Индивидуальные очистные сооружения: К классу индивидуальных очистных сооружений относят сооружения, пропускная способность которых...
Своеобразие русской архитектуры: Основной материал – дерево – быстрота постройки, но недолговечность и необходимость деления...
Топ:
История развития методов оптимизации: теорема Куна-Таккера, метод Лагранжа, роль выпуклости в оптимизации...
Проблема типологии научных революций: Глобальные научные революции и типы научной рациональности...
Эволюция кровеносной системы позвоночных животных: Биологическая эволюция – необратимый процесс исторического развития живой природы...
Интересное:
Отражение на счетах бухгалтерского учета процесса приобретения: Процесс заготовления представляет систему экономических событий, включающих приобретение организацией у поставщиков сырья...
Мероприятия для защиты от морозного пучения грунтов: Инженерная защита от морозного (криогенного) пучения грунтов необходима для легких малоэтажных зданий и других сооружений...
Берегоукрепление оползневых склонов: На прибрежных склонах основной причиной развития оползневых процессов является подмыв водами рек естественных склонов...
Дисциплины:
2023-02-03 | 40 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
Солдат пришел в деревню, зашел в избу, дома была одна баба. Баба поставила самовар, солдат и спрашивает:
– Нет ли чего закусить?
– А ничего нет.
– Нет ли яичек?
– Нет курочек, все пропали, остался один петух.
– Хочешь, я тебя научу, чтобы куры водились?
– Научи.
– А топи баню.
Баба баню истопила.
– Пойдем, – говорит солдат.
Вынул свой, по голой жопе им кругом водит и говорит:
– Вокруг куночки черчу, а в куночку не попадаю, чтобы курочки не пропадали.
Баба стояла, стояла и говорит:
– Солдатик, уж попадай, хоть последний петух пропадай.
ОТСЕЧКА
Баба на муках была. Мужик говорит:
– Из‑за меня мучаешься, отсеку! Отсеку у себя! Взял от скотины горло, кровью налил да на стуле и отсек – кровь побежала. Баба родила, выздоровела и говорит:
– Ну, так, мужик, давай.
– А ведь нечем, ты ведь видела, что отсек.
Время прошло опять.
– Давай, мужик!
– Ведь видела, что отсек, нечем.
– Ну, нечем, так отвези меня к отцу, жить с тобой не буду.
Мужик запряг лошадь и поехали. Едут – сарай стоит с хлебом, мужик к нему поворачивает.
– А ты это зачем?
– Посмотреть, хлеб не тащит птица.
Вышли. Мужик и говорит:
– Ну, баба, давай на прощанье‑то хоть обсечком‑то. Легли… Баба встает и говорит:
– Ладно, хорошо и обсечком‑то, поворачивай назад, жить с тобой буду.
КУВШИН С ЗОЛОТОМ
Жили старик да старуха. Пошел старик пахать, кувшин с золотом выпахал. Повесил на ручку сохи да так и пашет. Идет купеческий приказчик. Увидел кувшин у старика и говорит:
– Продай его мне!
– Нет, не продам, – отказался старик.
– Ты пахать станешь, еще найдешь! – уговаривал приказчик.
Мужик согласился и отдал. Пахал‑пахал весь день, больше ничего не нашел. Вернулся домой, рассказал жене о кувшине и приказчике.
|
– Пойду я, старик, найду этот кувшин, верну домой.
Взяла она сына‑подростка и пошла к приказчику. А он вдовец был. Она и говорит ему:
– Давай сойдемся! Вместе жить будем!
– Оставайся, – согласился приказчик.
Легли спать. Приказчик спрашивает:
– А как тебя зовут?
– Имя‑то у меня срамное: Обсеруся.
– А сына как?
– Насрал его зовут…
Старуха сразу заметила, что кувшин под кроватью. Приказчик уснул. Она кувшин взяла, да с мальчиком ушли. Приказчик утром кувшина хватился, выскочил на улицу да кричать:
– Обсеруся, Обсеруся! Насрал, Насрал!
