Портрет праиндоевропейского общества по данным

лингвистики и археологии (Сравнительный анализ культурно-хозяйственного типа позднеиндоевропейской общности и культур Винча, Лендьел и культуры воронковидных кубков)

В данной главе автор проводит исследование на соответствие признаков ХКТ индоевропейской пракультуры, выделенных из анализа общеиндоевропейской лексики, и археологических характеристикх ХКТ Винчи, Лендьел и КВК. Таким образом он обосновывает индоевропейскую атрибуцию этих культур и показывает нам портрет праиндоевропейского общества.

Как показывает анализ общеиндоевропейекой лексики, праиндоевропейцы представляли общество со сложной структурой (разветвленная система родства и свойства), иерархизированное (род, племя, племенной союз, народ), имущественно — и социально-дифференцированное (имущественное расслоение выражается в существовании терминов 'власть имущие, богатые' и 'бедные, обездоленные, рабы'; выделяются социальные ранги независимых членов общества — жрецов, воинов, и в разной степени зависимых пахарей, пастухов, ремесленников). Хотя нет свидетельств существования централизованной власти, символом единства и благополучия праиндоевропейского сообщества был 'священный царь'. Социальная жизнь строго регламентировалась институтом жречества, который выполнял как ритуальные, так и правовые функции, и таким образом, можно допустить разделение функций управления обществом между жрецами и предводителями родов, племен. Основу экономики составляли земледелие и скотоводство с приоритетом земледелия, хотя и интенсивное пашенное земледелие могло появиться при развитом скотоводстве (об этом свидетельствует исчисление времени по земледельческим циклам и обозначение пастбища как 'невозделанного поля'). Прогрессивные формы земледелия создали базу для роста поголовья стада, накопления богатства в виде стад, создали предпосылки для обособления и выделения ремесел. Накопление богатства, выраженное такими терминами, как 'добро', 'богатство', 'дворец', вызвало к жизни новые отношения обмена. Необходимость охраны стад, домов вызвала появление людей, овладевших воинским искусством, а также объединений их в виде 'войска', во главе с военными предводителями. Возникают крепости со сложными фортификационными сооружениями; города как объединение нескольких поселений (фиксируемые общеиндоевропейской лексикой различные обозначения города отражают разные формы его образования). Праиндоевропейцы владели многими ремеслами — ткачеством, гончарным, плотницким делом, кожевенным делом, металлообработкой, обработкой кости и камня, строительным делом. Революционные изменения в экономике (использование упряжных пахотных орудий с помощью парной запряжки быков, волов, приведшее к интенсификации земледелия) после изобретения колеса, подготовили изобретение колесного транспорта, открывшего перед праиндоевропейцами огромные возможности в освоении широких пространств, позволявшие перейти к далеким миграциям. Высокие проявления духовной культуры праиндоевропейского общества и отражение в них социальных процессов фиксируются сложением и эволюцией пантеона богов, оформлением представлений о загробной жизни в погребальных культах, в сложении календарной системы и системы десятичной счета, накоплении научных знаний. Открытие в индоевропейскую эпоху поэтического языка и его метрической структуры неизбежно ставит вопрос о древнейшей в мире поэтической традиции и поэтической культуре, возникшей в праиндоевропейской общности. Портрет праиндоевропейского общества как древнейшей мировой цивилизации следует завершить данными, позволяющими на языковых фактах ставить вопрос о наличии древнейшей в мире праиндоевропейской системы письма, поскольку цивилизация — это классовое общество, овладевшее письменностью.

Преемственность культуры Лендьел традиций древнейшей цивилизации Старого Света — культуры Винча — позволяет предполагать, что именно в этой культуре, ареал которой лежит в области праиндоевропейской флоры, фауны и гидронимии, находится эквивалент охарактеризованной выше культуры праиндоевропейцев.

 Земледелие у праиндоевропейцев по данным общеиндоевропейской лексики было пашенным с использованием упряжных пахотных орудий типа рала, сохи. Сочетание двух значений способа внесения зерна в землю в одной общеиндоевропейской форме 'сеять вдавливать, закапывать в землю' говорит о том, что переход от мотыжного земледелия, с которым связано закапывание зерен в землю, к пашенному земледелию с характерным для него высеванием зерен совершился в позднеиндоевропейскую эпоху, а также и то, что мотыжное земледелие не потеряло значения, сузив сферу применения, с внедрением пашенного земледелия.

