КАКОВ ВАШ ЛЮБИМЫЙ ЭВФЕМИЗМ СЛОВА «ПЕНИС»?

Вот лишь некоторые из наиболее образных ответов:

• Красноголовый прикроватный питон.

• Жилистое древо любви.

• Лысый одноглазый монах.

• Полисмен,

• Утренний флагшток.

• Фонарик счастья.

• Билли Джоэл.

• Эйфелева башня.

• Розовый гибкий подбрюшный банан.

• Стрела любви, рыщущая в поисках влаги.

• Неизвестный солдат.

• Барсук.

• Хорёк с двумя авоськами.

• Маткоёршик с бордовой щетиной.

• Сигара «Гавана» с голубыми венами.

• «Чоппер» (прямо как в 70-х!).

• Первопечатник Фёдоров.

• Моя бабушка раньше всегда называла его «твоя лакричная сосулька».

• Селёдка (без шуток!). (Фамилия автора, Херринг, в переводе с англ. означает «селёдка». — Примеч. перев.)

А если учесть такие популярные эвфемизмы, как «Ричард» и «Дик», то получается, что меня вообще можно называть «Пенис Пенисович Пенисовский».

• Бивень любви.

• Джек-Потрошитель.

• Ободранная креветка.

• Тампонщик Абдулла.

• Чихуа-хуа без лап.

• Капитан Шлямбур.

И посреди всех этих художеств — особое мнение:

• Эвфемизмы — это ребячество и идиотизм.

Должен признаться, что теперь, после многих месяцев изучения предмета, я склонен согласиться с последним заявлением. Очень скоро всё это совершенно перестаёт казаться забавным. Для меня лично самым смешным при изучении ваших ответов оказалось то, сколько человек даже не имело понятия о значении слова «эвфемизм»! Я, к примеру, получил ряд интересных комментариев и орфографических ошибок вроде: «А что такое эфоризм?» Но круче всех оказались парни, у которых, судя по всему, имелось своё собственное, альтернативное толкование этого слова. Так что мой любимый ответ на вопрос: «Каков ваш любимый эвфемизм слова „пенис“?» таков:

• Чтобы какая-нибудь чикса заглотила его по самые помидоры.

Надеюсь, вы понимаете, что в этом случае эвфемизмом стал сам эвфемизм. Ну, и как вам такое? Правда, круто?

Разумеется, я далеко не первый, кто пытается переименовать наружные половые органы. Эвфемизмов для пениса просто немерено:

Член, шишак, елда, штык, инструмент, буцефаллос, альфонс, Яшка, св. Пётр, лысый мышонок, крупнокалиберный пулемёт, бабья радость, божий леденец, питательный тюбик, мясистая торпеда, волосатый кукиш, рыцарь печального образа, царь пижамы, целколом, ручной тормоз, стрела желания, ночная фиалка, железный дровосек, кожаная флейта, пернатый друг и т. д., и т. п. (Захоти я продолжить список, он длился бы до бесконечности. Многие люди оказывались настолько наивными, что пытались даже каталогизировать подобные имена. Задача невыполнимая и нудная. Если вы посчитаете, что в моей книге эвфемизмов для слова «пенис» слишком мало, я готов отослать вас к «Большой книге сквернословий» издательства «Касселль»; «Кожаной флейте и бархатным перчаткам» д-ра Терри Гамильтон; «Миру эвфемизмов к слову „пенис“» Вуди на http://www.starma.com/penis/penis.html или к самому лучшему на сегодняшний день из всей честной компании (поскольку там приводятся не просто списки слов, а всякие остроумные определения) — «Профанизаурусу» Рожера от ребят из журнала «Виз». Если же и после всего этого ваша жажда к альтернативным названиям так и останется неутолённой, советую немедленно обратиться к психиатру.)

За долгие годы мошонка также прошла через множество художественных описаний:

Яйца, шары, болтунчики, швартовы, орехи, помидоры, христовы яблочки, карманный бильярд, жёлуди, гонады, гульки, кастаньеты, фабрика головастиков, конские каштаны, семенной фонд, волосатый седельный вьюк Джона Уэйна и много-много чего другого. (Интересно, что подумал бы Фрейд, если бы увидел, как мы бросаем щепочки в лесную чащу, увешанную яйцами. И ещё подвешиваем шары на верёвочки и брякаем ими друг о дружку на наших офисных столах.)