Купец услышал, взял дубинку да и отделал приказчика.
А старуха принесла кувшин домой, и стали жить богато.
ЗЛОЙ ДУХ
Прохожий пришел в деревню и просится ночевать.
Никто его не пускает. Зашел в теплую баню, лег на полок.
– Вот где красотища‑то какая.
Не успел уснуть – две бабы ведут в баню под руки роженицу, та еле переставляет ноги. Одна баба переступила порог и говорит:
– Господи Исусе Христе! Свят дух в баню, алой дух из бани!
– Сейчас выеду! – отвечает мужик.
Бабы перепугались и полетели из бани, роженица впереди всех, забыла, что и рожает.
ГОД ТАКОЙ
В деревне Усть‑Ижмы встречаются два мужика и начинают разговаривать:
– Миколай, а Миколай!
– Чего‑о?
– У меня девка‑то беременная.
– У меня тоже.
– Не говори, нынче год такой.
БОГАТЫРИ
Жил‑был поп и служил в церкви. Пошел он на улицу и сел срать. Козленок боднул его под жопу. Поп вскочил на ноги, схватил козленка за рога и бросил за ограду.
Бежит в избу, штаны не натянул и кричит:
– Жена, жена! Я сильный стал: схватил козленка и бросил за отраду. Пеки пирогов, я сильный, пойду воевать.
Жена напекла пирогов, наклала в сумку, поп взял и пошел. И дошел до реки – стоит мужик в воде, бороду опускает, а ртом рыбу хватает. Поп говорит:
|
– Здравствуй, мужик.
– Здравствуй, поп.
– Перевези меня через реку.
– Как я тебя перевезу: тут шел Плешко‑богатырь, у меня жену отбил, не велел никого пропускать.
– Пропусти, я Плешка‑богатыря догоню, убью, тебе жену привезу.
Мужик встал на ноги, протянул бороду и переправил попа через реку. И спросил поп:
– Как тебя зовут?
– Меня зовут Усылка‑богатырь.
Пошел поп по дороге – вперед, и видит – стоит мужик на дороге, ели вьет. Ели завьет – проходу нет, а разовьет – ворота.
– Пусти меня, мужик.
– Как я тебя пущу: тут шел Плешко‑богатырь, у меня жену отбил, не велел никого пускать.
– Пусти, я Плешка‑богатыря убью, тебе жену привезу.
Мужик раздвинул ели, поп прошел, спрашивает:
– Тебя как зовут?
– Меня зовут Елинка‑богатырь.
Бежит поп по дороге, добежал – стоит мужик, на руках две горы держит, сожмет руки – проходу нет, раздвинет – ворота.
– Пусти меня, мужик.
– Нет, не пропущу, тут шел Плешко‑богатырь, у меня жену отбил, не велел никого пускать.
– Пусти, я Плешка‑богатыря догоню, убью, тебе жену привезу.
Раздвинул руки мужик, поп прошел, спрашивает:
– А тебя как зовут?
– Меня зовут Горынька‑богатырь.
И побежал поп вперед, достиг Плешка‑богатыря на дороге. Плешко лежит, спит, с Усынькиной женой забавляется, Еликина жена у ног стоит, комаров отгоняет, Горынкина жена у головы комаров отгоняет. Побежал поп в лес, нашел себе по силам жердь, прибежал, Плешка‑богатыря в голову ударил. Плешко‑богатырь закричал:
– Что ты, жинка, плохо комаров отгоняешь!
Поп задумался:
– Ах, видно, ему мало досталось. Побежал в лес, принес побольше чурбан, по голове снова Плешко ударил. Плешко говорит:
– Ах, видно, русский комар меня кусает!
