И лихорадка продолжается . Это значит , что я очень отчетливо сознаю , что это максимум того , что можно сделать , чтобы быстро двигаться к трансформации .

Эта лихорадка, поразившая всех [ несколько сот случаев лихорадки в Ашраме за последние несколько месяцев ], это то же самое, только разбавлено в несознании. Но это то же самое: это «клеточное» дело (я переживала это, потому что смогла резко остановить ее у нескольких человек через определенный процесс изоляции от общего движения).

 

(молчание)

 

А! Что ты принес? «Бюллетень» закончен?

 

Кроме афоризма.

Какой это афоризм?

 

Афоризм 111 — Знание подобно достижениям ребенка: как только оно находит что-то, оно пускается бежать по улице, гикая и крича; Мудрость долго скрывает свои открытия во вдумчивом и могущественном молчании.

 

Это переживание, которое я имела почти два года тому назад. То, что он говорит здесь, я имела как живое переживание — полдня живого переживания; в то время я могла бы рассказать тебе кое-что интересное, но сейчас это кажется мне старым, старым, таким старым, далеко позади.

 

Я хотел бы задать тебе один вопрос, связанный с тем, что ты недавно сказала, когда говорила об этой лихорадке, которая была, когда ты лежала на кровати, а над тобой, сказала ты, был чудесный неизменный Мир — в чем сила этого Мира, в чем сила этого Молчания? Когда поднимаешься высоко, входишь в нечто вроде великого молчания, которое заморожено, которое есть повсюду, но в чем сила этого молчания? Делает ли оно что - либо?

 

Это то, что в прошлом искали люди, когда они хотели выйти из жизни: они входили в транс, оставляли свои тела неподвижными, а затем они входили в это и были совершенно счастливы. И для саньясинов, которые погребли себя заживо, было то же самое; они говорили: «Теперь я закончил свою работу (они говорили красивые фразы), работа закончена, и я вхожу в самадхи», и они погребали себя заживо; они входили в комнату или что-то еще, затем они закрывались, и на этом все кончалось. И происходило вот что: они входили в транс и, естественно, спустя некоторое время их тела разлагались, и они входили в Покой.

 

Но Шри Ауробиндо говорит, что это Молчание «могущественное».

 

Да, могущественное.

 

Что же, мне хотелось бы знать, в каком смысле оно могущественное? Потому что у меня такое впечатление, что в нем можно оставаться какую - то вечность…

 

Не какую-то вечность… всю Вечность.

 

… и ничего не изменится.

Да, потому что это не проявлено, это находится вне манифестации. Но Шри Ауробиндо хочет, чтобы это Молчание спустилось сюда. Вот в чем трудность. Это так. И надо принять болезнь и саму видимость слабоумия, всё, но на пятьдесят миллионов нет ни одного существа (Шри Ауробиндо говорил мне, что я была единственной!… [ смеясь ], это возможно!), которое отважилось бы на это.

Как раз вчера я смотрела на это тело, и в нем не было… реакции, которые можно было бы назвать «личными», были действительно сведены к неуловимому минимуму, то есть было ощущение… не могу сказать, что это вселенское ощущение, потому что я не уверена, что Материя в других вселенных подчиняется тому же закону, я не знаю (я не знаю об этом ничего — хотя когда-то знала: было время, когда я была в контакте с тем и с этим, и тогда я могла сказать, но сейчас я не хочу заниматься этим: я занимаюсь только землей). Потому что всегда это было: возможность бегства, ухода в другое место. Множество людей делали это: они уходили куда угодно, в другой, более или менее тонкий мир. Ведь есть миллион способов для бегства, и есть только один способ, чтобы остаться, это действительно иметь отвагу и терпение, принять все видимости болезни, видимости немощности, видимости непонимания, видимость, да, отрицания Истины. Но если не принять это, ничто никогда не изменится! Те, кто хотят оставаться великими, светлыми, сильными, могущественными и та-та-та, что же, раз они остаются там наверху, они ничего не могут сделать для земли.

И это совсем маленькая вещь (совсем маленькая вещь, потому что сознание достаточное, чтобы ни в малейшей степени не быть затрагиваемым миром), но непонимание общее и полное! Иными словами, получаешь обвинения, выражения презрения и все такое как раз из - за того, что делаешь, потому что согласно им (всем «великим интеллектам» земли) ты утратил свою божественность. Они не скажут прямо так, они говорят: «Что? Вы претендуете на божественное сознание, а затем…» И это проявляется во всех людях и во всех обстоятельствах. Время от времени на мгновение кто-то имеет вспышку, но это совершенно исключительно, тогда как «что же, продемонстрируйте свою силу», это везде.