Земледельческий характер культур Винча, Лендьел и КВК не вызывает сомнений. Появление земледелия в Северной Европе связывают только с культурой воронковидных кубков, а событие это датируют рубежом IV/III тыс. до н. э. К моменту появления культуры Винчи на Северных Балканах обитатели этих районов — носители культуры Старчево-Криш — знали земледелие, однако оно было качественно отличным от винчанского земледелия. Тип земледелия, практикуемого в Старчево-Керш, обозначается как «кочевое» или мотыжное. В Центральной Европе у носителей культуры Лендьел были также предшественники, знакомые с «кочевым» земледелием. Это племена культуры линейно-ленточной керамики (КЛЛК). Тип земледелия КЛЛК находит отражение в структуре слоя поселений КЛЛК, который похож на слоеный пирог со стерильными прослойками, свидетельствующими о периодическом запустении поселения с последующим возвращением носителей КЛЛК. Такая необходимость возникала с истощением лессовых почв. На этом фоне отчетливо высвечивается особый характер земледелия в Винче, Лендьеле и КВК, для которых характерны либо тель с очень мощными наслоениями (несколько метров), либо поселения большой площади с достаточно мощным, непрерываемым слоем.

Сочетание всех трех признаков пашенного земледелия (следы вспашки, упряжные пахотные орудия, парная запряжка тягловых животных) в культурах Винча, Лендьел и КВК уникально, поскольку больше этого сочетание не повторяется ни в одной культуре V—IV тыс. до н. э. в Европе и Азии, появляясь там только в начале III тыс. до н. э.

Зерновые культуры, выращиваемые праиндоевропейцами, были, судя по общеиндоевропейским названиям растений, ячмень, пшеница просо. Из технических культур выращивался лен. Соответственно во всех трех культурах найдены сорта пшеницы, ячменя, проса, а в КВК - и льна.

Уборка урожая и заготовка сена, вероятно, производилась серпами, о чем говорит общеиндоевропейское слово "серп", что находит соответствие в сохранившихся остатках серпов (кремниевых с деревянной рукояткой) в комплексах рассматриваемых культур.

Обработка продуктов земледелия заключалась в обмолоте, измельчении зерен злаков до крупы, муки посредством зернотерок, жерновов, ступ с пестами, о чем свидетельствуют соответствующие общеиндоевропейские семантемы. Известно, что праиндоевропейцам была знакома выпечка хлеба. Соответственно, есть сведения о зернотерочных сооружениях в региональных вариантах Винчи, много зернотерок и пестов происходит из поселений Лендьела и КВК.

Земледелие было основой благосостояния праиндоевропейского общества, о чем свидетельствует развитая земледельческая лексика. Высокий процент прибавочного продукта способствовал образованию и становлению древнейшей цивилизации Старого Света и всех ее выдающихся для своего времени достижений в области архитектуры, фортификации, металлообработки, организации социального коллектива, духовных проявлений, изобретении письменности и много другого, а также способствовал росту народонаселения и территориальному расширению в виде производных культур Винчи — Лендьела и КВК.

Скотоводство у праиндоевропейцев было уже полифункциональным: скот использовался как тягловый; сложилось молочное хозяйство; наконец, домашнее стадо обеспечивало как потребности в мясе, так и в сырье (кожа, шкуры, шерсть, жилы и т. д.). Об этом свидетельствуют общеиндоевропейские семантемы — упряжка, ярмо; доить, давать молоко, вымя, молоко, масло, сливки; кожа, шкуры, шерсть, руно, рог. Большой прибавочный продукт в виде зерна позволил создать дополнительную кормовую базу к традиционным кормам — сену. Выпас проводился как на участках, близких к пахотным, так и на отдаленных. Необходимость охраны стад выдвинула новую фигури — пастуха. Пастух, пасти, пастбище — это общеиндоевропейские семантемы. Поголовье стада было большим. Очевидно разделение его на крупный рогатый скот и мелкий рогатый скот. Эти термины являются также общеиндоевропейскими. Праиндоевропейцам были известны все виды домашних животных, которые существуют вплоть до настоящего времени. Это бык, корова; овца, баран, ягненок; коза, козел; свинья, поросенок; конь, лошадь; осел; собака.

