В проломе появляется разгоряченный Б у ш т е ц.

Б у ш т е ц. Где Соляник?

Д е р в о е д. С вами же побежал…

Б у ш т е ц (возбужденно). Ротный приказал дальше не соваться… Сейчас их «катюшами» причесывать будем. Эй, Одуванчик! Уши сегодня целые? Ты, партизан, посматривай… Черт их знает, что у них на уме… Ох, веселенький бой был!

Исчезает в проломе. В окне появляется Л и д к а.

Л и д а. Где Ленька?

Д е р в о е д. Леня!

О д у в а н ч и к. Ну что?!

Л и д а. Ты живой?

О д у в а н ч и к. А ты не видишь?

Л и д а. И я живая… (Достает из санитарной сумки несколько плиток шоколада.) Вот, я тебе принесла трофейного. В блиндаже нашла…

Д е р в о е д. Что ты будешь делать!

Л и д а. Ешь, Ленька… А я побегу… Раненые там. Сегодня что-то раненых много… (Подходит к Дервоеду.) Дед, это правда, что сердце всегда беду чувствует?

Д е р во е д. Иди, Лидка… Все будет добре…

Л и д а (подошла к Одуванчику). Ленька…

О д у в а н ч и к. Что?

Л и д а. Ничего… Я пойду…

О д у в а н ч и к. Иди…

Л и д а. Ты быть хоть спасибо сказал…

О д у в а н ч и к. Спасибо…

Л и д а (провела рукой по его волосам). Как у тебя повязка?

О д у в а н ч и к. Ничего. Хорошо.

Лида резко повернулась и побежала в пролом.

Дед, шоколад будешь?

Д е р в о е д. Тебе мать снится, Ленька?

О д у в а н ч и к. Снится, а что? (Пауза.) А к чему ты это? (Пауза) Ты чего про мать спросил?

В проеме появляется С о л я н и к.

С о л я н и к. Как вы?

Д е р в о е д. Ждем…

С о л я н и к. Слава Богу, у нас все целые…

Появляется Б у ш т е ц. Подходит к Солянику.

Б у ш т е ц. Покажи автомат…

С о л я н и к. Зачем?

Б у ш т е ц. Покажи автомат, сволочь!

Д е р во е д. Чего ты?

Б у ш т е ц. Не лезь, партизан!

С о л я н и к (подает автомат). На…

Буштец берет автомат, достает из него диск. И вдруг с размаху бьет

Соляника по лицу.

Б у ш т е ц. Паскуда!

Д е р в о е д. Ты что делаешь?!

Б у ш т е ц. На, глянь, все патроны целенькие, смазка свежая! Ни разу, сука, за атаку не выстрелил!!! (Ловко вбивает диск в автомат). А ну, становись к стене!

О д у в а н ч и к. Ты что?! В штрафбат захотел?

Б у ш т е ц. Я с сорок первого в штрафбате! Становись!

С о л я н и к. Не делай этого, Буштец…

Б у ш т е ц. К стене!

С о л я н и к. Как хочешь… (Идет.)

О д у в а н ч и к (кричит). Де-е-ед!!!

Буштец поднимает автомат.

Д е р в о е д (тяжело). Положь!

Б у ш т е ц. Что?

Д е р в о е д. Положь автомат на землю…

Б у ш т е ц. Жалко? Тебе жалко?! А ты вспомни, как твоих палили… что делали с твоей Марьей?! Как твое дите на сучке с яблоками пеклось! Он в них стрелять не хочет! Чего смотришь?

Д е р в о е д. Положь автомат на землю…

О д у в а н ч и к. Сергей, брось! Ну его к черту, не надо… Успокойся…

Д е р в о е д (Солянику). Отойди от стены… (Буштецу.) А ты брось автомат…

Появляется Д у г и н.

Д у г и н. Ты что, оглох? Брось автомат!

Буштец швырнул под ноги автомат и, тяжело дыша, присел на щебень.

Атака еще не кончилась, мальчики… Что такое?

Все молчат.

(Зло.) Я спрашиваю, что такое, дед?!

Д е р в о е д. Ничего… Поговорили…

Д у г и н (поднимает автомат). Чей?

С о л я н и к. Мой… (Тихо.) Я не стрелял…

Д у г и н. Не слышу…

С о л я н и к (кричит). Я не стрелял! Верую я!

Д у г и н. Вот теперь слышу… (Пауза.) А это трибунал, Матвей…

С о л я н и к. Я знаю…

Д у г и н. Дед, дай махорки… (Подходит к Дервоеду, начинает крутить цигарку.) Что же нам, бедным, делать? А, партизан? Человек под трибунал, а нам, грешным, с Гитлером до конца надо… (Закурил, подошел к Солянику.) Как думаешь: Божье проклятие на нашем Дервоеде лежит?

С о л я н и к. Я вам не судья…

Д у г и н. Я не говорил, чтобы ты нас судил. Я только спросил: как ты думаешь?..

