Лилит протянула руку и коснулась своими тонкими бледными пальцами щеки мага. «Дорогой Теклис, ты хорошо послужил мне, хотя я и не заслужила этого. Выполни мою просьбу и в последний раз.»

Теклис, потерявшийся в мире собственной печали, не находил слов.

«Он сделает это,» сказал Император.

Теклис набросился на него. «Ты не говоришь за меня, и понятия не имеешь, о чём просишь!»

Император сохранил спокойствие, ни одна мышца на его лице не дрогнула. «Если есть шанс, мы должны воспользоваться им. Ты слышал её, мы все умрём в итоге, что бы не произошло.»

Словно в подтверждение этих слов, ядра-черепа разорвали одного из древних, бывшего частью живой стены неподалёку. Тело хранителя разлетелось на горящие куски, поразив тех кто скрывался за ним.

Мыли Теклиса роились в голове, но сквозь этот поток, он всё равно видел правду в сказанном Императором. Не проронив не слова, он принял кинжал из рук Лилит. Богиня опустилась на колени, разрешая магу нанести удар.

«Смерть не может быть быстрой,» сказала Лилит. «Когда мой дух уйдёт, моя божественность уйдёт вместе с ним и вам не останется ничего.» Она протянула свои руки и взяла зажатую в кулаке руку Тклиса, сжимавшую клинок. Лилит мягко направила лезвие, приставив его между своих рёбер под левой грудью. «Вот,» произнесла она с вымученной улыбкой. «Идеальное место для удара. Ты готов?»

«Нет,» ответил Теклис. А потом надавил на кинжал изо всех сил, пока самообладание не покинуло его.

Лилит прогнулась дугой, отклонившись назад, когда лезвие кинжала вошло между её рёбер на всю длину. С её губ сорвался сдерживаемый стон. Теклис выпустил рукоять и умирающая богиня упала вниз лицом перед ним; её тихий стон оглушительно гремел в его ушах, а её тёплая кровь горячо пульсировала на его руках.

Теклис закрыл глаза, пытаясь не слышать как Лилит задыхается у его ног. Кровь текла по его рукам, пропитав робы, чувствуясь липкой влагой на его коже. Исчезающая божественность богини трепетала перед магическим взором Теклиса, словно порыв ветра, ищущий освобождения. Теклис пытался ухватить эту силу, но она ускользала как дым. Вновь и вновь он пытался, пока прерывистое хриплое дыхание Лилит становилось всё слабее и слабее. Страх неудачи набухал поперёк горла мага, как пузырь жгучей желчи, отчаяние вото-вот грозило поглотить его.

Вдруг в сознании Теклиса прозвучал голос, успокаивающий и твёрдый. Поначалу он принял его за глас духа Лилит, но быстро понял он не похож на неё, но куда глубже и сильнее. Золотой свет озарил сознание мага и в этот раз божественное начало Лилит не смогло ускользнуть из его хватки. Теклис услышал последний стон смертной богини и почувствовал, как её тело изогнулось в последней судороге, а затем замерло навсегда.

Лилит умерла, а в руках Теклиса была последняя искра её божественности. Сознание мага поднялось на другой уровень, сила богини возвысила его. Его разум парил над Атэл лорен. Далеко-далеко внизу, он видел сражавшихся смертных, как тонкие лучики света в море тьмы окружившей их; там же он видел ослепительные бриллиантовые огни — сражающихся Инкарнатов. Чудно, но с такой высоты, он видел каждую деталь бойни идущей на Королевской Поляне.

Хранители-древние были почти уничтожены, их искорёженные тела и обугленные останки валялись на земле, как напоминание о дикой ярости их врага. Гелт попал в западню, оказавшись на открытом пространстве вне стен крепости, верхом на раненном пегасе. Волшебник укрылся под магическим куполом и держался из последних сил. Его руки, удерживавшие магический щит, вздрагивали под каждым ударом топора демонов. Выдержит ли он ещё один?

Ка ' Бандха торжествующе ревел, освободившись от совместного волшебства Малекита, Тириона и Алариэл. Влад и Хаммерсон сражались с другим Жаждущим Крови — атаки вампира были быстрыми и точными в отличие от тяжёлых ударов дварфа. Нагаш, который из всех Инкарнатов справлялся с демонами играючи, поймал очередного Жаждущего Крови в магические тески аметистового свечения и сжав, раздавил все кости в его теле в труху.

Теклис видел своё собственное омытое кровью тело, в глубине круга выживших древних. Он стоял неподвижно, как и мёртвое тело, покоившееся на его руках. Он видел Императора, опустившегося позади него на колени. Человек был так же неподвижен, как и он сам. Одна из его закованных в латную перчатку рук покоилась на плече Теклиса. Поначалу маг принял этот жест за знак поддержки. А потом он вспомнил о золотом свете, проникшем в его сознание и внезапно понял всё, что скрывалось за ним от его обычных глаз.