При сравнении признаков скотоводства раннего неолита Европы и культур Винча — Лендьел — КВК обращает внимание, что ранненеолитическое скотоводство было неустойчивым по составу стада: в одних культурах преобладал мелкий рогатый скот, в других — крупный рогатый скот. Это связано с тем, что скотоводство велось на естественных выпасах, зависело от ландшафта и кочевого образа жизни, который задавался формами земледелия. Кочевому земледельцу некогда было интенсивно заниматься охотой -на крупных животных, поэтому костей диких животных на неолитических поселениях ранней поры значительно меньше, чем домашних. В культурах Винча — Лендьел — КВК процент диких особей в остеологическом материале приближается к 40%. Увеличение костей диких животных в рассматриваемых культурах имеет место и потому, что продолжается доместикация видов, а основной способ доместикации — импретинг — связан с отловом детенышей, взрослая особь при «этом становилась просто объектом охоты. В праиндоевропейском словаре зафиксирован импретинг в терминах 'приручать', и 'детеныш дикого животного'. Селекция стада для его лучшего приспособления к местным экологическим условиям проводилось носителями Винчи, Лендьел и КВК и путем скрещивания особей крупного, а также мелкого рогатого скота и даже кабана.

Мелкий рогатый скот в Винче, Лендьел и КВК представлен так же, как и в словаре праиндоевропейских семантем козой и овцой.

Культовая значимость козла и барана в праиндоевропейском обществе засвидетельствована в письменных традициях древних индоевропейских народов, что подтверждается обнаружением удивительно реалистических воспроизведений (в скульптуре, рельефе) козлов и баранов в Среднем Задунавье и более северных районах Центральной Европы в памятниках Винчи, Лендьел и КВК.

В V—IV тыс. до н. э. в культуре Винча, Лендьел, КВК не только был известен мелкий рогатый скот, но и шерстоткачество. Свидетельства праиндоевропейской лексики об этом виде ремесла являются древнейшими, как и данные о шерстоткачестве в Лендьеле и КВК, и, возможно, в Винче. Они датируются IV тыс. до н.э. и даже его началом. Вероятность находки шерстяных тканей в Чатал Хююке (сохранились лишь отпечатки) велика, поскольку «сведения о наличии шерстистых овец появляются в Передней Азии в начале VII или VI тыс. до н. э. В таком случае приоритет в изобретении шерстоткачества не за блоком культур Винча, Лендьел, КВК, а за культурой Чатал Хююк, в которой, в конечном счете, и лежат истоки трех названных культур. Указанные факты и уникальные свидетельства культовой значимости барана и козла в культурах Винча, Лендьел, КВК, находящие детальные подтверждения в праиндоеврпейской лексике и традициях, укрепляют уверенность и в праиндоевропейской атрибуции названных культур. Роль крупного рогатого скота в жизнеобеспечении праиндоевропейского общества по данным и. е. лексики велика и разнообразна. С большими стадами крупного рогатого скота многие древние и. е. народы связывали вероятно, как и праиндоевропейцы, свое благополучие, а охрану стад считали делом, достойным героя; почитали первейшей обязанностью и долгом. "Пасти, охранять" обозначается одним и тем же словом в и. е. праязыке. Крупный рогатый скот хотя и частично обеспечивал потребности праиндоевропейского общества в мясе, однако подтверждением этого служит одна праиндоевропейская лексема «мясо».

Крупный рогатый скот в жизнеобеспечении населения Винчи, Лендьел и КВК, без сомнения, играл важнейшую роль. Его поголовье в Винче составляло 60%, в Лендьеле — 77—80%, в КВК — от 50 до 75%.

Молочное хозяйств о у праиндоевропейцев, зафиксированное по данным лексики и в материальной культуре Винча, Лендьел и КВК, относятся к середин е V—IV тыс. до н. э. и являются самым и древним и свидетельствам и этого вида производящей экономики в мире. Оно подтверждается фактами обнаружения керамических форм, предназначенных для переработки продуктов молочного хозяйства — дуршлагов для приготовления сыра, сосудов со сливами, вероятно, маслобоек, натеками на сосудах от подгоревшей молочной пищи, сосудами без дна, служащими воронками для слива молока. Лишь через тысячу лет молочное хозяйство возникло в Египте, затем в Месопотамии. Молочное хозяйство одна из важнейших предпосылок возникновения полукочевого и кочевого хозяйства, что, вероятно, и обеспечивало мобильность и быстрое расселение праиндоевропейцев в Центральной и Северной Европе, а потом явилось и причиной великих миграций индоевропейцев на восток, юго-восток.

