Сделаю все, что в моих силах.

На данный момент этого должно было хватить. Было почти шесть тридцать. Я нервно топталась у кухонной стойки, ожидая. Прошло время, показавшееся вечностью, дверь распахнулась, и там стоял Никко, выглядевший во всех отношениях темным и опасным мафиози, каким я его знала.

Наши глаза встретились, облегчение и собственнический инстинкт закружились в глубинах его глаз.

У меня перехватило дыхание, когда я впитала в себя его образ. Это было все равно, что увидеть его в первый раз снова и снова. Не раздумывая ни секунды, я подбежала к нему и обняла его за плечи.

— Никко, — моя решимость дала трещину от этого единственного слова, вся боль, смятение и гнев последних нескольких дней выплеснулись из меня.

— Мне так чертовски жаль, — произнес он, обнимая меня сзади за шею и прижимая к себе.

— Жаль? — Я отодвинулась, чтобы посмотреть на него. — Но что ты...

— Из-за Тристана. Я никогда не хотел причинить ему боль. — Он закрыл глаза, боль, исходящая от него, ощущалась физически.

— Ш-ш-ш. — Я прижала палец к его губам. — Это был несчастный случай, и, возможно, это делает меня эгоистичной, ужасной девушкой, но я не хочу думать о Скотте, Тристане или моем отце прямо сейчас.

Что-то шевельнулось внутри меня.

Никко был здесь.

Он был здесь, ради меня.

— Скажи что-нибудь, — сказала я, чувствуя, как жар взгляда Никко скользит по мне.

— Ты выглядишь... Черт, Бамболина. Я намеревался прийти сюда и сделать все правильно. Но все, о чем я могу думать, это о том, как отнести тебя в твою спальню и раздеть.

Желание затопило меня, мой желудок сжался.

— Да, пожалуйста, — прошептала я.

Боже, я хотела этого мужчину.

Я хотела его больше, чем когда-либо хотела чего-либо в жизни.

Больше, чем свободу.

Больше, чем правду.

Больше, чем мне требовался мой следующий вдох.

— Я принес ужин. — Он поднял коричневый пакет, насыщенный аромат наполнил квартиру.

— Ужин может подождать, — я взяла пакет из его рук и положила на кухонную стойку. — Ты нужен мне, Никко.

Мне нужно знать, что все происходящее реально.

— Любовь моя, нет смысла спешить. У нас есть время. — Никко смотрел на меня сверху вниз с такой любовью и нежностью, что я едва могла дышать.

Я провела руками по его черной рубашке. Он закатал рукава до локтей, а сама рубашка была заправлена в черные брюки. Я никогда не видела Никко таким элегантным. Таким потрясающе красивым.

— Видишь что-то, что тебе нравится?

Он наклонил свое лицо к моему, слабая ухмылка тронула уголок его рта.

— Ты такой красивый. — Мои пальцы скользнули по профилю его лица, задержавшись на его губах. Никко прикрыл глаза, когда он глубоко вдохнул, воздух вокруг нас затрещал. — Ты чувствуешь это? — поинтересовалась я.

— Я чувствую это. — Никко сглотнул, скользнув одной рукой по моей, переплетая наши пальцы. — Боже, Арианна, что я хочу сделать с тобой.

— Я хочу все это. Все до единого.

— Ты не знаешь, о чем просишь. — Никко прикоснулся своей головой к моей, его дыхание стало прерывистым.

— Ты. Это все, чего я хочу. — Мой рот заменил мои пальцы, которыми я удерживала его лицо, и я нежно поцеловала Никко. Но затем Никко подхватил меня на руки, заставив меня вскрикнуть от удивления. Он понес меня по коридору, остановившись у двери спальни Норы.

— Следующая, — улыбнулась я, обнимая его за шею.

Никко пинком распахнул дверь и вошел в мою комнату.

— У меня еще не было времени обставить ее, — сказала я, — но кровать довольно удобная.

Глаза Никко потемнели от вожделения, когда он подошел к кровати, опуская меня, как драгоценный товар.

— Ты уверена? — спросил он.

Я прижала руку к щеке Никко, мою кожу покалывало от предвкушения.

— Я никогда ни в чем не была так уверена.

Я приложила столько усилий, чтобы хорошо выглядеть для него, потратила время на выбор идеального платья. Но это не имело значения. Никко всегда смотрел на меня так, словно я была самой красивой девушкой на планете. Это было одновременно волнующе и пугающе – знать, что он — Никколо Марчетти, принц мафии — хотел меня.

