Та же поляна, но немного позже.

.

.

.

- Тогда сделай это, - в гневе бросил Кэбот.

- Ты трогал её? - спросил Грендель.

- Разумеется, - ответил Кэбот, - причём основательно.

Огромное тело Гренделя задрожало от ярости.

- Вот мое горло, - сказал Кэбот, поднимая голову. – Только давай побыстрее!

- Ты закован в цепи, - указал Грендель.

- Тем лучше, - усмехнулся мужчина, - тебе нечего бояться.

- Я не стану убивать мужчину, закованного в цепи, - заявил Грендель. – Это может сделать только человек.

- Ты тоже человек! - пожал плечами Кэбот.

- Нет! - взревел Грендель. - Я – кюр!

- Нет! - крикнула блондинка. - Ты - человек, Ты только человек!

- Он сделал тебе больно? - спросил Грендель, и в его голосе послышалась нежность, казавшаяся аномальной в таком теле.

- Да, да! - воскликнула блондинка. - Он сделал мне больно, ужасно, безжалостно, злобно!

- Исследуй её тело, - предложил Кэбот, - Ты сможешь найти на неё ушибы, синяки и царапины.

- Не смотри на меня! - закричала на него девушка.

- Я не вижу таких следов, - озадаченно сказал Грендель.

- Видишь, как легко лгать, стоит только научиться говорить, - усмехнулся Тэрл.

- Убей его! – крикнула блондинка, встряхивая цепи и указывая на Кэбота. - Убей его!

- Повинуйся своему домашнему животному, - бросил Кэбот.

- Ты не любишь его? - спросил Грендель.

- Убей его! – повторила она.

- Повинуйся своему домашнему животному, - усмехнулся Кэбот.

- Она не моё домашнее животное, - заявил Грендель. - Её у меня забрали в соответствии с приказом Агамемнона, Одиннадцатого лика Неназванного, Теократа Мира.

- Тогда она - его домашнее животное, - развёл руками Кэбот.

- Нет! - выкрикнула блондинка. - Я - свободная женщина! Это было ясно сказано, и сказано им самим. Это объявил он, Агамемнон Одиннадцатый Лик Неназванного, Теократ Мира!

- Тогда, что Ты здесь делаешь? - полюбопытствовал Кэбот.

- Он пожелал этого! – ответила она. - Мы все принадлежим ему, даже свободные!

- Я никому не принадлежу, - заявил Грендель.

- Как и я, - присоединился к нему Кэбот.

- Убей его! – снова закричала девушка, тыкая пальцем в Кэбота.

- Разве Ты её не любишь? – удивлённо спросил Грендель.

- Нет, - мотнул головой Кэбот.

- Убей его! - взмолилась блондинка.

Грендель отцепил ключ от своей ременной сбруи.

- Я убил за него, - сообщил он, демонстрируя ключ. – В этом Мире я теперь преступник.

Кюр вставил ключ в кандалы, освободив первой блондинку, а затем Кэбота.

- Я тебе не враг, - сказал Кэбот.

- Наш общий враг - Агамемнон, - заявил Грендель. - Некоторые из нас уже знают это.

Блондинка отползла на несколько футов и, встав в траве, потребовала:

- Принесите мне одежду! Одежды и регалии!

Грендель окинул её взглядом.

- Я - свободная женщина! – воскликнула она, что смотрелось довольно комично, поскольку она была настолько же нага как домашнее животное или рабыня.

Грендель вернул своё внимание Кэботу, который стоял рядом и, потирая запястья, смотрел на него, подобно скале возвышавшемуся над человеком.

- Теперь, я свободен от цепей, - заметил Тэрл, - Ты можешь убить меня.

- Да, убей его! – снова призвала его блондинка.

- Возможно, для тебя и правда было бы лучше, если бы я это сделал, - сказал Грендель Кэботу, - потому что у Агамемнона найдётся тысячи вариаций тысячи мучительных казней для тебя.

- Ну так сделай это, если тебе так хочется, - раздражённо буркнул Кэбот.

- Мы все обречены, - сказал Грендель.

- Только не я! Не я! - закричала блондинка.

- Возможно, не Ты, - кивнул Грендель. – Для тебя может найтись способ спастись.

- Ты не должен был вмешиваться! - крикнула девушка.

- Я подумал, что он заберёт тебя у меня, что вы были любовниками, - объяснил Грендель.

- Нет, - отмахнулся Кэбот.

- Я не люблю её, - признался Грендель.

- Мне это уже известно, - кивнул Кэбот.

- Убей его, - потребовала блондинка. - Докажи, что Ты любишь меня! Если Ты любишь меня, убей его! Убей его ради меня!

- За то, что он не любит тебя? – уточнил Грендель.

Девушка замолкла, и в ярости сжала кулаки.

- Найдётся тысячи тех, кто тебя не любит, - проворчал Грендель. – Мне что, убивать их всех?

- Я ненавижу тебя! – выкрикнула она.

