Книга Иова и Книга Екклезиаста: сравнительный анализ ветхозаветных текстов.

 

· Это лиро-дидактические произведения. Здесь есть лиричность, поэтика, дидактика. Главная цель – соединение поэтичности и учения.

· Книга Иова. Можно рассматривать как притчу о том, как надо понимать человеку обрушивающиеся на него несчастия и страдания в свете положительной теологии.

· Причина, по которой бог допускает зло – тайна. С этим стоит смириться и принять.

· Книгу отличают бурное красноречие и величественный, дидактический финал. Художественные достоинства – словесное мастерство автора, словесное изобилие.

· Можно выделить следующие блоки:

1. Блок – вступление, в котором 2 части: 1 – объястнение, кто такой Иов, 2 – беседа Сатаны с Богом, испытание Иова.

2. Блок – первые сетования Иова. Он говорит, что лучше вовсе умереть, чем так жить.

3. Блок – речи друзей-мудрецов Иова, упрекающих его в богохульстве.

4. Блок – ответы Иова друзьям (речи чередуются).

5. Блок – речь Элиуя – считается более поздней вставкой.

6. Блок – речи Бога, ставящего точку. Реплики Иова, выражающие согласие и смирение.

7. Блок – развязка. Наказание, которому подверглись три друга Иова и наградв, которые получил Иов.

· Книга Екклезиаста. Об авторе говорится, что он «сын Давида» и «был царём в Иерусалиме».

· Суетным Екклезиаст объявляет все дела и труды человеческие, мудрость людскую, праведность, богатство.

1. В конечном счёте нет человеку пользы от трудов его.

2. Бесконечное круговращение всего.

3. Видел я все дела, и вот, всё суета.

4. Мудрость лишь умножает скорбь.

5. О тщете веселья и удовольствий, познанной на опыте.

6. О тщете мудрой жизни, ибо и она кончается смертью.

7. Плоды мудроготруга могут пойти прахом по вине тех, кто прийдёт после.

8. Люди бессильны и воздействуют своим трудом на непреложный и непостижимый ход вещей в мире, направленный Богом.

9. И труд бывает во зло, и плоды его не всегда радуют.

10. Смысл бедствий и процветания неведом человеку.

11. Значение праведности и мудрости скрыто от человека.

12. Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а снечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников. Божьи дела – загадка для человека.

13. Конечная участь у всех одна.

14. Не знает человек, преуспеет ли он благодаря мудрости своей.

15. Об опасности необдуманных слов.

16. Не зная будущего, трудись прилежно.

17. Радуйся жизни, потому что за ней последуют «дни тёмные».

18. Радуйся жизни в юности, помня о грядущем суде божьем.

19. Призыв к ответственой жизни в молодости перед лицом старости и смерти.

20. Всё суета сует.

21. Об особом значении книги. Заключение: бойся бога и заповеди его соблюдай, ибо всякое дело бог приведёт на суд.

 

· Сравнение книги Екклесиаста с книгой Иова. Эти книги во многом схожи (обе – художественные, поэтические, концентрируются на личном переживании отдельного человека, а не на судьбе избранного народа, как другие книги Ветхого Завета), но также есть и отличия.

· Книга Екклесиаста бессюжетна, а в книге Иова сюжет есть, и это тот самый базовый сюжет

· Есть изначальное благоприятное положение вещей, потом случается неприятность, которая разбивает благополучие вдребезги, в процессе исправления ситуации герой проходит через ряд тяжелейших испытаний и оказывается на грани или даже за гранью смерти. В кульминации герой претерпевает финальное страдание, из которого выходит обновлённым (с новыми силой, знанием и/или переменой общественного статуса), а в развязке проблемы исправляются, так что возникает новое благоприятное положение вещей, во многом похожее на исходное.