Никко выпрямился, опустил руки к рубашке и медленно расстегнул ее. Я с восхищением наблюдала, как обнажается все больше его кожи. Мои глаза жадно скользили по кубикам его пресса, задерживаясь на идеальной V-образной форме, исчезающей в его брюках.

— Голодна, любовь моя? — прошептал он, позволяя рубашке упасть на пол.

Я не была голодна, я зверски изголодалась. Уверенность зашевелилась во мне, и я поднялась на колени, скользя руками вниз по телу, обхватывая пальцами подол платья. Никко был неподвижен, как статуя, его грудь учащенно вздымалась и опускалась, когда он наблюдал, как я медленно поднимаю материал вверх по талии.

— Sei bellissima^[65]. — Низкий рык вырвался из его горла, когда он сделал шаг вперед. — Можно? — Наконец он добрался до меня, опустившись на колени в конце кровати. Я кивнула, убирая руки, дрожа, когда пальцы Никко заменили их, касаясь моих бедер. Он схватил материал, поднимая платье вверх по моему телу, забирая мое дыхание, когда прижался губами к моему пупку.

Мои руки скользнули в волосы Никко, когда он выписывал маршрут вверх по моему животу, выцеловывая и облизывая. Никко оторвался, чтобы стянуть платье через мою голову, а затем он поцеловал меня, затягивая меня в свой вихрь. Я прильнула к нему, задыхаясь и дрожа, а он еще едва коснулся меня.

— Никко, — это был хриплый стон. Мольба.

Мне нужно было больше.

Так. Много. Еще больше.

Он изменил направление, проводя губами вверх по изгибу моей шеи, покусывая кожу под ухом. Одним быстрым движением Никко поднял меня, закинул мои ноги себе за талию и уложил. Его глаза потемнели, когда он увидел слабые синяки, все еще покрывающие мою грудь и выпуклость моих бедер. У меня перехватило дыхание, я ждала, что Никко сделает дальше. Не будет ли это слишком тяжело для него. Но они не остановили Никко.

Опустив голову, Никко не торопясь поцеловал каждый из них, заменяя каждое затянувшееся воспоминание о боли ничем иным, как чистым удовольствием. Когда Никко добрался до моих бедер, он подтянул мое тело к краю кровати и снял с меня трусики. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда Никко прижался ко мне языком, всасывая мой клитор в рот. Я извивалась под ним, дергая его за волосы, пока он преклонялся мне, боготворя.

Пировал мной.

— Твой вкус – вкус райского наслаждения, — протянул он, просовывая палец внутрь меня. — Хорошо? — спросил Никко, и я кивнула, ожидая, когда пройдет дискомфорт. Он поцеловал внутреннюю часть моего бедра, нежно посасывая, превращая затяжную боль в чистое удовольствие, когда он согнул палец достаточно, чтобы попасть в то место глубоко внутри меня, которое заставило меня разлететься на тысячу кусочков.

Я парила, уплывая на облаке экстаза.

Но затем Никко взобрался на мое тело, уставившись на меня сверху вниз голодным взглядом. Его прищуренный взгляд вернул меня на землю. Привязал меня к этому моменту.

— Voglio fare l’amore con te^[66], — он наклонился, шепча слова мне в губы.

— Я давно не практиковалась в итальянском, все позабылось.

Никко улыбнулся, слегка покачав мне головой.

— Я сказал, что хочу заняться с тобой любовью, Арианна. Так сильно... — Никко убрал волосы с моего лица, заглядывая прямо в мою душу.

— Да.

Я была обнажена перед ним, но это было гораздо больше, чем прикосновение кожи к коже.

То были два сердца, бьющихся как одно.

Две души слитые воедино.

Сглотнув, Никко встал, вытаскивая бумажник из кармана. Он вытащил обертку из фольги и положил ее на кровать рядом со мной, прежде чем расстегнуть брюки и снять их вместе с боксерами. Я высунула язык, облизнув губы. Его тело было скульптурным произведением искусства. Сплошные жесткие линии и рельефные мышцы. Но именно его шрамы делали его красивым; постоянное напоминание о том, насколько хрупка жизнь. О том, как важно было максимально использовать такие моменты, как этот.

Напряженные. Подавляющие. Волшебные моменты.

— Если я сделаю что-нибудь, что тебе не понравится, что-нибудь, что причинит боль, мне нужно, чтобы ты сказала мне об этом, хорошо? — Он встал на колени на кровати, обхватив рукой свою твердую длину и поглаживая себя. Мне хотелось наклониться и снова попробовать его на вкус, но я не могла пошевелиться. Застыв на месте от нервной энергии, проносящейся сквозь меня.