- Я хотел бы, смочь тебя ненавидеть, - вздохнул Грендель, - но не могу. Было бы легко оторвать твою мерзкую, ненавистную, лживую голову, но не могу, и при этом не хочу делать этого.

- Ты принесёшь нам всем смерть! - обвинила его блондинка.

- Я не мог позволить ему забрать тебя, - сказал он.

- Я никогда не буду твоей! – выплюнула девушка.

- Если бы Ты могла сделать так, чтобы я перестал любить тебя, - проворчал Грендель, - Ты сделала бы это давно.

- Ну так не люби её, - посоветовал Кэбот.

- Я пытался, - вздохнул Грендель. – И не смог. Я должен.

- Она не стоит твоей любви, - сказал Кэбот.

- Какая может быть ценность в любви животного! – усмехнулась блондинка.

- Нет, - не согласился Кэбот. - Даже любовь животного представляет ценность.

- Это именно то, чем я являюсь, - сказал Грендель.

- Ты гораздо меньшее животное, чем она, - успокоил его Кэбот.

- Я красивая! – закричала девушка. - Я красивая!

- Да, - признал Кэбот, - Ты красивая.

- Я - Бина, - выкрикнула она гордо. - Я - Бина!

Грендель поднял голову и озадаченно уставился на неё.

- Бина! – подтвердила блондинка.

- Как хочешь, - махнул рукой Грендель.

- А Грендель, - заявила девушка, - это вообще имя монстра!

- И это тоже помогает мне не забывать о том, кто я, - вздохнул он.

- Это была шутка, - поспешил заверить его Кэбот. - Выбери себе другое имя.

- Я - Грендель, - упрямо повторил он.

- Как хочешь, - развёл руками Кэбот.

- Ты же пришёл, чтобы убить его, - напомнил блондинка. - Сделай это!

- Ты не находишь, что она говорит слишком смело для домашнего животного? - осведомился Кэбот.

- Она не домашнее животное, - сказал Грендель.

- Я - свободная женщина! - заявила Бина.

- Она - горячая маленькая шлюха, - усмехнулся Кэбот. - Почему бы тебе не схватить её, не бросить к своим ногам, а потом выпороть, надеть ошейник и держать как рабыню?

Грендель ошеломлённо уставился на него.

- Тогда она могла бы для чего-то сгодиться, - кивнул Кэбот. – А как свободная женщина, она сплошное беспокойство. Зато как рабыня она могла бы быть приятной в во многих отношениях. Уверен, что она отлично бы извивалась.

- Животное! Животное! – выкрикнула блондинка.

- Это невероятно, - покачал головой Грендель.

- Не так чтобы очень, - усмехнулся Кэбот и, осмотревшись, сказал: - Взгляни, здесь есть еда и немного вина, а я голоден. Давай-ка разделим эту маленькую трапезу.

- Я убил, чтобы получить ключ, - напомнил Грендель. - Охранники вот-вот обнаружат тело, и вскоре после этого они будут здесь.

- Хлеб хорош, - заметил Кэбот и подхватил гроздь винограда с блюда на траве.

- Странные дела происходят в мире, - сказал Грендель.

- Вино тоже неплохое, - признал Кэбот, вытирая рот. – Какие дела и что в них странного?

- Флот отбыл, - сообщил Грендель.

- Вторжение в Гор? - спросил Кэбот, напрягшись.

- Нет, - ответил Грендель. – Что-то другое.

- Война?

- Боюсь, что да, - кивнул Грендель.

- Между Мирами? – уточнил Кэбот.

- Между двумя, я думаю, - ответил Грендель.

- Этот и некий другой?

- Этот Мир предпочёл бы забрать Гор себе, - пояснил Грендель. - Другой выступил бы против такой односторонней конфискации приза, требуя сохранить его для всех. Подозреваю, что Агамемнон решил ударить первым, дабы избавиться от возможных конкурентов.

- Война кюров против кюров, - хмыкнул Тэрл.

- Таких событий за историю кюров, длинную и кровавую, было множество, - вздохнул Грендель.

- Странно, - сказал Кэбот.

- А что, войн людей против людей было мало? – осведомился Грендель.

- Это уж точно, - усмехнулся Кэбот.

- Тебе это тоже кажется настолько странным?

- Нет, - вынужден был признать Кэбот, - это совсем не странно.

- Обслужи меня, - потребовала блондинка, и Грендель согнулся, чтобы принести ей немного вина, винограда и хлеба.

Он покорно ждал около неё, пока девушка насыщалась, сидя на траве.

- Пожалуй, Ты не должен убивать его, - решила она. - Ты - чемпион. Он не стоит твоего удара.

- Она унижает меня, - ухмыльнулся Кэбот.

- Меня тоже, - отозвался Грендель. - Она унижает всех, кого она не боится.

- А Ты присмотрись к ней, - предложил Кэбот, - и задумайся об ошейнике.

- Значит, Ты именно так рассматриваешь женщин? - полюбопытствовал Грендель.

- Зачастую, особенно если я нахожу их интересными, - кивнул Кэбот, которому вдруг вспомнилась одна брюнетка, найденная им интересной.