 

Согласно им, Божественное на земле должно быть всемогущим, конечно же.

Это так: «Продемонстрируйте свою силу, измените мир. А для начала сделайте то, что я хочу; ведь первое, самое важное — сделать то, что я хочу — покажите свою силу»!

 

(долгое молчание)

 

А! но это не в связи с Афоризмом, это не отклик на то, что говорит Шри Ауробиндо! Нет, я сказала тебе, что это давнишнее переживание. Помню, что оно было таким милым, таким ясным, таким светлым, и я так хорошо выразила его для себя (!), из этого вышла бы очень миленькая маленькая статья! Но сейчас это позади [ жест назад, за плечи ], далеко-далеко позади. Так что я не знаю, что делать.

Думаю, что если у тебя самого нет вопроса к афоризму (ты видишь, какая ситуация!), мы перейдем к «Савитри».

 

(молчание)

 

Это порочный круг. Такое впечатление, что трансформация не может произойти без развития общей восприимчивости на земле, большей подготовленности на земле, и, в то же время, эта большая подготовленность на земле невозможна без ускорения твоей трансформирующей силы.

 

Да, но она действует, только это чрезвычайно малое действие. Вот почему миллионы лет — ничто. Этот застой, например, есть только для нашего сознания; это из-за того, что человеческое сознание мерит все на своей шкале, в конце концов. Для него история земли бесконечна — это не так во вселенской истории, но для человеческого существа есть ощущение бесконечности (оно прекрасно знает, что это не так, но это теоретическое знание), так что на его шкале ничто не меняется — но это не верно.

 

Да, но трансформация должна произойти на протяжении одной жизни.

А! это…

Это будет только в последней жизни — последней жизни перед трансформацией. Это будет жизнь трансформации. Это значит, что все, что подготавливалось в течение миллионов и миллионов лет, в один прекрасный день будет реализовано, и когда это будет реализовано, тот (тот или те, не важно), для кого это реализуется, скажет: «Вот, мы сделали это!» [ Мать смеется ] забывая, что миллионы и миллионы лет подготавливали эту минуту!

 

Было бы хорошо, если бы эта минута наступила раньше!

А! Эту песню я слышу все время: «Вы говорите, что Истина манифестирует, что же, мы очень надеемся, что это будет скорая победа!»

Я не знаю.

Шри Ауробиндо, когда я увидела его в первый раз, сказал мне: «Другие приходили для подготовки, и они ушли, но на этот раз будет СДЕЛАНО.» И он тоже ушел.

Он ушел. Правда, он сказал мне: «Ты сделаешь это», но он никогда не… Только он сказал мне это, и сказал мне это «просто так», как он обычно говорил о вещах… Это не было чем-то, что дает вам абсолютную уверенность… Он имел эту силу: я могла говорить ему что-то, и когда он говорил «да, это так», так и было (что-то, что я ХОТЕЛА, чтобы произошло, когда этого еще не было), и когда он говорил «да, это так», тогда так и СТАНОВИЛОСЬ! В первый раз, когда это произошло, это изумило меня. Но обычно это касалось деталей. А когда он сказал мне: «ты сделаешь это», это было сказано тем же образом: это могла быть также воля идти прямо до конца того… того, что было возможно.