Никко накрыл мое тело своим, осторожно, чтобы не навалиться на меня всем весом. Опустив руку между нами, он нежно провел пальцем внутри меня.

— О... — ахнула я, дрожа от такой интимной позы. Это было намного сильнее, чем раньше, его темный пристальный взгляд, непреклонный, пригвоздивший меня к месту. Я потерялась в Никко, оказавшись полностью в его власти, когда он прикасался ко мне, его большой палец медленно кружил по моему клитору. Это было слишком, слишком чувствительно.

Но в то же время этого было недостаточно.

— Никко, — выдохнула я. — Ты, ты мне нужен.

Его глаза стали черными, как ночь. Никко поцеловал меня, отстраняясь от меня, чтобы надеть презерватив. Затем он оказался рядом, прижался ко мне.

— Я люблю тебя, Арианна. Никогда не забывай об этом. — Одним плавным движением Никко оказался внутри меня. — Так хорошо? — спросил он, касаясь своим носом моего, давая моему телу возможность привыкнуть.

Я кивнула, слишком переполненная эмоциями, чтобы говорить. Никко был везде. Внутри моего тела, моего сердца, моей души.

— Я буду делать это медленно.

— Нет. — Я схватила Никко за руку, выгибая спину. Это заставило его скользнуть глубже, и мы оба застонали. Он уткнулся лицом мне в шею, и я знала, что он сдерживается. — Я не хочу, чтобы ты обращался со мной так, будто я – хрупкое стекло, Никко.

Через секунду он начал двигаться. Сначала медленно. Никко поцеловал меня глубоко, отзеркаливая то, как его бедра касались моих в размеренных мучительных движениях. Мои пальцы вцепились в простыни, когда ощущения обрушились на меня со всех сторон. Я всегда знала, что быть с Никко – это значит для меня все. Но я не ожидала, что буду так поглощена им. Каждый толчок, каждое прикосновение его пальцев, прикосновение его зубов к моей ключице. Я все это чувствовала.

Переплетя наши пальцы, Никко прижал наши руки к моей голове, покачиваясь сильнее, глубже. Его поцелуи стали голодными, грязными. Он лизал, покусывал и нежно прикусывал мою грудь, проводя языком по моему соску, прогоняя жжение нежными поцелуями. Мои бедра начали движение в отчаянном ритме, ища освобождения.

— Еще, — выдохнула я. — Мне нужно больше.

— Ты такая приятная на ощупь, — прохрипел Никко в ложбинку моего горла, мое тело вытянулось под ним. Он прижался ко мне, меняя угол, достигая какого-то места глубоко внутри, от которого у меня перехватило дыхание. — Не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось, любимая моя.

Как и я не хотела этого.

Я хотела раствориться в Никко, утонуть в его темных водах и никогда не выныривать за глотком спасительного воздуха.

— Арианна... — Никко тоже тонул. Я это почувствовала. Почувствовала, что он готов разлететься вдребезги. — Черт, я не могу...

— Все в порядке, — пробормотала я ему в губы, целуя его так сильно, как только могла, приподнимая бедра навстречу его. Мое тело начало дрожать, когда сильные волны удовольствия обрушились на меня. — О боже... — Я плакала, цепляясь за тело Никко, когда он замер надо мной, простонав мое имя.

Тишина окутала нас, как пузырь, когда Никко смотрел на меня сверху вниз с такой любовью и тоской в глазах, что я почувствовала себя невесомой.

— Ты для меня все, Арианна. Sei la mia metá^[67]. Что бы ни случилось, я буду любить тебя до самой смерти.

Проведя пальцами по его подбородку, я улыбнулась.

— Все будет хорошо, Никко, вот увидишь.

Должно было быть.

Потому что Никко был прав.

То, что между нами было, не было мимолетным. Это было глубоко в душе.

Написано на звездах.

Это была та любовь, о которой слагали легенды.

 

∞∞∞

 

Я проснулась с улыбкой, потянувшись, чтобы почувствовать твердый рельеф тела Никко. Только вот вместо его тела меня встретили холодные шелковые простыни.

— Никко? — Его имя было как молитва на моих устах. Все в прошлой ночи было идеально. От того, как он нарядно оделся для меня, до вкусной еды, которую нам пришлось разогревать и есть, завернутыми в простыни, до того, как он поклонялся каждому дюйму моей кожи всю ночь.

