Австралопитек на фоне африканской природы

 

Но почему же Африка и именно ее восток и юго‑восток оказались столь плодородны на находки? Здесь основную роль сыграли ее климатические и географические особенности. Африка представляет собой одно из самых стабильных океанических и континентальных плато. Здесь встречаются обширные территории с очень старыми скалами, которые практически уже не меняют своего положения. Параллельно с этим существует и крайне неустойчивая часть африканской территории. Речь идет о большом Африканском разломе, который тянется почти на три тысячи километров, проходя через Красное море и упираясь в равнину Иордании. Практически все основные находки гоминидов были сделаны именно вдоль Африканского разлома. В раннем миоцене приблизительно 20 миллионов лет назад здесь происходили драматические события, связанные с изменением климата и рельефа всего африканского континента: поднимается часть плато, за счет чего и образуется гигантская трещина, давшая начало великому Африканскому разлому. За этим, вероятно, начинается долгий цикл вулканической активности, и приведший к рождению многих скал и пиков самой необычной формы, которые до сих пор можно наблюдать в Африке в этих местах. Рождаются знаменитые вершины Килиманджаро (5895 м) и Кенья (5200 м). Процесс этот длится очень долго и завершается лишь в плейстоцене 2–1,5 млн лет назад.

В результате формируется новая топография Африки: Олдувайское ущелье, Серенгети, Западный разлом, который окружает озеро Виктория. В этих местах – в Афаре, Коби‑Фора, Олдувае – были обнаружены отложения, содержащие костные останки и каменные орудия, относящиеся к плиоцену и нижнему плейстоцену.

Большинство находок, залегающих вдоль разлома, покрыты вулканическим туфом. Для палеоантропологии эта особенность крайне важна, поскольку облегчает возможности датировки по методам изотопного распада. Дело в том, что костные останки очень редко датировали именно по ним самим, погрешность здесь может быть чрезвычайно велика, поэтому датировка производится на основе туфа или того окружения, в котором эти останки были обнаружены. К сожалению, по ряду причин это не относится к останкам, обнаруженным в пещерах. Здесь обычно используется метод датировки на основе сравнения с найденными рядом костными останками животных, возраст которых известен лучше, чем история ранних гоминидов. Не сложно заметить, что в этом случае речь идет лишь об относительных датах, что может привести в конечном счете к немалой путанице.

Последнее время стал более активно применяться дорогостоящий, но, как считается, значительно более точный метод установки даты по изменению геомагнитной полярности земли. Так, датировка этим методом большинства африканских находок австралопитеков позволила подтвердить их существование еще в плейстоцене [228, 26].

Большинство костных останков, обнаруженных в Африке, принадлежит, естественно, не гоминидам, но животным, населявшим поразительную по своему богатству местную фауну. Помимо самого разного рода приматов, здесь встречались антилопы, слоны, носороги. Богат был и мир плотоядных, приставлявших явную опасность для ранних гоминидов: гиены, гепарды, леопарды, львы.

Приблизительно 17 миллионов лет назад из‑за движения континентов происходит соединение Аравийского полуострова, Северной Африки, Ирана и Турции. Теперь фауна и флора, характерные для некогда изолированного континента, начинают распространяться значительно шире. К тому же это приводит к исчезновению моря Тетис, которое прежде разделяло континенты. Следы этих событий можно встретить в отложениях 16–14 миллионов лет на западе Африки. Изменяется и животный мир, увеличивается количество жирафов в саване, впервые появляются страус, современные формы носорогов, а также несколько ныне вымерших видов обезьян Старого Света, таких, например, как кеньяпитек (Kenyapithecus) [316, 65; 286, 293–294]. Новые виды животных приходят из Азии, например, между 12 и 9 млн лет назад здесь появляются гиены. Подъем плато и образование мощного разлома, который начал увеличиваться со временем, изменяет и вегетационные пояса тропических лесов, саванн и пустынь. Именно тогда формируются тропические ливневые леса, отличающиеся поразительным разнообразием флоры, которые сегодня протянулись вдоль побережья Западной Африки до центрального плато. Общая тенденция к похолоданию климата, которая наметилась в миоцене, завершается чередованием продолжительных ледниковых и межледниковых периодов в плейстоцене. Как следствие, все это в совокупности повлияло и на животный мир Африки, и на его ранних человекообразных обитателей.