- Она - свободная женщина, - вздохнул Грендель.

- Такая же, какими когда-то были большинство рабынь, - пожал плечами Кэбот.

- Принеси мне вина, - приказала блондинка Гренделю, и он снова безропотно передал ей флягу.

- Я думал, что домашним животным вино не позволено, - заметил Кэбот.

- Я не домашнее животное, - бросила девица.

Рабыням иногда разрешают выпить вина, если они просят достаточно красиво. Рабыня зависит от своего господина во всём, включая еду. Владелец всегда девает первый укус. Если он усаживается, скажем, на скамье или стуле, то рабыня обычно ест стоя на коленях у его ног. Иногда её кормят с руки, но в основном это касается первых порций. Иногда она должна есть из мисок, поставленных на пол, не пользуясь руками, стоя на четвереньках и опустив голову вниз.

- Ещё хлеба, - велела блондинка, и громадный Грендель, волоча ноги, снова принёс ей требуемое.

- Как Ты оказался здесь? - поинтересовался Грендель.

- Я был пьян. Напился в Цилиндре Удовольствий, - ответил Кэбот. – Похоже, Пейсистрат предал меня. А очнулся я уже здесь в кандалах вязки.

- Значит, Ты отклонил предложение Агамемнона, касавшееся вооружения и командования людьми Земли против Сардара, - заключил Грендель.

- Разумеется, - усмехнулся Кэбот.

- Честь? – уточнил Грендель.

- Конечно, - кивнул Кэбот.

- Тогда в чём тебя мог предать Пейсистрат? – поинтересовался Грендель.

- Он не дал мне возможности сбежать и бороться, - ответил Кэбот.

- Бесплодная возможность, - отмахнулся Грендель. – Неужели Ты хотел бы, чтобы Пейсистрат рискнул своей собственной жизнью, а заодно и жизнями своих людей, ради этого короткого, бесплодного побега, не более чем жеста бессмысленного вызова с твоей стороны?

- Он - мой враг, - заявил Кэбот.

- Нет, - покачал головой Грендель.

- Он - человек Агамемнона, - добавил Кэбот.

- Он - свой собственный человек, и один из нас - сказал Грендель и, столкнувшись с озадаченным взглядом Кэбота, пояснил: - Тех, кто готов свергнуть Агамемнона. Как был готов пойти на это Лорд Пирр, и как по-прежнему готов Лорд Арцесила.

Блондинка ошеломлённо уставилась на него.

- Это было опрометчиво, друг Грендель, говорить такое при ней, - заметил Кэбот. - Она всё слышала и ради спасения своей шкуры, предаст и тебя, и Пейсистрата, и Арцесилу.

- Нет, - замотала головой Бина. - Нет, нет!

- Она теперь умеет говорить, - напомнил Кэбот. - Кто может говорить, тот может предать.

Грендель медленно повернулся, и окинул блондинку пристальным взглядом.

- Нет! - отшатнулась та. - Я ничего не скажу. И я ничего не слышала. Ничего!

- Тайны, - усмехнулся Кэбот, - легко выбалтываются свободными женщинами.

- Не беспокойся, - сказал Грендель блондинке. - Я не собираюсь причинять тебе вред. Пусть Ты и готова предать меня хоть слину, хоть тарлариону, хоть обречь на сто смертей, я не причиню тебе вреда.

- Я хочу попасть на Гор, - заявила она. – Там я буду в безопасности. Там я буду богата! Своей красотой я пробью себе путь. Я красива, и мужчины сделают всё, стоит мне только захотеть. На Горе я буду Убарой!

- На Горе, - осадил её Кэбот, - красота чаще встречается на цепях трактирщиков, чем на тронах городов.

- Я не настолько глупа, чтобы быть рабыней, - фыркнула блондинка.

- Рабынь, - заметил Кэбот, - обычно выбирают не столько за их красоту, сколько за их ум. Высокий интеллект значительно повышает цену женщины на прилавке невольничьего рынка.

В этом, конечно, нет ничего удивительно, ведь чем острее ум женщины, тем лучше она понимает своё единение со своими глубокими женскими потребностями, тем лучшей рабыней она станет.

- Я ничего никому не скажу, - пообещала она.

- В любом случае было бы разумно принять меры предосторожности, - сказал Кэбот.

- В них нет необходимости, - поспешила заверить его девушка.

- Возможно, мы могли бы организовать тебе билет на следующий транспорт на Гор, - задумчиво проговорил Кэбот.

- Да, сделайте так! - воскликнула она.

- Вообще-то, это была шутка, - усмехнулся Кэбот.

В этот момент до них долетел звон сигнального рельса, тут же подхваченный другим, третьим и вскоре, казалось, звенел сам цилиндр.

- Они нашли труп того, у кого я позаимствовал ключ от ваших цепей, - констатировал Грендель. – Он сторожил сарай, в котором хранятся кандалы вязки.

- Пожалуй, я пожелаю тебе всего хорошего, - сказал Кэбот. – Думаю, нам будет лучше идти каждому своей дорогой.

