Лет после Аум Синрике (Часть 17)

Обычно в конце нашего пятидневного сэссина я говорю что-нибудь типа: "Сэссин не закончился. Настоящий сэссин начинается в тот момент, когда ты думаешь, что он закончился, так что будьте внимательны!".

Нелегко сидеть по 15 часов в день лицом к стене. И не издавать ни звука в течение пяти дней тоже не просто. Но главная проблема состоит в том, что ты делаешь, когда сэссин заканчивается, ты слезаешь со своей подушки для медитации и возвращаешься в то, что люди иногда называют "настоящей жизнью".

Если сэссин был особенно беспорядочным, то я могу добавить что-то типа этого:

"Не думайте, что сэссин закончился, потому что эти пять дней в действительности не были сэссином. Это был детский сад.

Моё представление об Антайдзи состоит в том, что это место для взрослой практики. Для того чтобы практиковать как взрослый, тебе сначала надо чётко понять, почему ты здесь. Что принесло тебя сюда? Только две или три еды в день? Или же какой-то более большой вопрос? В чём он состоит?
Потом тебе надо понять, что это ты создаёшь Антайдзи. Никто иной не создаёт это место, эту практику, эту жизнь и этот мир вместо тебя. Это твоё место, твоя практика, твоя жизнь и твой мир, и ты должны нести за них ответственность. В то же самое время ты должен быть в состоянии полностью забыть себя. Ты не играешь совершенно никакой роли. Ты должен расширить своё поле зрения, забыть все свои идеи и предпочтения, видеть, что происходит вокруг. Ты должен быть в состоянии понять, как другие видят тебя и что от тебя требуется. Если ты считаешь, что можешь практиковать и без помощи общины, то тебе не нужно быть здесь. Ты можешь жить один в горах. Если ты не хочешь делать этого, а хочешь практиковать вместе с остальными в группе, то тебе нужно быть предупредительным и уважительным по отношению к сангхе. Для обеспечения налаженной жизни общины у нас есть несколько правил. Будучи взрослым, ты должен помнить об этих правилах, уважать и не нарушать их. Будучи взрослым, ты, по меньшей мере, должен быть в состоянии вытирать свою собственную задницу. И - к сожалению - довольно часто ты также должен будешь вытирать ещё чью-нибудь задницу.

Закрывать за собой двери, выключать свет, ровно ставить тапочки... всё это не должно быть таким уж сложным для взрослого практикующего.

Люди говорят мне, что они пришли в Антайдзи не для того, чтобы учить какие-то мелочные правила. Они не хотят слышать о форме, они хотят слышать о содержании. "Разве Буддадхарма не выходит за пределы форм и правил?", спрашивают они. Я думаю, что все согласятся, что когда ты отделяешь форму от содержания, то важно содержание, а не форма. Но действительно ли так легко разделить их? Где должно манифестироваться это содержание, - которое люди любят называть "Буддадхармой", - если не в какого-то рода форме? Где ты найдёшь свою "Буддадхарму", если не обращаешь внимания на свои тапки, звук своих шагов, оставленный свет? Где, если не в практике этого мгновения?

Если ты несёшь ответственность за звонки колокольчика в зале для медитации или сигналы деревянными палочками за обеденным столом, то должен совершенно точно знать, как это делается. Если ты этого не знаешь, то не только попусту тратишь время своей собственной практики, но и время всех остальных. Один звонок колокольчика может изменить всю атмосферу в дзэндо. То, что делает на кухне повар, будет также иметь прямое влияние на практику всех остальных. Один приём пищи может изменить ум практикующего. Будучи взрослым человеком, ты должен осознавать, что что бы ты ни делал, это не только твоё личное дело, а и часть практики всей общины.

Когда их критикуют, то некоторые говорят: "Я даже не знаю в чём проблема. Если ты думаешь, что в том, что я делаю, что-то не так, то мне кажется, что это твоя проблема, а не моя. У меня нет проблем!". Если у других людей есть с нами какие-то проблемы, то это может быть их проблемой. Но часто проблема существует также и у нас. С другой стороны есть люди, которые приходят на частный разговор, только чтобы сказать мне: "У Антайдзи есть проблема, и имя этой проблемы - А", и А - это имя одного из практикующих. Так я отвечаю: "Да, у А есть проблема, и, действительно, имя проблемы А - это 'А'. Но твоя ли это проблема на самом деле? Имя моей проблемы - это я, и может быть имя твоей проблемы - это ты, разве не так?".