Несмотря на то что Теклис в мельчайших деталях созерцал борьбу своих союзников с неприятелем, его разум парил в потоках ветров магии, с беспристрастием к их трудностям и бедам, какой он не знал никогда. Божественность Лилит теперь служила Теклису ткацким станком, на нём он сплетал нити магических ветров в полотно такого заклинания, чья мощь превосходила любое другое о каком он мог только помыслить. Даже будучи создателем этого заклинания, Теклис не понимал некоторые его детали. Каждый следующий шаг был направлен инстинктом, которого раньше у него не было.

А потом, так же внезапно, как и появилась, последняя искра божественности Лилит начала угасать, в месте с ней и уверенность в том, что он делал. Разум Теклиса начал пульсировать от боли, когда магическая мощь, собранная им начала вырываться из под контроля. Он лихорадочно продолжал работать, спеша закончить, пока знания не испарились из его головы. Нельзя было медлить, ибо заклинание начинало оживать, даже будучи ещё не законченным.

Теклис потянулся к ярким пучкам света, коими были Инкарнаты и вплёл их в общий холст заклятия, зная что оставлять их на поле боя будет бесполезной тратой ибо их сил не достаточно против бесконечных волн демонов. Чувствуя что заклятие вырывается из под его контроля, он зачерпнул второй раз, собрав так много защитников Атэл Лорен, как только мог. Потом, когда последние крупицы магической ткани заклинания вот-вот готовы были выскользнуть из его побелевших от усилия удержать пальцев, Теклис отправил всех кто стал частью заклятия по направлению к Мидденхейму и прошептал молитву богине, которую он только что убил. Лишь после этого он поддался своему рассыпающемуся рассудку и рухнул во тьму.

 

Т еклис очнулся уткнувшись лицом в холодный каменный пол, его голова пульсировала от боли. Единственный свет шёл от факелов, потрескивающих где-то над его головой. В воздухе чувствовался тяжёлый привкус метала.

Теклис попытался встать, но тяжёлые оковы крепко держали его запястья. Большее что он смог, это сгорбившись подняться на колени. Маг не чувствовал страха, его сердце было слишком тяжёлым от неудачи, которую он потерпел, чтобы чувствовать что-то ещё.

«Он шевелиться, повелитель.» Фигура в капюшоне вынырнула из тьмы, искривлённый метал его маски играл с воображением в свете факелов. Его голос звучал подобострастно, а тело застыло в вечном полу-поклоне. Когда уставшие глаза Теклиса привыкли к полумраку, он заметил, что колдун завладел его посохом и мечом.

Теклис проследил за взглядом колдуна через мрак, минуя бассейн с шипящей бурлящей кровью и взглянул на трон из черепов в дальнем конце залы. Закованная в тяжёлую броню фигура, чьи очертания он больше угадывал, чем видел на самом деле в окружавшей тьме, поднялась с трона; пустые глазницы золотого шлема не выражали ровным счётом ничего.

«Ты проделал долгий путь, чтобы просто умереть, эльф,» прогудел Архаон. «Но не отчаивайся. Этот мир не надолго тебя переживёт.»

 

З аклинание Теклиса показало себя куда успешнее, чем он предполагал. В последнее мгновение, когда угасла искра души Лилит, ему удалось транспортировать всех Инкарнатов и множество защитников Атэл Лорен в разрываемый штормами Мидденхейм. К несчастью, под конец, заклинание всё же вырвалось из хватки Теклиса, и доставив союзников в Мидденхейм, раскидало их по всему осаждённому врагом городу. Никто из Инкарнатов не знал, выжили ли при переносе остальные. Несомненно, это было неприятностью. Однако её уравновешивали два факта. Первое — Теклису удалось сделать так, чтобы каждый Инкарнат очутился в городе окружённый войском союзников. Некоторых окружали варбанды, а кого-то и полноценные армии. И второе — прибытие войск Инкарнатов прямо в центр захваченного Хаосом города не мог предвидеть ни один враг, разве что Кайрос Судьбоплёт, павший от руки Архаона за несколько недель до этого.

 

У Инкарнатов не было времени выстраивать своих воинов в боевые формации или объяснять им что делать. У всех, кроме Нагаша. Как и всегда, контроль Великого Некроманта над своими слугами был абсолютен. По всей территории от опалённых огнём руин Вэстгейта (Westgate), до загонов для рабов Ньюмаркта (Neumarkt), союзники обрушились на орду Архаона, не зная пощады. Неожиданность пока играла им на руку, но все они понимали, что вскоре ситуация измениться — безоговорочный численный перевес был на стороне войск Архаона.