И начал на нош вставать. Поп побежал вперед, с глаз прочь. Плешка идет сзади за ним. Прибежал поп к избушке, у избушки хромой старик дрова колет.
– Дедушка, спрячь меня от Плешка‑богатыря куда‑нибудь.
– Куда я тебя спрячу?
– Куда‑нибудь, он меня убьет.
Старик отпоясал свой кушак от кафтана, и спустил штаны с жопы:
– Батюшко, заходи сюда, сядь, не шевелись.
Поп зашел, сидит; старичок наколол дров и хочет топить печку. В ту пору пришел Плешко – богатырь, спрашивает:
– Что, старик, попа не видел ли?
– Я не видал.
Плешко‑богатырь стал старика бить. Старик рассердился, Плешка бросил на землю да хромой ногой пнул – Плешка убил. Зашел в избушку, печку затопил, с жопы штаны спустил, попа выпустил, посадил возле себя, стал выспрашивать:
|
– А жил я дома, служил в церкви и вышел срать. Пришел козел, боднул меня под жопу, я на ноги вскочил, козла за рога схватил да за огород бросил, да и подумал: «Во мне силы много!» и пошел воевать.
– Ну ладно, поп, слушай же, я тебе расскажу сказку: были семь братьев, и пошли мы в чисто поле воевать, а туча темно‑грозная накатывается, грусть великая, нам деваться некуда, мы нашли сухую кость, человеческую голову, и зашли мы в нее, все семь братьев, и засели в карты играть. Приехал богатырь, хлестнул по сухой кости плетью и говорит:
– Я тебя победил сорок лет назад, а ты лежишь – не истлела.
Поднялась голова от этой плети выше лесу стоячего, и упала на землю, и рассыпалась. Шесть‑то братьев у меня до смерти убило, у меня ногу повредило.
Накормил старик попа хлебом‑солью и проводил его домой:
– Нои, служи, молись на старом месте и не надейся на свою силу идти воевать.
Пошел поп домой, привел трех жен: Горыньке жену оставил, Елинке жену оставил, Усыньке жену оставил. Пришел домой, стал жить да поживать, добра наживать, зависти избавляться и теперь живет.
ПОПОВНА
Жил поп со своей хозяйкой. Когда хозяйка помирала, дала попу башмачок и колечко:
– По ним найдешь себе жену.
Поп объездил много мест, не мог подобрать жену под башмачок и колечко: кому мало, кому велико. Вот приходит домой, отдает своей дочери перстенек и башмачок. Примерила – как раз, как по ней сшит.
– Ты будешь моей женой.
Она сходила к бабушке, сказала:
– Меня отец хочет замуж брата.
– Ты попроси его сшить другой башмачок.
Отец купил кожу и сшил. Старуха посоветовала, чтобы он сшил вторую пару. После этого велела третью пару сшить из дорогой кожи. Тогда старуха учит:
– Надо баню натопить!
Вот баня натоплена, отправила дочь отца в баню, а сама собрала все платье в мешок, плюнула на пол, и из избы долой. Пошла куда глаза гладят.
Отец подождал в бане – дочь не приходит, вдет в избу – и дома нет. Он побежал за ней в погоню.
|
Догнал ее у реки. Она на другом берегу.
– Перевези или вернись обратно.
Она его не послушала. Он схватил, вырвал свои яйца и бросил дочери на шею. Яйца приросли. Дочь все равно пошла вперед. Приходит в город, видит колет царский сын дрова. А она была красивая.
– Иди за меня замуж, – говорит царевич.
Тоща они повенчались. Когда стали жить тут, свекровь стала ее изживать. Свекровь послала ее к Еге‑бабе за бердом. Жених наказывает:
– Возьми ноту мяса, мотушку нитей, конопляного семя, рыбы, кольцо, гребень и щетку.
