Глядеть на свет так сладко, и спускаться

В подземный мир так страшно – пощади!

Я первая тебе «отец» сказала,

И ты мне первой «дочка». Помнишь, я

К тебе взбиралась на колени с лаской?

О, как ты сам меня тогда ласкал.

А я в ответ, вот как теперь, твоих

Касаясь щек: «О, если б дали боги

Тебя, отец, когда ты будешь стар,

В дому своем мне нежить, вспоминая,

Как ты меня, ребенка, утешал».

По большей части сюжеты драм являются изложением мифов, исключение составляют немногие произведения – это драма Фриниха «Взятие Милета» и Эсхила «Персы». Участник Саламинского сражения воспел величие подвига соотечественников:

Сначала удавалось персам сдерживать

Напор, когда же в узком месте множество

Судов скопилось, никому никто помочь

Не мог, и клювы направляли медные

Свои в своих же, весла и гребцов круша. _

Найти спасенье в бегстве беспорядочном

Весь уцелевший варварский пытался флот,

Но персов били эллины, как рыбаки тунцов.

 

В середине III в. до н. э. переработанные сюжеты греческих драм обрели второе рождение в театральных представлениях Рима. Но это уже была и другая эпоха, и другие люди.

Театр как место зрелищ

Вернемся к тем дням, когда деревянная статуя Диониса была перенесена в сооруженный для нее храм, около которого сначала установили деревянные скамьи. Позднее они были заменены фундаментальной каменной постройкой и вмещали несколько десятков тысяч зрителей.

Как правило, здание театра размещалось на склоне холма. Скамьи для зрителей, возвышаясь уступами, полукольцом охватывали орхестру. Зрительный зал – театрон – разделялся проходами на секции. Первые ряды предназначались для наиболее почитаемых в государстве граждан – это прокедрия. Тем, кто не имел возможности внести плату за посещение театра, выдавался специальный жетон – тессер.

На орхестре – круглой площадке – выступали хор и актеры. В центре ее стоял алтарь Диониса, на котором приносили жертвы, возжигали огонь перед началом представления. За орхестрой размещалась небольшая постройка – скене. По-гречески это слово означает «палатка». Она служила местом для хранения реквизита, переодевания актеров. На стене скене, обращенной к зрителю, помещались декорации. Узкая площадка, почти на уровне земли, непосредственно перед скене, называлась «проскениум» – сюда выходили главные действующие лица. Чтобы сделать актера выше, заметнее зрителям, использовались котурны – специальные платформы, которые одевались на обувь. Большое расстояние между проскениумом и последними рядами зрительного зала не позволяли увидеть мимику актера. Чтобы не только слово, но и «выражение лица» воздействовало на собравшихся в театре, актер по ходу действия менял маски – гнева, страдания, радости.

Проскений и орхестра соединялись между собой ступеньками. Со временем проскениум подняли выше орхестры.

 

Площадь перед царским дворцом. Начинается драма об Эдипе. Чтобы быть выше, актер надел котурны, на его лице маска с седыми завитыми в локоны волосами и бородой – признак зрелого возраста. Старец вышел бы в маске с белыми редкими волосами. Человек средних лет не имел бы бороды.

Эдип выходит из центральной двери дворца, нарисованного на обращенной к зрителю стороны скене. И полилась музыка первых слов драмы:

Птенцы младые Кадмова гнезда!

Зачем вы здесь в столь жалобной осанке

И с ветками просителей в руках?

Ведущий хора, изображающий жреца, вступает в беседу, объясняя происходящее в Фивах:

Эдип, властитель родины моей!

Ты видишь сам: всех возрастов пришли мы

И собрались у алтарей твоих.

Зачем мы здесь? Ты видишь сам: наш город

Добычей отдан яростным волнам –

С кровавой зыбью силы нет бороться.

Нас захлестнула с головой она.

Хиреют всходы пажитей роскошных;

Подкошенные валятся стада...

По ходу действия раскрывается преступление Эдипа. Узнавший истину Эдип, ослепляет себя: он сам сделал выбор.

Актеры покидают проскениум, звучат заключительные слова хора:

О, сыны земли фиванской! Вот глядите, вот Эдип.