Дверь Антайдзи всегда открыта. Люди, которые хотят практиковать вместе с нами, могут прийти в любое время. Но дверь также открыта и в другую сторону. Если ты понимаешь, что не хочешь практиковать здесь вместе с нами, то можешь также и уйти в любое время. Так что если ты остаёшься, то это твоё решение остаться. Мы не "заставляем" тебя остаться. И даже если сэссин похож на ад или саму тяжело сделать, ты не должен чувствовать себя жертвой, ты сам выбрал прийти сюда, и ты сам выбираешь оставаться здесь, каждый отдельный день, каждый отдельный момент. Не вини кого-нибудь в своём страдании. Если ты остаёшься, то оставайся. Если ты высиживаешь сэссин, то ты действительно должен высиживать сэссин. Не стоит просто убивать своё время на подушке, потому что на улице дождь, и ты не хочешь тащить свой чемодан 4 километра до дороги.

Так как же практикует взрослый? Один из моих братьев Дхармы работал в суши-ресторане, до того как стал монахом Дзэн. На несколько месяцев они поручили ему мытьё посуды, ничему его не обучая, или, по крайней мере, так он думал. Одним прекрасным днём шеф сказал ему: "Сегодня ты будешь делать суши!". Без каких-либо дополнительных указаний. Если бы ты ответил: "Но как? Никто не учил меня, как это делать!", то шеф бы сказал: "Что ты делал всё это время? Где ты был, когда мыл посуду?".

В Японии такой вид обучения называется "учёба воровством". Ты должен воровать ноу-хау, никто не возьмёт тебя за ручку и будет учить шаг за шагом. Если ты работаешь в ресторане, и твой ум где-то блуждает, думая о том, как же ты хочешь быть со своей подружкой, считая минуты до конца работы, то ты не будешь готов для нового задания, когда шеф скажет тебе делать суши. Даже если твой ум на 100% сконцентрирован на посуде, то ты бы не мог делать новую работу, так как твоё сознание ограничено раковиной. Будучи взрослым практикующим, ты должен знать, что происходит везде вокруг тебя. За счёт этого 360-градусного осознания ты создаёшь мир, в котором живёшь. Так что когда мы говорим, что ты должен создавать Антайдзи, то это не означает, что ты можешь придумать свои собственные правила и составить своё расписание, а скорее ты должен расширить границы своего осознания: чем больше Антайдзи ты видишь, слышишь и чувствуешь, тем больше ты создаёшь Антайдзи. А чтобы видеть, слышать и чувствовать полностью, ты должен забыть себя и раскрыться во все стороны.

Община помогает нам следовать расписанию, что было бы сложно сделать при практике в одиночку. С другой стороны жизнь в общине 7 дней в неделю 24 часа в день может быть гораздо более тяжёлой, чем жизнь отшельника в горах. Другие также несовершенны, как и мы, но обычно мы видим ошибки других гораздо более чётко, чем свои собственные. Поэтому другие раздражают нас, в то время как мы не можем понять, почему они так раздражаются из-за нас. В действительности, когда ты видишь ошибки других, то это как будто бы ты смотрел на себя в зеркало. Мы должны стремиться к тому, что называется на японском сэсса-такума: неотёсанные камни бьются и трутся друг о друга и в итоге становятся таким образом полированными камнями или же на самом деле драгоценностями. Мы должны видеть ошибки других как зеркало своих собственных недостатков. Нам также нужен дух Сётоку Тайси(573-621)(на русском), который выражен в его "Конституции 17 статей" (на русском):

"Гармонию надо ценить... Давайте покончим с враждой и удержимся от злых взглядов. И давайте не будем обижаться, когда другие отличаются от нас. Ибо у всех людей есть сердце, и каждое сердце имеет свои собственные склонности. Их "правильно" - это наше "неправильно", и наше "правильно" - это их "неправильно". Мы не абсолютные мудрецы, а они не полные идиоты. Мы все просто заурядные люди. Как бы мог кто-то издать правило, которым надо было отделять правильное от неправильного? Ибо мы вместе и мудры, и глупы, как кольцо, не имеющее конца. Поэтому, хотя другие и уступают своему гневу, давайте опасаться своих собственных ошибок, и хотя может случиться, что правы только мы одни, давайте следовать толпе и действовать как они".

Взрослые должны научиться вытирать свою собственную задницу. В начале в Антайдзи ты можешь даже не знать, из чего состоит "вытирание своей задницы", и не понимаешь, сколько раз другие вытирают твою задницу за тебя. Через некоторое время ты узнаешь, как делать вещи, где быть в какое время, как делать то и это. Но этого недостаточно. Теперь будет твоя очередь вытирать не только свою задницу, но и чужую. Ты должен отплачивать той же монетой, какой получил, даже этого не заметив. "Вытирание задницы" - это наш образ создания Антайдзи.