- У тебя есть планы?

- Конечно.

- Я тоже думаю, - кивнул Грендель, - что будет лучшим, если Ты не пойдёшь с нами, как будто мы заговорщики или союзники. Я надеюсь, что смогу купить её жизнь.

- Каком образом? - поинтересовался Кэбот.

- Они убьют меня, - ответил Грендель, - или захватят и казнят, но если она окажется невиновной во всем этом, то её могут пощадить.

- А с чего бы им решить, что она невиновна? - спросил Кэбот.

- Именно с этой целью я и принёс верёвку, - пояснил Грендель.

- Отлично, - поддержал его Кэбот. – Надеюсь, они примут её за твою невинную, несчастную пленницу.

- Так ведь именно таковой я и буду! – воскликнула девушка.

- Верно, - кивнул Грендель.

- Так чего же Ты стоишь, связывай меня скорее! – потребовала она.

Грендель повернулся и отошёл на несколько футов в траву.

- Ты ведь никогда не чувствовала на своём теле верёвки, не так ли? - осведомился Кэбот.

- Нет! - бросила блондинка.

- Тогда тебя ждёт опыт, который Ты сочтёшь интересным, - заметил мужчина, - одновременно с тем, как твоё тело будут сжимать тугие витки верёвки, тебя начнут охватывать эмоции, связанные с чувством своей полной беспомощности, с осознанием того, что Ты оказалась полностью зависимой от чьего-то милосердия.

- Он сделает всё, что я от него потребую! - заявила блондинка.

- Только нужно ли ему это? - поинтересовался Кэбот.

Девушка побледнела и задрожала.

Через мгновение вернулся Грендель с мотком лёгкой верёвки, от которого сразу отделил несколько петель.

- Не надо меня связывать! - внезапно попросила она.

- Так будет лучше, - сказал Грендель.

- Тогда пусть меня связывает он! – блондинка ткнула пальцем в сторону Кэбот.

«А она - умная маленькая самка слина, - про себя усмехнулся Кэбот. - У неё есть понимание того, что может произойти. Она всё ещё возбуждена. Она чувствует, что в моих верёвках она может оказаться неотразимой для меня. И возможно так и будет! Все мужчины хотят неограниченной власти над женщиной, и любая женщина желает оказаться в абсолютной власти данного конкретного мужчины, того, которому она готова отдаться, того, который будет обращаться с ней как с беспомощной, подчинённой самкой, того, в чьих верёвках она лучше всего осознает тот факт, что она и есть не больше, чем беспомощная подчинённая самка, с которой может быть бескомпромиссно сделано всё, что ему понравится, и того, который проследит, чтобы она отдавалась как следует. Женщина стремится подчиняться, я мужчина быть господином».

- Поручи ему связать меня! - потребовала она от Гренделя.

Насколько восхитительной и прекрасной кажется мужчине женщина, которую он видит в своих узах!

Насколько красива она!

Причём неважно из чего эти узы, из пеньки, металла или кожи, главное, чтобы это были узы рабства.

Именно тогда женщина находится в его власти, по-настоящему и полностью, и она сознаёт себя таковой, каждой клеточкой своего фигуристого, порабощённого существа.

- Быстро! – крикнула блондинка.

«Настолько же она умна, - подумал Кэбот. – Ну просто очень умна!»

Грендель, с одной лапы которого петлями свисала верёвка, бросил вопросительный взгляд на Кэбота.

- Нет уж, - отмахнулся Кэбот. - Сам её связывай.

- Нет! – закричала девушка, но верёвочные петли уже ложились на неё, затягивались, прижимая её маленькие, тонкие руки к бокам.

- Простите меня - попросил её Грендель.

- Туже затягивай, - порекомендовал Кэбот.

- Ой! - вскрикнула она, дёргаясь и обжигая Кэбота яростным взглядом.

- Ну вот, а теперь, - усмехнулся Кэбот, - полюбуйся на неё. Она - твоя.

- Да, - согласился Грендель.

- Животное! - выкрикнула блондинка, зло сверкая глазами на Кэбота.

Её торс теперь был почти скрыт под витками верёвки.

- Теперь сделай ей поводок и веди её за собой, - сказал Кэбот.

- Животное, животное! – закричала она на него.

Оставшаяся длина верёвки была обмотана вокруг её шеи и завязана узлом на горле.

- На арене, - припомнил Кэбот, - две кюрских женщины дрались, соперничая за семя чемпиона, и окровавленная победительница была связана и уведена, словно она могла бы быть ничем, простой рабыней, и при этом она радовалась тому, что семя досталась ей.

- Так поступают часто, - пожал плечами Грендель.

- Не нужно мне ничьё семя! - воскликнула блондинка.

- Тревогу звонить перестали, - заметил Кэбот.

- Точно, - встрепенулся Грендель, уши которого встали торчком.

- Уводи её, - посоветовал Кэбот. - Уведи своё домашнее животное.

- Я не домашнее животное! - возмутилась девушка. - Я - свободная женщина!