· В книге Иова главный герой постепенно, одно за другим, лишается всего – имущества, семьи, здоровья. В каком-то смысле можно сказать, что он развоплощается: исчезают его связи с этим миром и с плотью. А во внутреннем мире у Иова происходит радикальная переоценка представлений о себе; рушатся все внутренние скрепы Иова, его жизнь рассыпается в прах. Только лишившись всего, дойдя до состояния почти полного ничто, он обретает право и возможность встретиться с Богом (крайности сходятся). Екклесиаст, строго напротив, достигает всё большего, получает новые и новые богатства, любуется новыми гранями жизни, получает больше знания, его внешняя и внутренняя жизнь наполняются и переполняются. Но вскоре он сталкивается с тем кумулятивным эффектом, который возникает, если постоянно, навязчиво повторять короткую фразу или совершать простой ритуал. В какой-то момент сознание погружается в отстранённое, вязкое состояние, а слово или дело начинает казаться чем-то абсурдным, бессмысленным, чужим, как будто из другого мира. Именно так Екклесиаст взирает на свои достижения и богатства. Их стало настолько много, что каждое из них потеряло смысл. Но такое состояние, как ни странно, тоже приближает Екклесиаста к богу, ведь одна из характеристик бога та, что по сравнению с ним суетой (нулевой ценностью) предстаёт всё, что угодно. Или же, если по другому сформулировать, Бог есть идеальная наполненность, так что чем больше наполнена жизнь, тем ближе к Богу. Получается, что при всей разнице подходов книги Иова и Екклесиаста, в них обеих герои приближаются к Богу, только разными путями.

·  Ещё одно сравнение. Иов очень высоко ценит своё имущество, семейное положение, общественную значимость, поэтому для него столь невыносимы потери. Екклесиаст же во всём вокруг видит лишь преходящее и бессмысленное. Иов похож на человека, который шёл по цветущему саду и наслаждался, а потом попал в безжизненную пустыню и отчаялся. А вот Екклесиасту всё равно, где идти – по саду или по пустыне, потому что даже в цветущем саду он несёт свою пустыню с собой. А потому он никогда не расслабляется, не отдаётся наслаждению, зато и отчаяние поражает его гораздо меньше. Если в книге Иова тоска приходит от лишений, от скорби, от потерь, то у Екклесиаста тоска не зависит ни от чего, она просто есть. Печаль Екклесиаста экзистенциальна, она существует независимо от каких-либо внешних причин.

·  С точки зрения темперамента Иов скорее холерик – эмоциональный и порывистый, а Екклесиаст скорее меланхолик – задумчивый и печальный. Характер главных героев влияет на стиль самих текстов. Книга Иова соткана из конфликтов, споров и противоречий (между Богом и сатаной, между Иовом и женой, между Иовом и его друзьями) с очень высоким накалом страстей и разноголосицей (текст полифоничен). В книге Екклесиаста нет явного конфликта, нет противоречащих точек зрения (вообще книга Екклесиаста крайне герметична), в ней слышен лишь один голос – рассказчика, сначала говорящего под маской Екклесиаста, а в финале от собственного лица. Основной тон повествования в книге Иова – возбуждённый вопль, на грани истерики, основной тон Екклесиаста – тихий монотонный монолог. Тем не менее, в книге Екклесиаста заметны потаённые страстность и напряжённость, только выражает их автор другими средствами, без надрыва и крика. Екклесиаст действует исподволь, медленно погружает читателя в меланхолическое настроение.

· Ещё можно сказать, что герои этих двух книг находятся на разных этапах духовного развития. Иов – это Екклесиаст, потерявший всё своё богатство и положение в обществе, и понявший, что одно дело теоретически рассуждать о суете сует, пребывая в довольстве, и совсем другое действительно оказать лишённым всего. А может, напротив, Екклесиаст – это Иов, прошедший через горнило страданий и видящий в том материальном богатстве, что вернулось к нему, пустоту и бессмысленность.

 

9.Основные конфликты в евангельских текстах.
Конфликт – столкновение героев (идей), определяющее развитие действия и многоплановость сюжета. Если имена Христа помогают приблизиться к сущности образа независимо от сюжетного контекста, то рассмотрение конфликтов выявляют характер борьбы, о которой сообщают евангелисты. Евангелие – текст повышенной конфликтности. В центре всех противоборств оказывается Христос. Возле него ученики, народ, Пилат, фарисеи, Сатана. Ученики любят Иисуса, фарисеи ненавидят его, но все по-своему способствуют его распятию.

