Пиппи ищет разные вещи и ввязывается в драку

 

Наутро Анника проснулась рано. Быстро выскочив из кровати, она чуть слышно подкралась к Томми.

— Проснись, Томми, — сказала она, дернув брата за руку. — Просыпайся, пойдем к этой смешной девочке в больших туфлях!

Томми тут же проснулся.

— Я даже во сне знал: сегодня случится что-то веселое, хотя и не мог вспомнить, что именно, — сказал он, срывая с себя пижамную курточку.

Затем брат с сестрой понеслись в ванную. Они умылись и почистили зубы быстрее, чем всегда, а оделись быстро и весело. И на целый час раньше, чем ожидала мама, съехали вниз по перилам с верхнего этажа и приземлились точно у стола, накрытого к завтраку. Усевшись за стол, они закричали, что сию же минуту желают получить свой горячий шоколад.

— А что вы будете делать? — спросила мама. — Куда вы так спешите?

— Мы пойдем к новенькой девочке в соседний дом, — сказал Томми.

— Может, мы останемся там на целый день, — добавила Анника.

В то утро Пиппи как раз пекла пряники.

Она замесила целую гору теста и вывалила его на пол кухни.

— Потому что, — сказала Пиппи своей маленькой обезьянке, — разве управишься на одной доске для теста, если нужно выпечь самое меньшее пятьсот пряников?

И вот она, лежа на полу, старательно вырезала пряники в форме сердечка.

— Перестань влезать в тесто, господин Нильссон, — раздраженно сказала она в ту самую минуту, когда в дверь позвонили.

Вскочив с пола, Пиппи открыла дверь. Девочка была с ног до головы обсыпана мукой и походила на мельника. И когда она стала сердечно трясти руки Томми и Аннике, их всех окутало мучное облако.

— Молодцы, что заглянули ко мне, — сказала она и отряхнула передник, так что новое облако муки осыпалось на детей и попало им в горло. Томми и Аннике досталось столько муки, что они закашлялись.

— Что ты делаешь? — спросил Томми.

— Ха, если я скажу, что очищаю трубу от сажи, ты мне все равно не поверишь, — ответила Пиппи. — Не такой уж ты простак! Ясное дело, что я пеку пряники. Но скоро я кончу. Посидите пока на дровяном ларе.

О, Пиппи умела работать быстро! Томми и Анника сидели на дровяном ларе и смотрели, как она раскатывает тесто, и как кидает пряники на противни, и как швыряет противни в духовку. Им казалось, что они сидят почти что в кино.

— Готово! — наконец сказала Пиппи и снова с шумом захлопнула дверцу духовки за последними противнями.

— Что мы теперь будем делать? — поинтересовался Томми.

— Не знаю, что вы собираетесь делать, — сказала Пиппи. — Я-то не собираюсь бить баклуши. Я — искальщица вещей, а у них и минутки свободной не бывает.

— Ты сказала, что ты… Кто, кто ты?

— Искальщица вещей.

— А что это такое? — спросил Томми.

— Ну, та, что разыскивает разные вещи! Кем же еще она может быть! — ответила Пиппи, сметая в небольшую кучку всю муку, рассыпанную по полу. — Весь мир битком набит разными вещами, и просто необходимо, чтобы кто-нибудь их искал. Именно этим искальщики вещей и занимаются.

— А что это за вещи? — поинтересовалась Анника.

— О, всякие разные, — сказала Пиппи. — Слитки золота, и страусовые перья, и дохлые крысы, и маленькие-премаленькие гайки, и многое другое в том же роде.

Такое занятие показалось Томми и Аннике крайне интересным, и им тоже захотелось стать искальщиками вещей. Правда, Томми сказал, что надеется найти слиток золота, а не маленькую-премаленькую гайку.