И я не могу сказать, что задаю вопрос, потому что это не так, я не ставлю вопрос, но здесь есть две возможности [ жест подвешенности ]; что же, ни то, ни другое, нет ответа. Бывали моменты, когда я видела, что будет конец (очень практическое видение того, что я хочу делать), это приходит, но на заднем плане — полная неопределенность; а в следующую минуту появляется возможность дойти до самого конца трансформации, с ясным видением того, что надо сделать, но на заднем плане… на заднем плане нет Уверенности, что так и БУДЕТ — ни в одном, ни в другом случае. И я знаю, что это умышленно, потому что это необходимо для работы клеток. Если, например, я получила бы Приказ Всевышнего (иногда я получаю его ясно, столь же ясно, как и…), если я получила бы от Него уверенность в том, что какими бы ни были трудности, какими бы ни были видимости на пути, но тело дойдет до конца трансформации, что же, это вызвало бы расслабленность в какой-то части, что было бы очень плохо. Я сама это знаю, я точно знаю это. Так что, вот это как: я иду и не знаю, что будет завтра. Вчера я могла бы сказать: «Да, возможно, это конец» (как, кажется, Х любезно сообщил людям, пришедшим увидеться с ним; он сказал, что у меня осталось шесть месяцев, что через шесть месяцев я уйду — [ смеясь ]: это в духе его обычных «предсказаний»), что же, после вчерашнего переживания я могу сказать: «Это вполне возможно.» И с тем же самым полным безразличием: это вполне возможно. С цитатой из Шри Ауробиндо: «Ничто не может изменить великолепия Сознания Вечности.» Это так. И затем, когда прошло это состояние и приходит другое, говоришь себе: «Что значит умереть! Что это значит? Как ты могла сказать это?» И это не так, что эти два «состояния» чередуются с… (как сказать?) противопоставлением — это совсем не так, это почти одновременно [ Мать переплетает пальцы своих рук ], но видно то то, то это. И это одно и то же собрание… чего-то… что есть Истина, но что еще несколько туманно — это еще не полностью схвачено вот так [ жест ].

Это нормальное состояние, но, очевидно, оно в ходе выработки, построения, формирования.

И это очень мудро. Всевышняя Мудрость бесконечно больше нашей! В своем энтузиазме мы иногда думаем: «О, если бы это было так!» [ Мать дает себе шлепок ] — держись спокойно, это все.

Мы очень бестолковы.

 

Да, но нам трудно понять, что Мудрость ВСЕ ВРЕМЯ мудра.

Нам трудно понять, что Мудрость постоянно все делает.

Вот так.

И что мы только бестолковые идиоты [ смеясь ], которые хотят, чтобы было по-другому, потому что мы совсем ничего не понимаем!

Это начинает быть немного более мудрым, совсем немного. Я тебе сказала, после ночей, как вчера, становишься немного мудрее, и утром… бываешь чуть мудрее. И нечто вроде очень - очень материального ощущения, что это Он… Потому что мы думаем: «О! если бы это были мы (мы не говорим так, но…), все сразу же стало бы очень хорошо», нет? И это «очень хорошо», Бог знает, что это будет!

Вчера и позавчера, не знаю (я думаю, два дня тому назад), были боли повсюду, и все время было усилие — усилие поддержать приемлемое равновесие; и тогда, в какой-то момент, я легла, и тело сказало: «О! [ смеясь ] кончится ли это? Всегда так и будет?» Затем вдруг у него возникло восприятие: «О, что за расхлябанность!» Тело пристыдило себя. И оно почувствовало [ Мать прижимает руки к своему лицу ] вот так, внутри, везде, Присутствие Господа — вот так везде, Присутствие!… светлое могущество, но светлое могущество, которое может быть разрушительным, ты понимаешь! [ Мать смеется ] Оно может полностью все расплавить — «Что же, ты недовольна, ты хочешь чего-то другого?!» Ох!…

Оно не просит ничего.

Это то, что я называю искренностью: если можешь каждую минуту ловить себя на том, что принадлежишь старой Глупости.

И это как раз для того, чтобы заставить вас увидеть. Это ментальный перевод, но это так, как если бы Он сказал: «Ты видишь, это так, потому что если бы это было не так, ты бы не поняла.»

И это так верно, что ничего не скажешь.

«Тебе [ телу ] это надо, чтобы понимать.»

 

 

Сентября 1965

Все в порядке, нет?

 

Кажется…

Ты удивлен, что я спросила «все в порядке»? [ Мать смеется ]. Все в порядке: их неискренность выставлена напоказ, все вынуждены видеть ее.

Я получаю хорошие свидетельствования.

Они продолжают там сражаться.

Смотри, еще одна бумага [ Мать протягивает выдержку из письма Шри Ауробиндо ]. Это очень интересно:

 

«Например, Индия свободна, и ее свобода необходима для выполнения божественной работы. Трудности, которые окружают ее сейчас и могут нарастать со временем, особенно из-за сложной ситуации с Пакистаном, также были тем, что должно было прийти для своего очищения… Несомненно, здесь тоже должно произойти полное прочищение, хотя, к сожалению, в ходе этого неизбежны страдания значительного числа людей. После этого работа для Божественного станет более осуществимой, и очень даже может быть, что мечта — если это мечта — вести мир к духовному свету станет реальностью. Так что даже сейчас, при этих темных условиях, я не расположен считать свою волю помочь миру обреченной на провал.»

