Если Тень станет признаком Света.

 

 

***

Песня на слова Ассиди

 

Я-то прощу, а простишь ли ты?

Каждый взгляд — как в горло клинок.

Переступив заветный порог —

Вновь в ледяные тиски пустоты...

 

Каждый шаг — как будто в огонь,

Каждый миг — забвения след.

Я-то пойму, а ты уже нет...

Снов нерушимость попробуй тронь!

 

Прочь без оглядки, а там — стена.

К звездному небу — и камнем вниз.

С ветром и солнцем навек простись.

Смерть не страшна, но зачем она?

 

Я-то прощу, только что с того?

Вечность бессилия не обойти.

Манит безумьем конец пути...

Ты доберешься, а там — ничего...

 

 

***

 

...Но правдивая сказка сильнее неискренней были,

Даже если убьет Никогда слабый голос Когда-то,

Даже если сгорят за спиною ненужные крылья,

Словно облако кровью истает в горниле заката.

 

Все равно я поверю дождям, а не правильным книгам,

Все равно я услышу ветра, а не громкие речи

Там, где мир на рассвете насыщен пронзительным мигом

И смеется над теми, кто тщится продать ему вечность.

 

Я уйду меж звенящей росой по алмазному морю,

Оставляя богов и пророков, царей и законы

Заблуждаться, что истина больно рождается в споре

Подгонявших ее под венец обладателя трона.

 

Там, где меч обезглавит кичливого знамени древко

На земле золотой мишуры и кровавых кумиров,

Я смиренно колени склоню пред цветком-однодневкой —

Перед хрупкой святыней такого ранимого мира.

 

 

Непродуктивный суицид

 

Ваятель мира сего, по совместительству — бог,

Оболтус этого века и всех прочих эпох,

Но тем не менее считаю не зазорным обжигать горшки.

Я их леплю по себе, я их творю на слом,

Ведь он придет и раздолбает все железным жезлом.

Но у меня есть клей «Момент», мне не впервой соединять черепки.

 

Да, он пока в эмпирее, он сосет валидол,

А мой трамвай до рая прямо из-под носа ушел,

И я болтаюсь по земле и напеваю озорной мотив.

Непродуктивный суицид не есть благая самоцель:

Геенна, Тартар и Коцит, и девять шрамов на шуйце —

Напоминание о том, что я не свят, но ослепительно жив.

 

Безумно хочется быть! Не по-пустому, а так,

Чтоб каждый миг — как озаренье и взахлеб — любой пустяк.

Я б рассказать ему хотел, что он умел, когда ходил под стол.

Но св я тозарный мальчик мой, он победил меня в бою.

И вот пока он там герой, я днесь гряду и пиво пью,

А значит, повод у него всегда найдется пососать валидол.

 

А я иду, шагаю по Земле, и я пройти еще смогу

Луну, Венеру, Марс, Плутон

И прочую пургу.

В полнеба пару крыльев распущу,

Сверкающих во мгле.

А если я по дому загрущу,

То век-другой возможность отыщу

Пошляться по Земле.

 

 

***

Песня на слова Ксении Хохловой

 

Ты — маэстро своей черно-белой игры,

Обожаешь размытые полутона.

Ну а я не приучена ждать семерых

И поэтому часто бываю одна.

 

О тебе мне поведал пасьянс домино

И пророчил невнятно ночной визави.

Ты пойми: я поверила б с радостью, но —

Извини, извини, извини, извини.

 

Придет декабрь и будет снег,

И кто-то вновь один за всех

Челом расплавит снежную корону.

На ней всего-то два зубца —

Венец паяца и творца

Спасет ли в стае белую ворону?

 

Ты, являясь ко мне иногда по утрам,

Убежденно твердишь о любви, как другим.

Но тебе не пополнить мой список утрат

Даже после расплаты моей за долги.

 

На земле перепутаны знаки стихий,

Инквизиций костры и посадок огни...

Видишь шрамы мои? Это тоже стихи.

Извини, извини, извини, извини.