 

3,5 млн лет назад во время развития австралопитеков в Африке воды Атлантического и Тихого океана смешивались на огромном пространстве у берегов Америки, что регулировало уровень солености воды. Течения Атлантики также смягчали холод арктических вод, а Африка в основном была покрыта дождевыми и смешанными лесами. Современный климат стал жестче. Северо‑атлантические течения, несущие высокую концентрацию соли в воде, уходят вглубь, прежде чем достигнут полюса, что приводит к образованию арктических льдов. Как следствие, это «высушивает» климат, климат Африки оказывается засушливым, количество пустынь увеличивается

 

Последний большой ледниковый период наступил не так давно – 18 тысяч лет назад, когда ледовая кромка в северном полушарии покрыла большую часть современной Британии. В районе экватора наблюдался несколько иной эффект: резкое уменьшение тропических ливневых дождей.

Именно в этих районах вдоль экватора приблизительно 3,6–2,5 млн лет назад жили двуногие гоминиды – австралопитеки, которые долгое время и считались важнейшим звеном на пути к человеку. Причем практически на одном ареале обитали несколько видов австралопитеков, некоторые из них считались «прогрессивными», некоторые представлялись тупиковыми ветвями. Но по загадочным причинам здесь же, в этих районах, не найдено ни одной переходной формы, которая свидетельствовала бы, что австралопитеки каким‑то образом эволюционировали в Человека. Они просто обитали здесь в течение миллионов лет и постепенно, вероятно, из‑за изменения климата, сошли на нет.

 

Первый австралопитек

 

Раймонд Дарт с черепом первого обнаруженного австралопитека

 

В 1922 г. известный в будущем австралийский анатом и палеоантрополог Раймонд Дарт занимает пост профессора Университета Витватерсранда в Йоханнесбурге и начинает целенаправленное изучение связи мозга и нервной системы. Первые свои шаги в этом направлении он делал под руководством знаменитого невролога Графтона Эллиота Смита из Университетского колледжа Лондона. Постепенно Дарт приходит к выводу о размере мозга как о кардинально важном факторе человеческого развития в процессе эволюции, причем он отрабатывает методику реконструкции мозга на основе слепков, снятых с внутренней поверхности свода черепа.

Работая в Южной Африке в Йоханнесбурге, Дарт договаривается с местными рабочими, что трудились в каменоломне Таунга, присылать ему все окаменелости, которые они находили в известняке. Через некоторое время его офис был буквально забит останками древних животных, подавляющее большинство которых были и до этого известны науке. Но однажды в руки Дарта попадает округлый известняк, на котором явным образом отпечаталась внутренняя поверхность свода черепа. Более того, сохранились даже некоторые остатки самого свода черепа, и все это вместе позволяло восстановить целостный вид головы существа. Безусловно, здесь свою роль сыграл случай – если бы Дарт не был специалистом именно в этой области, то, возможно, он бы равнодушно прошел мимо этой находки. Но опытный взгляд анатома заметил, что речь идет действительно о необычном существе. Прежде всего, слепок показывал, что обнаружен гоминид, и это явно прослеживалось по структуре его мозга, который ушел заметно вперед по сравнению с обезьянами. Дарт понимает, как он отмечал позже, что он получил «возможность изучать то, что, возможно, являлось единственным ответом на вопрос об эволюции человека» [92].