Я никогда не хотела, чтобы это заканчивалось — отчаянно боролась со сном, пока мое насытившееся тело медленно поддавалось изнеможению. Единственное, что могло бы сделать это лучше, – это проснуться в его объятиях, в безопасности, желанной и любимой.

— Никко? — Я позвала снова, как будто ожидала, что он материализуется перед моими глазами. Его нигде не было видно. Ни разбросанной по полу одежды, ни звука льющейся воды, свидетельствующего о том, что он принимал душ.

Ничего.

Я свесила ноги с края кровати и села, протирая глаза, прогоняя сон. Он бы не бросил меня просто так. Не без объяснения причин.

Потом я обнаружила ее.

Записку.

Маленький клочок бумаги, прислоненный к стеклу на моем комоде. Страх наполнил меня, каждый шаг к ней был похож на прохождение тропы сквозь зыбучие пески.

 

Бамболина,

Я люблю тебя больше, чем можно выразить словами.

Дождись меня, прошу.

Пока судьба не сведет нас вместе снова.

Никко. Целую.

— Что за?.. — Я поспешно перечитала слова еще раз, пытаясь понять их значение, пытаясь прочесть между строк записку, которая во всем остальном сильно смахивала на прощальную. Я бросилась к тумбочке, схватила свой мобильный телефон и набрала номер отца.

— Арианна. — Это одно слово сказало мне все, что мне нужно было знать.

Что-то случилось.

— Что ты сделал? — выдавила я, мои руки дрожали от гнева.

— Луис довезет тебя до дома. Скоро увидимся. — Затем он прошептал: — Perdonami, figlia mia.^[68]

Я повесила трубку и рухнула на кровать в полном отчаянии. Схватив подушку, я закричала.

— Ари? — Нора ворвалась в мою комнату. — В чем дело? Что произошло?

— Он ушел, — закричала я. — Никко ушел.

— О, Ари. — Она села рядом со мной, обняв меня одной рукой. — Я уверена, что этому есть достойное объяснение.

— Ты знала?

— Что он планировал уйти? Конечно, нет. Я надеялась, что у тебя все получится, как всегда. — Нора сжала меня крепче.

— Я собираюсь позвонить ему. — Я набрала номер Никко, но он не ответил.

— Попробуй написать ему.

Мои пальцы порхали по экрану, когда я набирала сообщение. Но ответа не последовало. Никко не отвечал. Или он просто игнорировал меня.

— Мне нужно повидаться с отцом. — Я высвободилась из объятий Норы и начала натягивать чистую одежду.

— Может быть, нам стоит все хорошенько обдумать. Я уверена, что есть объяснение...

— Он стоит за этим, — огрызнулась я. — Когда я только что позвонила ему, мне показалось, что он ждал моего звонка и что-то сказал... Perdonami, figlia mia.

— Прости меня? Он так сказал? — спросила она, и я кивнула.

— Он пообещал мне, что попытается это исправить. Он обещал.

— Ну что ж, — сказала Нора, вставая. — Пойдем, найдем ответы на твои вопросы.

 

∞∞∞

 

В конце концов, я сказала Норе идти на занятия. Она хотела пойти со мной, но мне нужно было сделать это одной. Что ж, я была не совсем одинока. Луис был со мной.

Мы вместе вошли в дом, тихий хлопок закрывшейся за нами двери эхом отозвался во мне, как выстрел. Мама Норы поприветствовала нас.

— О, mia cara^[69], иди сюда. — Она заключила меня в свои объятия. — Тристан – сильный мальчик, он справится с этим.

— Спасибо, — сказала я. — Мой отец...

— Он и его визитеры ждут в его кабинете.

Визитеры?

Я нахмурилась, взглянув на Луиса.

— Ты пойдешь со мной?

— Конечно. — Он жестом показал мне, чтобы я шла впереди.

Что-то было не так, но я не могла понять, что именно. Все, что я знала, это то, что что-то произошло между прошлой ночью и этим утром, чтобы Никко встал и оставил меня.

Я осторожно постучала в дверь кабинета моего отца, и он произнес:

— Войдите.

В ту секунду, когда я вошла внутрь, земля ушла у меня из-под ног. Луис прижался ко мне сзади, придавая мне силы, необходимые для встречи со Скоттом Фасцини и его отцом.

— Арианна, как приятно тебя видеть, — мистер Фасцини улыбнулся, обнажив ряд идеально белых зубов.