В конце марта где-то на неделю мы ходим в Осаку на прошение милостыни. Однажды часть нас села в переполненный поезд на обратном пути к дешёвому отелю в Син-Имамия, где мы остановились. Одна из моих учениц пропустила остановку или же может быть она не смогла выйти из-за кучи народа, загораживавшей двери. Мы вернулись в отель, который находится в 5 минутах ходьбы от остановки. Когда через некоторое время она тоже вернулась туда, то была взбешена: "Почему вы меня не подождали? Почему вы не сообщили в полицию? Вы не волновались, что меня могли ограбить?". Честно говоря, я совершенно не волновался. Япония - безопасная страна, и даже не зная японского не так уж тяжело найти дорогу обратно в отель. В итоге она поймала меня: "У меня возникло впечатление, что ты больше беспокоишься о своих двух детях, чем обо мне. Что бы ты сделал, если бы они потерялись!?". Моим детям 4 и 2 года. Я бы, несомненно, заволновался, если бы они потерялись в переполненном поезде. Так почему же я не волновался о моей ученице? Провалился ли я как Бодхисаттва? Я не уверен. Может быть я и не хороший Бодхисаттва, но может быть здесь также есть и некоторая разница: моя ученица почти на 20 лет старше меня, она не 3-летний ребёнок. "Но ты мой образ отца", ответила она.

Здесь я вижу важное различие между отношениями в семье и в сангхе. Сангха состоит из взрослых практикующих. Семья же лишь частично состоит из взрослых. Так что хотя я и смотрю на семейную жизнь как на модель практики Бодхисаттвы, но не думаю, что жизнь в сангхе должна быть точно такой же. Родители заботятся о своих детях, не ожидая какой-либо награды. В идеальном случае они даже не надеются, что в ответ на это о них позаботятся в старости, хотя их конечная цель - это помощь детям вырасти, чтобы они тоже стали настоящими взрослыми. Бодхисаттвы также помогают другим, не ожидая никакой награды. Но цель этой помощи - помочь другим помочь самим себе, а также помочь третьим. Цель духа бодхи - спасти других, прежде чем ты сам будешь спасён, но это означает помочь другим породить в себе то же желание, то есть помогать третьим, не ожидая для себя никакой помощи. Так что если Бодхисаттва - это тот, кто гребёт в лодке к берегу освобождения, то другие люди будут не просто гостями, а они также должны будут стать Бодхисаттвами. И когда все вместе гребут в этой лодке, то они могут понять, что освобождение находится не на другом берегу, а что все в лодке уже давным-давно были освобождены.

Кажется, что некоторые люди думают, что дети - это более хорошие люди, чем взрослые, или что наша цель как практикующих Дзэн состоит в том, чтобы вернуться в состояние маленьких детей. Я не согласен с таким видом повторного ребячества, хотя это кажется довольно распространённой идеей даже вне духовных кругов. В 80-ых одна немецкая попсовая песня звучала где-то так: "Власть детям: они не подсчитывают, что делают. Мир принадлежит в детские руки, там не будет ни хорошего, ни плохого, ни чёрного, ни белого. Только смех, никакой подавленности. И клубничное мороженое до конца нашей жизни...".

В то время мне это казалось совершенно благоразумным: разве не взрослые (особенно мужчины) начинали войны, эксплуатировали друг друга, использовали силу? До тех пор, пока я однажды не увидел в песочнице следующую сцену: никакой радости, мира и гармонии, которые я ожидал, даже однолетние дети думали только о себе, когда дрались из-за своих игрушек.

Ты можешь сказать: но у маленьких детей ещё нет идеи об отделённом индивидуальном "я". Только взрослые разделяют между "я" и "моё" и "ты" и "твоё", и поэтому мы начинаем драться. Если у тебя есть дети, то ты знаешь, насколько неверна эта идея. Это правильно, что у маленьких детей нет идеи об отделённом "я". Но это просто означает, что они думают, что весь мир принадлежит им, и что всё, включая других людей (особенно их родителей), должно двигаться в соответствии с их желаниями. В определённом смысле маленькие дети - это абсолютные идеалисты. Взрослые должны научиться признавать тот факт, что другие люди тоже существуют, и что они видят мир с иной точки зрения. Я действительно не думаю, что цель Бодхисаттвы - это возвращение в песочницу, а скорее что она лежит в образе жизни типа того, который рекомендует Сётоку Тайси в цитате сверху.

Так или иначе: учитель не должен быть как родитель для учеников, и ученик не должен относиться к учителю как 3-летний ребёнок. В общем можно сказать, что в начале своей практики многие люди думают, что тебе нужно только найти хорошего учителя, и всё будет хорошо. На самом же деле это так, как Догэн пишет в Гакудо-ёдзин-сю: учитель как хороший скульптор, который сделает прекрасное произведение искусства даже из кривого куска дерева (то есть несовершенного ученика). Но это только половина правды. Не только учитель создаёт ученика. Для ученика более важно, что со своей стороны он тоже должен создавать учителя. У Шакьямуни были тысячи учеников, но у них всех были различные учителя, потому что они создавали своего собственного Шакьямуни. У Девадатта был не тот же учитель, что и у Махакашьяпа. Кто твой учитель?"

(Продолжение следует... Дотё)

Скрещивание ног (4)