Когда она стала подходить к ее дому, то лес стал нагибаться, не давал проходу; она на деревья повесила ленточки – ее и пропустили. Стала подходить к дому Еги‑бабы, собаки бросились на нее. Она бросила ногу мяса – они и пропустили. Пришла к воротам, ворота не пускают, налила масла в ворота, в пятку, – ворота пропустили. Пришла в сени, и ступа с тестом навстречу, она положила в ступу конопляное семя – ступа начала толочь. Открыла дверь в избу, веник выскочил навстречу, не пускает. Она надела на веник кольцо, веник ее пропустил. Кошка выскочила из подпечки, она бросила рыбу, и та ушла. На стене были иглы, они бросились на поповну, она дала им нитки – иглы ее пустили. Вот Ега‑баба говорит:
– Племянница пришла, дорогая пришла, надо с дороги накормить тебя.
Вот она посадила ее за стол, положила щей и мясо человеческое, руки и ноги, сама пошла затоплять баню. Пришла Ега‑баба с бани, а поповна спрятала руки да ноги.
– Съела, племянница мясо?
– Съела.
Ега‑баба спрашивает:
– Ручки, ножки, где вы?
А они отвечают:
– А под полом.
Ега‑баба стала снова угощать:
– Племянница, ешь мяско, хорошее.
А сама ушла в баню. Поповна положила ручки да ножки к сердцу, под рубашку. Пришла Ега‑баба с бани.
– Съела, племянница, мяса?
– Съела.
– Ручки да ножки, где вы?
– У сердечка.
– Ну, значит, съела.
Потом Ега‑баба ушла в баню, а поповне велела взять ножницы и высечь стол. Поповна взяла бердо и побежала домой. Пришла Ега‑баба с бани – поповны нет, и Ега‑баба вслед в погоню за ней. Начала бить собак: зачем пустили поповну. Собаки объяснили, что «нам добрая девка ногу мяса дала». Вот Ега‑баба села в ступу и поехала. Метлом погоняет помелом следы заметает. Ега‑баба поповну стала нагонять, поповна бросила гребень:
– Стань, костяная гора, чтобы этой змее не было проходу.
Ега‑баба подъехала к горе и не могла проехать, вернулась обратно за инструментом. Забрала инструмент и приехала эту гору пилить, колоть и рубить. Когда гору срубила, проход сделала и стала убирать инструмент, прятать, а птички и кричать:
– Вижу, вижу, украду да и людям покажу.
Тогда Ега‑баба повезла инструмент домой. И снова пустилась в погоню. Когда стала нагонять поповну, та бросила огонь:
|
– Стань огненна река, чтобы добрым людям был проход, а этой змее не было.
Ега‑баба подъехала к огненной реке и просит:
– Племянница, перевези, дорогая, перевези.
Племянница дала ей холстину. Ега‑баба села, племянница дернула, Ега‑баба – в реку да и сгорела.
Вот поповна и пошла дальше, а у мужа свадьба, и поповну положили спать на кухню. Поповна наварила кипятку в котле, поставила котел на стол и стала хлебать.
– Ах да уха!
А яйца отцовские говорят:
– Дай‑ко мне.
А она отвечает:
– Сядьте на край да хлебайте сами.
Яйца сели на край, она пихнула их в кипяток, они и сварились. Тогда она одела платье и понесла суп в столовую, где была свадьба. Когда молодая за столом увидела, что поповна несет чугун, прихватившись рукавом платья, и говорит:
– Ты бы, молодушка, не несла бы рукавом, а приберегла бы такое платье на гулянье.
Поповна ей отвечает:
– Ты рано командуешь: я три года боялась батюшки, три года – матушки, три года – мужа.
Муж выскочил из стола, вывел новую жену и взял старую и стал жить да поживать и теперь живут.
ЦАРЬ ДАВЫД
Служил солдат Богу и царю, а царя звали Давыд. Окончил солдат свою службу, вышел в отставку, и надумал жениться. Подыскал свою судьбу, заключил брак, обвенчался. Первая ночь – царю. Царь оставил ее себе, не отпустил к солдату, больно уж она понравилась ему. Солдат убит горем, заплакал и ушел прочь.