Шри Ауробиндо

4 апреля 1950 г.

 

Хорошо сказано, не так ли?

 

Да, такое впечатление, что пакистанская проблема символична, и пока она не будет решена, Индия не будет играть свою роль в мире.

 

Это верно.

 

И через этот символ вся неискренность Индии Ганди и все ее ошибки должны быть одновременно сметены.

 

Точно так.

 

Ты сказала, что получила свидетельствования?

Материальные: письма, люди, вещи… Я не могу говорить об этом.

Политическое движение.

Это послание [«Индия ЕДИНА»] распространилось почти повсеместно и принято.

Лучше не говорить об этом.

 

Мы будет действительно довольны, когда эта проблема решится… потому что это милая страна!

 

Это предрешено.

Нет второй такой страны (конечно, нет двух одинаковых стран, но другие страны представляют различные вещи на одном и том же плане), но это, это есть только здесь.

Это нечто, что вдыхаешь с атмосферой страны.

Я переживала это очень, очень сильно. Когда я уезжала отсюда [ в 1915], то по мере своего удаления я чувствовала, как я все больше лишалась чего - то, и в Средиземном море я больше не могла выдержать это: я заболела. И даже в Японии, которая с внешней точки зрения является дивной страной — чудесно красивой, гармоничной (она БЫЛА такой, я не знаю, что там сейчас), и внешне это была ежеминутная радость, ошеломляющая радость, столь сильно была выражена красота — но я чувствовала себя пустой - пустой, мне совершенно не хватало… [ Мать раскрывает рот, как если бы она задыхалась ] … мне не хватало важной Вещи. И я снова нашла ее только по возвращении сюда.

 

Октябрь 1965

 

Октября 1965

 

Как твои ночи?

 

(кажется, у Сатпрема

глубокое отвращение)

 

О, ночью делается целая работа! Ох!… Все маленькое подсознательное функционирование привычек, со всеми степенями важности, которые это принимает в общем сознании, и, очень интересно, согласно степени важности они образуют целую шкалу. Была вся шкала, начиная с маленьких пристрастий, которые имеют люди и которые, естественно, очень поверхностны и являются просто привычками, и кончая отъявленными маньяками и полу-сумасшедшими — вся шкала со всем функционированием. И затем восприятие, что это только вопрос дозирования: все мы принадлежим одной и той же субстанции! Это было видно столь конкретным образом, что это было довольно интересно. И, в заключение, было видно, как это подставить под прямое Воздействие всевышней Силы и Сознания, так, чтобы разорвать неизбежную цепь привычек. Это было очень интересно.

Все эти вещи считаются «невозможными», но все это, вся эта масса препятствует физической трансформации.

И поскольку это совсем маленькие вещи (то есть они КАЖУТСЯ совсем маленькими вещами, не имеющими никакого значения, например, с точки зрения мышления, и считаются пренебрежимыми), то это наихудшие препятствия.

Естественно, если сознание ложное, то сначала надо его исправить, но я говорю об озаренных сознаниях, живущих в Истине, имеющих стремление, которые спрашивают, почему интенсивное стремление приводит к таким бедным результатам — сейчас я знаю, почему. Бедные результаты получаются из-за того, что не придается должное значение всем этим маленьким вещам, относящимся к подсознательному механизму, из - за чего вы можете быть свободными в мысли, в чувстве, даже в побуждении, но физически вы порабощены.

Надо покончить со всем этим, переделать, отменить это.

И когда клетки имеют добрую волю… Под «доброй волей» я имею в виду, что как только их внимание повернуто ко всевышней Силе (или всевышнему Присутствию, или всевышнему Существованию, или всевышней Реальности, неважно, слова — это только слова), как только их внимание повернуто к Тому, так сразу же вспышка радости: «Вот оно! Вот оно!» В клетках, которые действительно не только имеют добрую волю, но и жаждут Истины: вспышка радости. А затем… возобновляются старые привычки. И клетки говорят (это периодически возобновляется, то есть очень часто, тысячи раз на день): «Но надо только хотеть!» или «Надо только стремиться» или «Надо только думать об этом» (это не то «думать», как мы его понимаем), «Надо только повернуть свое внимание» — «О! но это верно!». Вот так. «О! какая радость!» А затем, пуф! возвращаются все старые привычки. Это фантастично… фантастично.