Христос и ученики. Трудно сказать, были ли евангелисты непосредственными учениками Христа или писали по их воспоминаниям. Ясно лишь, что авторы уверовали в Иисуса и его дело, продолженное Петром и другими учениками. При этом они достаточно сурово, без особого оптимизма и приукрашивания изображают отношения учеников с избравшим их Христом. Их лично позвал Сын Человеческий, им он истолковывал притчи, приоткрывал будущее, предостерегал от зла, но их слабость, трусость, маловерие – в центре внимания евангелистов. Иаков и Иоанн Зеведеевы спорят о том, кто будет первым в Царстве Небесном. Фома отказывается поверить в воскресение, пока не убедится в реальности воскресшего Христа. Симон точно определяет природу учителя («Ты – Сын Божий»), удостаивается перемены имени – “Петр” («Камень»), получая пророчество о своей ключевой роли в строительстве Церкви, и тут же слышит мрачное слово «сатана» (”противник”). Так оценил Христос предложение ученика не ходить на крест, оставшись земным владыкой.
Петр выдвигается евангелистами на первый план, его характер отражен в текстах наиболее полно. Он всегда рядом с учителем и на его фоне смотрится всего лишь человеком во всем его несовершенстве. Если Христос – идеальная человечность, уже очищенная единством с Божеством, то Петр, рвущийся к истине, все еще скован кругом относительности и заблуждений. По призыву учителя Петр идет по воде, но, испугавшись чуда, начинает тонуть. Он клянется в верности, обещает быть рядом до конца, но трижды отрекается в ночь ареста Христа, и пение петуха подтверждает его падение.
Образы Петра и Иуды – рядом, призывая читателя размышлять о философии предательства. Петр и Иуда – предатели, но один стал апостолом, возглавившим христианское движение, а второй повесился на дереве, не выдержав собственной низости. Петр – образ повседневного страха, подтверждение евангельского реализма (”человек грешен”) и помощь читателю в осознании личного несовершенства. Иуда – стратег зла, замысливший измену, договорившийся с фарисеями, позвавший воинов и указавший на Иисуса. Обыкновенный страх Петра может быть прощен. Воскресший Христос трижды спрашивает его «Любишь ли меня»?» и трижды получает искренний положительный ответ. Грех Иуды ведет к самоубийству.
Евангелисты, сосредоточенные на образе Иисуса, уделяют Иуде мало слов, объясняя его преступление любовью к деньгам и проклиная за совершенное.

Христос и фарисеи. Для евангелистов фарисеи – антиподы Христа, воплощение враждебного духа. Если ученики Иисуса – простецы, представители социальных низов, то фарисеи – члены влиятельной религиозной партии, хранители официальной религии Ветхого Завета, богачи, уважаемые учителя, законники, помнящие обо всех тонкостях юридических отношений с Богом. Они почитают Авраама и Моисея, знают наизусть главные библейские книги, громогласно отрекаются от грехов, осуждаемых в Писании, и все-таки они организовывают распятие Христа.

Слово «фарисей» в культуре христианских народов – знак лицемерия, олицетворения противоречия формы и содержания. В Евангелии фарисеи учат тому, что сами не делают, ограничиваясь осуждением грешников и зачислением себя в праведники. Они всеми силами защищают своего формального Бога. В их конфликте с Христом – противостояние двух мировоззрений: вера в национальное избранничество, религиозный буквализм и показная праведность преследуют учение о душевной чистоте и братском единстве, независимо от достоинства крови. Фарисеи уверены, что язычники прокляты навсегда. Христос знает, что спастись могут как потомки Авраама, так и те, кто признал духовное родство с ним.
Противники Иисуса ценят заповеди как юридический документ. «Буква» у них на первом месте: человек должен в субботу отказаться от всех дел, если сказано, что это «день Господень». По словам Христа, «не человек для субботы, а суббота для человека»: ритуальная жестокость, каравшая смертью за не вовремя сорванный колосок, уступает место свободному деланию добра, независимо от дня недели. Христос называет фарисеев «крашеными гробами», выявляя в них контраст грязной души и благопристойного внешнего вида, их социальной позиции. Они – праведники напоказ. Евангелисты считают это самой тяжелой, безнадежной ситуацией. В притче, рассказанной Иисусом, молятся в храме фарисей и мытарь. Первый благодарит Бога за свое совершенство и явное преимущество перед сборщиком налогов. Тот же, плача, просит Бога помиловать его – грешного. Ясно, кто вышел прощенным, а кто почернел еще больше. Эта притча характерна для образной системы Евангелия: искренне кающийся грешник выше фарисея, уверенного в обладании «правильным» Богом.Христос и фарисеи говорят в Евангелии на разных языках. Метафорические проповеди Иисуса, его притчи им не понятны.