— Посмотрим, что нам попадется, — сказала Пиппи. — Всегда ведь что-нибудь да найдешь. Но надо торопиться, пока не явятся какие-нибудь другие искальщики вещей и не расхватают все золотые слитки, какие только есть в здешних местах.

Трое искальщиков вещей тут же двинулись в путь. Они решили, что лучше всего начать поиски вокруг окрестных домов. Ведь Пиппи сказала: можно, ясное дело, найти малюсенькую гайку и далеко-далеко в лесной чаще. Но уж лучшие-то вещи, во всяком случае, валяются почти всегда поблизости от тех мест, где живут люди.

— Хотя, — добавила она, — бывает и наоборот. Помню, как однажды я искала вещи в джунглях на острове Борнео. И вот как раз в самой глухой чаще первобытного леса, куда ни разу не ступала нога человека, — как вы думаете, что я нашла? Настоящую аккуратненькую деревянную ногу. Я отдала ее после одному одноногому старичку. И он сказал, что такую ногу ни за какие деньги не купишь.

Томми и Анника не спускали глаз с Пиппи, чтобы хорошенько присмотреться к тому, как должен вести себя настоящий искальщик вещей. А Пиппи меж тем бегала от одной обочины дороги к другой и, прикрывая рукой глаза, все искала и искала. Иногда она ползала на коленях и, сунув руки между рейками забора, разочарованно говорила:

— Ну и ну! Мне казалось, я точно видела золотой слиток.

— А правда, можно брать все, что найдешь? — полюбопытствовала Анника.

— Да. Все, что валяется на земле.

Чуть поодаль перед своим домом в зеленой траве лежал и спал какой-то пожилой господин.

— Вот, к примеру, он как раз и лежит на земле, давайте-ка найдем его да и заберем с собой! — заявила Пиппи.

Томми и Анника страшно перепугались.

— Нет, нет, Пиппи, мы не можем забрать дяденьку, так дело не пойдет, — сказал Томми. — Да и зачем он нам вообще?

— Зачем он нам? Он бы нам здорово пригодился! Мы могли бы посадить его в маленькую клетку вместо кролика и кормить листьями одуванчиков. Но если не хотите, не надо. Хотя меня бесит, что вдруг явится какой-нибудь другой искальщик вещей и стащит его.

Они пошли дальше. Внезапно Пиппи издала дикий вопль.

— Ничего подобного я в жизни своей не видела! — орала она, вытаскивая из травы старую заржавленную жестянку. — Вот везуха так везуха! Жестянок никогда не бывает слишком много!

Томми, чуть недоверчиво поглядев на жестянку, сказал:

— А на что она нужна?

— Да на многое. Во-первых, в нее можно сложить пряники. И тогда она станет такой уютной Жестянкой С Пряниками. Во-вторых, можно не складывать в нее пряники. Тогда она станет Жестянкой Без Пряников. И, ясное дело, хотя она уже не будет такой уютной, но она тоже пригодится…

Она оглядела со всех сторон жестянку, которая и впрямь была вся заржавелая, да к тому же в донышке у нее виднелась дырка.

— Похоже, при ближайшем рассмотрении, что это Жестянка Без Пряников, — задумчиво сказала она. — Зато ее можно нахлобучить на голову и представить себе, что вокруг тебя — темная ночь.

Пиппи так и сделала. С банкой на голове, словно маленькая жестяная башня, прошествовала она, не останавливаясь, по всему кварталу, пока не наткнулась животом на ограду из стальной проволоки и не повисла на ней. Раздался страшный шум, когда жестянка ударилась о землю.

— Вот видите, — сказала Пиппи, снимая жестянку с головы. — Не будь на мне этой банки, я бы упала лицом вниз и разбилась вдребезги.

— Да, но без этой жестянки ты бы никогда не наткнулась на стальную проволоку, — сказала Анника.

Однако не успела она договорить до конца, как снова раздался дикий вопль. Это Пиппи, ликуя, подняла с земли катушку из-под проволоки.