- Свободная женщина на верёвке, - хохотнул Кэбот.

- Что со мной сделают? – спросила она.

- Если тебе повезёт, - пожал плечами Кэбот, - то тебя пошлют в Цилиндр Удовольствий, там заклеймят, наденут ошейник и научат ублажать мужчин.

- Никогда! – вскрикнула блондинка.

- Или тебя, закованную в цепи, могут послать на невольничьем корабле, чтобы продать на каком-нибудь рынке Гора.

- Нет! – отшатнулась она.

- Ты можешь быть довольна, - сказал Кэбот. – За тебя могут получить хорошую цену, и Ты попадёшь к зажиточному владельцу.

- Я? Рабыня? Я никогда не буду рабыней! Только не я!

- Впрочем, возможно, ошейник для тебя будет слишком хорошим выбором, - усмехнулся Кэбот.

- Животное! – прошипела блондинка.

- Не надо волноваться, моя мягкая малышка, - сказала Грендель. - И давай надеяться, что эти грубые кольца, несомненно, столь смущающие и причиняющие неудобство, отделят тебя от моего преступления. Когда тебя найдут связанную и беспомощную, возможно, тебе оставят жизнь.

Кэбот не был уверен в этом, поскольку принцип справедливости кюров весьма широк и зачастую глубок, и к вине нередко относятся не как к чему-то отдельному, а скорее как к заразному заболеванию, которое должно быть безжалостно искоренено. Разве друзья не должны были отговорить злодея от его действий? Разве они не должны были ожидать этого и вмешаться? Разве они не должны были заподозрить возможности его преступления и сообщить об этом властям? Нет ли где-нибудь здесь гнойного рассадника потенциальной возможности преступления, которую следует выкорчевать, чтобы с этой почвы не распространилась зараза? И не должен ли тот, кто пусть даже случайно спровоцировал это дело, скажем, некая соблазнительница, пострадать за свою роль в этом вопросе? И нужно ли рисковать повторением такого или ему подобного преступления? Групповая вина, конечно, не является понятием неизвестным, насколько я понимаю это, во многих Земных сообществах, где семьи и потомки несли наказания даже за те дела, что были совершены давно, возможно, несколько столетий назад. А разве целые народы, не отвечали за проступки своих предков совершённые десятками поколений ранее?

Блондинка испуганно уставилась на Кэбота.

Она так же, как он, знала, что её невиновности могло оказаться недостаточно, чтобы купить ей жизнь. Но внезапно выражение её лица изменилось. На нём появились оттенки облегчения и даже восторга, от пришедшей в голову отчаянной мысли об одной возможности.

«Да, - не мог не признать Кэбот, - у неё есть лучший способ выкупить свою жизнь! И она знает об этом!»

- Всего хорошего, - произнёс Грендель обычное гореанское прощание.

- И тебе всего хорошего, - ответил Кэбот.

И они двое, такие разные, Грендель и семенившая за ним маленькая, фигуристая светловолосая человеческая женщина, направились прочь от этого места. Лишь однажды она оглянулась назад, окинув Кэбота взглядом, но затем, повинуясь рывку верёвки, поспешила за Гренделем.

.

.

.

Глава 25.

Бездомный.

.

.

.

- Стоять! - скомандовал Кэбот, и два небольших кюра, младших, мусорщиков, даже не достойных кораблей, остановились.

Они бродили по округе, патрулируя местность в поисках бесхозных или убежавших животных, тарсков, людей или им подобным.

Кэбот, первым делом, вернулся на виллу, которая прежде была выделена ему для проживания. Он накинул на себя тунику, собрал кое-какие продукты, повесил на пояс кошель, в который спрятал нитки рубинов, выданных ему перед судом над Лордом Пирром, на котором его свидетельство оказалось столь неэффективным.

Возможно, эти два кюра и были поставлены в известность о его побеге, но они никак не отреагировали на человека, стоявшего перед ними. Скорее всего, он не казался им беглецом. Он не был в ошейнике, следовательно, не домашнее животное, он был одет, а значит, по-видимому, был человеческим союзником, возможно, одним из людей Пейсистрата, о которых они слышали. Кроме того, не стоит забывать, что для большинства кюров все люди на одно лицо. К тому же он заговорил с ними напористо и властно, с явной уверенностью в себе, и это смутило их, заставив полагать, что его власть была подлинной. Разумеется, даже если им сообщили о побеге некого человека из, скажем, кандалов вязки, им вряд ли могло прийти в голову, что это мог быть он. Разве такой беглец не постарается скрываться от них? Разве такой человек не постарался бы любой ценой избежать встречи с ними? Разве такой человек не убегал бы от них, голый и испуганный?

Вероятно это были кюры того вида, которых назначают на незначительные обязанности по уборке и сбору беспризорных животных, и они даже не знали о побеге человека из кандалов вязки, случившегося два дня назад.

Кроме того, многие охранники цилиндра и большая часть его военных, отбыли вместе с флотом, ушедшим для некой миссии, цели которой были покрыты мраком.