 

Придет декабрь и будет снег,

И снова бог — один за всех —

Челом расплавит снежную корону,

Чтоб влагой напоить сердца.

Твой крест паяца и творца

Незримо метит белую ворону.

 

 

Забытый бог I

 

Ты играешь в миры, как в мячики,

Сеешь звезд ледяной горох.

Отчего же порою плачешь ты,

Позабытый ненужный бог?

Оттого ли, что сказка Вечности

Оказалась пуста и зла?

О потерянной человечности,

Что когда-то тобой была?

 

И величие — как убожество:

Лед без пламени не согреть.

Ни любить, ни страдать не можешь ты,

Ни забыться, ни умереть.

Вне тревог, вне страстей, вне времени

Ты — всевидящий государь.

Но цена твоего прозрения —

Вместо сердца слепой алтарь.

 

И устав на плечах печаль нести,

Венценосец, господь, кумир,

Ты шагнешь на порог реальности,

В истекающий жизнью мир.

И спадет золотая ржавчина,

Где в предутреннем серебре

Горький ветер глотнешь ты с жадностью,

Умирая на алтаре.

 

 

Забытый бог II

 

Ты зачем сюда пришла — умирать?

Не хочу я ни прощать, ни карать.

Я не царь тебе, не бог, не судья, —

Ты сама прекрасно знаешь, кто я.

 

Волей вышних — мое имя в крови.

Верой грешных — мое сердце во тьме.

Я и думать позабыл о тебе,

Не зови меня, не зови меня, не зови...

 

Уходи, грядет пора темноты.

Не клади мне на ладони цветы.

Эти руки рвали жизнь, как траву.

Уходи, не то твою оборву!

 

Год от года смерть сюда торит путь,

Век от века страх и боль — что гроши.

Сказка кончилась, не нам пепел ворошить.

Позабудь меня, позабудь меня, позабудь...

 

Кто там воет над землей в темноте?

Это ветер бесконечных потерь.

Запах гибели — мой яд и нектар.

Но не я опять упал на алтарь.

 

Это плата за восторг быть другим,

Это пламя, что сжигает мосты.

Так зачем, зачем стремишься напомнить ты,

Что любим я был, что любим я был, был любим?!.

 

 

Сно-Творец

 

Здравствуй, моя маленькая девочка-смерть.

Каждый раз, как ты приходишь на меня посмотреть,

Я весь в наивном предвкушении, что теперь-то моя песенка спета.

Ах, мне бы напрочь позабыть, зачем и кто я такой:

Возможно — бог, возможно — призрак или кто-то другой,

А может просто ветер снов над твоею ночной планетой.

 

Но, насмехаясь над моим нетерпеливым «убей!»,

Швыряешь сердце мое тысяче неистовых змей,

Чей странный яд сулит не вечное забвение, а нечто такое,

Что я творю миры и сказки: попробуй тут не твори,

Когда так прочно и опасно прорастает внутри

Неукротимое сомнение в возможности достичь покоя.

 

Вечер искушает, рассыпая огни,

Но ты опять задернешь шторы и погасишь ночник.

Закрыв глаза, отпустишь душу вольным ветром в неземные дали.

Но, постигая многомерности цветных одеял,

На самом деле ты скользишь по острию бытия,

И это чувствую лишь я, а ты, проснувшись, осознаешь едва ли.

 

Покуда губ твоих дыханьем не согреет рассвет,

Ты — жизнь и смерть, ты — скорбь и радость миллионов планет,

Твоим велением вселенные родятся или рушатся в бездну.

И только я не существую от начала основ,

Творящий явь из лабиринтов твоих путаных снов.

Мне больно быть.

Но вечность — миг.

Ведь ты проснешься — з начит, я исчезну...

 

 

Строители невидимых дорог

 

Строители невидимых дорог,

Крылатые бродяги мирозданья...

Кружит листвой попутный ветерок —

Чьего-то «здравствуй» эхо «до свиданья».