— Вот везуха! Похоже, у меня сегодня счастливый день, — сказала она. — Из такой маленькой, хорошенькой катушки от проволоки можно выдувать мыльные пузыри или повесить ее на шнурке на шею, вот будет роскошное ожерелье! Пойду домой и сейчас же все это сделаю!

Но в тот же миг поблизости отворилась калитка виллы и оттуда выбежал мальчик. Вид у него был страшно испуганный, да и не удивительно. Ведь за ним буквально по пятам мчались пятеро ребятишек. Вскоре они догнали его, прижали к штакетнику и тут все вместе обрушились на беднягу. Всей оравой стали они лупить его, пытаясь нокаутировать. Он плакал и закрывал лицо руками, стараясь защититься.

— Бей его, ребята! — кричал самый большой и самый сильный из мальчишек. — Не будет больше таскаться на нашу улицу!

— Ой! — воскликнула Анника. — Ведь они Вилле лупят! Вот негодяи!

— Это все противный Бенгт виноват! Ему бы только драться, — сказал Томми. — Да еще пятеро против одного! Вот трусы!

Подойдя к мальчикам, Пиппи постучала указательным пальцем в спину Бенгта.

— Эй, ты, привет! — поздоровалась она. — Уж не собираетесь ли вы немедленно сделать пюре из малыша Вилле, набросившись на него впятером?

Обернувшись, Бенгт увидел девочку, которую никогда раньше не встречал. Совершенно незнакомую девчонку, осмелившуюся тыкать в него пальцем. Сначала он от удивления разинул рот, но тут же лицо его расплылось в широкую ухмылку.

— Ребята, — сказал он, — а, ребята! Бросьте Вилле и гляньте лучше на эту девчонку. Вот так девчонка! Девчонка всех времен и народов!

Он ударил себя по коленям и расхохотался. В один миг все мальчишки сгрудились вокруг Пиппи, все, кроме Вилле, который, вытерев слезы, осторожно отошел от забора и встал рядом с Томми.

— Видали, какие у нее волосы? Ну чистый огонь! А какие туфли! — продолжал Бенгт. — Нельзя ли мне одолжить одну? Хочу выйти в море, поплавать на лодке, да лодки-то у меня и нету.

Затем он вцепился в одну из косичек Пиппи, но тут же заявил:

— Ой, я обжегся!

И все пятеро мальчишек, окружив Пиппи, стали прыгать и кричать:

— Рыжий, красный, черт опасный! Рыжий, красный, черт опасный!

Пиппи стояла в середине кружка и, как всегда, ласково улыбалась. А Бенгт-то надеялся, что она разозлится или заплачет, по крайней мере выкажет страх. Когда же ничего из этого не вышло, он толкнул ее.

— Сдается мне, ты не очень-то обходителен с дамами, — сказала Пиппи.

И она подняла его высоко-высоко своими сильными руками, и понесла прямо к растущей поблизости березе, и подвесила его на ветке поперек туловища. Затем, схватив следующего мальчишку, она подвесила его на другой ветке. Еще одного она посадила на столбик калитки перед домом, а четвертого перебросила через забор, так что он плюхнулся на клумбу с цветами. Последнего же из драчунов она усадила в маленькую игрушечную тележку, стоявшую на дороге. Затем Пиппи с Томми и Анникой поглядели немного на мальчишек, которые совершенно онемели от изумления. И Пиппи сказала:

— Эх вы, слабаки! Впятером набрасываетесь на одного мальчика. Это все от трусости. А потом еще толкаете маленькую беззащитную девочку. Фу, какие вы паршивцы! А теперь пошли домой, — сказала она Томми и Аннике.

Обратившись же к Вилле, пообещала:

— Пусть только попробуют поколотить тебя еще хоть раз! Можешь сказать мне.