Христос и сатана. Сатана косвенно присутствует в деятельности фарисеев, в предательстве Иуды, в страхе учеников, покинувших Христа. Но однажды он появляется как действующий герой, вступает с Иисусом в диалог, который особенно важен прямым столкновением двух систем, противостоящих друг другу во всех библейских книгах. В сцене трех искушений в пустыне царство Бога и царство сатаны предстают в психологических деталях. Дьявол предлагает следующее:
-​ «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами»; «Если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: «Ангелам Своим заповедуют о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею»; «Опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их, И говорит Ему: все это дам Тебе, если падши поклонишься мне».

На все предложения Иисус отвечает отрицательно, опираясь на цитаты из ветхозаветных книг.
В двух первых искушениях использована синтаксическая форма, связывающая определенное действие с явлением божественногосыновства. Дьявол предлагает превратить камни в хлеб и спрыгнуть с вершины храма. В первом случае – образы Иисуса, измученного сорокадневным голодом, и страждущего человечества, просящего хлеба. Во втором случае – образ чудесного подтверждения реальности Христа. (конфликт Бог и человек в Иисусе). Заметим, что дьявол беспокоится о голодном народе и о доказательном чуде, которое должно убедить людей в истинности их религиозных представлений. Христос отказывается накормить земной мир (”не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих”) и не желает давать ему бесспорных доказательств. В третьем искушении разговор идет о власти. Чтобы завладеть «царствами мира и славой их», надо поклониться дьяволу. Отказавшись от сотворения нескончаемого хлеба и убеждающего прыжка с крыши храма, Иисус не принимает власти над землей, оставляя человека с его бездарными, алчными правителями. Не накормил – не убедил – не подчинил.
Переключим внимание с вопроса «кто?» (образ личности) на вопрос «что?» (образ идеи). Тогда окажется, что «сатана» – это максимальная придавленность к земле: стремление навсегда решить пищевую проблему, завалив человека дармовым хлебом и отняв у него желание работать; навязчивая власть вечно длящегося чуда – бесспорного доказательства, лишающего душевной тревоги и творческих сомнений; отсутствие «Царства Божия», которое пропадает за мощными силуэтами владык этого мира.
Иной путь предлагает евангельский Христос: меньше хлеба, больше слова; меньше чуда, больше веры; здешняя власть не должна скрывать от человека Бога и его сложные законы. Если дьявол настаивает на животном счастье без всяких страданий, то Христос оставляет миру его проблемы – ради развития, которое напрочь исчезает в случае ответа «да» на три искушения. Евангелисты называют сатану «князем мира сего». Напомним, что царство Христа – «не от мира сего». Дьявол – логичен, его желание – нераспятый Иисус, отсутствие креста, земля без неба. Так легче.
Народ кричит «Распни, распни Его!», отвечая на предложение отпустить невинного. Иуда продумывает и осуществляет предательство. Фарисеи готовят обвинение. Понтий Пилат «умывает руки», перекладывая вину на иудеев. Ученики отрекаются и разбегаются. Воины смеются и распинают. Сатана торжествует. Христос один, весь мир против него: человек, знающий о близкой смерти, скорбит в Гефсиманском саду и на кресте, соглашаясь и окончательно соединяясь с Богом. Из многообразия столкновений с участием Иисуса вырастает главный конфликт Евангелия – трагедия одиночества Творца, ставшего человеком и распятого им. Лучше всего об этом сказано в «Евангелии от Иоанна»:
-​ «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал» (Ин, 1, 9-10).