 

Так, когда яростный красный рассвет упал на Фаушлаг, и свет распалил небеса, Мидденхейм погрузился в новую резню. Каждый из Инкарнатов, сражаясь, преследовал лишь одну общую цель. Каждому из них удалось заметить шрам масштабных раскопок, либо кучи выкопанной земли и ямы полные мёртвых рабов по его периметру. Все понимали, что битва за Мидденхейм — битва за судьбу мира — не может быть выиграна среди руин этих грязных улиц. Поэтому они, прилагая все усилия, вели своих последователей к центру провала, который был проделан по приказу Архаона в скале Фаушлаг.

 

Из всех Инкарнатов в самой тяжёлой ситуации оказался Карадриан. Его армия появилась на останках Ульриксмунда (Ulricsmund) на самом краю вырытого провала. Времени для слов не было, ни секунды для отдачи приказов свои воинам. Не успел магический шторм развеяться, как эльфы Карадриана обнаружили, что окружены размахивающими топорами Скарамор и соплеменниками Курган, облачённых в чёрную броню. За их спинами разверзлась тёмная пасть провала. Отступать было некуда, и Карадриан понял — если помощь не подоспеет как можно скорее, даже сила заключённая внутри него не спасёт их от гибели.

 

В момент этой страшной нужды, Карадриан почувствовал, что Акшай внутри него стал ещё более непокорным и яростным, чем когда либо. В этом было их спасение. В отличии от остальных ветров магии, ветер огня не слабел, а становился только сильнее, разделяясь. Когда всюду маячили чёрные знамёна и орда окружила их плотным полукругом, конца которому не было видно, Инкарнат Огня потянулся глубоко в свою душу и разделил силу Акшая на тысячи лепестков. Самую большую часть он оставил внутри себя, остальное рассеял по своему войску. Волшебное пламя заплясала на мечах эльфийских воинов и зажглось в их сердцах, наполнив их решимостью и волей к победе.

 

Вожди Курган — многие из которых ещё мгновение назад спали в своих шатрах — гортанно отдавали приказы, направляя своих воинов к выкопанному котловану. Северяне собирались раздавить Огненное Войско, сбросив их трупы в яму, считая их всего лишь очередными слабаками, которых они уже убивали в этих краях. Однако элемент сюрприза оказался на стороне Карадриана. Он не стал дожидаться пока его атакуют, а вместо этого сам повёл своё Огненное Войско в атаку, ударив в самый центр наступавшей орды.

 

Эльфы ударили авангард Курганских варбанд, как огненный шторм. Волна огня, ревущая и яростная катилась перед ними, служа их предвестником. Плоть зажарилась а доспехи сплавились от этого удара. Люди вопили, когда их кожа с шипением чернела и слазила с влажного мяса. Огонь плясал на лезвиях алебард и мечей, с кровожадной лёгкостью рубящих тела нордландцев на куски вместе с их щитами и доспехами. Ведущие варбанды были уничтожена в мановение ока эльфами, больше подходящими на живое пламя, чем на существ из плоти и крови. Оставшиеся северяне опустили оружие и побежали, готовые в этот момент рискнуть впасть в немилость Тёмным Богам, только бы избежать гнева объятых пламенем эльфов. Скарамор, находящиеся поодаль от начала этой бойни, с презрением смотрели на бегство Курган. Пока эльфы могут истекать кровью — не важно какой силой они обладают.

 

Малекит заметил столбы огня ударившие в небо, но не стал тратить время, раздумывая что бы это значило. Войско Короля Вечности сражалось на юго-востоке Ульриксмунда, где скавены превратили лабиринт улиц района Винд (Wynd) в своё поганое гнездо. Тени метались как дым на ветру и безумный визг паразитов звучал повсюду, когда эльфы убивали крысолюдов, обрушившись на них и застигнув врасплох. Запертые в узких улицах, скавены не могли воспользоваться численным превосходством и бежали прочь от Малекита и его облачённых во тьму воинов. Однако нашёлся один воевода, опьяневший от варп-пыли настолько что решил схлестнуться с Королём Вечности. Его изуродованные останки переваривались теперь в брюхе Серафон а страшная картина его смерти лишила остатков храбрости тех крысолюдов, кто подумал было сопротивляться, руководствуясь его примером.

 

На севере Нагаш принёс дар смерти нордландцам, занявшим Ньюмаркт. Заклинание Теклиса распространилось до восточной границы Атэл Лорен — даже за её пределы, хотя мало кто знал об этом — и перенесло всю армию Великого Некроманта вместе с ним. Одетые в шкуры нордландцы считали себя в безопасности в сердце стана Архаона и спали перепившись элем — они умерли быстро. Проклятые ржавые клинки без труда рассекали доспехи их смазанной жиром кожи. Крелл и его Легион Обречённых перебили их всех, не пощадив ни одного. Вскоре всё было кончено, и Войско Нежити двинулось дальше.