 

На сколько стен пришлось нарваться лбу,

Не знающему слова «невозможно»!

Ведь мы же сами выбрали судьбу

Сшивать путями раны бездорожья.

 

Где меж миров не ходят поезда,

Где жизнь, как на цепи, на месте кружит,

Где ставит крест немое «никогда»

На чьей-то нерожденной крепкой дружбе,

 

Где ждать устали добрых новостей,

Где редкий день обходится без дрожи —

Там мы протянем ниточки путей

В пугающе холодном бездорожье.

 

Строители невидимых дорог,

Нам петь, не веря мертвому покою,

Сплетать сонеты звезд в один венок

И — чтоб в любую даль подать рукою.

 

И тает седина на волосах,

И зов сердец услышать так несложно,

И звезды зажигаются в глазах,

Где мы бросаем вызов бездорожью.

 

 

***

Песня на слова Мистардэн

 

Будет день — впервые за много лет

Не откажут крылья и боль пройдет.

И, простив ненужность свою земле,

Вновь начнешь оборванный свой полет.

 

Сердце как звезда, и ясны пути,

На челе — венец серебра луны.

Позабудь о зле, лед оков прости,

Подари земле золотые сны

 

О тепле любви, что сметает страх,

О всесилье веры и красоты.

Сердце мира бьется в твоих руках —

Так прими, достойный своей мечты.

 

Возвращайся — родина в небесах.

Ведь не зря казалась — з емля тесна.

Сердце мира бьется звездой в руках,

И дорога в вечность светла, ясна.

 

И свобода рядом — навек сестра.

Не откажет больше крыло твое.

Но, держа звезду в молодых руках,

Не забудь о мире, где взял ее.

 

Возвращайся в мир, что дарил ее,

Ждет земля тебя, что зажгла ее.

 

 

Ностальгия

 

Есть высшее влечение души,

Тоска неисчерпаемая в сердце:

Внезапное предчувствие вершин,

Где нет врагов и нет единоверцев.

 

И ты бредешь, купившись на соблазн,

Тропою исчезающего мая,

А в глубине твоих безумных глаз

Смеется бог, родясь и умирая.

 

Экстремум разноперых ностальгий —

Твое всепоглощающее кредо.

Но кто прочтет упрямые шаги

В зигзагах запорошенного следа?

 

Маши мечом, иди через фронты,

А он пойдет проторенной дорогой.

Он станет богом — он сильней; а ты —

Искрой в глазах смеющегося бога.

 

Но что тебе сверкающий Олимп,

Но что тебе все почести земные,

Когда в недосягаемой дали

Вершиной в небе дразнит ностальгия!

 

Она — твоя заветная звезда,

В ней — свет любви и голос судей строгий.

Отдай же все идущим по следам,

Себе оставив только зов дороги.

 

Пылает в сердце вечный зов Дороги —

О высшее влечение души!

 

 

***

Песня на слова Мистардэн

 

Искатель вечной правоты,

что смерти побеждать мешал,

от красоты до пустоты —

не пропасть, а всего лишь шаг.

От простоты до суеты

летели годы-корабли,

и вот итог — уходишь ты

из успокоенной земли.

 

Идешь искать себе преград

и в жертвенном огне гореть.

Слова, как искры от костра,

не смогут никого согреть.

Уходишь, вечную игру

на середине оборвав,

уходишь к своему костру,

чтоб снова знать, что снова прав.

 

Уходишь, общий и ничей,

презрев признание и власть,

шарахаясь, как от бичей,

от благодарных наших глаз.

Щадить себя не суждено,

как не дано летать во сне...

Ты эту землю любишь, но

ты не останешься на ней.

 

Зеленоглазый еретик,

не разучившийся страдать,

куда ведут твои пути,

никто из нас не будет знать.

Куда ведет тебя звезда,

что бьется с сердцем в унисон?

Уходишь, все равно куда,

без страха превратиться в сон.

 

Печальный сон забытых лет,

жилец страниц из ветхих книг,

ничей не долетит привет,

забвеньем захлебнется крик...