Дарт публикует сообщение о своем открытии в журнале «Nature» («Природа»), где дает найденному гоминиду имя Австралопитек – Южная обезьяна. Полное имя гоминида было Australopithecus africanus – Австралопитек африканский. По иронии судьбы к находке Дарта отнеслись если не с презрением, то с невниманием. Возможно, это объяснялось австралийским происхождением самого Дарта, поскольку в ту пору царило представление о том, что Австралия вряд ли способна готовить искушенных исследователей. Однако основная причина крылась в том, что идентификация, которую провел Дарт, используя слепок, базировалась на методике, понятной в то время лишь самому Дарту и еще нескольким людям во всем научном мире. У Дарта просто не нашлось сторонников, которые могли бы понять всю значимость его открытия и точность идентификации. И хотя первооткрывателем австралопитека был, безусловно, Раймонд Дарт, признание этот самый ранний из предполагаемых предков человека получил лишь после открытий и исследований Роберта Брума.

 

«Мальчик из Таунга» – первый австралопитек, обнаруженный в 1924 г. Внизу – реконструкция Роберта Брума

 

Прежде всего, Бруму посчастливилось обнаружить значительно больше останков австралопитеков, некоторые из которых неплохо сохранились. Поэтому отпала необходимость кропотливо восстанавливать череп австралопитека по неясным отпечаткам внутричерепной поверхности на известняке.

В 1954 г. зоолог сэр Солли Цукерман и его коллеги проводят ряд исследований в области сравнительной анатомии, где стремятся установить корреляцию между эволюционными изменениями высших приматов. Группа Цукермана стремилась проследить, какие изменения должны происходить в процессе эволюции, с какой скоростью и в какой последовательности. В процессе опытов было проведено последовательное сравнение костей и зубов в трех сериях: австралопитека, современного человека и различных обезьян, в том числе гориллы, шимпанзе, орангутана, гиббона.

Ключевыми характеристиками здесь служил объем мозга, форма челюстей и зубов, а также посадка головы. Последнее – посадка головы – во многом представлялась действительно крайне важным признаком, поскольку могло свидетельствовать либо о наличии устойчивого прямохождения (как у человека), либо о передвижениях на четырех конечностях. Ряд обезьян, например, гориллы, орангутаны, способны подниматься на задние конечности и даже в течение короткого времени передвигаться таким образом, опираясь в основном на внешние ребра стопы. Подобное же можно наблюдать у шимпанзе. Гориллы нередко передвигаются в почти горизонтальном положении, опираясь на фаланги кистей передних конечностей, однако это «почти» прямохождение устойчивым назвать никак нельзя, и, естественно, все это отражается на посадке головы. Таким образом, группа исследователей стремилась выделить как ряд устойчивых признаков, так и саму систему эволюционных изменений.

 

Схематичная карта Южной Африки, где был найден первый австралопитек

 

Но выводы оказались несколько неожиданными. Прежде всего, никакой «системы изменений» выделено не было. Более того, группа Цукермана приходит к выводу о том, что посадка головы у австралопитека была такой же, как у всех обезьян, и кардинально отличалась от человеческой. В этом плане они были абсолютными обезьянами. Объем мозга австралопитека в большинстве случаев был таким же, как и у современных больших обезьян типа гориллы, форма челюстей и зубов также была в подавляющем большинстве случаев схожа с обезьяньей. Таким образом, австралопитек не только стоял ближе к обезьяне, чем к человеку, но по существу и был обезьяной.

Группа Цукермана делает еще несколько важных и в известной степени поразительных выводов. Опыты показали, что мозг обнаруженных австралопитеков не демонстрировал никаких очевидных тенденций к увеличению, что теоретически должно было бы характеризовать его «эволюционный» вектор развития [414]. Можно возразить, что группа Цукермана исследовала еще «старых» австралопитеков, обнаруженных в 40‑ые гг. ХХ в., и этот Австралопитек африканский действительно мог являться тупиковой ветвью развития. А вот новые находки австралопитеков, сделанные в 70 – 80‑е гг., должны быть представлены более прогрессивными видами, мозг которых был несколько больше, да и внешний вид – ближе к человеческому. Да, это действительно так, но только и в этом случае австралопитек оставался лишь некой «точкой» на карте времени. Не было никаких признаков того, что он действительно эволюционировал – он просто существовал в течение миллионов лет во вполне конкретном регионе Африки.