиловом платье с черной атласной лентой, обвивающей тонкую талию…Сладкое видение изящной поступью спускается по лестнице прямо к нему, будто бы девушка знает, что он прячется в тени колонны, затаив дыхание…Иллюзия…Дурманящий самообман…
- Позвольте Вашу руку, мисс…
Высокий красивый болгарин, кумир миллионов, нежно подхватывает протянутую ручку, склоняет к ней голову и прижимается губами, заставляя гриффиндорку слегка покраснеть.
- Виктор, нам нужно поспешить, первый танец чемпионов уже вот-вот начнется.
Она улыбается. Немного волнуется. Очаровательно краснеет. А белокурый слизеринец отчаянно впивается зубами в нижнюю губу, будто бы заставляя себя молчать. Еще немного и его пальцы начнут крошить камень многовековой колонны.
- Блейз, где можно достать огневиски?

Юный Лорд развернулся спиной к окну, завязал пояс халата и спустился в Музыкальную гостиную. Поставив на комнату заглушающие чары, Драко сел за белый рояль, открыл крышку и начал нежно поглаживать клавиши. Фредерик Шопен. Ноктюрн №20.

Привычный коридор, ведущий к лестнице в подземелья перекрыт, поэтому Драко приходится избрать другой путь. Чертыхнувшись, юноша разворачивается на каблуках и ускоряет шаг. Он спешит на свидание. Ничего особенного. Очередная чистокровная симпатичная слизеринка, но опаздывать Драко не любит.
Музыка…нежная…обволакивающая…волшебная…
Юноша останавливается посреди коридора и весь обращается в слух. Шопен. Ноктюрн №20.
Немного неумело, но так…искренне…
Звуки изящной музыки льются из комнаты, находящейся в Восточном крыле. Драко ни за что не перепутал бы двери. Это была его маленькая тайна. Иногда он приходил в комнату с роялем и полностью отдавал себя музыке. Он вкладывал в каждую нотку все свои сомнения, переживания, горести и печали. Все свои радости, тёплые воспоминания и надежды. Слизеринец не выдерживает и тихонько подкрадывается к чуть приоткрытым дверям. За роялем сидит Гермиона Грейнджер. Её белоснежное шерстяное платье с короткими рукавами резко контрастирует с довольно-таки тёмной обстановкой комнаты.
- Неплохо. Но этот ноктюрн следует играть нежнее.
Мелодия резко прерывается, и девушка вскакивает с места, судорожно гадая, куда положила свою волшебную палочку.
- Что тебе нужно, Малфой? – настороженно осведомляется она.
Слизеринец невинно поднимает брови и разводит руки в стороны.
- Ничего, кроме мной уже сказанного мной. Садись.
Гриффиндорка недоверчиво сверлит взглядом белокурого юношу, решительно севшего на широкую скамью, и присаживается рядом, стараясь устроиться за роялем, не соприкасаясь со слизеринцем. Заметив это, Драко ухмыляется и начинает играть. На этот раз перфекционистка и лучшая ученица Хогвартса не в силах не признать, что играет он лучше её. Нет. Не просто лучше. Гермиона кидает короткий взгляд на слизеринца и в этот момент на ум приходит подходящее слово. Божественно. Он играет божественно…нежно…с чувством…
- Видишь, в этом нет ничего сложного. Ты практически не ошибаешься. С технической точки зрения мне не к чему придраться, но постарайся сейчас сыграть нежнее и с расстановкой. Подумай о чем-нибудь важном для тебя. Мне это всегда помогает.
Если бы еще утром Гермиона узнала о том, что на закате дня будет брать уроки музыки у ненавистного Слизеринского Принца, то предпочла бы прыгнуть с Астрономической башни или поцеловать Снейпа во время завтрака, что было равносильно самоубийству.
- Что ты затеваешь? – девушка подозрительно сощуривает глаза и выжидающе смотрит на Малфоя.
- Господи…Почему я должен обязательно ежеминутно что-то затевать? – закатывает глаза Драко. – Ты не боишься, что твоя мания рано или поздно перерастёт в паранойу, а там недалеко и до психотделения клиники Св. Мунго?!