Переживая сам себя,

ты лишь устал, но не остыл.

Так да хранит тебя судьба,

искатель вечной правоты...

 

 

Караван видений

Песня на слова Иннельды

 

Хозяин гробниц расколотых, Король Ледяной Страны

Взирает глазами мёртвыми на тех, кто придёт потом.

Песком, словно слёзной влагою, глазницы его полны.

Он ловит виденья бледные беззубым иссохшим ртом.

 

Богиня идёт со змеями в растрёпанных волосах,

Ступает легко по времени, и очи её пусты.

Её прославляли древние в безумных ночных стихах,

К ногам её цвета мрамора роняли дубы листы.

 

А в небе сверкает Сириус — охотничьих псов звезда,

И льётся сиянье лунное в расколотые гробы.

А мёртвые жаждой маются, им снится вода, вода...

Листает страницы жёлтые сухая рука Судьбы.

 

А зёрна, что в почву брошены, мечтают о свете дня.

Влюблённых объятья яростней на чёрной нагой земле.

И кто-то тома шуршащие бросает в уста огня,

Пытаясь согреться в гибельной холодной ноябрьской мгле.

 

В стакане вино прокисшее, на скатерти чёрствый хлеб...

Один на другой похожие, над миром летят года.

Играет на арфе сломанной седой и печальный Феб.

Рисуют слепые гении меня на холсте — всегда.

 

А я всё кружусь, безумная, в сверкающей пустоте,

Не видя в упор отчаянных стараний меня призвать.

И лица в разбитом зеркале — не те, и слова — не те.

И значит — опять, в реальности себя воссоздав, играть.

 

Играть, развлекая страшного Царя Ледяной Страны,

Безмолвного, неподвижного, бессмертного мертвеца,

И скармливать рту истлевшему свои и чужие сны —

До самого рёва трубного, до самого дней конца.

 

 

Я вернусь

 

Двум смертям не бывать, не минуешь одной,

А потом — кто куда. Мы как птицы вольны.

Всем воздастся по вере. Но, мячик шальной,

Я скачу между небом и шаром земным.

 

Сколько всяких чудесных миров — просто блеск!

Только мне все неймется, презрев райский сад,

Умирать и рождаться опять на Земле,

И господь измотался пинать меня в зад.

 

Ref.:

Все равно я вернусь через век хоть на миг

В этот тысячу раз мною проклятый мир.

Все равно я вернусь — не понять, для чего, —

Потому что никак не могу без него.

 

Что я здесь потерял? Что ни жизнь — то вопрос.

Я же видел на лицах звериный оскал,

Задыхался от гнева и слезы глотал, —

Почему я к Земле как корнями прирос?

 

В этом мире, друзья, нет покоя ни дня:

И кресты, и костры — это все для меня,

Только вам не отвадить меня от Земли

Громовым заклинанием: «Целься и пли!»

 

Ведь нельзя же успеть за одну только жизнь

Всех хороших людей меж собой подружить,

Не успеть обойти миллионы дорог,

Увидать, как раскроется каждый цветок.

 

Здесь закаты и кони в речном серебре,

Здесь не воздух — настой свежескошенных трав...

Как влюбленный дурак, я несу этот бред.

Только тот, кто влюблен, — он, как правило, прав!

 

 

Мой сумасшедший мир

 

Распахнулась немая рана

Через сердце навылет в вечность.

Для мессии ничтожно рано,

В самый раз для его предтечи.

 

Опален пустотой познанья

Доброхот жестяного века.

Слишком мало для мирозданья,

Слишком много для человека...

 

Мой сумасшедший мир, сотканный из огня,

Мой сумасшедший мир, не предавай меня!

Мой сумасшедший мир, не отпускай, держи

Мой бесконечный миф, призванный вечно жить!

 

Не рыдай, не кричи, не корчись,

Никому не скажи о боли,

Разве кто-то придет на помощь,

Если мир безнадежно болен?