Если бы не этот факт, то Кэбот, скорее всего, провёл бы на свободе не больше ана или около того.

Дело в том, что эти два кюра удерживали человеческую женщину.

Её шею больше не украшали шнурки монет.

Если на тебе нет ошейника и Ты голая, то следует ожидать, что тебя, сразу после того как обнаружат, арестуют.

Кюры очень щепетильно относятся к порядку в закрытом орбитальном мире, так что, не следует ожидать от них, что они будут терпеливы к беспризорным животным.

- Отпустите её, - потребовал Кэбот, и два маленьких кюра, каждый из которых удерживал их пленницу за руку, разжали кулаки.

Девушка, дико, наполовину ошеломлённо уставилась на Кэбота. Её покачивало, колени тряслись и подгибались.

- На живот, шлюха! - бросил Кэбот.

Испуганная брюнетка немедленно упала на живот. Она что не знала, что находилась в присутствии свободного мужчины, и как должна вести себя рабыня в такой ситуации?

- Превосходная работа! – одобрил Кэбот, и два кюра поглядели друг на друга с заметным удовольствием. - Мы давно искали эту самку. Она должна быть немедленно возвращена в Цилиндр Удовольствий. Вы можете идти дальше и исполнять свои обязанности. Я сопровожу её.

Тот из кюров, что был немного крупнее, недовольно зарычал.

- Разумеется, я доложу о вашем рвении Пейсистрату, главному среди людей этого мира, фавориту Одиннадцатого Лика Неназванного, Теократа Мира, - заверил его Кэбот. – Как вас зовут?

- Твой переводчик не может воспроизвести наши обозначения, - ответил кюр. - Мы - Второй Патруль.

- Патруль номер два, - кивнул Кэбот. – Отличная работа!

Два кюров посмотрели друг на друга, пожали плечами, повернулись и ушли. Похоже, они не видели особого смысла в том, чтобы оспаривать опеку над беспризорным животным, особенно если в это мог быть вовлечён некоторый риск.

Кэбот пристально посмотрел на растянувшуюся на земле девушку, и та немедленно подползла к нему и кротко прижала губы к его левой ноге.

Вероятно, приятно чувствовать мягкие губы рабыни на своих ногах.

Кроме того, это обычный акт уважения со стороны рабыни к своему господину, да и вообще к любому свободному человеку в целом. Помимо этого, мы можем предположить, что рабыня была смущена, напугана и благодарна.

Несомненно, она также была заинтересована в том, чтобы признать свою неволю и понравиться мужчине. Такими и многими другими способами женщина может обозначить свой подчинение.

- На колени, - скомандовал Тэрл, и когда девушка торопливо приняла указанную позу, бросил: - Можешь говорить.

- Вы назвали меня шлюхой и самкой, - обиженно сказала она, глядя на мужчину сквозь слезы, заполнившие её глаза.

- Ты даже меньше чем это, - усмехнулся Кэбот. - Ты - рабыня.

Мужчина с демонстративным осуждением посмотрел на её колени, и она поспешно развела их в стороны.

- Так лучше, - признал он. – Ну и что же Ты здесь делаешь?

- Меня просто выставили за дверь, - ответила бывшая мисс Пим. - Они не захотели оставить меня у себя.

- У них квоты, - развёл руками Кэбот. - Как тебе удалось выжить?

- Днём я пряталась, - сказала она. – А по ночам искала еду в мусоре. Но в конце концов меня заметили и немедленно схватили. Что они собирались сделать со мной?

- Для них Ты – отбившееся от стада животное, - объяснил Кэбот. – Скорее всего, они вернули бы тебя в скотские загоны, чтобы Ты могла принести пользу, став их едой.

Девушка вздрогнула.

- Вы спасли меня, - прошептала она.

- Вот только боюсь, что в конечном итоге это может не принести тебе особой пользы, - покачал головой Кэбот.

- Что Вы собираетесь делать? - спросила девушка.

- Мы возвращаемся в Цилиндр Удовольствий, - ответил Кэбот. - У меня есть кое-какие вопросы к Пейсистрату.

- Мне нельзя туда возвращаться! - воскликнула она.

- Встань, - приказал мужчина. - Повернись спиной ко мне. Голову опусти, запястья скрести за спиной.

- Вы не можете связать меня, - попыталась протестовать брюнетка. - Вы же с Земли!

- Ты решила развлечь себя неповиновением? - полюбопытствовал он, и девушка моментально вскочила на ноги, повернулась и, склонив голову, завела руки за спину.

- Неужели Вы собираетесь связать меня?

- Да.

- Но я же с Земли!

- Больше нет, - отрезал Кэбот.

Ей пришлось постоять так, какое-то время, ожидая, пока он вытаскивал из своего кошеля шнурки и освобождал их от рубинов. Камни Тэрл ссыпал обратно, а одним из шнурков связал скрещенные запястья девушки.

- А где те монеты, что я выиграл у Пейсистрата? - поинтересовался Тэрл.

- Он забрал их, - пожала она плечами.