Гриффиндорка немного расслабляется и юноша замечает это.
- Я рад, что ты всё поняла правильно. Ну же, играй.
Гермиона тяжело вздыхает и неуверенно дотрагивается пальцами до клавиш. Музыка играет вновь. Драко с одобрением кивает девушке и, убедившись в том, что та играет правильно, прикрывает глаза, наслаждаясь то ли изысканной мелодией, то ли медовым ароматом, исходящим от волос гриффиндорки, то ли всем вместе сразу.
Когда девушка заканчивает, слизеринец открывает глаза и расплывается в искренней улыбке.
- Давно ты играешь?
Гермиона слегка пожимает плечами, рассматривая серебряное колечко, подаренное ей матерью этим летом. Хочется нагрубить, схватить сумку, уйти, но странное и необычное поведение Малфоя обезоруживает, заставляя по каким-то неведомым причинам подчиняться и без агрессии отвечать на поставленные вопросы.
- В начальной школе я оставалась после уроков три раза в неделю и занималась дополнительно с нашим учителем музыки. Ну а после поступления в Хогвартс у меня уже не было такой возможности, разве что иногда, во время школьных каникул, мы с родителями заезжали в гости к моим дяде и тёте. У них в гостиной стоит рояль.
- А здесь?..Ты часто приходишь в эту комнату?
Драко может с уверенностью сказать, что нет. Он довольно-таки много времени проводил здесь и ни разу не столкнулся с гриффиндоркой.
- По правде сказать, я совсем недавно узнала об этой комнате. О ней мне рассказала профессор МакГонагалл. Но часто бывает так, что двери закрыты. Не помогает даже Алохомора.
- А постучать не пробовала? – ухмыляется юноша.
Гермиона кидает на слизеринца вопросительный взгляд.
- Обычно я запираю дверь специальным заклятием и ставлю заглушающие чары, чтобы меня никто не потревожил. – поясняет Драко. – Именно поэтому тебе кажется, что комната пуста.
- Теперь буду знать. – тихо проговаривает девушка. – И, согласись, глупо стучать в запертые двери пустой комнаты.
Драко, ухмыляясь и согласно кивнув, закрывает крышку рояля, замечая боковым зрением, что руки Гермионы немного дрожат.
- Тебе не холодно? – спокойным голосом спрашивает он.
Девушка с удивлением заглядывает слизеринцу в глаза.
- Нет, здесь не холодно.
- Значит ты меня боишься… - протягивает юноша, вставая со скамьи и подходя к окну.
Гриффиндорка пытается рассмеяться, но у неё ничего не выходит.
- Напрасно тешишь своё самолюбие. – выплёвывает она и, подхватив сумку с учебниками, решительно направляется в сторону двери.
-Подожди! – Драко молниеносно пересекает комнату и хватает девушку за руку, разворачивая лицом к себе.
Это какое-то безумие…Её губы…Совсем рядом…Эти глаза восхитительного оттенка дорогого коньяка…Эта горячая кожа, под которой течёт грязная кровь…Всего лишь какой-то десяток сантиметров и он окунётся в долгожданное тёплое блаженство. Ощутит вкус её губ, почувствует под руками мягкость её волос…Безумие…Сладкое безумие…
- Я хотел сказать, что у тебя талант. И если ты будешь уделять игре на рояле чуть больше времени…
- Спасибо. Постараюсь. – прерывает его Гермиона, разворачиваясь к двери.
Юноше на мгновение кажется, что она немного разочарована.
- Тебя проводить до твоей гостиной? Уже поздно…и…
Господи…Бред сивого кентавра…
- Нет, спасибо. – останавливает его гриффиндорка. - Я, всё-таки, как-никак, староста шестого курса. Это во-первых. А во-вторых, у меня сейчас как раз начинается патрулирование с Паркинсон, Эббот и Патил.
- Женский патруль? – не скрывает ухмылки слизеринец. – Пойду предупрежу своих, чтобы не высовывались этой ночью из гостиной.
- Да уж, будь любезен. - уголки губ девушки непроизвольно ползут вверх. – И…спасибо за урок.