 

Ты не смеешь открыть причину,

Что века отравляет нервы:

Половина наполовину —

Возлюбить или в прах повергнуть

 

Мой сумасшедший мир, мой несуразный бред,

Мой сумасшедший мир, свитый из тысяч бед,

Мой сумасшедший мир, созданный для любви,

Мой сумасшедший мир, только живи, живи!

 

Мой сумасшедший мир...

 

 

Излом

Незаконченный венок сонетов

 

1

Я низведён до мизера основ,

Уловлен в сети путаных мистерий

Безумьем экстатических истерик,

Устами сладкозвучных болтунов.

 

Дитя, поэт и ветреный цыган

Стократ достойней миртовой короны.

А кто прослыл адептом посвящённым,

На самом деле — мерзостный профан.

 

О, как небрежно росчерком пера

Растят очередной бумажный храм

Иные «соломоны» и «хирамы»,

Забыв, что время всё ввергает в тлен!

 

Мир корчится в геенне перемен,

Распятый по вершинам Тетраграммы.

 

2

Распятый по вершинам Тетраграммы,

Проклятый бог, благословенный бес,

Зализываешь огненные шрамы,

Оставленные оргией словес.

 

Бред! Не объять Незримое словами —

Ни приторным елеем тропаря,

Ни кровью рун в подножье алтаря.

Ты шепчешь им безгласно: я не с вами!

 

Но всяк тебя выдумывает всуе,

Но всяк тебя по-своему рисует.

Ты сам забыл, что скрыто под сукно

Сплетенья благочестья и порока.

 

Твой путь земной — без цели и без срока,

Тинктурой слов исторгнутый из снов.

 

3

Тинктурой слов исторгнутый из снов

Каких богов, трепещет мир на грани

Небытия? Учение пресно,

Усилья тщетны. Как заноза в ране,

 

Бесцелен путь. А истина проста,

Единый сонм смыкающихся истин:

Кто чужд земной и неземной корысти, —

Лишь те войдут в небесные врата.

 

Лишь те познают Бездну и Полёт,

Лишь те, в ком Пламя Вечности поёт,

Сжигая в пыль бессмысленности граммы.

 

И болью, возведенною в экстаз,

В них прорастает звонкий парафраз:

Я — мудрость фарса. Я — наивность драмы.

 

...

 

15

Я низведён до мизера основ,

Распятый по вершинам Тетраграммы.

Тинктурой слов исторгнутый из снов,

Я — мудрость фарса, я — наивность драмы.

 

Ты алчешь тайн, блаженный идиот,

Послушный раб вселенской карусели?

Но Знанья плод — секрет Полишинеля:

Во всём и в каждом зреет этот плод.

 

Как сладко плыть рекою мудрецов,

Свивая мироздание в кольцо

Немой змеёю на незримом стяге!

 

Трепещет Алеф, чувствуя азарт.

Но пляшет Шин, смеясь ему в глаза,

Лучом в обломках ритуальной шпаги.

 

Приложение 4

Ритуал 2,22

(столь возвышенный и опасный, что может быть дан только в трансцендентных символах, открытых посвященному Храма Гнозиса)

 

 

Прежде всего ученику следует усвоить, что ритуал 2,22 необходим далеко не каждому. Ритуал 2,22 не нужен самым талантливым ученикам, способным к непосредственному гнозису и проживанию опыта возлюбленного божества.

Но точно так же для ученика, вовсе не имеющего духовного опыта, этот ритуал может быть опасен и закончится весьма плачевно.

В первую очередь он полезен тем, кто уже сформировал свою систему духовной практики и духовной дисциплины, обработал грубый камень и интегрировал четыре стихии, но имеет сложности с прямым видением архетипа из-за избыточно жесткого эго. В любом случае желающий выполнить этот ритуал действует на свой страх и риск, так что все последствия остаются на его или ее совести.

Этот ритуал не должен выполняться слишком часто. В идеале — не чаще, чем один, максимум два раза в месяц, но даже этот максимум может быть слишком сложен для практика на любой ступени развития.