Доместикация крупного рогатого скота зафиксирована в памятниках Лендьел, Винча и КВК. Нет свидетельств ее в памятниках археологии Восточной Европы, что говорит в пользу проникновения скотоводческих групп населения в Восточную Европу (вместе со скотом), поскольку «зубр» в этом регионе не мог быть одомашнен.

Специализация хозяйства и отделение ремесел по данным и. е. лексики прослеживается на немногих примерах. Индоевропейские корни «тесать» и «прясть» могут в одинаковой мере свидетельствовать о специализации, не исключая и всеобщего участия в этих операция без специализации. То же следует сказать и о терминах «шерсть», «лен», и терминах гончарства, существование которых — еще не достаточное свидетельство выделения отдельных коллективов людей, специализирующихся только на изготовлении керамики. Единственным термином, бесспорно характерным обозначением существования вида ремесла, является слово «ковать» (общеевропейский корень и. е. языка).

Специализация хозяйства и выделение ремесел в КЛ и КВК зафиксировано на тех же видах человеческой деятельности.

Так, присутствие в инвентаре памятников КВК больших серий каменных клиновидных топоров и лесные районы, в которых обнаружены эти памятники, говорят о постоянной, обработке дерева.

Наличие многочисленных находок пряслиц (Доистория Чехии) и семян льна свидетельствуют о существовании специализации населения КВК в ткачестве, что соответствует словам в общеиндоевропейском языке «прясть», «лен».

Гончарство культуры Лендьел и воронковидных кубков позволяет уверенно судить о выделении этого ремесла, что, вероятно, способствовало долговечности керамической традиции, выражающейся в высокой стандартизации некоторых форм, существующих на протяжении 1000 лет, переживших саму культуру и зафиксированных в КША и КШК, генетически связанных с КВК. Разнообразный керамический набор: кубки различных форм, «вазы для фруктов», баночные сосуды, бутыли, амфоры, «пифосы», кувшины, миски, тарелки, «сковородки», «лампы», душлаги, «чайники» и др.; богатая орнаментация, большое число штампов, использование инкрустации белой пастой, скульптурные детали на сосудах, зооморфные ручки свидетельствуют не только о развитой гончарной традиции, но и выделении гончарного ремесла.

Металлообработка у праиндоевропейцев по данным лексики устанавливается лишь на основании корня «ковать», характерного для европейских языков, хотя знакомство с медью, серебром и золотом зафиксировано наличием общеиндоевропейских названий этих металлов и в и.е. языках. Это свидетельствует о том, что индоиранцы до выделения их из индоевропейского массива были только знакомы с указанными металлами, но не знали его обработки. В то же время знакомство с обработкой металлов могло произойти в то время, когда племена, говорившие на европейских диалектах и. е. языка, находились еще в относительной близости к друг другу. Металлургия (литье, производство металла) в общеиндоевропейской лексике не отражена, это говорит о том, что распад основной части индоевропейской общности произошел до освоения техники литья металлов.

Колесный транспорт в общеиндоевропейской лексике занимает немаловажное место. Названия, имеющие отношения к колесному транспорту, многочисленны: колесо, ось, ступица иго (узда), ярмо, повозка, воз, везти, ехать. Эти слова позволяют утверждать не только наличие транспорта у индоевропейцев, но и то, что транспорт играл особую роль в жизни индоевропейцев, позволяя им легко перемещаться на большие расстояния. Тем самым он обеспечивал технические средства для далеких миграций, поэтому индоевропейцы должны были ознакомиться с колесом до распада и. е. единства, или распада и. е. континуитета.

Колесный транспорт в КВК зафиксирован в позднем варианте КВК в Нидерландах, где найдены в торфяниковых болотах деревянные трехчастные колеса с выделенными ступицами для крепления колес на оси. Такие находки предполагали и существование повозки у носителей КВК. И действительно, как сказано выше, при раскопках в Броночицах в Польше в слое КВК был найден сосуд, на котором было нанесено условное изображение 4-х колесной повозки с тягловой упряжкой.