С о л я н и к. Бог раз и навсегда сказал: не убий… Никого! Никогда! Ни за что! А человек сразу выход нашел: а если кто против Бога? Значит можно? А если еретик? На костер его! Кто убивает «во славу божию» – такой же преступник, как и тот, кто убивает за кошелек! Бог сказал: не укради! А если ворованное? Можно! Не пожелай жены ближнего! А у меня любовь! Можно! Похоть души нашей… Убивший убийцу – убийца и, укравший у вора – вор есмь…

Д у г и н. Аминь!

С о л я н и к. Не надо…

Д у г и н. Кто у тебя дома остался, Матвей?

С о л я н и к. Мать, жена… дети…

Д у г и н. Все живы?

С о л я н и к. Слава Богу…

Д у г и н (договаривает за него). …Который нашими руками, кровью, грехом нашим не пустил зверя в твой дом… Легко быть святым, Матвей… Когда ты один, в пустыне! У меня, может, и хватило бы силы сдохнуть с голода, а чужого не взять… А если рядом малое дитя с голода умирает? Тогда что? Смотреть и думать про «не укради»!

С о л я н и к. Попроси!

Д у г и н. А если не дают?!

С о л я н и к. Тогда укради… Но никогда не считай, что поступил хорошо…

Д у г и н. А если придут в мой дом и у меня на глазах убьют отца, распнут мать, надругаются над сестрой… Что мне делать? Попросить?! Одуванчик, что твоя мать у них просила? «Паночки, не стреляйте деток больно». И что?!

Буштец как во сне начинает подниматься, снимая автомат.

(Не поворачиваясь к нему.) Тебе было сказано, положи автомат на землю!

Буштец сел.

Так что же мне, грешному, Бог посоветует, Матвей?

Соляник молчит.

Правильно… Убей, но не думай, что это хорошо… Так я знаю, что это плохо… Не в каждом немце сидит Гитлер… Большинство – несчастные, простые люди… Но я буду стрелять! И бить точно! До конца! Потому что воюю против дьявола! И его ангелов. Как там у вас? Отрекаешься ли от дьявола и ангелов его? Отрекаюсь!

С о л я н и к. Им тоже говорят, что с ними Бог, а мы слуги дьявола…

Д у г и н. Я не пролил ни капли невинной крови…

С о л я н и к. Прикажут – прольешь…

Д у г и н. Нет!!! (Пауза.) Все! Поговорили, и хватит… Сейчас артподготовка… Пойдем дальше… Раньше сядем – раньше выйдем… (Очень просто.) Бери автомат, Матвей…

Соляник стоит неподвижно.

Бери…

Соляник молчит. Дугин достает из автомата диск.

Хлопцы, у кого патронов мало?

Д е р в о е д. У меня.

Д у г и н. На, дед… (Отдает диск Дервоеду, а пустой автомат Солянику.) Ротный с замполитом в соседнем здании… Сдай оружие и обо всем доложи… Мне некогда. Сейчас атака… Будь здоров…

Соляник пошел в пролом. Дугин подходит к Буштецу.

Встать!

Б у ш т е ц (подхватывается). Что?

Д у г и н. Ты кто такой?! Верховный Главнокомандующий? Прокурор? Судья, чтобы человека к стенке ставить?

Б у ш т е ц. Я – фронтовик! Я имею право…

Д у г и н. Тогда в «СМЕРШ» запишись! В расстрельную команду! А в моем отделении…

Свист снаряда. Все падают на пол. Вспышка на весь пролом. Взрыв.

Пыль. Тишина. Бойцы поднимают головы.

О д у в а н ч и к. Ничего себе долбануло… (Поднимается, подходит к Дугину.) Старшина, ну на кой черт его из обоза взяли? Топтался себе возле лошадей. Ну и…

Д у г и н. Людей не было! Высоту брать надо! И вообще… помолчи..

О д у в а н ч и к. Я молчу…

В проломе, без каски, серый от пыли, согнувшись, появляется С о л я н и к.

Д у г и н. У кого есть пакет? Дайте пакет!

Д е р в о е д. Сейчас!

С о л я н и к. Не надо, хлопцы… Ничего не надо…

Д у г и н (Одуванчику). Сбегай за Лидкой… Она на КП…

Одуванчик убегает.

С о л я н и к (Буштецу). Прости, Сергей… Если можешь… Господи! Что ж ты с нами делаешь?! Что ж ты делаешь?!

Прибегают О д у в а н ч и к и Л и д а.

Л и д а. Сейчас, сейчас, дядька Матвей… (Копается в сумке.) Что это ты?

Кровавым заревом вспыхнула ракета.

Все выскакивают через окно. Грозное, страшное «ура» покатилось над

землей, переросло в крик-стон «а-а-а». Топот тысяч ног

по истерзанной земле.

С о л я н и к. Господи… Господи…

                                              

З а т е м н е н и е.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