Ритуал дан в сокровенных символах и знаках, доступных на соответствующем уровне посвящения.

Внимательно изучите Святые Книги Телемы, то есть публикации класса «А», но превыше всего — «Книгу Закона» Алистера Кроули.

 

1) Прежде всего знай, что сий Возвышенный ритуал пригоден лишь для тех у кого есть пара, добровольно и без какого либо прямого или косвенного принуждения готовая или готовый участвовать в этой мистерии. Ибо ритуал 2,22 — это прежде всего сексуально магический ритуал, всякий практикующий его в одиночестве рискует обречь свой разум на погибель и предать себя псам рассеяния. Мужчина встречает женщину, Бог встречает Богиню. Гомосексуальные пары также могут практиковать этот ритуал, настроившись на образы Зевса и Ганимеда или Аполлона и Гиацинта.

 

2) Совершите призывание древнескандинавского бога войны. Его неистовый молот поможет вам проложить путь во мраке и открыть врата мистерии, поможет обойти ловушки архонтов.

 

3) Посвятите себя серьезной медитации на второй подвиг Геракла. Изучите все, что так или иначе касается его второго подвига, и повторите его, укротив девятиглавое чудовище и найдя путь к его золотой бессмертной голове.

 

4) Призовите Джона Голта. Нищий и даже бедный неспособен к совершению этого ритуала, поскольку он потребует существенных вложений вашей четвертой силы бытия.

 

5) Обретите Имя в Златой главе.

 

6) Не пешком и не на машине, но только на велосипеде совершите свой ритуальный круг вокруг вашего внутреннего храма, ибо два колеса велосипеда есть две петли лемнискаты, соединенные одной точкой, которую символизирует велосипедная цепь. Все остальные пути, что откроются вам во вратах златой главы, в высшей степени опасны и могут вести в никуда.

 

7) Призовите благих духов вам в помощь. Женщины могут призвать образ Лары Крофт, мужчины — Индианы Джонса, и да помогают вам эти культурные герои в вашей глубокой медитации.

 

8) Проведите медитацию на возлюбленных богов. Представьте себя ими. Откройте им врата своей души. Станьте ими. До начала работ от всего сердца попросите вашего САХ, Самость проявить себя в таинстве в самой высшей форме.

 

9) Соединитесь в любовном танце со своими возлюбленными. Помните что в танце 2,22 вас всегда шесть — вы, ваша Анима (или Анимус) и ваша Самость, а также ваша возлюбленная (возлюбленный), ее или его Анимус (Анима) и ее или его Самость. Порой выйти на уровень шести невозможно, но святой четверичности искренний практик достигнет с первого ритуала.

 

10) Помните, что единственный смысл ритуала есть глубины Любви, и все, что не подчиняется закону Любви, есть проклятие, отданное псам рассеяния.

Приложение 5

Ритуал последнего символа

1. Повернись лицом на север и скажи: «Аппо Пантос Какодаймонос!»

2. Соверши крест так, как он делается в ритуале Звездного рубина, либо внеси изменения, которые считаешь нужными.

3. Оставаясь на севере, начерти Последний Символ с верхнего правого угла (верхний полукруг, ось, нижний полукруг с левого угла, центральная перекладина), сделай знак входящего и изрыгни, точно лев: «ЛЮКС!»

4. Повернись на восток, начерти Последний Символ с верхнего левого угла (верхний полукруг, ось, нижний полукруг также с правого угла и центральная перекладина) и произнеси: «ГНОЗИС!»

5. Повернись на юг, начерти Последний Символ с правого нижнего угла и томительной вибрацией пропой: «НОКС!»

6. Повернись на запад, начерти Последний Символ с левого нижнего угла и произнеси: «ЭРОС!»

7. Вернись обратно на восток. Встань в знаке Мулиер и изреки:

 

Впереди меня Люцифер.

Позади меня Лилит.

Справа от меня Азазель.

Слева от меня Нахема.

Надо мной бездна Небес.