 

Аркан и Нагаш шли впереди Проклятого Легиона, их колдовсвто поднимало с земли тех, кого они только что перебили. В этом районе города уцелело лишь несколько зданий, и все они были использовались теперь, как загоны для рабов. Узники этих вместилищ были облачены в грязное тряпьё, бывшее когда-то униформой провинций из которых они происходили. Эти бедняги выжили чтобы мучиться в рабстве, в то время как их более удачливые товарищи погибли под топорами нордландцев. Теперь рабы видели, что их мучители бегут в панике прочь и радостно наблюдали за ними изнутри покосившихся клеток. Пленники принялись кричать и улюлюкать, обрадовавшись что помощь наконец то пришла и момент освобождения настал. Однако, увидев от чего бежали их пленители, люди пришли в настоящий ужас. Это были вовсе не войска Имеприи. На них надвигалась волна нежити.

 

Малекит проигнорировал бы рабов, он видел в них лишь жалкие отбросы, сдавшихся в плен и не достойных его внимания. Гелт, Карадриан и Алариэл пожалели бы несчастных и освободили бы их. Тирион и Император, использовали бы их как армию, готовую мстить тем, кто втоптал в грязь их дома и поработил их. Нагаш же, глядя на набитые рабами клетки, видел лишь материал, который можно использовать. Великий Некромант воздел руки к небу и Ньюмаркт заполнил аметистовый туман, задушив всех живых, находящихся там. Вскоре хрипы и стоны задыхавшихся стихли и округа погрузилась в мёртвую тишину.

 

Когда армия Нагаша удвоилась в размере, она прошла сквозь Ньюмаркт в погорелую пустошь, бывшую когда-то Великим Парком (Great Park). Там посреди обугленных стволов деревьев, Великий Некромант встретил первое серьёзное сопротивление. На противоположной, восточной стороне стояли шеренги закованных в броню воинов, прорези на их глухих шлемах были чёрными дырами, скрывавшими глаза. Рыцари затянули мрачное песнопение, вытесняя возможный страх перед надвигавшейся волной мертвецов. Несколько колдунов в их рядах принялись творить запретные символы в воздухе. Очертания приняли форму, обернувшись фиолетовыми огненными вспышками, ударившими в ряды нежити, словно пушечные ядра и быстро перекидываясь от одного на другого. Ни Нагаш ни Аркан не обратили внимание на эти потери. Все воины их армии были расходным материалом, особенно безмозглые зомби.

 

Ковыляющие зомби валились на землю пачками, объятые колдовским пламенем. Со стороны казалось, что большая часть армии нежити полыхает огнём, так оно и было. Однако Аркан уже трудился над заклятием, которое оградит от магического огня моргастов и умертвий Обречённого Легиона. В это время холодный взор Нагаша упал на вражеские порядки. Он нашёл каждого колдуна в рядах бронированных воинов и вырвал из них души, сжав в кулаки свои костлявые пальцы.

 

Все эти детали были не видны нордланцам, занявшим восточную часть сгоревшего парка. Они видели, что армия противника гибнет в колдовском пламени Хаоса. Вожди и их воины потрясали оружием в нетерпении, считая что колдуны хотят украсть у них победу над врагом. Лавина бойцов хлынула вперёд, подняв в воздух пепел и пыль, несясь между тлеющих остовов стволов деревьев. Воины кричали боевые клятвы и размахивали на бегу топорами. По краям скакали рыцари, подгоняя своих боевых жеребцов. В авангарде ковыляли мутировавшие твари, спущенные с цепей их жестокими погонщиками. Нордланцы врезались в горящую массу армии нежити, разметав неповоротливых зомби. Заработали топоры и мечи, рубя медлительных обгоревших врагов. Вскоре весь авангард зомби был уничтожен и затоптан. С громоподобным лязгом щиты северян столкнулись с щитами Обречённого Легиона и началась настоящая битва.

 

Пока Нагаш продвигался в руинах Великого Парка, Влад невидимкой скользил на севере неподалёку. Капризная магия Теклиса разлучила вампира и его хозяина и забросила первого в Район Паласта (Palast District). Влад хорошо знал Мидденхейм, не раз он бродил по его ночным улицам, под покровом магической вуали. Однако, теперь он едва узнавал то, что видел вокруг. Сады и поместья Паласта превратились в пепелища и места кровавых расправ.