А Бенгту, сидевшему на верхушке дерева и не смевшему шевельнуться, она сказала:

— Если ты хочешь еще что-нибудь добавить о моих волосах или о моих туфлях, давай сейчас же, пользуйся случаем, пока я не ушла домой.

Но Бенгту было больше нечего сказать о башмаках Пиппи и даже о ее волосах. Пиппи, взяв жестянку в одну руку, а катушку от проволоки в другую, пошла домой в сопровождении Томми и Анники.

Когда они пришли в сад, она сказала:

— Милые вы мои, вот досада! Я нашла две такие шикарные вещи, а вам ничего не досталось. Придется вам еще немного поискать. Томми, почему бы тебе не заглянуть в дупло этого старого дерева? Ведь старые деревья — одно из самых лучших мест для искальщика вещей.

Томми объяснил, что ему не кажется, будто он и Анника вообще когда-нибудь что-либо найдут, но в угоду Пиппи сунул руку в дупло древесного ствола.

— Надо же! — удивленно произнес он и вытащил руку из дупла. В ладони у него была зажата чудесная записная книжечка в кожаном переплете. В специальном футлярчике виднелась маленькая серебряная ручка.

— Ну и ну! — сказал Томми.

— Видишь, — заметила Пиппи. — На свете нет ничего лучше, чем быть искальщиком вещей. И просто удивительно, что не так уж много людей занимается поисками вещей. Столярами, сапожниками и трубочистами они могут стать запросто, это пожалуйста, сколько угодно, а вот искальщиками вещей — это нет, это, видите ли, им не подходит!

И, обратившись к Аннике, добавила:

— Почему бы тебе не пошарить в этом старом пне? Практически всегда в старых пнях находишь какие-то вещи.

Анника сунула руку в дупло старого пня и почти в ту же самую минуту нашла яркое коралловое ожерелье. Она и Томми были страшно ошарашены и долго стояли разинув рот. А потом решили, что теперь-то уж они каждый день будут искать всякие вещи.

Пиппи, которая накануне встала посреди ночи и играла в мяч, внезапно почувствовала, что хочет спать.

— Кажется, мне надо пойти и немного прикорнуть. Не можете ли вы проводить меня и подоткнуть мне одеяло?

Сидя на краю кровати и снимая туфли, она задумчиво посмотрела на них и сказала:

— Ему, видите ли, хочется выйти в море и поплавать в лодке! Ну, этому Бенгту. Хм! — Она презрительно фыркнула. — Я научу его ходить на веслах, да, я! В следующий раз!

— Скажи, Пиппи, — почтительно произнес Томми, — почему у тебя такие огромные туфли?

— Чтоб я могла вертеть пальцами! Ну что, съел? — ответила она и улеглась в кровать.

Она всегда спала положив ноги на подушку и сунув голову под одеяло.

— Так спят в Гватемале, — заверила она. — И это единственный, самый правильный способ спанья. Когда так лежишь, можно двигать пальцами даже во сне.

— А вы можете уснуть без колыбельной песенки? — продолжала она. — Я так должна всегда попеть себе немного перед сном, а не то я глаз не сомкну.

И Томми с Анникой тут же услыхали, как она что-то бормочет под одеялом. Это Пиппи пела, навевая себе сон. Тихо и осторожно вышли они, крадучись, из комнаты, чтобы не помешать Пиппи. Остановившись в дверях, они обернулись и бросили последний взгляд на кровать. Но увидели лишь ноги Пиппи, покоившиеся на подушке.

Она лежала в кровати и старательно вертела пальцами.

 

А Томми с Анникой вприпрыжку побежали домой. Анника крепко сжимала в руке коралловое ожерелье.

— Все-таки странно! — сказала она. — Томми, ты, верно, не… ты не думаешь, что Пиппи заранее подложила эти вещички в дупло дерева и старого пня?

— Откуда мне знать? — ответил Томми. — Ведь никогда ничего не известно, когда имеешь дело с Пиппи.