 

 

Пора сделать выбор для учебников будущего (это не значит, что нельзя будет пользоваться какими-то другими названиями; просто надо принять некую официальную терминологию для всяких торжественных событий и серьёзных мероприятий).

Лично у меня нет никаких сомнений: самые лучшие для дела слова — это ЧЛЕН и ЯЙЦА.

Ведь они так здорово сочетаются друг с другом. А ну-ка попробуйте произнести их вслух прямо сейчас!

Мне всё равно, едете вы в поезде или скорбите на похоронах собственной бабушки (однако спасибо за то, что продолжаете читать мою книгу даже в глубоком горе). Я хочу, чтобы вы произнесли эти слова — с гордостью и во всеуслышание — немедленно. Три-четыре!

Звучит неплохо, правда? Член и яйца. Неразлучные, как лошадь и повозка. Или, точнее, как лошадь и один из тех двухколёсных фаэтонов в последних эпизодах «Бен-Гура».

Скажите «член» — и вы тут же почувствуете привкус значительности и власти. Даже его эвфемизм «петушок» — и тот немедленно вызывает в душе восхитительный поэтический образ. Ведь что есть петушок, как не птица, первой встающая на заре, пока все ещё спят глубоким сном? Тот, кто тут же принимается устраивать шум и гам, пока хоть кто-нибудь не обратит на него внимания — или попросту его не придушит.

И никто пока не придумал ничего лучшего для мошонки, чем слово «яйца». Их форма вызывает в воображении образ увесистых шаров, крепких валунов или могучих, заросших водорослями прибрежных утёсов (скрывающих нечто таинственно-загадочное в своей неприступной глубине). Бесспорно, «яйца» — это очень по-мужски. Совсем не то, что какие-нибудь там женоподобные «яички», «мошонка» или латинские testicle. (Можете ли вы представить себе, чтобы кто-то пожаловался, что ему никак не удаётся ни под кого «мошонку подложить»? Да ни одна из девчонок с таким и дела-то иметь не захочет. Зачем ей какая-то морщинистая лохматая, розовая тряпочка? Напрасные хлопоты.)

Что ж, теперь у нас с вами есть множество понятий и терминов для того, что лежит (или стоит) на поверхности. Но кто скажет мне, сколько альтернативных определений существует для того, что скрыто от людских глаз? Совсем немногим удалось совершить увлекательнейшее путешествие в недра мужских гениталий. А ведь только так мы сможем разобраться, как же всё-таки работает (и почему порой отказывается работать) этот прилипчивый щекотун.

Позвольте предложить вам лишь некоторые из вариантов:

Corpus cavernosum (или пещеристое тело) я назвал «лёгким вожделения», поскольку при половом возбуждении оно словно «вдыхает» в себя кровь. И держит вдох до тех пор, пока не выполнит свою работу. Это вовсе не «пустая камера», как пытается убедить нас перевод с латыни. «Лёгкое вожделения» полно силы и ярости, символизируя собой всё на свете. Поразительный раздвижной улей для нашей крови.

Уретру я окрестил «шлангом Гулливера» — в честь героического подвига Лемюэля Гулливера, затушившего пламя пожара в королевском дворце Лилипутии своей мощной струёй. Этот шланг способен выбрасывать и жидкость, и пену, что делает его идеальным средством пожаротушения для обыкновенных, электрических и химических возгораний, то есть основным оборудованием громадного великана в стране крошечного народца.

Corpus spongiosum (губчатое тело — о господи боже!) становится «трубкой с конфетками „Поло“». Ладно, согласен, может, и не самое сногсшибательное название, но именно «трубку с конфетками „Поло“» оно напоминает больше всего (вплоть до того, что их очень приятно посасывать во время длительных автомобильных вояжей). Современной школе ведь тоже надо как-то сводить концы с концами — в том числе и с концами разных спонсоров, — и это далеко не последняя причина, почему я отдал свой голос такому названию. Учебники моего нового мирового порядка, к примеру, могли бы с гордостью объявить: «Спонсор этого Члена — корпорация „Нестле“». Я, кстати, уже написал в «Нестле» и спросил, сколько они готовы выложить за такую замечательную рекламу. (См. Приложение) Однако, если хотите, можете думать о corpus spongiosum как о губчатом изоляционном материале, которым обшивают водопроводные трубы для сохранения тепла. Правда, «трубка с конфетками „Поло“» нужна вовсе не для того, чтобы удерживать тепло. Она нужна, чтобы наши водопроводы не раздавило в случае появления какой-нибудь сильно эротической мысли.