– Служил я богу и царю и царь же меня обидел.
Пошел дорогой, встречается старичок. Поглядел на солдата.
– Что же служивенький, такой грустный и задумчивый?
– Да опечален: служил Богу и царю, вышел на отставку, женился, царь отобрал жену.
– Надо жаловаться.
– Кому жаловаться буду?
– А ему же. Давай тебе напишу просьбу, иди к нему с жалобой со своей.
Написал жалобу: «Вышел со службы, раздобыл пашню, у меня богатый человек отобрал эту пашню».
– Ты не бойся, рассказывай.
Пришел солдат к царю и говорит:
– Ваше царское величество! Я служил Боту и царю, вышел в отставку, раздобыл пашню, у меня богатый человек отобрал пашню. И мне неначем теперь трудиться.
– Как он у тебя мог отобрать твои труд? А кто он такой?
– А вот кто такой: я вышел в отставку, надумал жениться, нашел невесту, женился, а вы у меня отобрали ее.
Царь обхватил свою голову и задумался:
– Верно.
Отпустил его жену. У царя Давыда было семьдесят семь жен и семьдесят сем наложниц – взял всех отпустил. Оставил ту, с которой в первый брак вступил.
ВИНО
Монах молился тридцать лет, и дьявол его смущал и смутить не мог. Сатана призывает дьявола:
– Смутил монаха?
– Нет, не смог.
– Как ты не мог за целые тридцать лет смутить?
И начал сатана наказывать железными прутьями дьявола.
– Ступай, Кривой Ерахта, смути!
Идет Ерахта и думает: «Чем его смутить? Превращусь ка я конем вороным».
Превратился конем вороным, и ходит лошадь эта вокруг кельи в сбруе, красавица. Монах встал на молитву, молится, а сам все на небо глядит, глядит и думает:
– Что за лошадь в сбруе, пойду, посмотрю.
Видит, повод тащится за лошадью.
– Стой, я ее поймаю.
Поймал, взял повод и думает: «Дай ка, я сяду на нее».
– Сяду на нее, посмотрю, как она.
Сел на нее, хлыстнул, она встала на дыбы, приподнялась. Поднялась выше лесу.
Понял монах, это дьявол!
– А попался монах. Я спущу тебя сейчас на землю – разобьешься насмерть. А если согрешишь в один из трех грехов, останешься жить. Чего думаешь? Что будешь делать?
– А какой надо на душу грех взять, чтоб остаться жить!
– А хоть вина напейся, хоть блуд сотвори, хоть душу убей.
Он и подумал: «Душу убить – грех, блуд сотворить – грех. Вина напьюсь, просплюсь – меньше греха».
– Вина напьюсь!
– Ну, ладно.
Спускает его к трактиру. Зашел монах в трактир, потребовал бутылку водки, начал выпивать. Выпил бутылку, у него разогрелась похоть на блуд. А женщина рядом красивая, мужчин нет.
– Нельзя ли, сударыня, с вами познакомиться.
– Нет. У меня ведь муж есть.
– А где он?
– На базар ушел.
– Ну, можно же до него.
Согласилась. Дело произошло, муж ее явился – да на монаха. Тот схватил бутылку да по голове – свалил мужика до смерти.
Вот и пришлось, все три греха сделать: и вина напился, и совокупился, и человека убил. Тридцать лет напрасно искал спасенья! В одночасье нагрешил. Вина бы не пил, в раю бы был.