Подо мной бездна Земли.

 

Во мне Роза и Крест,

что плетут любовью своей

узор Жизни на лице Духа.

 

8. Повтори крест Звездного рубина.

 

Приложение 6

Годовой круг ритуалов

 

 

Ритуал Имболка

Подготовка

Храм в темноте.

 

1. Медитация на восхождение к Истоку.

2. Водой Лилит да будет очищен сей Храм.

3. Огнем Люцифера да будет освящен сей Храм.

4. Дыханием Азазеля да будет одухотворен сей Храм.

5. Землей Нахемы да будет воплощен Дух Светоносный в Храме сем.

6. Ритуал двух бездн.

 

Ритуал

Провозглашение

 

Церемониймейстер: Пан анести!

Все: Алифос анести!

 

2) Звездный крест Люцифера (делает Церемониймейстер):

 

1 — 2 — 1 — 2 — 1 — 1

Круг и точка над головой — Полюс!

Промежность — Алголь!

Сердце — Альфард!

Лоб-рот-горло — Тубан!

Солнечное сплетение — точка хара — Регул!

Точка на два пальца ниже пупка — и лобок — Антарес!

Руки сцеплены на груди, говорится нараспев:

Лилит, Люцифер, Азазель, Нахема! Азалюцель! Ллит Ахемани!

2 — 2 — 2 — 2 + 1

СЛОВО!

4 — 4

 

Триумф

 

Жрец: Lucifer Rising!

Все: Да не иссякнет над мiром Звезда Люцифер!

 

Жрец и Жрица выполняют знак Разрывания Завесы.

Церемониймейстер: Храм открыт! Да будут исполнены ритуалы с радостью и красотой.

 

Церемониймейстер отбивает восемь ударов.

 

Церемониймейстер (брат Змей): Где мы находимся, брат Дракон?

Жрец (брат Дракон): В рощах Касталии, брат Змей.

Церемонимейстр: Для чего собрались мы, брат Дракон?

Жрец: Дабы прославить игры Бога-ребенка, брат Змей.

Церемониймейстер: Как же мы прославим сии игры, брат Дракон?

Жрец: Смехом и беспечностью, брат Змей.

Все: Совлечем же бремя серьезности и прославим игры Бога-ребенка.

 

Встреча

Жрец, обращаясь к жрице: Вступая в святилище Великого Гнозиса, приветствую тебя, возвысившую Чашу, наполненную кровью нашей. Приветствую тебя, восседающую на вые звериной. Воздадим же почести Венценосному Ребенку, чьи игры согласны с Истинной Волей нашей.

Жрица, обращаясь к жрецу: Вступая в святилище Великого Гнозиса, приветствую тебя, облаченного силой Зверя. Приветствую тебя, на коем восседаю. Приветствую тебя, расточающий и плодоносящий. Воздадим же почести Венценосному Ребенку, чьи игры согласны с Истинной Волей нашей.

Церемониймейстер (выполняя знак Приветствия Мага, обращаясь к Жрецу и Жрице): Приветствую вас, играющих ныне в рощах Касталии, дабы и служители были беспечны, как дети.

Жрец: Приветствую Венценосного Ребенка, чьи игры согласны с Истинной Волей нашей. И корона звезд на челе этого дитя.

 

Жрец, Жрица и Церемониймейстер: Да воссияют новые Звезды!..

Все:...Светом Истока!

 

СЛАВОСЛОВИЕ БОГА-РЕБЕНКА

В рощах Касталии славим игры Бога-ребенка,

Пусть он резвится, играя в тайном пределе весны.

Мир — это только игрушка, что создана для забавы,

Будем и мы, словно дети, так же беспечно играть.

Сонмы бесчисленных звезд, древних планет ли орбиты,

Мощь первозданных стихий, духов бесплотный ли мир —

Все только повод для игр, чтоб через нашу беспечность

Самых великих Мистерий осуществилась бы суть.

Круг мы смыкаем, играя, Бога-ребенка прославив.