— Что, не поприветствуешь меня? — усмехнулся Скотт. Его лицо представляло собой сплошное месиво: лоскутное одеяло из порезов, синяков и болезненных пятен.

— Скотт, — вежливо сказала я. — Мистер Фасцини. Вот так сюрприз. — Я обратила свое внимание на своего отца. — Что все это значит, папа?

— Сядь, Арианна, нам многое нужно обсудить, — скомандовал он. Ни объяснений, ни вежливой просьбы.

Ничего.

— Думаю, что постою. — Я расправила плечи, повернувшись лицом к ним троим. Готовясь к любой бомбе, которая сейчас должна была упасть.

— Очень хорошо, — сказал мой отец, выражение его лица было лишено эмоций.

Кто был этот человек?

Потому что это определенно был не мой отец.

— Есть кое-что, о чем мы должны тебе сказать, — начал он, неловко ерзая на стуле. — Кое-что, что может стать настоящим шоком для тебя.

Страх охватил меня, у меня перехватило дыхание, когда отец посмотрел на меня с таким сожалением, извинение светилось в его глазах.

— Что ты сделал? — спросила я дрожащим голосом.

А потом отец произнес слова, которые навсегда могли перевернуть мой мир с ног на голову.

Глава 26

Никко

Я подождал, пока не отъехал на двадцать миль от округа Верона, чтобы остановиться. Пыль поднялась вокруг моего байка, когда он остановился. Сорвав шлем, я набрал полную грудь воздуха, надеясь, что это облегчит стеснение в груди.

За свою жизнь я совершил много дерьмовых поступков, но ни один из них не казался мне более неправильным, чем оставить Арианну под покровом темноты. Она заснула почти сразу же после того, как так полностью отдалась мне. Это был лучший гребаный момент в моей жизни – любить ее, быть с ней единым целым, всецело и безоговорочно, как только могут быть два живых существа. Часы пролетели, пока я лежал там, поглаживая ее кожу, наблюдая, за тем, как она спит.

Это было идеально.

В какой-то момент мне захотелось сделать стоп-кадр на случай, если у нас никогда не будет другого такого момента.

Это чуть не убило меня, когда я, наконец, выскользнул из постели и оделся. Она пошевелилась, мое имя сорвалось с ее губ тихим шепотом. Должно быть, она видела меня во сне. Эта мысль заставила меня одновременно улыбнуться и умереть внутри. Потому что, когда она проснется и поймет, что я ушел, я знал, что ее любовь ко мне постепенно перерастет в ненависть.

Я знал, что однажды она поймет, но в суровом свете дня Арианна увидит только то, что я бросил ее после того, что должно было стать лучшей ночью в ее жизни.

Твою же мать.

Я был ублюдком.

И все же у меня не было выбора. Остаться и увидеть ее этим утром – было бы пыткой, а человек по определению не смог бы вынести столько боли, чтобы не сдаться. Я знал, что если скажу ей, если посмотрю ей в глаза и попрощаюсь, я никогда ее не отпущу. Я бы либо остался и столкнулся с последствиями своих действий, либо рискнул бы всем и взял ее с собой.

Поэтому я ушел ночью, как трус, каким я в сущности и был.

Достав свой мобильный телефон, я ожидал увидеть множество пропущенных звонков и текстовых сообщений от Арианны.

Меньше всего я ожидал увидеть имя Луиса.

Мое сердце колотилось о грудную клетку, когда я открыл его сообщение, молча молясь, чтобы оно было не об Арианне, чтобы она не сделала что-то безрассудное после того, как обнаружила, что я ушел. Но все было еще хуже.

Намного хуже.

Я уставился на сообщение, перечитывая слова снова и снова, желая, чтобы оно было отправлено мне по ошибке. Я сделал то, что он сказал. Я покинул округ Верона, чтобы уберечь Арианну, защитить ее.

Так что сообщение Луиса должно было быть ошибочным.

Потому что ни за что на свете Роберто Капицола не согласился бы, чтобы его дочь вышла замуж за кусок дерьма, который украл ее невинность и покрыл ее тело укусами и синяками.

Тем не менее, это именно то, что говорилось в сообщении.

 

Тебе лучше сказать своему отцу, чтобы он работал быстро, потому что я не знаю, какую игру затеял Роберто, но я привел Арианну в дом, чтобы вступить с ним в противостояние, а Скотт со своим отцом были здесь. Роберто объявил, что согласился на их помолвку... ты слышишь эту чушь, Марчетти?!