СТРАШНЫЙ ГРЕШНИК
Парень шел по лесу, увидел – мужик у сосны клад закапывает и говорит: «Доставайся мой клад тому, кто согрешит с матерью, сестрой и с кумой». Мужик ушел. Стал искать парень клад, не мог найти. Пришел домой, рассказывает матери, мать и говорит:
– А ведь один Бог без греха! Пожить охото богато, чего ты спишь? Ведь сестра есть у тебя? Я есть. И куму найдем тебе – вот с этой девкой покумим…
Парень со всеми согрешил. Пошел – клад наверху лежит. Принес клад домой. И задумался о своей душе: «Грешник я! Как теперь спасти свою душу». Пошел на исповедь к святому отцу, покаяться в грехах своих. Святой отец, говорит:
– Надо сын мой трудиться, чтобы искупить грех.
Дал ему топор – совсем тупой.
Сруби эту сосну.
Парень десять лет рубил – повалил сосну. Приходит к святому отцу.
– Теперь разруби ее на три чурбана больших.
Парень рубил, рубил, прошло лет пятнадцать, он уже мужиком сделался. Разрубил, пришел к святому отцу.
– Разрубил, наконец‑то.
– Ну, сожги их до пепла.
Мужик жег, жег, головешки не сгорают. Святой отец дал ему котел:
– Носи воды и поливай, пока не зарастут.
Поливал, поливал, стариком сделался: одна головешка заросла, сначала сестрина, потом материна. Пришел к святому отцу:
– Кумина головешка никак не растет.
Святой отец говорит:
– Вот в таком‑то месте, в такой‑то церкви принесли умершую женщину. С ней ты согрешил. И она умерла сейчас. Ступай, ее тело в реке обмой и опять в гроб положи, чтобы никто, никто не видел.
Он пошел в город, церковь нашел и гроб, вынул и обмыл в реке покойницу и опять в гроб положил. Приходит обратно – кумина головешка и заросла.
Святой отец и говорит:
– Тебя Бог простил, скоро умрешь.
ПРИБАКУЛОЧКА
Шел мужик из Ростова‑города, встретился ему мужик, идет в Ростов‑город. Сошлись, поздоровались.
– Ну, что у вас в Ростове хорошего делается?
– А что у нас: пошел мужик на поле, понес семя посеять да дорогой просыпал.
– Это, брат, худо.
– Худо, да не порато.
– А что, брат, такого.
– А он просыпал, да собрал.
– Это, брат, хорошо.
– А хорошо, да не порато.
– А что, брат, такого?
– Он пошел на поле, семя посеял, к нему повадилась черная поповья комолая бесхвостая корова, у него семя‑то и поела.
– А это ведь медведь был?
– А какой медведь, полно на хуй пердеть! Я прежде медведя знавал, медведь не такой: медведь серой, хвост большой, рот большой.
– А то ведь волк.
– Какой волк, хуй тебе в долг! Я прежде волка знал: волк красненький, низенький, сам лукавенький, идет по земле и хвост волокет.
– А то ведь лисица.
– Какая лисица, хуй тебе под праву косицу! Я прежде лисицу знал: лисица беленькая, маленькая, бежит, подскочет, да сядет.
– А это ведь куропатка.
– Какая куропатка, хуй бы тебе под лопатку! Я прежде куропатку знал: куропатка серенькая, маленькая, с елки на елку перелетает, шишечки поклевывает.
– А это ведь тетеря.
– Какая тетеря, хуй бы тебе запетерил! Я прежде тетерю знал: тетеря беленькая, маленькая, хвостик черненький, по норкам поскакивает, сама почирикивает.
– А это ведь горностай.
– А поди ты на хуй, перестань.
Да и прочь пошел.
Я, НИКОГО, КАРАУЛ
Жили‑были поп с попадьей, а скота у них было много, управляться некому. Пошел поп работников нанимать. Навстречу мужик:
– Куда идешь?
– А куда глаза глядят.
– А ко мне не пойдешь?
– Отчего, можно. А сколько жалованья в год?
– Пятьдесят рублей.
– А как зовут тебя?
– Меня зовут Я.
Дал ему задаток десять рублей, отправил к себе домой, сам пошел дальше. Мужик обежал кругом, опять и бежит навстречу.