 

Мятежная Королева Крови сделала Паласт своим новым храмом. Многие из Скарамор в орде Архаона, распознали в её кровавом безумии дар Кхорна и теперь поклонялись ей, как когда-то Королеве Резни Валкии. Аллеи этого района были влажными от крови союзников и врагов, которая текла здесь, как нигде. Выпотрошенные тела-подношения свисали с залитых кровью деревьев или штабелями лежали в полных кровавой жижи фонтанах. Горящие тела были насажены рядами на импровизированные частоколы, тянувшиеся вдоль забрызганных кровью стен. Освежёванные трупы были набиты в подвешенные под арками клетки. Среди жертв резни встречались ещё трепыхавшиеся полуживые, чьи глаза были вырезаны последователями Хэлеброн, а тела были изрезаны ровно настолько чтобы полностью обездвижить и обеспечить более долгую и мучительную агонию перед смертью. Головы многих были отрезаны, их черепа забрали последователи Кхорна, а сердца были вырезаны и сожжены в ритуальном поклонении Королеве Крови её служанками. Такие виды показались отвратительными даже Владу. В этой резне не было порядка или общего замысла, она была бессмысленна.

 

Предположения Влада были верны — союзники ожидали его к югу от Района Паласта. В самом сердце Миденплац, Войско Жизни Алариэл было осаждено завывающими полчищами зверолюдов и культистов крови. Эльфы были в неоспоримом меньшинстве, и окружены зверьём со всех сторон. Древолюды обменивались ударами с четырёхрукими гигантами. Блеющие банды горов рубили дриад своими топорами. Стрелы свистели, пробивая рогатые черепа и мутировавшую шкуру, покрытую нарывами и коростой. Войска Хэлеброн бились с пузырящейся кровавой пеной на губах. Эльфийские ведьмы проникали минуя любую оборону в центр вражеского строя; их гибкие нагие тела, скользкие от крови извивались, в то время как их отравленные клинки потрошили воинов Алариэл. Жнецы черепов были более прямолинейны и не искусны в своём напоре, они рубили всех, кто попадался им на пути, включая своих звероподобных союзников. А в гуще своих последователей, среди взмокших от крови тел, дралась сама Хэлеброн; её лицо было чистым безумием, она хрипло завывала и визжала, бросая проклятия Вечной Королеве.

 

Алариэл не уклонялась от битвы и была в сердце сражения. Жадеитовые волны магии жизни струились с её ладоней, исцеляя раны её падших воинов. Она отдала часть себя в битве за Королевскую Поляну и это дорого стоил самой Алариэл и её союзникам. Влад видел, что силы Алариэл были на исходе. Даже находясь на расстоянии и наблюдая за ходом битвы с площадки на вершине превратной северной башни, вампир видел, как бледна была Вечная Королева. Она давно бы погибла, если бы не Дарту, стоявший впереди неё как волнорез, о который разбивались полчища врагов. Громадный древолюд без устали размахивал своим сверкающим мечом, сея смерть среди врагов Алариэл, однако его смертоносная сила не могла испугать фанатичных культистов и бешеных зверей, гибель Алариэл была лишь вопросом времени.

 

Влад сражался в многочисленных битвах и был свидетелем ещё многих сражений. Он мог сразу определить поражение на глаз и не желал рисковать жизнью в заведомо проигранной схватке. Алариэл нуждалась в ещё одной армии, один воин — даже такой как Влад, не мог ничего изменить.

 

Не успела эта мысль до конца оформиться в голове Влада, как под рёв пушечных выстрелов, часть восточной стены Миденплац взорвалась осколками камня. Массивные обломки полетели в разные стороны, посыпая округу каменной крошкой и пылью. Зверолюды выли и блеяли, погибая под осколками падающей сверху каменной лепнины и статуй Ульрика, которыми изобиловала местная архитектура. Не успела каменная пыль улечься, как её пронзили рявкающие ружейные выстрелы. Пули ударили с той стороны, а следом за первыми залпами в пыли засверкала громриловая броня дварфов. Из-за обвалившейся стены послышался боевой клич на Кхазалиде (Khazalid).

 

Влад смотрел за тем, как дварфы начали своё наступление, видел блеск золотой маски Гелта среди покрытых рунной вязью знамён. Им нужна была армия и армия пришла. Выкинув из головы мысли о неминуемом поражении, вампир приготовился скользнуть вниз с вершины превратной башни и присоединиться к бушующей битве. Он и не подозревал, что за каждым его движением наблюдали со стороны.

 

Манфред фон Карштайн прибыл в Мидденхейм несколькими днями ранее, едва пришедший в себя после всего что случилось с ним в Атэл Лорен. Архаон охотно принял присягу вампира, однако так и не успел указать вампиру на его место в своем плане. Манфред не чувствовал бы себя так комфортно в стане нового союзника, если бы узнал что целью Архаона было вовсе не мировое господство, но уничтожение этого мира. Однако об истинных намерениях Архаона знали лишь несколько самых его доверенных советников, а перебежчик и головорез Манфред не входил в их число.

