Ботаническое картографирование. Лекция для аспирантов и молодых ученых

Ботаническое картографирование. Лекция для аспирантов и молодых ученых

© А.В. Галанин. Лекция прочитана аспирантам БПИ ДВО РАН в 2001 г.

Введение

В предыдущей лекции мы рассмотрели систему главных понятий наук ботанического цикла и убедились, что объектом их исследования является растительный покров – явление сложное, организованное на нескольких уровнях (молекулярном, тканевом, организменном, популяционном) и в нескольких аспектах: таксономическом, эколого-ценотическом и территориальном. Сегодня мы обратимся к территориальному аспекту организации растительного покрова. Неоднородность растительного покрова в пространстве – очевидный факт, не требующий доказательств. Существуют три подхода к изучению территориальной неоднородности растительного покрова: 1 – типизация и классификация территориальных единиц растительного покрова, 2 – ординация этих единиц в пространстве реальных или абстрактных координат и 3 – картографирование территориальных единиц растительного покрова – контурфитоценозов[1] и микрокомбинаций, мезокомбинаций, макрокомбинаций и мегакомбинаций растительного покрова.

“Рациональная классификация может быть построена только на основе определенной теории строения и формирования растительного покрова как целого”, – так писал В.Б. Сочава еще в 1963 г. (Сочава, 1963: 5). К сожалению, что такое “целое”, В.Б. Сочава не объясняет. Приведу еще одно высказывание этого замечательного геоботаника, которое непосредственно касается темы нашей лекции: “Сообщество организмов не может быть отделимо от занимаемого им пространства, и изучение сообщества должно начинаться с определения геометрических параметров, внутри которых действуют специфичные для него соотношения между организмами, а также между биотой и средой” (Сочава, 1963: 6). Таким образом, фитоценоз у В.Б. Сочавы – не что иное, как элементарная территориальная единица растительного покрова, или контурфитоценоз. Хочу заметить, что в этих дефинициях говорится не о сообществе видов, а о сообществе организмов – особей.

Многие привыкли считать, что картографирование растительного покрова немыслимо без классификации контурфитоценозов (растительности). Классификация растительности, по мнению этих исследователей, нужна для составления полноценной легенды (пояснения условных обозначений) для всякой геоботанической карты. Так в настоящее время считает большинство геоботаников. Однако, многочисленные исследования показали, что растительный покров на уровне фитоценозов и микрокомбинаций (да и других его территориальных единиц тоже) не дискретен. Это сейчас о непрерывности растительного покрова (растительности) опубликовано много статей и монографий, но еще в 1960-е годы говорить об этом на научных конференциях и семинарах в СССР было не безопасно для научной карьеры. Логически, процедура классификации к континуальному явлению, каким является растительный покров на топологическом и географическом уровнях его организации, не применима. Континуум (любой!) можно анализировать только методами ординации. Проблема дискретности и континуальности - фундаментальная научная проблема, которой должна быть посвящена специальная лекция. В данной лекции, походя, я не хочу ее рассматривать и анализировать.

Тем более, что В.Б. Сочава (1965) писал, что геоботаническая карта может быть основана не только на классификации растительности, но и на ее ординации. Аналогичной точки зрения придерживались и другие геоботаники: Л.Г. Раменский (1925), Кэртис, Макинтош (Curtis a. McIntosch, 1951; Curtis, 1955), Уиттекер (Whittaker, 1964) и др. (цитировано по В.Б. Сочава, 1965). В настоящее время ординацию мезокомбинаций в качестве основы для геоботанического картографирования Северо-Востока России использует А.В. Беликович (2001). В результате своих исследований я также убедился в том, что для картографирования растительного покрова классификация контурфитоценозов как дискретных элементов растительного покрова не нужна. Что же нужно для этого?

Рис. 1. Пример геоботанической карты мелкого масштаба

 

Отдельными контурами на этой карте растительности автономной республики Алтай выделены очень крупные подразделения растительного покрова. По сути, это целые геоботанические районы. В пределах каждого из этих контуров встречается очень широкий спектр растительных сообществ (фитоценозов и их мезокомбинаций). В легенде для каждого типа контуров перечислены только самые распространенные в этом контуре сообщества.

 

Следует отметить, что такая карта является самым грубым приближением к характеристике растительности данной территории. Мы видим, что по мере продвижения с севера на юг, леса сменяются высокогорными степями и тундрами. Это связано с поднятием территории над уровнем моря.

Там, где климат более влажный, распространены кедровые и кедрово-пихтовые леса. Это, как правило, север и северо-восток республики. Здесь горные цепи не достигают полутора тысяч метров над уровнем моря.

В более сухих районах низкогорий преобладают сосновые, сосново-березовые леса, перемежающиеся с участками степей. Выше в горах сосновые леса сменяются лиственничниками.

Растительность субальпийского, альпийского и субнивального поясов характеризуется еще большей пестротностью, чем растительность низкогорий и среднегорий. Альпийские луга здесь сочетаются с кустарниковыми и кустарничковыми тундрами. В межгорных впадинах, поднятых в результате альпийского орогенеза на высоту более 2000 м встречаются уникальные высокогорные степи.

 

Рис. 2. Карта растительного покрова северо-востока Корякского нагорья в пределах Чукотского АО.

Эта карта составлена А.В. Беликович (2001) на основе оригинальных собственных исследований. На легенде цифрами обозначены:

1 - ледники и фирновые поля. Фитомы (жирным шрифтом) и классы мезофитохор: 2-5 - куртинных и пятнистых щебнистых тундр (В) [2 - каровых стенок и склонов обвально-осыпного сноса в ледниковых районах (ВЛ); 3 - некарбонатных и неосновных массивов (ВВ); 4 - вершин и склонов океанического склада (ВН); 5 - гипербазитовых массивов (ВГ)]; 6-10 - стланиковых лесов и мохово-лишайниковых кустарничковых тундр (К) [6 - с кедровостланиковыми лесами (КК); 7 - с кедровостланиковыми лесами и фрагментами степоидов (КК+ЛО); 8 - с ольховыми лесами и лугами (КО); 9 - с отдельными кустами ольхи без фрагментов лесов (КО); 10 - с кедровыми лесами на участках с влянием гипербазитовых пород (КЧ)]; 11 - луговинных и разнотравных нивальных тундр (ЛР); 12-13 - сырых, заболоченных тундр и болот (Б) [12 - с кочкарными (Eriophorum vaginatum) тундрами и сфагновыми кустарничковыми болотами (ББ); 13 - с мезотрофными разнотравными тундрами и гипновыми осоковыми болотами (БН)]; 14-18 - пойменные комплексы (ПП+ПА) с эколого-динамическими рядами [14 - редкотравные луга → ивняки из Salix alaxensis; 15 - редкотравные луга → ивняки из Salix alaxensis → чозениево-тополевые леса → лишайниково-разнотравные пустоши; 16 - редкотравные луга → ивняки из Salix alaxensis → ольховые леса → лишайниково-разнотравные пустоши; 17 - редкотравные луга → ивняки из Salix alaxensis → низкие ольховники → ивняки из Salix pulchra с болотами; 18 - редкотравные луга → низкие ольховники]; 19-21 - маршевых тундр и галофитных лугов морских побережий (М) [19 - маршевых тундр и лугов (МГ); 20 - приморских галофитных леймусовых и разнотравных лугов (ММ); 21 - куртинных группировок растительности на клифах (МС)]

Ниже на схеме показана связь между рельефом и растительностью. Буквами обозначены типы мезокомбинаций растительности, выделенные в результате флористической ординации геоботанических описаний конкретных мезокомбинаций растительности пробных площадей, заложенных и исследованных в этом районе А.В. Беликович и А.В. Галаниным в 1996 г.

Буквенные обозначения на рис. 3-5 одни и те же:

Классы мезофитохор: ВВ - куртинных и пятнистых лишайниковых кустарничковых и разнотравных тундр по осыпям и гребням гор [ Dryas punctata, Salix tschuktschorum, Bupleurum triradiatum, Saussurea tilesii ]; КК - мохово-лишайниковых кустарничковых тундр и кедровостланиковых лесов [ Pinus pumila+Betula middendorffii+Ledum decumbens+Carex globularis ] (подклассы: КК_т - мохово-лишайниковых разнотравно-кустарничковых тундр и фрагментов кедрово-стланиковых лесов на флювиогляциальных террасах и моренах [ Festuca altaica, Carex melanocarpa, Loiseleuria procumbens ]; КК_с - лишайниковых, моховых и разнотравных кедровостланиковых и ольховниковых лесов по склонам гор и холмов [ Duschekia fruticosa+Rhododendron aureum ]); ББ - эвтрофных разнотравных и разнотравно-осоковых болот и прибрежно-водной осоковой растительности моренных озерков

Рис. 3. Блок-схема ландшафта и растительного покрова на севере Корякского нагорья (по А.В. Беликович, 2001).

Пробные площади в пределах ландшафтного района закладывались так, чтобы ими было охвачено как можно большее разнообразие растительных сообществ и их мезокомбинаций. Как правило, они располагались вдоль высотных профилей от пойм рек до гребней гор и горных вершин. На каждой площади тщательно выявлялись виды растений, оценивалось их обилие на площади. Собирался большой гербарий, который свел число ошибочных определений до минимума.

Все описания пробных площадей сводились в таблицу, в которой указывалось обилие видов, проективное покрытие основных растительных синузий, положение в макро- и в мезорельефе, характер микрорельефа, условия увлажнения и особенности снегового режима.

Рис. 4. Граф флористического сходства конкретных мезокомбинаций (в пределах пробных площадей размером 50х50м) района.... на севере Корякского нагорья (по А.В. Беликович, 2001).

На этой схеме кружками с соответствующими номерами обозначены конкретные мезокомбинации (пробные площади). Наиболее сходные из них соединены между собой линиями. Толщина линий пропорциональна уровню сходства. При расчете сходства использован информационно-флористический индекс (Галанин, 1981; Беликович, 2001).[2]

По степени флористического сходства все мезокомбинации (мезогеохоры) можно разделить на 8 типов мезокомбинаций (мезогеомеров). На предыдущем рисунке видно, что эти мезогеомеры хорошо скоррелированы с определенными элементами мезо- и макрорельефа.

Следующий этап работы геоботаника в этом случае заключается в дешифрировании аэро- или крупномасштабных космоснимков данного района. На этих снимках следует найти контуры мезогеомеров, выявленных в результате флористической ординации конкретных мезогеохор. Как правило дешифровочные признаки легко устанавливаются, если имеется набор спектразональных снимков, выполненных весной, в разгар лета и осенью.

Объективность результатов в этом случае зависит от того, насколько полно в выборке мезогеохор представлено внутриландшафтное разнообразие растительности. Кроме того, важнейшим фактором достоверности является полнота выявления видов на пробных площадях и точность их определений. Давно доказано, что виды - очень хорошие индикаторы и среды обитания и типа растительности.

 

Рис. 5. Карта растительного покрова ландшафтного района.... на севере Корякского нагорья (по А.В. Беликович, 2001).

На этой среднемасштабной карте отдельными контурами являются типы мезокомбинаций (мезогеомеры), выявленные путем флористической ординации мезогеохор. Карта получена в результате дешифрирования аэрофотоснимков. При ее составлении использованы также результаты наблюдений в процессе пешеходных маршрутов, длина которых в пределах района составила более 200 км. Таким образом, между данной картой, графом флористического сходства и сводной таблицей описаний конкретных мезокомбинаций имеется полное соответствие. Такая карта может использоваться для учета ресурсов растительного покрова, причем как растительных сообществ, отдельных контуров, так и отдельных видов. Подобный метод был использован нами при учете запаса ягодников дикорастущих видов (брусника, голубика, жимолость съедобная, рябина кустарниковая) в Магаданском геоботаническом районе.

 

Oxycoccus microcarpus, Pinguicula villosa, Carex limosa ]; ТТ - разнотравных ивняков и лугов с промоинами на начальной стадии развития надпойменно-террасной растительности [ Salix lanata, S. myrtilloides, Carex schmidtii ]; ЛХ - низких ивняков, осокового луга и кустарничково-осокового болота по берегу моренного озера [ Salix chamissonis, Carex tripartita, C. aquatilis ]; НА – кустарничковых тундр и редкотравных лугов по наледным участкам рек [ Pedicularis hirsuta, Carex norvegica ]; ПП - пойменных редкотравных лугов, ивняков и тополево-чозениевых лесов [ Pyrola incarnata, Trisetum sibiricum, Thalictrum sparsiflorum ]

Рис. 6. Картосхема постоянной геоботанической пробной площади в Сохондинском биосферном заповеднике (Галанин, Беликович, 2004).

Отвалы шахты на заброшенном (в 1956 г.) оловянном руднике. Цифрами показаны разные фации, зарастающие с разной скоростью. Отвалы расположены среди кедрово-лиственничного леса в верхнем лесном поясе на высоте 1800 м над ур. моря.

Наблюдения на этой площади в течение 20 лет показали, что зарастание отвалов идет чрезвычайно медленно. Это связано с тем, что в отвалы была извлечена горная порода, не подвергавшаяся воздействию кислородной атмосферы. Такая среда мало пригодна или вообще непригодна для поселения растений. Даже накипные лишайники не могут поселиться на поверхности каменных глыб.

 

Рис. 7. Картосхема геоботанической постоянной пробной площади в Сохондинском биосферном заповеднике (Галанин, Беликович, 2004).

Кедрово-лиственничный приручьевой лес на склоне в верхнем лесном поясе (1700 м над ур. моря). Размеры площади 50х50 м, точками с номерами показаны отдельные деревья, характеристика которых дается в ведомости перечета древостоя. Между двумя жирными штриховыми линиями находится пойма ручья, за ее пределами - склоны коренного берега. Таким образом, на площади представлено две фации, причем в пределах пойменной фации выделены серым цветом фитоценозы ивняков. Показаны также нежирной штриховкой - старые дороги, которыми пользовались во времена работы рудника Вершина Букукуна.

За 20 лет наблюдений за растительностью этой площади были установлены существенные изменения конфигурации русла, промоин, резкое сокращение площади ивняков и редуцирование травяной синузии. Соответственно изменился и видовой состав сообществ (более подробно об этом можно прочитать в книге А.В. Беликович (2001).

Рис. 8. Постоянная лихенометрическая площадка размером 15х20 см, заложенная на стволе дуба монгольского на юге Приморского края (Галанина, 2003).

Контурами разного цвета обозначены особи разных видов лишайников эпифитов. Повторное картирование этой площадки позволит определить скорость роста талломов разных видов, исход конкуренции между особями, продолжительность их жизни.

Картирование покрова лишайников эпифитов в данном случае производится в масштабе 1:1. Для этого на поверхность ствола накладывается прозрачная пленка с намеченной сеткой квадратов (палетка); размер квадрата 1х1 см. Контуры особей прорисовываются на миллиметровой бумаге; угла площадки маркируются шпильками.

Кроме того, такая площадка фотографируется узкоугольной фотокамерой таким образом, чтобы площадка занимала весь кадр. К площадке собираются образцы всех встреченных на ней видов (не с самой площадки, а на том же стволе рядом с ней), и в камеральных условиях все полевые определения уточняются. Фотоизображения позволяют уточнить контуры особей при составлении окончательной картосхемы.

Рис. 9. Геоботаническое районирование Северо-Востока России (Беликович, 2001). Геоботанические провинции по зонам:

зона арктических тундр (АР – Арктическая); зона типичных и южных гипоарктических тундр (ЗЧ – Западно-Чукотская, ВЧ – Восточно-Чукотская, НА – Нижнеанадырская, ЮЧ – Южно-Чукотская, НВ – Наваринская); зона бореальных стлаников (ПС – Пенжинско-Среднеанадырская, КО – Корякская, СО – Северо-Охотская); зона лиственничной тайги (АН – Анюйская, ОМ – Омолонская, ЮК – Юкагирская, ВК – Верхнеколымская, НЕ – Нерская, ОХ – Охотская). Пунктирной линией обозначены границы между геоботаническими провинциями, штрих-пунктирной – граница Северо-Востока России

Рис. 10. Геоботаническое районирование Южной Чукотки (Беликович, 2001).

Арктическая геоботаническая область: 1. Нижне-Анадырская геоботаническая провинция, округа: 1.1 - Нижнеканчаланский равнинный; 1.2 - Золотого хребта горно-равнинный; 1.3 - Автоткульский равнинный; 2. Южно-Чукотская геоботаническая провинция, округа: 2.1 - Беринговский горный; 2.2 - Майнопильгинский ледниковый горный; 2.2 - Майнопильгинский горно-равнинный. 3. Наваринская геоботаническая провинция: 3.1 - Наваринский горный округ. Бореальная геоботаническая область: 4. Корякская провинция, округа: 4.1 - Красненский горно-равнинный; 4.2 - Рарыткинский горный; 4.3 - Великореченский равнинный; 4.4 - Тамватнейско-Чирынайский гипербазитовый горный; 4.5 - Кэнкэрэнский моренный; 4.6 - Тамватнейско-Чирынайский горный; 4.7 - Кэнкэрэнский горный; 4.8 - Койверелянский горный; 4.9 - Верхнехатырский горный; 4.10 - Верхнехатырской впадины; 4.11 - Среднехатырский горный; 4.12 - Среднехатырской впадины; 4.13 - Нижнехатырский горный

 

Рис. 11. Ареал гвоздики пышной (Diantus repens L.).

Сплошной линией оконтурены территории, в пределах которых вид встречается регулярно на соответствующих его экологии местообитаниях. Как правило это сухие щебнистые и песчаные склоны южной экспозиции и выпуклые краевые участки нагорных и речных террас.

 

Пунктирная линия проведена в районе, где требуется дополнительное изучение распространения этого вида. На Курильских островах, на севере Сахалина и на южной Аляске выделены три дизъюнктивных участка ареала. Между аляскинской и азиатской частями ареала гвоздики пышной на востоке Чукотки и западе Аляски имеется дизъюнкция ареала. Ясно, что этот североазиатский вид проник на Аляску по Берингийскому мосту суши, соединявшем неоднократно Аляску и Чукотку в течение плейстоцена. Несомненно, этот вид в эпохи морских регрессий встречался и на Чукотском полуострове и на полуострове Сьюарда, но когда открылся Берингов пролив и климат в этих районах стал холодным и влажным, образовалась дизъюнкция ареала.

Эта карта ареала Diantus repens составлена путем нанесения на карту всех точек, из которых имеются достоверные гербарные сборы. Эти гербарные образцы определены квалифицированными ботаниками, и при необходимости всякий ботаник сможет проверить то или иное определение.

 

 

Фенологические карты

С помощью специальных фенологических карт изображается картина прохождения одной и той же фенологической фазы на некоторой территории. Такой картой, например, является карта дат зацветания сирени в 1955г. на территории Европы, где данный вид очень широко распространен. Для этого на карте проводятся линии - изофены, соединяющие точки, в которых сирень зацветает в один и тот же день. Для того, чтобы построить такую карту необходимо вести фенологические наблюдения в очень многих географических точках обширной территории, занятой несколькими государствами.

Наука фенология зародилась в начале 20-го века. Она выщепилась из общего природоведения как наука о неоднородности экологических систем во времени и о их и ритмичности. В любом учебнике геоботаники первой половины века мы встретим специальный раздел - “фенологические наблюдения”. Определенный минимум фенологических наблюдений выполнялся на метеорологических станциях. Более детальные фенологические исследования проводились в государственных заповедниках и на биологических стационарах. Следует сказать, что организация фенологических исследований в экологии задача значительно более трудная, чем изучение закономерностей неоднородности в пространстве. Особенно мало в фенологии обобщений на географическом уровне.

При изучении ритма сезонного развития видов растений геоботаники обычно различают следующие фазы: период зимнего покоя, вегетацию до цветения, бутонизацию, цветение, завязывание плодов и семян, созревание плодов и семян, разбрасывание плодов и семян, вегетацию после плодо- и семяношения. Фенологические наблюдения геоботаниками обычно проводятся на постоянных площадках, при этом раз в 2-5 дней отмечается состояние, в котором находятся ценопопуляции всех видов растений, растущих на данной площадке. Иной способ ведения фенонаблюдений сводится к тому, что в ритме сезонного развития природы данного ландшафтного района выделяется несколько наиболее важных “знаковых” фенологических событий. Например: зацветание ивы (Salix caprea), начало распускания листьев у березы (Betula platyphylla), массовое цветение липы (Tilia amurensis), зацветание рододендрона (Rhododendron sichotense), начало осенней раскраски листьев у клена Acer tegmentosum) и т.д. Каждый год для каждого фенособытия в конкретной местности устанавливается дата. Так чаще всего ведутся фенонаблюдения в заповедниках.

Думается, что в наши дни с мощной сетью интернета и электронной почты выполнить фенологические наблюдения и собрать их результаты воедино значительно проще, чем 50 лет назад. В такой работе могли бы участвовать не только специалисты, но и всевозможные любители природы, кружки натуралистов, школьники и студенты биологических и экологических специальностей. На основе массовых фенонаблюдений обширной международной фенологической сети можно создавать различные фенологические карты. Подобные фенологические карты, построенные по большому количеству фенологических событий, позволят провести фенологическое районирование Земли и отдельных континентов и стран, что очень необходимо при планировании сельскохозяйственных и лесохозяйственных работ.

Рис. 12. Картосхема начала пыления орешника в Европейской части СССР (по: Шульц, 1981).

1 – до 30 I; 2 – 31 I – 15 III, 3 – 16-20 III, 4 – 21-25 III, 5 – 26-30 III, 6 – 31 III-5 IV, 7 – 6-10 IV, 8- 11-15 IV, 9 –16-20 IV, 10- позже 20 IV, 11 – горные районы.

Для получения такой карты потребовались очень обширные фенологические наблюдения во множестве пунктов. Сначала на карту наносились эти пункты с указанием начала пыления орешника в каждом конкретном пункте. Только после этого были нанесены линии изофены, соединяющие точки с одинаковыми сроками начала пыления.

Сроки начала пыления в каждой точке были расчитаны как средние за несколько лет.

 

Такая карта позволяет провести фенологическое зонирование европейской части страны. Кроме того она показывает сколь разными являются сроки начала пыления орешника на юге, на севере и в средней части страны.

 

Рис. 13. Картосхема начала фенологического лета в Забайкалье (по Шульцу, 1981)

Ареалы наступления лета: 1 – 16-20 V, 2 – 21-25 V, 3 – 26-31 V, 4 – 1-5 VI, 5 – 6-10 VI, 6 – 11-15 VI, 7 – 16-20 VI, 8 – 21-25 VI, 9 – 26-30 VI, 10 – 1-5 VII, 11 – 16-20 VII, 12 – после 20 VII.

 

Котловины: I - Верхнеангарская, II - Муйская, III - Чарская, IV - Баргузинская, V - Баунтовская, VI - Тунгирская, VII - Тункинская, VIII - Итанцевская, IX - Селенгинское среднеозерье, X - высокая равнина юго-восточного Забайкалья.

Началом наступления лета считается переход среднесуточной температуры через +10 градусов по Цельсию.

Из этой карты отчетливо видно, насколько фенологически неоднородна территория Читинской области. Это можно объяснить тем, что большую часть территории занимают горные цепи и межгорные котловины

Рис. 14. Карта зацветания липы мелколистной в 1938 г. (Шиголев, Шиманюк, 1949).

В отличие от фенологической карты начала пыления орешника, на этой карте мы имеем схему, составленную по наблюдениям одного года. В иные годы наступление данной фенофазы может существенно отличаться, что связано с погодными изменениями. Как говорят,"по погодным условиям год на год не приходится".

Если бы подобные наблюдения были регулярными и проводились специальной государственной службой в течение 200-300 лет, то сегодня мы могли бы делать достоверные заключения о том, в какую сторону и как быстро изменяется климат на территории европейской части бывшего СССР. К сожалению, не смотря на густую сеть метеостанций и метеопостов, заповедников и заказников, университетов и пединститутов, подобные наблюдения не организованы и в настоящее время.

Мы нередко слишком увлекаемся дорогостоящими исследованиями на клеточном, молекулярном и атомном уровнях, и забываем о том, что не менее ценную для человечества информацию можно получать более простыми и значительно более дешевыми средствами.

 

Цитированная литература

Беликович А.В. Растительный покров северной части Корякского нагорья. Владивосток: Дальнаука, 2001. 420с.

Беликович А.В. Ландшафтная флористическая неоднородность растительного покрова. Владивосток: БПИ ДВО РАН, 2001. 248с.

Быков Б.А. Геоботанический словарь. Алма-Ата: Наука, 1973. 214с.

Воронов А.Г. Геоботаника. М.: Высшая школа, 1963. 374с.

Галанин А.В. Ценотическая организация растительного покрова. Владивосток: ДВО АН СССР, 1989. 161с.

Галанин А.В. Флора и ландшафтно-экологическая структура растительного покрова. Владивосток: ДВО АН СССР, 1991. 272с.

Миркин Б.М., Розенберг Г.С., Наумова Л.Г. Словарь понятий и терминов современной фитоценологии. М.: Наука, 1989. 222с.

Сочава В.Б. Перспективы геоботанического картографирования // Геоботаническое картографирование. М.-Л.: БИН АН СССР, 1963. С. 3-10).

Сочава В.Б. Современные задачи картографии растительности в крупном масштабе // Геоботаническое картографирование. М.-Л.: БИН АН СССР, 1965. С. 3-10.

Сочава В.Б Классификация растительности как иерархия динамических систем // Геоботаническое картографирование. М.-Л.: Наука, 1972. С. 3-18).

Струмилин С.Г. Естественноисторическое районирование СССР. М.-Л.: АН СССР, 1947. 374с.

Тахтаджян А.Л. Флористические области Земли.Л.: Наука, 1978. 347с.

Толмачев А.И. Введение в географию растений. Л.: Изд-во ЛГУ, 1974. 244 с.

Шиголев А.А., А.П. Шиманюк. Сезонное развитие природы Европейской части СССР. М.: Гос. изд-во географ. лит-ры, 1949. 240 с.

Шульц Г.Э. Общая фенология. Л.: Наука, 1981. 188 с.

Ярошенко П.Д. Геоботаника. М.-Л., 1961. 474 с.

 

[1] Имеется в виду фитоценоз и его размещение в пространстве. Чтобы не писать длинную фразу, придумано такое слово.

[2] Обращаю ваше внимание на то, как можно использовать индексы флористического сходства, которые вы считали на прошлых занятиях

Ботаническое картографирование. Лекция для аспирантов и молодых ученых

© А.В. Галанин. Лекция прочитана аспирантам БПИ ДВО РАН в 2001 г.

Введение

В предыдущей лекции мы рассмотрели систему главных понятий наук ботанического цикла и убедились, что объектом их исследования является растительный покров – явление сложное, организованное на нескольких уровнях (молекулярном, тканевом, организменном, популяционном) и в нескольких аспектах: таксономическом, эколого-ценотическом и территориальном. Сегодня мы обратимся к территориальному аспекту организации растительного покрова. Неоднородность растительного покрова в пространстве – очевидный факт, не требующий доказательств. Существуют три подхода к изучению территориальной неоднородности растительного покрова: 1 – типизация и классификация территориальных единиц растительного покрова, 2 – ординация этих единиц в пространстве реальных или абстрактных координат и 3 – картографирование территориальных единиц растительного покрова – контурфитоценозов[1] и микрокомбинаций, мезокомбинаций, макрокомбинаций и мегакомбинаций растительного покрова.

“Рациональная классификация может быть построена только на основе определенной теории строения и формирования растительного покрова как целого”, – так писал В.Б. Сочава еще в 1963 г. (Сочава, 1963: 5). К сожалению, что такое “целое”, В.Б. Сочава не объясняет. Приведу еще одно высказывание этого замечательного геоботаника, которое непосредственно касается темы нашей лекции: “Сообщество организмов не может быть отделимо от занимаемого им пространства, и изучение сообщества должно начинаться с определения геометрических параметров, внутри которых действуют специфичные для него соотношения между организмами, а также между биотой и средой” (Сочава, 1963: 6). Таким образом, фитоценоз у В.Б. Сочавы – не что иное, как элементарная территориальная единица растительного покрова, или контурфитоценоз. Хочу заметить, что в этих дефинициях говорится не о сообществе видов, а о сообществе организмов – особей.

Многие привыкли считать, что картографирование растительного покрова немыслимо без классификации контурфитоценозов (растительности). Классификация растительности, по мнению этих исследователей, нужна для составления полноценной легенды (пояснения условных обозначений) для всякой геоботанической карты. Так в настоящее время считает большинство геоботаников. Однако, многочисленные исследования показали, что растительный покров на уровне фитоценозов и микрокомбинаций (да и других его территориальных единиц тоже) не дискретен. Это сейчас о непрерывности растительного покрова (растительности) опубликовано много статей и монографий, но еще в 1960-е годы говорить об этом на научных конференциях и семинарах в СССР было не безопасно для научной карьеры. Логически, процедура классификации к континуальному явлению, каким является растительный покров на топологическом и географическом уровнях его организации, не применима. Континуум (любой!) можно анализировать только методами ординации. Проблема дискретности и континуальности - фундаментальная научная проблема, которой должна быть посвящена специальная лекция. В данной лекции, походя, я не хочу ее рассматривать и анализировать.

Тем более, что В.Б. Сочава (1965) писал, что геоботаническая карта может быть основана не только на классификации растительности, но и на ее ординации. Аналогичной точки зрения придерживались и другие геоботаники: Л.Г. Раменский (1925), Кэртис, Макинтош (Curtis a. McIntosch, 1951; Curtis, 1955), Уиттекер (Whittaker, 1964) и др. (цитировано по В.Б. Сочава, 1965). В настоящее время ординацию мезокомбинаций в качестве основы для геоботанического картографирования Северо-Востока России использует А.В. Беликович (2001). В результате своих исследований я также убедился в том, что для картографирования растительного покрова классификация контурфитоценозов как дискретных элементов растительного покрова не нужна. Что же нужно для этого?