– Куда идешь?
– А куда глаза глядят.
– А ко мне не пойдешь?
– Отчего, можно. А сколько жалованья в год?
– Пятьдесят рублей.
Дал тридцать рублей задатку.
– А как тебя зовут?
– Никого.
– Ну, иди, карауль дом мой. А я пойду дальше. Опять мужик обежал и идет навстречу. Поп думает: «Что это все мне мужики‑то рыжие попадают?»
– Здравствуй, батюшко.
– Куда идешь?
– А куда глаза глядят.
– Ко мне не пойдешь?
– Отчего, можно. А сколько жалованья будешь платить?
– Пятьдесят рублей.
Дал задаток.
– Как тебя зовут?
– Караул.
Работника отправил домой, сам поп пошел дальше.
Мужик с деньгами ушел насовсем. Вскоре, поп домой вернулся, подошел и кричит:
– Ей! Я, Никого, Караул, встречайте. Я пришел. Матушка вышла, говорит:
– Что ты, батюшко, ведь никого нет.
– Где же работники мои? Какие работники?
– Нет, не были, никакие работники, – отвечает попадья.
Поп разгорячился, побежал настигать. Бежал, бежал, услыхал – мужик дрова в лесу рубит. Поп кричит:
– Ей! Бог помочь.
– Спасибо.
– Что делаешь?
– Дрова рублю.
– А кто тут?
– А я.
Поп обрадовался:
– А, это ты и есть. А еще кто есть?
– А никого.
– Никого, значит вас двое тут.
Взял рябиновой кол и побежал за мужиком. Мужик бежит и кричит:
– Караул, караул!
Поп настиг мужика и давай дубасить его.
– Вы все трое тут.
Мужики ехали, их разняли; а то бы поп мужика до смерти забил.
КОЗЛЮХА
Коновал зашел в деревню ночевать, хозяйка ему больно понравилась.
Лег на полу в переднем углу, а хозяйка у дверей. И думает: все уснут, я к ней подползу. Лег да и уснул. А пока он спал, коза окотилась, ее в дом завели. Он этого не знал. Проснулся и думает: теперь поползу, что будет, попрошу у ней. Подполз, а коза его как ебанет по голове. Он упал навзничь и говорит: «Ну, дала – не дала, а драться‑то не надо!»
ПРО ПЕТУШКА И КУРОЧКУ
Жили мужик да баба, у них была курочка и петушок. Жил‑поживали, пошли сорнячок собирать. Собирали‑пособирали, насобирали зобки полнехоньки. Петушок мужику стал хлеб носить. У мужика был жерновок, у него богатый брат унес его. Бедный мужик стал плакать, приговаривать:
– Обидел, разорил…
Петушок говорит:
– Не плачь, хозяин, я верну назад твой жерновок. Этот петушок прилетел к другому брату под окошко, на жердочку сел:
– Отдай жерновок.
Жерновок не отдали. Другой раз прилетел, сел под окно под жердочку.
– Барин, отдай жерновок.
Барин взял ему голову отсек. Пожарил, съел. Барин пошел в нужник срать – петух у него и закукарекал:
– Кукареку! Барин, отдавай жерновок.
Барин говорит прислугам:
– Давайте топор, рубите голову у петуха.
Прислуга хвать топором – петух голову увернул, барину хуй отрубили. Петух живой вышел, взял жерновок, принес к хозяину. Жить‑поживать да и добра наживать.
КУМОВА КРОВАТЬ
Женщина осталась от мужа молодая, в ней плоть играет, хотелось иметь друга. Она ночью спать ложится и говорит:
– Хоть бы ко мне дьявол пришел, я бы и с ним согласна переспать.
А он тут как тут. Явился и говорит:
– Я согласен с тобой, но с одним условием: плод нашей ночи до двадцати лет – твой, а после двадцати лет мой.