 

Однако Манфред уже пожалел о данных Архаону обещаниях. Ему не было дела до Богов Хаоса — ничьё величие не интересовало вампира, кроме как его собственное — а выполнять волю нордландского вождя было почти так же унизительно, как служить неблагодарному Нагашу. Однако, увидев Влада среди руин Мидденхейма, вампир вспомнил об истинной причине всех своих бед. Манфред всегда был вынужден оставаться в тени старшего вампира. И если будучи на службе Великого Некроманта, он вынужден был сдерживать свои намерения по убийству своего командира - теперь Манфреду ничего не мешало сделать это.

 

А в это время, в другом месте, судьба ли, или непредсказуемость заклинания Теклиса свели Императора и Тириона под западной стеной Мидденхейма. Инкарнаты материализовались в поле зрения друг друга, по крайней мере достаточно близко, чтобы Император смог разглядеть гордо реющие знамёна Каледора и Лотерна. Между ними вскипала масса визжащих скавенов, которые лезли из своих грязных гнёзд в стенах бараков и дырах подземных тоннелей. Возвышаясь над толпами рабов, бронированные крысоогры поднимали свои механизированные конечности-оружия. Масло начинало с шипением брызгать на их шерсть, питая крючкообразные ножи-лезвия, многоствольные пушки и прочие приспособления для автоматического убийства.

 

Император был знаком с этими отвратительными изврщёнными чудовищами, ему уже приходилось убивать таких на стенах потерянного Аверхейма. Тирион видел их впервые, но сразу понял на какие разрушения были способны механизированные крысоогры. Как одни оба Инкарната повели своих рыцарей на неорганизованную массу скавенов.

Крысолюды не сразу осознали всю опасность врага с которым встретились. Они знали, что находились на безопасной территории, в захваченном городе, в окружении несметного полчища союзников. Приближавшееся войско рыцарей было не многочисленно и с виду не представляло из себя серьёзной угрозы. Вскоре останки этих глупцов будут лежать в подземных норах и плавать в костяных горшках. Как и всегда возможность лёгкой наживы подстегнуло скавенов к действиям; похватав копья они поспешили наброситься на врага.

 

Однако в самом сердце анархии полчища крысолюдов Висрэтч (Visretch), Вёрминлорд, чья оппортунистcкая воля держала вместе эти разношёрстные банды клановых крыс, учуял истинную опасность исходившую от этого нового врага. Дело было не в том, что за несколько мгновений до его появления, он почувствовал давление заклинания Теклиса. Хотя он почувствовал его и это стало мгновением пронизавшей его боли, на которое крысо-демон абсолютно ослеп. Что-то таилось среди рядов надвигающихся смертных, и на вкус это «что-то» резко отличалось от всех остальных. Висрэтч был озадачен и заинтересован.

 

Слишком поздно Вёрминлорд понял, кем являлся Тирион на самом деле. Лишь в момент, когда с меча эльфа ударил бриллиантовый свет, Висрэтч догадался об истинной природе Инкарната. Клановые крысы завизжали, закрывая своими лапами ослепшие глаза. Скавены, бывшие в передних рядах, слепо бросились назад, топча, кусая и царапая тех, кто шёл следом в попытке спаси свою шкуру. А следом неслась конница, и закованные в броню лошади топтали крысолюдов под оглушительные топот копыт. Управляющие крысоограми скавены завопили, когда их сенсоры восприятия заискрились от внезапной перегрузки. Повинуясь сбившимся с целей наводчикам, механизированные гиганты открыли беспорядочный огонь.

 

Пули из варпкамня и извергающийся огонь болезненного изумрудного, цвета разорвали пространство. Воско Тириона понесло первые потери, когда нескольких принцев Каледора сбросило с сёдел, изрешетив до неузнаваемости бешеным скоростным темпом огнестрельной технологии крысолюдов. Огненные языки так же нашли своих жертв, и эльфы закричали, на глазах превращаясь в горелый шлак вместе со своими скакунами. Однако, большая часть вражеского огня пришлась на свои собственные ряды. В нестройной массе крысолюдов образовались целые пустоты, когда скавены пытались спастись от огня своих союзников и бросались в рассыпную, погибая всё равно либо от пуль и пламени, либо под лапами таких же несчастных пытавшихся спастись. В эти места Тирион и направил своих воинов, летя во главе войска и каким-то образом оставаясь невредимым, несмотря на плотность и кучность вражеского огня.

 

С другой стороны скавенской орды сражались рыцари Императора и им повезло меньше чем войскам Тириона. С этой стороны в бой пошли самые отборные из варбанд клановых крыс. Крысоогры и команды варплоковых джезелей открыли прицельный огонь по рыцарям Имперцев. Плотность огня прерывалась лишь редкими сбоями, когда технология скавенов, клинила и выходила из строя, взрываясь, убивая самих крысолюдов и застилая облаками горелого дыма видимость для стрелков, что вели огонь с соседних позиций. Пули выбивали рыцарей из сёдел, раненные лошади бешено ржали, но потери только добавляли решительности и ярости оставшимся всадникам. Теклис перенёс людей в их потерянный город и это был их второй шанс отомстить за потерянный дом и убитых товарищей. Видя трупы соратников и осквернённые улицы, рыцари утратили чувство самосохранения и страха, они летели на врага сквозь дым пожара и свист летящих навстречу пуль.

 

Битва продолжала набирать обороты, Инкарнаты вели свои отряды в атаку против превосходящих их в численности войск противника. Свежее пополнение нордландцев с воплями вливалось в сражение, усиливая и так почти не проницаемую стену щитов. Скавены выскакивали из своего логова в глубинах Фаушлаг, чуя наживу и возможность поубивать. Демоны лезли сквозь истончившуюся реальность, привлечённые кровопролитием и массовой резнёй, неся с собой огонь и смерть, которыми и так изобиловала ночь.

 

Новые герои были выкованы в эти тёмные часы, совершив легендарные подвиги в годину великой нужды, подвиги слава о которых умерла навсегда там же вместе с теми, кто был их свидетелями. Чемпионы севера снискали достаточно боевой славы, чтобы Тёмные Боги наконец обратили на них внимание и одарили своей благодатью — плоть этих воинов бугрилась и изменялась принимая дары Хаоаса. Воистину тёмные братья, наблюдавшие за бойней из пустоты, не видели подобного развлечения уже многие столетия. Они всласть пировали страданием и смертью, которые лились на них, не заботясь о том, закончиться ли эта битва воплощением их планов или нет.

 

Когда ночь опустилась на город, и взошла одинокая луна, Имератор взглянул на усыпанное яркими звёздами небо. Он выглядел более потрёпанным и уставшим, чем другие Инкарнаты, ведь у него не было больше силы Асира, на которую можно было положиться в битве. Однако созерцая небесные тела, и осознавая их упорство светить многие тысячи лет несмотря ни на что, он черпал силы продолжать свою борьбу. По правде говоря битва проходила куда лучше, чем он ожидал. Он и Тирион медленно продвигались к Храму Ульрика и большим раскопкам, но какой бы прогресс не был - он был всё же прогресс. Каждый шаг, каждый переулок был отбит, заплатив высокую цену, но сопротивление почему-то становилось всё слабее с каждым разом. Император решил, что другие Инкарнаты, сражаются в стенах Мидденхейма и оттягивают войска противника на себя, облегчая ему продвижение. От части он был прав в своих суждениях, однако всё равно не догадывался об истинной сути происходящего.

 

Император позабыл о восьмом ветре, высвобожденном из Великого Вихря. О ветре так же ускользнувшем в поисках смертной оболочки, вместилища, которое он сможет занять. Никто из пребывающих в Мидденхейме не знал что случилось с Гуром, Ветром Зверей. Они знали лишь то, что сказал им Теклис, что ветер ускользнул от него во время разрушения Великого Вихря и теперь находился вне досягаемости. Однако в это врем восьмой Инкарнат уже стоял на улицах Мидденхейма и его восьмая армия, заброшенная вместе с ним сюда против своей воли заклинанием Теклиса, обрушила всю свою ярость на город, в котором неожиданно очутилась.

 

Восьмая армия, Зверо-Вааагх! (Beast-Waaagh!) оказался здесь против своей воли и не понимал как это произошло. Никто из орков не имел представления о том, что мир находился на краю пропасти. Они не сражались за честь, противопоставив себя захватчикам или надвигавшемуся злому року. Они просто рубили и ломали всё на своём пути, несясь по улицам города лавиной насилия, потому что это приносило им радость. Они любили сражаться. С каждым новым врагом, падшим под их топорами, их боевые вопли становились громче. Рёв орков катился по лежащим в руинах улицам, скатывался в заваленные трупами водосточные канавы и взбирался по полу обрушившимся стенам домов. Он уже заглушал заунывные песнопения нордланцев и бой их барабанов. За ним было не слышно безумного визга скавенов.

 

ВАААГХ!