Страх перед неизвестным ушел (сомнение ушло очень давно), страх перед неизвестным, новым, неожиданным ушел; остается только механизм привычки. Но он держит, цепляет, о!…

Это уйдет.

И время от времени (довольно редко) искра, если можно так сказать, истинного Сознания делает попытку, нисходит, но это все еще вызывает… [ жест вспучивания и смятения ]. Это еще не воспринимается и не проявляется во всевышнем Мире, так что это уходит.

Если раньше (до работы в клетках) тело было способно оставаться спокойным во время нисхождения Силы, не будучи потрясенным, то это из - за грандиозной массы тамаса, бывшей в теле! это так! Из - за тамаса, который не отвечал, так что был покой. Но сейчас тело отвечает.

И отдаешь себе отчет, что если бы манифестировало все это могущество, эта грандиозная Сила — то, что сознательно, что там сознательно — если бы они манифестировали, о! [ Мать смеется ] такое впечатление, что все принялось бы танцевать, скакать!

Надо быть терпеливыми, это то, что я повторяю себе сто пятьдесят, тысячу раз на день: надо быть терпеливыми.

[ Смеясь ] А ты недоволен.

 

Нет!

Я вижу это [ Мать смеется ]. Ты совсем недоволен. Что же делать?…

 

 

Октября 1965

Есть песок в колесах, везде. Скрипит.

 

(молчание)

 

Кажется, в Пондишери появилась новая болезнь, которую доктора из разных мест Индии приезжают изучать сюда, это разновидность паратифа — все люди больны им. Ты не подхватил эту болезнь, нет? Ты хорошо сделал! [ Суджате:] Ты тоже? Хорошо.

Это один способ скрипеть. Есть и другие способы, но они все совсем привычные: это эго одного скребется об эго другого — отсюда всегда скрип.

В результате: очень занятые ночи, и не очень приятно занятые.

 

(молчание)

 

Но Господь улыбается, так что я думаю, что это не серьезно.

Он улыбается… Он пользуется этим для практической и очень эффективной демонстрации: демонстрации одной и той же совокупности вибраций (передающейся через внешние и внутренние обстоятельства) с сознанием Его Присутствия и без сознания Его Присутствия — сознания Его Присутствия и забвения Его Присутствия. И тогда это грандиозно, это невероятно! Точно та же самая вещь — начиная с мыслей, чувств, ощущений, и кончая общим состоянием, совокупностью вибраций — с сознанием Его Присутствия и с забвением; не так, что оно оттолкнуто далеко, ничего такого: просто забыто (это обычное состояние мира, конечно же), забыто. Это невероятно, невероятно!

Это длилось довольно долго [ жест, указывающий на очень быструю смену состояний: сознание Его Присутствия и забвение Его Присутствия ], как демонстрация. И с Улыбкой… Ты знаешь, когда я говорю: «Господь улыбается», это что - то значит; это не так, что я вижу улыбающееся лицо, но это... это солнечная вибрация... ты знаешь, по сравнению с этим солнце блекло, тускло и холодно. А затем «то» уходит… [ тот же жест вперед - назад ] это здесь, а затем уходит. Это значит, что для тех, кто придет и манифестирует, для тех, кто будет существовать, когда все изменится, для них будет утрачено это чудо противопоставления.

Ведь можно только изумляться! (как сказать?…) нечто вроде смеха — солнечного смеха — который полон интенсивности любви и… Да, несомненно, это Ананда.

[ Тот же жест вперед - назад ] Вот так, вот так, вот так…

Так что, когда я сказала тебе «все скрипит»: это состояние, в котором находится мир БЕЗ сознания Его Присутствия. Даже когда люди находят, что вещи хорошо идут, и они сами довольны, когда обстоятельства, так сказать, благоприятны, все прекрасно, люди в добром здравии, и все с человеческой точки зрения прекрасно устраивается — это ужасно скрипит по сравнению с другим состоянием.