Glans вообще звучит как какая-нибудь тропическая болезнь. Негоже давать подобные названия столь чудным вещам, как головка. Хотя, с другой стороны, glans в переводе с латыни означает «пуля» — идеальный термин для набалдашника наших секс-пистолетов (кроме того, фраза «проглотить пулю» как-то сразу приобретает новый смысл).

Rectum я переименовал в «Марбер» — в честь известного своей скудостью драматурга и кукольника Патрика Марбера. Теперь его имя останется в веках — даже в том маловероятном случае, если работы этого мастера будут преданы забвению.

Vas deferens так и остался «Вас-Деференсом». Я не боюсь признать, что не всё в старой системе было неправильным. Невозможно усовершенствовать совершенство.

Наконец, мы подходим к наружному проходу. Meatus. Нелепейшее название для единственного участка пениса, где нет ни кусочка мяса (Для англичан это слово напоминает meat, т. е. мясо. — Примеч. перев.) (хотя если говорить о животных, то и эта часть идёт в дело для сосисок). Школьники окрестили эту щёлочку «япошкин глаз», но я лично считаю такой термин обидным по отношению к нашим японским друзьям. Так что я — пусть и несколько заносчиво — решил назвать его «глазок Херринга». Как и в случае с Уильямом Каупером, будет, мне кажется, только справедливо, если мой титанический труд по вспахиванию половочленной целины тоже получит своё признание. У меня теплеет на душе, когда я представляю, как люди будущего, взглянув на сие дивное отверстие, подумают о моем прищуренном глазе. Разумеется, с учётом перевода с английского можно считать это «глазком селёдки». И если вам не хочется потакать моему тщеславию, то можете думать о нем как о рыбьем глазе. Что само по себе, может, даже более уместно — во многих смыслах.

Рим строился не в один день, так что в дальнейшем, ссылаясь на эти части тела, я буду использовать как устаревшие, так и новые, более правильные названия. Мне кажется, будет очень полезно, если вы, не торопясь, переварите и выучите наизусть мою новую терминологию, приведённую на рисунке. Видите, я отношусь к вопросу вполне серьёзно. Надеюсь, и вы — тоже.

Уверен, вы согласитесь, что моя блестящая новая анатомия хотя и внушает глубокое почтение, но пока ещё далека от совершенства. Как бы я ни противился, но мне всё же пришлось использовать ту безжизненную диаграмму, что памятна каждому из нас по школьным учебникам. А ведь картинка не только не в состоянии отразить истинную красоту кожаного дымохода. Самое ужасное в том, что она создаёт впечатление, будто пенис есть некая единообразная, неизменная конструкция. Что все пенисы одинаковы по длине, ширине и форме.

Без характера и без индивидуальности. Если вам повезло и вы (как и наш класс) учились по учебнику биологии с фотографией обнажённых мужчины и женщины, то вы лишний раз убедились в справедливости моего утверждения о шаблонности. Пенис обнажённого мужчины казался нам точь-в-точь таким же, как и на схеме. (И не то чтобы я так уж пристально его разглядывал. Само собой, смотрел я исключительно на женщину. Члены меня никогда не интересовали. Вы слышите?! Никогда!)

С самых первых дней нас учат ожидать некой нормы; нам говорят, что все пенисы одинаковы. Никто особенно не старается убедить нас, что у каждого пениса свой размер и своя форма. Немудрено, что подобное заблуждение у многих из нас сохраняется вплоть до зрелого возраста, и любое отклонение от нормы рассматривается как нечто причудливое или попросту вызывает смех.

 

 

Сказать по правде, до начала работы над проектом я и сам находился в беспечном согласии с подобной гипотезой. Я всегда полагал, что у всех остальных мужчин пенисы почти точь-в-точь такие же, как у меня… только меньше.

Конечно же, я знал, что существуют незначительные вариации. Нескромные подружки делились со мной воспоминаниями о своих бывших бойфрендах и их причудливых аппаратах. Ну и, разумеется, кое-какие экстремальные отклонения от средних показателей я наблюдал в порнофильмах (не переживай, мама, это было не дома) и на интернетовских сайтах, известных своим жёстким юмором.

Однако членов в моей жизни было всё же недостаточно, чтобы получить хоть какое-то представление об истинном положении дел. И дабы вынести окончательный вердикт, мне пришлось обратиться к настоящим экспертам, повидавшим на своём веку достаточно штыков. То есть к женщинам. Посему в женской анкете я попросил их о следующем: