Доппельгангеры и алхимическая свадьба

Вдобавок к созданию двойственных персонажей Диккенс противопоставляет пары героев, чтобы качества одного ярче проступали на фоне другого. Сидни Картон и Чарльз Дарней очень похожи внешне, но противоположны по духу. Дарней – французский аристократ, который покинул свой замок, не согласившись мириться с несправедливостью. Картон – блестящий английский юрист, которому пьянство и лень мешают добиться более высокого положения. Мисс Люси Манетт и мадам Дефраж противопоставлены как две французские женщины, несущие свет и тьму и иллюстрирующие возможные реакции на варварские времена.

Венчание Люси и Чарльза – алхимическая свадьба, но более важен и значим тот обет верности и жертвы, который дает Картон Люси: «Не надо бы и говорить об этом, но так уж оно само рвется из души. Для вас, мисс Манетт, и для тех, кто вам дорог, я готов сделать все, все на свете!» (кн. 2, гл. 13).

Возможно, Картон и не муж Люси, но в своем признании в любви и готовности умереть не только за нее, но ради спасения тех, кого она любит, Картон стал выше своего эго. Благодаря любви он стал новым человеком.

Воскресающие герои

Бросьте камешек на список персонажей из «Повести о двух городах» и с очень большой вероятностью вы угодите в того, кого можно назвать умершим и воскресшим. Первая книга названа «Возвращен к жизни», потому что доктора Александра Манетта спасли от участи живого мертвеца в Бастилии. Чарльза Дарнея также спасает от почти верной смерти эксцентричная юридическая уловка Картона, которая разоблачает лжесвидетельство. Ярвис Лорри говорит, что в результате общения с семьей Манетт он словно почувствовал себя Лазарем, воскресшим из гроба. Джерри Кранчер – грабитель могил, значение этого факта Диккенс не преминул уточнить, называя его «воскрешающим покойников». Мисс Просс, верите вы или нет, достигает своего рода близости к обожению в жертвенной рукопашной схватке с мадам Дефарж.

Но именно Картон возвышается от духовной смерти собственной разгульной жизни и пьянства в предвкушении высшей награды и жизни. Купив вещество, которое необходимо ему, чтобы одурманить Дарнея и поменяться с ним местами, Картон проходит по улицам Парижа и вспоминает свою надежду на воскресение во Христе, переживая просвещение на рассвете.

Алхимия в ГПиДС. Рубедо и кульминация совершенствования Гарри

Диккенс оканчивает «Повесть о двух городах» пророческим видением, которое посещает Картона на гильотине. Оно включает, наверное, самую знаменитую финальную фразу во всей литературе. «То, что я делаю сегодня, неизмеримо лучше всего, что я когда-либо делал; я счастлив обрести покой, которого не знал в жизни». Финал поттерианы отражает это окончание, которое, по словам Роулинг, является лучшим из когда-либо написанных в истории.

Как и Дарнеи, Джинни и Гарри называют одного из сыновей в честь двоих людей, пожертвовавших собой в буквальном и переносном смыслах, чтобы спасти и послужить Гарри. Полярное имя Альбуса Северуса Поттера, змееподобные инициалы (ASP), беспокойные вопросы отцу на вокзале Кингс-Кросс в эпилоге ГПиДС подсказывают, что он также объединяет в себе Гриффиндор и Слизерин. Альбус Северус отражает большую внутреннюю победу Гарри, Северуса и Альбуса в последней книге цикла.

Как алхимия в ГПиДС приводит нас к финальным словам «все было хорошо»? ГПиДС, будучи последней книгой, является рубедо всей серии романов. Как в «Ромео и Джульетте» и «Повести о двух городах», свадьба должна произойти, противоположности – слиться, а смерть своего эго – привести к лучшей жизни. Также мы можем ожидать появления философского камня и сироты. Рубедо ГПиДС – поворотный пункт всей серии и содержит все алхимические элементы, на которые только можно надеяться.

Все начинается с алхимической свадьбы Билла и Флер, в которой вновь вступают в союз Англия и Франция, на этот раз во время «сидячей» войны (Прим. - термин Второй мировой), которая шла до начала активных боевых действий против нацистов Волдеморта. Первые семь глав ГПиДС ведут нас к этому союзу противоположностей – холерика и флегматика. Как и следует ожидать, сама свадьба – встреча полюсов, солнечного и лунного. Вот почему кроме острот насчет французов и англичан в ярких солнечно-желтых цветах появляются лунные Лавгуды. Луна, одетая как солнце, объясняет, что надеть золотое на свадьбу – хорошая примета. Не только Луна, все на свадьбе – золотое: пол, колонны, фраки музыкантов, платья подружек невесты, даже волосы Тонкс.

Однако предстоит еще долгий путь, прежде чем противостоящие друг другу Слизерин и Гриффиндор объединятся в сыне Гарри. Свадьба обрывается, когда рысь, патронус Кингсли, появляется с известием, что Руфус Скримджер мертв, и Вкушающие смерть начали свой блицкриг. С этой свадьбы и смерти первого персонажа, чье имя имеет значение красного, и начинается настоящее алхимическое действо в ГПиДС.

Оставшаяся часть книги может быть интерпретирована через черную, белую и красную стадии. Нигредо болезненно тянется с гл. 9 «Укрытие» до гл. 18 «Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора». Очищение и просвещение Гарри начинается в гл. 19 «Серебряная лань» и заканчивается возвращением трио героев в Хогсмид в гл. 28 «Пропавшее зеркало». Поворотный момент книги и всего цикла – возвращение Гарри в Хогвардс, уничтожение оставшихся хоркруксов и победа над Лордом Волдемортом, о чем рассказывается в последних восьми главах книги.

Десять глав нигредо настолько темные и готические, насколько вообще читатель может пожелать. Здесь есть визит в дом Блэков, посещение оруэлловской черной статуи «Магия всесильна» в новом Министерстве (куда можно попасть только через смыв в туалете), жизнь в палатке, когда все время или ночь, или пасмурно, или трое друзей никак не могут поладить. Наконец, Рон уходит – происходит болезненный разрыв. Спросите кого угодно, какая часть ГПиДС самая длинная. Ответом всегда будет – «жизнь в палатке». Она тянется восемь глав (с 14 по 21), но мучительны три из них – те, что после ухода Рона.

Главы о путешествии Гарри и Гермионы в Годрикову лощину – кульминация нигредо, они оканчиваются кризисом веры у Гарри. В конце ГПиПП мы простились с Гарри, заявившим, что он «человек Дамблдора». В ГПиДС у него появляются собственные мучительные сомнения. Он читает статью Риты Скитер, и его вера колеблется. Он разговаривает в тетушкой Мюриэл и Доджем на свадьбе, и его вера получает еще один удар. Теперь он прилагает все усилия, чтобы просто не перестать верить в Дамблдора.

В конце нигредо, когда Гарри читает «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», он отрицает Дамблдора, отрицает, что привязан к Альбусу, отрицает, что Дамблдор беспокоился о нем. Палочка Гарри из остролиста и пера феникса сломана в битве с Нагини, и он остается со сломанной палочкой, осколком разбитого зеркала и разрушенной верой. Однако он носит эти осколки в мешочке на шее, близко к сердцу. Он отрекается от Дамблдора, от своей миссии и в состоянии, близком к отчаянию, сохраняет остатки реликвий, напоминающих о человеке, который когда-то был дорог его сердцу.

Именно когда депрессия наступает со всех сторон, нигредо заканчивается ослепительным отражением серебряной лани в укрытом снегом лесу Дин. Эта глава, в которой в одной точке сходятся христианские, алхимические и артурианские образы, возможно, является наивысшим достижением Роулинг как писательницы. Рон как креститель, Рон – экзорцист, уничтоживший хоркрукс, смерть эгоистических устремлений Гарри и его приход к раскаянию, вере и любви на могиле Добби пасхальным утром, бледный дракон Гринготса – это все образы очищения водой, которая всегда поблизости.

Белый камень на красной земле могилы Добби и «молочно-розовые» глаза дракона – цветовые показатели перехода повествования от белого к красному. Рубедо ГПиДС начинается, как я думаю, когда Гарри отказывается слушать жалобы Аберфорта и его критику брата Альбуса. Когда Гарри обнаруживает свою веру, решение верить, появляется Невилл, чтобы отвести его в замок. Начинается битва за Хогвардс. Вы могли бы сказать, что красная стадия на самом деле начинается, когда Рубеус – полувеликан, чье имя означает «красный», – вваливается через окно Хогвардского замка.

В этой битве, которая включает жертву Гарри в Запретном лесу и его окончательную победу над Волдемортом, объединяются противоположности, и все дома школы садятся за один стол. Битва также создает алхимического «сироту», когда гибнут Нимфадора и Римус Люпин. Мы также получаем философский камень: дочь Рона и Гермионы, как известно из эпилога, зовут Роза – еще одно название камня.

Назовем три кратких алхимических пункта. Полная трансформация в последнем романе серии показывает, насколько изменила мир внутренняя победа Гарри и уничтожение шрама-хоркрукса.

1. В первой главе Лорд Волдеморт мучает и убивает преподавательницу науки о маглах. Ее зовут Чарити Бербидж, и ее тело становится ужином для Нагини. Чарити – «любовь» – уничтожается «смертью».
2. Смерть себялюбивых устремлений Гарри на похоронах Добби, которая проявляется в его добровольном самопожертвовании, уничтожает власть смерти.
3. Жертвенная и бескорыстная любовь Лили и Гарри защищает жизнь и одерживает победу над смертью.

В Гарри мы также видим полную перемену. В самом начале повествования он, по собственному признанию, – человек Дамблдора, но его растущие неверие и нехватка доверия выходят на первый план после схватки с Нагини в Годриковой лощине. Однако, сделав выбор в пользу веры, когда копал могилу для Добби, он почти уподобляется Христу в своей смерти и воскресении, которое позволяет ему победить смерть. Даже почти всемогущий Дамблдор просит у Гарри прощения и говорит, что ему давно известно, что тот «намного лучше» его самого. Гарри стал лучше, когда достиг союза между Гриффиндором и Слизерином внутри себя, что доказывается тем, как он назвал сына – Альбус Северус. Он становится соединением противоположностей.

Когда Гарри сражается с Лордом Волдемортом в Большом зале, он уже достиг понимания и знания перспективы, что по существу является всеведением. У Волдеморта, напротив, ограниченное эгоистическое видение ситуации, которые было и в финалах каждой предыдущей книги. Не забывайте, что для приверженца классицизма и постмодернизма (каковой является Роулинг) «знание» в большой степени мера существования. Разрешая центральное противоречие магического мира, Гарри одновременно становится кругом и точкой пересечения истока и метафизического принципа. Став относительно всеведущим, Гарри «де факто» является философским камнем и как таковой практически всесилен.

Заключение: почему алхимия так важна

Литературная алхимия не то знание, которым мы владеем от рождения. Умение видеть, как она работает, требует определенной восприимчивости, а также серьезного и неторопливого разбора текста. Однако все усилия будут вознаграждены ответами на важные вопросы, которые глубже, чем значение имени Гермионы или причина, по которой ее родители – дантисты.

Популярность этих книг нельзя объяснить, как я думаю, тем, что это великолепные истории и что мы сильно любим героев. По крайней мере, здесь не обойтись без глубокого изучения того, что мы подразумеваем под «великолепными историями». Это не красноречивость прозы и даже не моральный аспект повествования, который может быть безукоризнен (как это смело и отважно – выступать против предрассудков и отстаивать свободу). Мы читаем и перечитываем приключения Гарри из-за нашей глубокой вовлеченности в эти книги и благодаря ответному отклику, который их основная идея вызывает в нашей душе. Такой уровень увлеченности обеспечивается художественными средствами, и алхимия, которая устанавливает «параметры волшебства» и «внутреннюю логику» цикла, – ключевой элемент мастерства Роулинг.

Литературная алхимия, вплетенная в ткань повествования, больше чем цикличность или путешествия дает нам глубокое восприятие реальности и, что еще важнее, переживание этого восприятия в реальности через идентификацию себя с Гарри. Мы присоединяемся к герою Гарри, когда он трансформируется с помощью ссорящейся пары, дистилляции, очищения и горнила испытаний, которое он проходит. Мы изменяемся через алхимию повествования так же, как алхимик изменялся через свое очищение металлов, а шекспировская аудитория – через катарсис драматургии.
Есть еще один аспект мистических изобразительных средств, который касается Гарри как символа преображающего, даже священного, видения. Нам необходимо будет взглянуть на «собрание глаз» в ГПиДС, чтобы понять это видение и объяснить загадочные замечания Дамблдора о реальности на Кингс-Кросс.

Глава десятая