Мысли. Мысли. Воспоминания. Одним потоком. Одной волной. Режут. Терзают. Уничтожают. Почему так сложно просто взять и разобраться в себе. Навсегда забыть о её существовании. Простить себя. Да-да. Именно простить себя.
Драко вышел на широкий балкон и опёрся локтями о каменный парапет. В глазах предательски защипало.
- Ну, в конце концов, что я могу сделать?.. – продолжал он свой внутренний диалог с самим собой. – Всё. Поздно. Ну да. Только сейчас опомнился. Ну что поделать…

Тим…тим…тим…тим…тим… Поезд проносится и исчезает в тумане, оставляя юношу в одиночестве… Медленно и со скрипом, будто нехотя, поднимается шлагбаум, позволяя лорду следовать дальше по своему пути, предначертанному ему картой великого и могущественного рода… Глупая ассоциация, но до идиотизма точная… Грейнджер… Грейнджер…

Драко устало потёр переносицу, призвал из своего кабинета пачку сигарет и закурил. Дурацкое маггловское изобретение. Но иногда приходится очень кстати.

Астрономическая башня. Предрассветная прохлада. Сигаретный дым.
- Что тебе, Грейнджер?
Маска презрения. Даже некой отчуждённости. Нет меня. Не-ту. Не существую.
- Я…я… - девушка немного нервно переминается с ноги на ногу и теребит в руках волшебную палочку. – У меня сегодня патруль этого крыла. Услышала какие-то звуки. Подумала, что…
- Застанешь очередную парочку в пикантной ситуации, Грейнджер? А это всего лишь я, так что прими мои соболезнования и проваливай.

- У тебя бывает так, что опускаются руки и всё вокруг становится серым?
Драко слегка склоняет голову набок и непрерывно смотрит в её глаза, ожидая ответа.
Девушка отрывает взгляд от сов, кружащих над своим пристанищем, и поворачивается лицом к слизеринцу.
- Когда птица хочет взмыть вверх, она опускает локти, предварительно создав импульс…
Такая искренняя и неповторимая. Живая и мифическая в равной мере, она ободряюще улыбается ему на прощание и подходит к двери, ведущей на винтовую лестницу.
- Но только вверх, Драко. Выше себя.

Глава 3. Астория.

Я с чистым сердцем.
У. Шекспир.
Ромео и Джульетта.
Акт III, сцена 5.

В мечтах своих ты где-то далеко.
И я люблю разгадывать маршруты.
Дитя Улыбки, как же мне легко
Делить с тобою каждую минуту!..

2 месяца спустя.