- Теперь повернись и иди впереди меня, - велел мужчина, слегка толкая её вперёд, чтобы поторопить и задать направление.

Брюнетка споткнулась, но удержала равновесие и поспешила вперёд.

- Хар-та! - поторопил её Кэбот. - Хар-та!

Периодически Тэрл подталкивал девушку следя, чтобы она не снижала темпа.

- Это для виду, ведь так? - спросила бывшая мисс Пим.

- Нет, - буркнул Кэбот.

- Ну не думаете же Вы, что я - рабыня?

- Я не думаю, - усмехнулся он, - я знаю, что Ты - рабыня.

Послышался возмущённый вздох брюнетки, и он схватил её за волосы и, рывком повернув, поставил её лицом к себе и заглянул в её глаза.

Девушка явно была напугана.

- Вы делаете мне больно, - возмутилась она. – О-ой!

- А может мне ещё к тебе как к мисс Пим обращаться? - осведомился мужчина.

- Вы можете назвать меня как захотите, - заверила его явно напуганная девушка.

- И почему же? – поинтересовался Тэрл.

- Потому, что я - рабыня, - прошептала она.

- Вот и не забывай об этом.

- Не забуду, - пообещала брюнетка, дрожа от страха.

Кэботу даже стало жаль, что те подростки и молодые люди, которых она знала на Земле, не могли посмотреть на неё сейчас. Они получили бы огромное удовольствие от увиденного, от того, кем она теперь была и должна быть.

- На данный момент я даю тебе общее разрешение говорить в моём присутствии, - сообщил ей мужчина, - которое советую использовать предельно осмотрительно, поскольку оно может быть аннулировано, стоит мне только захотеть.

Девушка молчала, похоже, опасаясь даже открыть рот.

- Ты меня поняла? - спросил мужчина, и его рука напряглась.

- Да! - вскрикнула она. - Да!

- Разве так следует обращаться к свободному мужчине? – поинтересовался Кэбот.

- Нет! - заплакала брюнетка. – Нет, Господин! Господин!

Она вдруг задрожала, и Тэрл выпустил волосы девушки и снова повернул её. Не спросив разрешения, она опустила голову.

- Что случилось? - спросил он.

- Ничего, - мотнула головой брюнетка. - Ничего!

Она выглядела жалкой, потрясённой, открытой настолько, что все её эмоции были выставлены на показ. Кэботу даже пришлось взять себя в руки, чтобы не поддаться жалости. Он понимал, что настал момент крайне важный для неё, распахнутая дверь, пересечённый барьер, открытая тайна.

- Ты что-то сказала, - заметил Тэрл. – Что это было?

- Это не важно, - всхлипнула она. - Ничего, ничего!

- Возможно, произнесённые слова были словами вызова, восстания или протеста?

- Нет, Господин! – поспешила отказаться девушка.

- А может, это было самое лёгкое дыхание возможного нежелания, самый минимальный намёк на колебание на то, чтобы быть быстрой и удовлетворительной всеми способами?

- Нет, нет, - замотала головой она. - Нет, Господин!

- Говори! – потребовал Кэбот.

- Пожалуйста, нет! – взмолилась брюнетка.

- Говори!

- Нет, пожалуйста, нет! Пощадите!

- Ты хочешь освежить знакомство с плетью?

- Нет, нет!

- Говори, - приказал он.

- Я сказала, - прошептала девушка, тихонько, испуганно, - что мне нравится обращаться к мужчинам «Господин».

- Это потому, что Ты - рабыня, - кивнул Кэбот.

- Да, Господин, - признала она.

- Кроме того, это подобает тебе, - добавил Кэбот, - обращаться к ним как к Господам, поскольку они твои господа.

- Да, Господин, - прошептала бывшая мисс Пим, а Тэрл успел заметить, как по её телу пробежала невольная дрожь удовольствия.

«Интересно, - подумал он, - как женщины могут понять себя, всего лишь оказавшись в неволе».

- Теперь скажи, - приказал Кэбот, - «Я – рабыня».

Конечно, он был беспощаден. Но не таковы ли все рабовладельцы?

- Я - рабыня, - повторила девушка.

- Громче, - потребовал он, - более отчётливо.

- Я - рабыня! – выкрикнула бывшая мисс Пим.

И снова Тэрл отметил её реакцию, ту, которая встряхнула её тело, заливая его смыслом и теплом, внезапными эмоциями и удовольствием.

- А теперь скажи, - велел он, - «я - прирождённая рабыня, должна быть рабыней и являюсь рабыней».

- Я – прирождённая рабыня, - покорно повторила брюнетка, - должна быть рабыней и являюсь рабыней.

- И это верно, - подтвердил мужчина.

- Да, Господин, - кивнула она.

- Снова, - бросил Кэбот – «я – рабыня».

- Я - рабыня, - сказала она.

- Верно.

- Да, Господин.

- Ты чувствуешь возбуждение и удовольствие, твой тело переполняет желание, - заметил Кэбот.

- Да, Господин! – выдохнула брюнетка, попытавшись вытащить руки из стягивавшего запястья шнурка.