По данным лингвистики реконструируется достаточно высокий уровень духовной культуры индоевропейского общества в период до распада, характеризуемый социальной дифференциацией с выделением правителей, военных вождей, царей, выделением такого социального института как жречество. Особенно показательная роль жречества в закреплении в общественной практике более сложных понятий — метрической и календарной системы, начал геометрических знаний, которые отмечены у носителей КВК.

Социальная дифференциация подтверждается и погребальными обрядами. Если в ранней фазе культуры Лендьел и КВК погребальный ритуал характеризовался экстрамуральными могильниками, грунтовыми, с земляными ямами, однородностью обряда погребения, что не свидетельствовало о социальной дифференциации, то уже в Баальберге (КВК) появляется земляной курган как поминальное место. С мегалитами связаны стелы, отмечавшие места погребения. В Польше длинные курганы (или куявские) также должны были отвечать задаче особого выделения места погребения. Кроме того они воспроизводили форму длинных домов, которые были жилищами людей при жизни. Существование коллективных погребений, длинных курганов говорит об отсутствии социальной стратификации общества северной группы КВК. От мегалитической религии носители КВК восприняли существенные стороны заупокойного культа: отверстие во внутренней перегородке мегалитической камеры, возможно, связано с понятием о душе и усложненных верованиях. С мегалитами связано и изображение божеств заупокойного культа в виде стилизованных рисунков и рельефов, а также менгиров.

В культуре Лендьел и культуре воронковидных кубков при общем культурном единстве, выражающемся, главным образом, в керамике, имеются различия в погребальном ритуале, что говорит о каких-то процессах интеграции при консервативно сохраняющихся отличиях. Участие в сохранении подобных традиций жрецов представляется бесспорным, а такое состояние культуры соответствует первоначальному культурному единству, которое было прервано с распадом и. е. общности.

Итак, к рубежу IV/III тыс. до н. э. закончилась индоевропеизация Центральной Европы и колонизация Северной Европы земледельческими племенами праиндоевропейцев. Мощные индоевропейские коллективы, жившие в долговременных хорошо укрепленных поселениях, оттеснили к западу за Рейн племена культуры линейно-ленточной керамики, занимавшие земли Подунавья и Центральной Европы, и ассимилировали редкое мезолитическое население Северной Европы.

Заключение

Работа В. А. Сафронова посвящена разработке археологического аспекта проблемы индоевропейской прародины. В процессе почти 200-летнёго исследования и. е. проблемы была создана система лингвистических постулатов, детерминирующих локализацию и. е. прародины во времени и пространстве. В соответствии с данными лингвистики о трех длительных этапах эволюции, и. е. праязыка автор указывает три больших ареала обитания праиндоевропейцев и соответствующие им археологические культуры-эквиваленты этапам эволюции и. е. пракульгуры, генетически связанные между собой. Это — раннеиндоевропейская прародина в Малой Азии с культурой-эквивалентом Чатал-Хююк, VII—VI тыс. до н. э. Это — среднеиндоевропейская прародина на Северных Балканах с культурой-эквивалентом Винча, V—IV тыс. до н. э. Это — позднеиндоевропейская прародина с культурой-эквивалентом в виде блока двух культур — Лендьел (4000—2800 гг. до н. э.) и культуры воронковидных кубков (3500—2200 гг. до н. э.). По мнению автора, связь Чатал-Хююка и Винчи устанавливается на основании сходства антропоморфной пластики, ряда архитектурных элементов и декоративных мотивов, а также по существованию в обеих культурах знаковой системы при отсутствии таковой в культурах Старого Света в VI—V тыс. до и. э.

Весь комплекс культурных признаков и высокий уровень идеологических представлений позволил говорить исследователям о «протоцивилизации» Чатал-Хююка, что явилось, согласно гипотезе автора, прологом к созданию праиндоевропейцами и древнейшей мировой цивилизации, воплощенной в культуре Винча. Рассмотрение автором Европы (а не Азии) как колыбели древнейшей цивилизации и праиндоевропейцев (а не шумеров и египтян) как творцов ее коренным образом меняет сложившиеся исторические представления

Список использованной литературы

Сафронов В. А. Индоевропейские прародины.— Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1989.—398 с., ил. 80.