Можно только улыбаться. Вместо того чтобы быть затронутым тем, что кто-то находится в скверном настроении, кто-то охвачен гневом, и вещи идут плохо, люди борются друг с другом, и возникает целый ураган, вместо того чтобы огорчаться из-за этого, можно только улыбаться. Можно только улыбаться, потому что все-все одинаково — хорошее и плохое, светлое и темное — все одинаково, и все скрипит по сравнению с «тем». И переживание, которое имеешь, когда поднимаешься, чтобы найти Его высоко, это не то же самое, потому что возникает впечатление: «Да, наверху все так, прекрасно», а когда возвращаешься вниз, все ужасно. Я говорю не об этом: это переживание ПРЯМО ЗДЕСЬ — прямо здесь — другими словами, это то, чем мир ДОЛЖЕН быть. Это то, чем мир должен быть, чем он, очевидно, будет… когда люди допустят это.

Они очень держатся за свое скрипение, они очень к нему привязаны. У них нет ощущения, что они живут, когда это не скрипит.

Но они не знают.

Иногда, в индивидуальной или коллективной эволюции, бывают переходные этапы, когда люди выходят из этого скрипения, то есть они в него больше не верят, не верят больше в его истину и значение, в реальность этих вещей, но они еще не достигли другого состояния, так что они находятся между двумя… это сурово, тускло и холодно. У них нет возбуждения одного, но еще нет и радости другого; они находятся между двумя состояниям, и это несколько бесплодно, сухо. Но только очень малое число индивидов достигли этого состояния. Эти люди говорили: «Я не хочу этого мира.» И они уходили.

Но другая вещь, это…

Действительно отдаешь себе отчет: если бы другая вещь была постоянной, установленной, о!…

И ее можно почувствовать только тогда, когда вы не обращены на себя, то есть когда НЕ ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ ЧУВСТВУЮЩИМ ЕЕ. И в этом большая трудность, потому что как только она приходит, сразу же что-то хочет почувствовать ее, и тогда вы мгновенно впадаете в скрипение. И не чувствуется, как она чувствуется: если вы чувствуете себя чувствующим ее, тогда это уже не то.

О, это уже испорчено.

 

(молчание)

 

В «Савитри» есть одна строчка, вольный перевод которой звучит так:

 

Аннулируй себя, чтобы было только Божественное.

 

И только в таком состоянии может существовать «то». И, очевидно, тело не растворяется [ Мать касается собственного тела ], оно здесь, не так ли, ты видишь его!

 

(молчание)

 

И это единственное — единственное — верное средство установить гармонию в теле [ эта Улыбка Присутствия ]. Все остальное, все предосторожности, все средства, все это кажется таким бесполезным, никчемным… и таким неадекватным! Единственное средство — для всего - всего.

У меня еще нет доказательства восстановления чего-то, что исчезло (что было ампутировано или сломано), я не могу сказать, но логически это то же самое.

Мы еще поговорим об этом, когда будут доказательства.

 

 

Октября 1965

Я только что ужалена приступом негодования! Потому что почти все без исключения, все окружающие меня люди, заявляющие, что они хотят только того, чего хочу я, внешне они полностью покорны, но их инстинкт прямо противоположен. Когда, к примеру, я вижу кого-то, я вижу его, как он есть, на что он способен и т. д., и когда я вижу, что это человек, на которого нельзя положиться, но ИХ инстинкт такой: «О, какой чудесный человек!» И это их ИНСТИНКТ, то есть спонтанное движение их существа постоянно противоречит моему знанию.

Так что это означает… Я не могу сказать, что это лицемерие, но это чисто ментальная позиция, не соответствующая сознанию существа. Потому что для меня есть очень надежный знак: когда я ничего не говорю кому-то (то есть не использую ментального посредника), но я вижу, что его ощущения, его впечатления, его состояние сознания находится в гармонии с моим, я знаю, что все в порядке. И когда эта личность говорит мне: «Да, я хочу того, что вы хотите», это верно. Но когда это только поверхностная, чисто ментальная позиция, и когда только из - за того, что я сказала «это так», они внешне повторяют «это так», но внутренне все кипит, потому что они чувствуют по - другому…

Например, что касается конкретных проблем, решения, которое надо принять, мне ставится проблема; я не отвечаю сразу же материально, а посылаю свой ответ вот так [ жест внутренней связи ], затем я жду; что же, случается (это довольно редко, но все же случается), что человек мне затем пишет: «Я получил ваш ответ, то-то и то-то.» Тогда я говорю: «Это хорошо.» Но когда я пишу слова, и из-за того, что я пишу слова, они говорят то же самое, это ничего не доказывает. Это искусственная покорность.