Женщина согласилась.
Переночевали, она и забеременела. Родила мальчика. Растет, до семи лет дожил, стал учиться, все стал ходить по церквям. Богу молиться. Дожил до семнадцати лет и свое дело уже хорошо повел. А мать стала плакать, тосковать об нем – годы подходят. Он и спрашивает:
– Что ты, мама, – когда я мал был, ты была веселая, а теперь я свое дело веду – а ты плачешь?
Она ему рассказала:
– Ты зачат с бесом, у нас условие было: до двадцата годов ты мой, а с двадцати – бесов. Я об этом сильно страдаю сейчас.
– Ты бы давно мне рассказала, я пойду его искать.
Пошел в церковь, отслужил водосвященный молебен, налил в пузырек воды. Пошел во вторую и третью и там отслужил водосвященный молебен и в пузырек воды налил. Пришел к матери, простился и отправился искать отца.
Пошел в лес, шел, шея, дошел до дома. У дома ворота, позвонил в колокольчик, старик вышел, пустил. Зашел в дом, старик спрашивает;
– Чего тебе надо здесь?
– Иду отца своего искать…
Рассказал все. Старик указал:
– Иди по этой тропинке, тут кажется, да о моих грехах спроси: я разбойник, убил тридцать восемь человек, спроси: чего я заслуживаю?
Парень пошел, дошел до хижины, на хижине надпись: «Сама‑Тамон». Парень вошел, у сатаны спрашивает:
– Ищу моего отца.
– Я ничего не знаю.
– А, не знаешь, так… – плеснул в его из пузырька.
Сатана и закричал:
– Сжег, сжег.
Стал трубить в трубу, черти набежали несколько тысяч, видимо и невидимо.
– Чей это сын? Пришел, меня сжег.
Все отказались. Парень опять плеснул. Сатана за‑корчился и опять стал трубить на другую сторону. Налетело чертей видимо и невидимо. Опять отец не нашелся, нигде нет. Парень в третий раз плеснул. Сатана снова заиграл в третью сторону.
– Вот идет твой отец позади.
Пришел бес и говорит:
– Мой сын.
Сатана:
– Дай ему отказную.
– А как я дам отказную. Как я без сына буду жить?
Сатана велел его розгами стегать. Беса стегали, стегали, он все не отказывается. Тогда сатана сказал:
– Раз не дает подписку, я сам отказную дам, а его положу на кумову кровать.
Бес отвечает:
– Дам подписку, не буду претендовать на сына, на кровать не пойду.
Дал подписку хромой черт.
Парень подписку взял, пошел обратно. Дошел до старика, старик спрашивает:
– Что, спросил о моих грехах?
– У меня времени не было о твоих грехах спрашивать.
Ночевал, старик сказал:
– Ты пойдешь в город, я с тобой, каяться в своих грехах.
Вместе и пришли. Старик пошел к попу.
– Исповедуй меня, я разбойник, тридцать восемь душ погубил.
Поп говорит:
– Мне по твоим грехам и книг не найти.
Разбойник его заколол. Приходит к другому попу.
И этот сказал, что по его грехам книг нет. Он и того заколол. Исполнил сорок душ. Приходит к третьему попу. Тот выслушал и говорит:
– Ты иди в старый погреб, у меня там старые книга, принеси их.
Разбойник бросился туда, поп его камнями в погребе и завалил, лесом закатал. Прошел год и два. На третий год поп разгуливает в саду откуда‑то запах хороший.
– Что это за запах хороший?
Велел раскатать погреб, а разбойник в гробу лежит и кругом свечи горят. Видно, что Бог простил. А попу его грехи перешли.
|
|
Архитектура электронного правительства: Единая архитектура – это методологический подход при создании системы управления государства, который строится...
Семя – орган полового размножения и расселения растений: наружи у семян имеется плотный покров – кожура...
Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...
Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰)...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!