Октябрь в этом году выдался на удивление сухим и солнечным, позволяя проводить больше времени на свежем воздухе и будто бы извиняясь за холодное лето. Но на жизнь многовекового замка это обстоятельство никак не повлияло. Леди Малфой всё так же каждое утро поднималась с постели в восемь утра, спускалась в столовую, коротко приветствовала сына, съедала свой завтрак в абсолютной тишине и удалялась в личные покои, чтобы разобрать корреспонденцию и выслать ответы с извинениями, ссылаясь на лёгкое недомогание. Следует отметить, что это самое «лёгкое недомогание» преследовало свою хозяйку уже полтора года, с момента гибели её мужа Люциуса, по которому, однако, Нарцисса проронила всего пару слезинок, тщательно заготовленных для официальной прессы, допущенной на территорию родового кладбища в день похорон. Была ли это любовь?.. Нет, скорее дурная привычка. Именно так светловолосая леди определяла свои чувства к жестокому и холодному супругу. Лёд в глазах и нескончаемый цинизм. Вот, что должен нести в себе истинный Малфой, а Нарцисса всегда старалась соответствовать фамилии, доставшейся ей более двадцати лет назад.
Тёплая и солнечная погода никак не повлияла и на образ жизни её сына Драко, привыкшего жить по одной и той же схеме, сводившейся к игре в покер с Забини по понедельникам и четвергам, встрече с личным финансистом по вторникам, объезду земель по средам и ежепятничному визиту к Северусу Снейпу в качестве члена опекунского Совета Хогвартса. В остальное же время молодой лорд совершал конные прогулки, присоединяясь иногда к матери, играл на рояле или просиживал допоздна в библиотеке, нередко засыпая с открытыми глазами. О чём задумывался в те минуты юный аристократ, никто не знал. Ни домовые эльфы, ни мать, ни даже светловолосые и сероглазые обитатели портретов, которые уж, казалось, должны были знать всё.
И так каждый день планомерно переходил в следующий, сливаясь со своим серым собратом в будничное месево. Каждый день. Но только не воскресенье. Потому что по утрам на исходе недели чёрная карета с родовым гербом Малфоев привозила в поместье Асторию Гринграсс, девочку, любившую авантюры и имбирное мороженое.
Воскресенье любили все обитатели Малфой-мэнора. Драко обычно просыпался в хорошем расположении духа, домовые эльфы суетились на кухне с раннего утра, готовя бисквиты, пропитанные кленовым сиропом, и даже затворница-Нарцисса, заслышав звуки подъезжающей ко двору кареты, спускалась в холл и раскрывала объятия для черноволосой девочки, приносившей в дом настоящий праздник веселья и искренних улыбок.
- Итак, - начал разговор Драко, по привычке усаживая Асторию к себе на колени, - что у нас запланировано на сегодня?
Девочка по-слизерински хитровато прищурила глаза, скорее всего затевая очередную авантюру.
- А что можно?
Юноша пожал плечами.
- Да всё, что захочешь, но только в рамках разумного! Доставать тебя с люстры, как в прошлый раз, больше не буду! – шутливо пригрозил он.
- Тогдааа… - задумалась Астория. – Сначала мы с тобой пойдём на рыбалку, затем покатаемся на Арчибальде и Эстрэлле, после прогулки поиграем в волшебные прятки, а потом ты меня немного потренируешь в принятии анимагической формы. И еще в прошлый раз Нарцисса обещала мне, что позволит перемерить все её шляпки!
- Нууу, на один только последний пункт из твоего списка уйдут, как минимум, все летние каникулы! – пошутил Драко. – Кстати, почему ты всё время приезжаешь только на один день? Директор еще давно обещал мне отпускать тебя с вечера пятницы. Домашние задания можно выполнять и в моём кабинете.
Девочка растянула губы в улыбке, подняла бровки и виновато посмотрела на юношу.
- У меня вчера опять была отработка.
- Таак… - Драко скрестил руки на груди. – И что же мне придётся выслушать в пятницу от профессора Снейпа?
- Эээ…Вот от него как раз ничего хорошего… - по-детски вжала голову в плечи Астория.
- А ну-ка рассказывай!
Драко сдвинул брови в попытке придать своему лицу серьёзный вид. Уголки губ Нарциссы предательски поползли вверх. Девочка на мгновение зажмурилась, набираясь храбрости, и тяжело вздохнула.
- Помнишь позавчера после вашего этого собрания ты выловил меня в коридоре и передал от Нарциссы коробочку марципанов?
Юноша утвердительно кивнул.
- Так вот… - продолжила Астория. – Как раз сразу после твоего ухода у нас был урок зелий. Но только я сразу предупрежу, ты за него не пугайся!
- За урок не пугаться? В каком смысле?
- Да нееет. – замотала головой девочка. – За бегемота.
Драко всплеснул руками.
- Мерлин бородатый, за какого еще бегемота ты предлагаешь мне не беспокоиться?!
Астория закатила глаза, обвиняя юношу в вечном нежелании дослушивать её путанные рассказы до конца.
- За того самого, в которого я ошибочно трансфигурировала мышь… А собиралась в бабочку…
- И при чём здесь урок зелий? – ничего не понимая и начиная от этого сердиться, спросил Драко.
- А при том, что это было во время урока,