И я не говорю о тех, кто сразу же чувствует: «О! Мать не права», я даже не говорю о них; я говорю о тех, у кого действительно добрая воля, но кто прямо досюда [ жест ко рту ], даже досюда [ жест ко лбу ] полностью находится в Неведении и Лжи, и кто покрывает это выученным знанием, даже не чувствуя его…

Как изменится мир? Это невозможно.

Нет, я не говорю о громадной массе тех, кто воображает, что я все время обманываюсь, и кто говорит: «О! бедная старушка, не надо ей перечить», я даже не говорю о них. Я говорю о тех, у кого ментально есть добрая воля — они нацепили маску доброй воли. Но внутренние вибрации все еще принадлежат миру Лжи.

 

* * *

 

(Чуть позже речь заходит о новом ученике из Франции, попросившем фотографию Шри Ауробиндо)

 

Мы пошлем ему хорошую фотографию Шри Ауробиндо.

Какую фотографию Шри Ауробиндо?…

Если он воспитывался христианским образом, хорошо послать ему фотографию молодого Шри Ауробиндо, они сразу же видят на ней лицо Христа!… Все они… Еще позавчера здесь был один американец, художник, читавший книги Шри Ауробиндо; он хотел сделать портрет Шри Ауробиндо (он никогда его не видел) по фотографии — это то же самое, что и с бюстом, стоящим в комнате Шри Ауробиндо! Они все изображают мистического Шри Ауробиндо с узкими висками, вот так [ жест сужения кверху ], вытянутое мистическое лицо, потому что они не могут выйти из своего христианства! Ведь для них Сила, все, что выражает Силу, ох!… [ жест отвращения ].

Я хотела сказать этому американцу… Для них духовная жизнь — это жертва, это Бог, жертвующий собой: он отвергает радости земли и жертвует своим существованием ради спасения человечества. И они не могут из этого выйти!

Так что для них надо послать фотографию молодого Шри Ауробиндо, как ту, где он находится в комнате для приемов. Потому что в то время он как раз только что вышел из аскетического периода, и у него еще удлиненное лицо.

Та фотография, где он сидит в кресле… она была сделана чуть позже; тогда он уже начал чувствовать, что… мир еще не готов к тому, чтобы идти до самого конца. На его лице уже есть выражение страдания.

Но другая фотография хороша. Что касается меня, я так и узнала Шри Ауробиндо: он словно вышел из фотографии в профиль, где он очень худой. Что касается фотографий Картье-Брессона, они были сняты в 1950 г.

 

Жаль, что никаких фотографий не было сделано до этого.

О! он никогда не позволял себя фотографировать!

Но когда я увидела эту фотографию [ Картье - Брессона, снятую в 1950 г.], когда я увидела у него это выражение… Потому что со мной он никогда не позволял этого выражения, он никогда не показывал этого. Но я не была в той комнате, когда делалась эта фотография, и вдруг… он расслабился. Когда я увидела эту фотографию (потому что они пришли спустя долгое время: надо было написать, чтобы их прислали), я была ошеломлена… У него было то выражение.

Я всегда видела его с совершенно мирным и улыбающимся лицом, и главным, доминирующим было выражение сочувствия. Это преобладало в его облике. Выражение сочувствия, такого… такого мирного, такого спокойного, о! великолепного.

 

 

Октября 1965

 

(Сатпрем прислал Матери письмо, в котором он жаловался на нехватку переживаний и особенно на тот факт, что он видел Шри Ауробиндо только один раз, да и то одиннадцать лет тому назад, и, кроме того, Мать говорила, что она видит Сатпрема очень редко. В конце письма Сатпрем пишет: «Спрашивается, что я здесь делаю?»)

 

Я не собираюсь есть тебя, не бойся!

 

(отрицание Сатпрема)

 

Скажи мне, с тех пор ничего не прибавилось? С тобой ничего не произошло с тех пор, как ты написал мне это письмо?… Ничего. Ты в том же состоянии?

 

Поспокойнее.

А, хорошо.

 

Но это то же самое состояние, потому что оно у меня уже давно. Уже давно я спрашиваю себя: «Что это значит?…» Я не очень - то понимаю. Есть некое неудовлетворение или…