Смех его внятен. Он смехом все, что вокруг, проявил.

Мы отвергаем отныне тяжести дух и серьезность.

Мисты Великого Круга — мы словно дети легки.

 

МИСТЕРИЯ ПЛАНЕТ

Жрец (налагает уникурсальную гексаграмму Сатурна):

Во что ты изволишь играть? Промолви, серпа обладатель.

Сатурн: Ходом мгновений и вечности ныне изволю играть.

Жрец (наносит печать Касталии): Светом сокровенным Серебряной нити — будь же благословлен.

Все: СЛОВО!

 

Жрец (налагает уникурсальную гексаграмму Юпитера):

Во что ты изволишь играть? Реки, справедливый владыка.

Юпитер: Венцами и пурпуром мантий ныне изволю играть.

Жрец (наносит печать Касталии): Светом сокровенным Серебряной нити — будь же благословлен.

Все: СЛОВО!

 

Жрец (налагает уникурсальную гексаграмму Марса):

Во что ты изволишь играть? Ответь, искуснейший в битвах.

Марс: Копьями я и мечами ныне изволю играть.

Жрец (наносит печать Касталии): Светом сокровенным Серебряной нити — будь же благословлен.

Все: СЛОВО!

 

Жрец (налагает уникурсальную гексаграмму Солнца):

Во что ты изволишь играть, податель всяческой жизни?

Солнце: Восходом своим и закатом ныне изволю играть.

Жрец (наносит печать Касталии): Светом сокровенным Серебряной нити — будь же благословлен.

Все: СЛОВО!

 

Жрец (налагает уникурсальную гексаграмму Венеры):

Во что ты изволишь играть, рожденная морем и кровью?

Венера: Множеством поз сладострастных ныне изволю играть.

Жрец (наносит печать Касталии): Светом сокровенным Серебряной нити — будь же благословлена.

Все: СЛОВО!

 

Жрец (налагает уникурсальную гексаграмму Меркурия):

Во что ты изволишь играть, о непрерывность движений?

Меркурий: Тайной обманов и знаний ныне изволю играть.

Жрец (наносит печать Касталии): Светом сокровенным Серебряной нити — будь же благословлен.

Все: СЛОВО!

 

Жрец (налагает уникурсальную гексаграмму Луны):

Во что ты изволишь играть, открой, отражение света.

Луна: Цикличностью женской природы ныне изволю играть.

Жрец (наносит печать Касталии): Светом сокровенным Серебряной нити — будь же благословлена.

Все: СЛОВО!

 

ПРИЧАСТИЕ

 

Церемониймейстер: Великий Круг пройден, очищен и освящен во имя Венценосного Бога-ребенка, чьи игры согласны с Истинной Волей нашей. О ты, Владычица звездного света, и ты, Дракон Полюса, снизойдите из покоев тайных и даруйте нам силу, дабы не прерывался Великий Круг.

Жрец: О ты, Звезда Звезд, возвысь Чашу, наполненную кровью нашей, дай вкусить ее достойным служителям!

Жрица: О ты, Дракон Полюса, возвысь дары солнечные, дай вкусить их достойным служителям!

 

Жрец и Жрица причащают служителей.

Жрец: Причастие Хад.

Служитель: Истинная Воля/Свет Сокровенный.

Жрица: Причастие Нюит.

Служитель: Чаша Грааля.

 

ЗАКРЫТИЕ

 

Церемониймейстер (он же брат Змей): Что за звук мы слышим, брат Дракон?

Жрец (он же брат Дракон): Это шаги Бога-ребенка, брат Змей.

Церемониймейстер: Откуда нисходит он, брат Дракон?

Жрец: Он покидает сады детства, брат Змей.

Церемониймейстер: На чей зов он идет, брат Дракон?

Жрец: Он следует зову первой битвы, брат Змей.

 

Церемониймейстер налагает Звездный крест Люцифера.

Жрец и Жрица выполняют знак Закрытия Завесы.

Церемониймейстер: Храм закрыт.