- Такими простыми путями, - объяснил Кэбот, - говорит твоя женственность.

- Да, Господин, - согласилась она.

- Шагай вперёд! - приказал мужчина, слегка подталкивая её перед собой.

- Да, Господин! – всхлипнула девушка.

- И поторапливайся! - добавил Кэбот. – Мы идём к шлюзу шаттла, принадлежащему Цилиндру Удовольствий.

- Но мы же не знаем кодов!

- Зато их знают другие, - усмехнулся Кэбот. – В такое место должны часто наведываться.

- Я не посмею идти туда, Господин! – заплакала она. - Я был выброшена оттуда. Они могут убить меня!

Кэбот небрежно подтолкнул её вперёд. Толчок вышел довольно грубым, без какой-либо скидки на её слабость и женственность. Но она была рабыней, а с рабынями можно так обращаться. Они должны ожидать этого. И это подходяще для них. Они ведь не свободные женщины.

- Поторапливайся! – сердито буркнул Кэбот.

- Да, Господин! – вскрикнула девушка.

- Хар-та! - прикрикнул он. – Хар-та!

- Да, Господин, - прорыдала она. - Да, Господин!

.

.

.

Глава 26.

Ошейник для рабыни.

.

.

.

 

- Ты зачем вернул эту шлюху? – недовольно буркнул Пейсистрат.

- На колени рабыня, - приказал Кэбот девушке. - Голову в пол.

- У тебя где-то остались мои монеты, - намекнул Кэбот.

- Принеси монеты, - велел Пейсистрат своему дюжему помощнику.

- Ты предал меня, - сказал Кэбот.

- Они пришли за тобой, - развёл руками Пейсистрат. - Один из переводчиков у присматривавших за нами был выставлен на английский язык. Переводчики с такой прошивкой довольно редки. Я даже подумать не мог, что один из них окажется в этом цилиндре. Из нашей беседы стало ясно, что Ты собираешься поступить неблагоразумно и пойти против воли Агамемнона. Если мы в чём-то и предали тебя, так только в том, что не рискнули своими собственными жизнями, попытавшись оспорить твоё удаление из цилиндра.

- А вот я подумывал о том, чтобы сжать свои руки на твоём горле, - ухмыльнулся Кэбот.

- Я нисколько не сомневаюсь, что Ты можешь убить меня, причём очень быстро, - признал Пейсистрат. – Мужчины из твоей касты, как и Асассины, весьма квалифицированы в таких делах. Но готов ли Ты сделать это здесь, сейчас, и спустя мгновение умереть под ударами моих людей? Признаться, я не вижу особого смысла для любого из нас в таком развитии ситуации.

- Мне пришло в голову, что Ты можешь быть полезен мне, - сказал Кэбот.

- Ты знаешь, что на тебя охотятся в Мире?

- Догадываюсь.

- Я полезен, прежде всего, для самого себя, - заявил Пейсистрат.

- До настоящего времени, возможно, - кивнул Кэбот.

- Не понял тебя.

- Ты знаешь об отбытии флота? - поинтересовался Кэбот.

- Конечно, - ответил Пейсистрат.

- Теперь в этом мире кюров гораздо меньше, чем раньше, - намекнул Кэбот.

- Да.

- От кандалов вязки меня освободил Грендель, - сказал Кэбот. - Ты ведь его ещё не забыл? Кроме меня он освободил ту блондинку, которая вначале была домашним животным Арцесилы, а позднее принадлежала Гренделю.

- Знаю её, - усмехнулся Пейсистрат. - Возможно, три тарска.

- Сейчас она с Гренделем, которого разыскивают за убийство охранника и, возможно, за то, что освободил заключенных от кандалов вязки.

- Он опасен, - покачал головой Пейсистрат, - особенно там, где появляется интерес этого маленького белокурого животного.

- Верно, - согласился Кэбот. - Мы вместе видели его на арене.

- Ты делил кандалы с его блондинкой?

- Причём очень близко.

- И Грендель не порвал тебе горло?

- Боюсь, что эта мысль приходила в его голову, - улыбнулся Кэбот, - но есть и ещё одна причина, помимо той, чтобы убить тебя, по которой я искал встречи с тобой. Думаю, что тебе будет очень интересно, что это маленькое белокурое животное, как Ты о ней думаешь, и в чём я с тобой полностью согласен, слышало некие его слова, произнесённые по неосторожности. Там было что-то о мятеже, о заговоре, о своём в нём участии, а также о вовлечённых в него Лорде Арцесиле и тебе.

Пейсистрат резко побледнел.

- Её следует немедленно убить, - прохрипел Пейсистрат. – Или ей надо вырвать язык. Она ведь не умеет писать, не так ли?

- Когда Гренделя схватят, - сказал Кэбот, - а я думаю, что это должно произойти очень скоро, если уже не произошло, она попытается купить свою жизнь, передав его слова кому следует.

- Мы должны добраться до неё первыми и убить, - заявил Пейсистрат. – Или вырвать язык, а если она уже умеет писать,