Он постигший мудрость Сфинкса, он прославленнейши

царь.

Всем тогда была завидна доля баловня судьбы –

И она ж в пучину горя ввергла страшную его.

Жди же, смертный, в каждой жизни завершающего дня;

Не считай счастливым мужа под улыбкой божества

Раньше, чем стопой безбольной рубежа коснется он.

Бытописатель Аристофан

Комедия, как мы сказали, это воспроизведение худших людей, но не по всей их порочности, а в смешном виде. Смешное – частица безобразного. Смешное – это какая-нибудь ошибка или уродство, не причиняющее страданий и вреда, как, например, комическая маска. Это нечто безобразное и уродливое, но без страдания.

Аристотель, Поэтика, V

 

Представление о греческом театре будет неполным, если мы не упомянем комедии, прежде всего созданные Аристофаном (ок. 445–ок. 386 г. до н. э.).

Термин «комедия» происходит от греческих слов «комос» – веселая процессия, праздничное шествие, и «одэ» – песнь. Составной частью празднеств в честь Диониса являлись песни хора, обличавшие пороки, и шуточные сценки, в которых высмеивались глупый богач, хвастун–ученый, плут.

Начиная с 487–486 гг. до н. э., комедии ставят на Великих Дионисиях. Известно около 40 имен комедийных поэтов, но произведения их сохранились только в отрывках. Одиннадцать комедий дошли до наших дней полностью. Это произведения Аристофана.

Первая комедия была написана Аристофаном в 427 г. до н. э., в период Пелопоннесской войны. Проблема войны и мира стала одной из центральных тем его творчества. Свою роль как гражданина и поэта он выразил в комедии «Ахарняне» словами:

Он расскажет в комедии правду.

Он берется хорошему вас научить, чтобы вечно

вы счастливы были.

Он не станет вам льстить, мзды не станет сулить.

не захочет ни лжи, ни обмана

Он не будет хитрить и чрезмерно хвалить,

он хорошему граждан научит.

Критика Аристофана была настолько острой, что один из лидеров периода войны афинян и спартанцев – Клеон – даже пытался привлечь поэта к суду после постановки одной из его комедий. Разорение граждан, обострение противоречий между городским и сельским демосом, обличение пороков присутствовали в несложных по сюжету произведениях комедиографа. И его современники узнавали в них себя.

У старого Демоса – афинского народа – появился новый слуга – раб Пафлагонец, кожевник по профессии. Пользуясь старческой слепотой и доверчивостью Демоса, он льстит ему и угождает, втайне обворовывая старика. Два других раба, которых притеснял Пафлагонец, видят спасение в том, чтобы найти Демосу нового слугу, нового предводителя, еще более нахального и дерзкого, чем Пафлагонец. Таковым оказался Колбасник – грубый неуч, выросший на рынке. Он одолевает Кожевника в споре своим умением льстить. Однако, добившись влияния на Демос, Колбасник омолаживает его и возвращает ему энергию былых лет. Таков сюжет комедии «Всадники», по ходу которой зрители узнавали своего лидера Клеона, имевшего кожевенную мастерскую.

Открывалось представление с пролога. В диалогах, шутливых обращениях к зрителю в прологе раскрывались содержание пьесы и расстановка действующих лиц.

Итак, звучат слова из пролога «Всадников»:

Так я начну: у нас хозяин Демос

Из Пникса; он брюзга, глухой старик,

Капризен, груб, и до бобов охотник...

Он в этом месяце купил раба,

Кожевника по роду пафлагонца,

Распрощелыгу, преклеветника.

Так этот вот Кожевник – Пафлагонец,

Нрав старика узнав, к нему подъехал:

Стал льстить ему, ласкать, хвалить не в меру,

Обрезочками кожи одурачил.

«В суде решив одно лишь дельце, Демос,

Скорей сходи-ка в баню, – говорит

Потом приляг, испей, покушай,

А там и три обола получи.

Не хочешь ли, подам я ужин?» Живо

Ему сует. Вот в Пилосе недавно

Лаконскую я кашу заварил,

А он, к ней подобравшись потихоньку,