 

Орки текли по улицам торгового района, зелёной волной и бессчётное количество нордландцев захлебнулось в её водах. Той ночью никто не пролил столько крови сколько топоры Зверо-Вааагх! Грубые лезвия обрушенные со страшной силой, рассекали выделанные кожей щиты и стальные шлемы северян. Боевой раж воинов Хаоса столкнулся воинственной природой зеленокожих. Орки рубили своими чоппами, пока те не тупились и не ломались, а потом продолжали долбить врагов кулаками.

 

Вожак зеленокожих рубился в первых рядах своей армии, это был массивный чёрный орк, его морда несла следы множества битв, а громадный топор за один удар разваливал воинов вместе с их лошадьми. Его не могла остановить никакая стена щитов, чемпионы Хаоса вылились к его ногам обезглавленными, а мутировавшие звери падали в кучи своих выпотрошенных кишок. Он не знал усталости и был диким, словно горы из которых он пришёл. Важак был вне себя от ярости, что кто-то посмел сдёрнуть его против воли с гранитного трона и теперь эта злоба движила его и без того страшной силой. Он не понимал, отчего вдруг стал таким непобедимым, думая что, вероятно, Горк вдохнул частичку себя в его тело. На самом деле его не заботил источник вновь приобретенного могущества. Гримгор Железношкур никогда не уходил от драки.

 

Сила Гура прогибала саму реальность, заставляя воздух идти рябью, когда Гримгор бил врагов своим топором, часть этой мощи так же наполняла зеленокожих, сражавшихся рядом со своим лидером. В рядах армии Гримгора были не только зеленокожие но и огры. Их племена были завоёваны несколько месяцев назад и теперь они сражались за орков так же охотно как и за своего сверхтирана в прошлом. Еда и бойня были двумя составляющими нехитрой натуры любого огра, и Гримгор предоставил им обе эти части в изобилии.

 

Сотни и сотни скавенов и нордландцев вливались в район торговцев, но орков не удавалось остановить. Если войска Инкарнатов бились с отчаянием, то Зверо-Вааагх! сражался с какой-то щеголеватой радостью, будто всё это была большая игра а не битва, единственной платой в которой была жизнь. С каждым новым втоптанным в грязь знаменем, с каждым поверженным чемпионом нордландцев их уверенность росла а продвижение ускорялось. Их собственные потери росли пропорционально убитым врагам, но ни огры не орки никогда не считали своих мёртвых.

 

В результате Зверо-Вааагх! привлёк к себе повышенное внимание большей части необъятной армии Хаоса. Более того, ни один из командиров Архаона не распознал бессистемности в продвижении орков Гримгора и изо всех сил пытался препятствовать зелёной волне, не догадываясь, что Инкарнаты были настоящей угрозой исполнению планов их хозяина.

 

Лишь Дарк'двэл, хитроумный Вёрминлорд теней, какая возможность ему предоставилась. Он догадался, что орки не действовали за одно с появившимися из ниоткуда войсками Инкарнатов и будут сражаться с ними с такой же охотой, что и с силами Хаоса.

 

 

Собрав несколько воевод скавенов, чьи неприкрытые амбиции или регулярные поражения уже ему надоели, Дарк'двэл приказал им атаковать восточный фланг Зверо-Вааагх! Когда Гримгор изменил направление атаки, чтобы встретить нового противника, вся волна зеленокожих потекла вслед за ним, перенаправившись в сторону района Винда (Wynd) и Войска Тени (Host of Shadow). С верхушки храмового шпиля Дарк'двэл удовлетворённо наблюдал за тем, как изменилось направление разрушительной волны зеленокожих и был рад успеху своих манипуляций. Приношение в жертву нескольких сотен клановых крыс стоило того, чтобы орки и эльфы вцепились друг другу в глотки. С визгливым смехом, Вёрминлорд отбыл со шпиля в поисках новых подчинённых. Он сделает так чтобы враги убивали друг друга до полного самоистребления. Лишь тогда победа Рогатой Крысы станет возможной.

 

Гримгор не был единственным существом, против воли перенесённым в Мидденхейм заклинанием Теклиса. Жаждущий Крови Ка'Бандха, связанный тройной магией жизни, тени и света был перенесён эфирными течениями точно так же, как и те, кто связали его. Для демона этот перелёт был отнюдь не быстрым. Его долго мотало и крутило в потоках магических ветров, тряся как сорванный ураганом лист между миром смертных и царством бессмертных.

 

Когда Дарк'двэл начал оттягивать продвижение Зверо-Вааагх! в сторону войска Малекита, Ка'Бандха наконец вырвался на свободу из магического урагана. Жаждущий Крови пролетел по небу, как падающая звезда и рухнул на останки Графсмунда, попутно превратив в руины несколько уцелевших особняков. Нордландцы, ожидавшие появления нового врага, подбежали к об