Новое знакомство с блондинкой.

.

.

.

- Освещение тусклое, - проворчал Кэбот.

- Ничего, твои глаза скоро привыкнут к нему, - успокоил его Пейсистрат.

Они уже несколько енов пробирались через тёмные коридоры. Тут и там в стенах проходов имелись проёмы, обычно низкие, но широкие, приспособленные для передвижения кюров. Частично они вели в другие коридоры, а частично в жилые помещения, в некоторых случаях многокомнатные. Большая часть пищи в разных долинах приготавливалась централизованно и, если можно так выразиться, употреблялась за общим столом. Однако были здесь и продуктовые магазины, а во многих из жилых помещений имелись оборудованные кухни, которые при желании могли быть использованы по назначению.

- Нисколько не сомневаюсь, - усмехнулся Пейсистрат, - что Ты предпочёл бы жить снаружи.

- Это точно, - буркнул Кэбот, представив себе, небольшой домик, что-то наподобие виллы, комнаты так на четыре, прилепившийся к склону холма, обязательно с открытой верандой, лёгкой и воздушной. Конечно, это было бы место, которое больше подошло бы человеку, чем кюру, по крайней мере, большинству из них, которые, скорее всего, почувствовали бы себя слишком открытыми, слишком неуверенными, слишком подверженными нападению.

- Лучше бы Ты напросился в Цилиндр Удовольствий, - недовольно проворчал Пейсистрат. - Там, по крайней мере, кюры не кишат как здесь.

- Они тебя что, беспокоят?

- Да, - признал косианец. – Теперь я знаю, как мог бы чувствовать себя верр, оказавшийся в компании ларлов.

- Ай! - вскрикну Кэбот, зажмуривая глаза.

- Прости, - сказал Пейсистрат, придерживая рукой наполовину распахнутую дверь, - мне следовало тебя предупредить. Иногда эти туннели выходят на открытые уступы, ведущие к рядам других пещер.

Кэбот и его гид вышли на своего рода балкон, имевший довольно крутой уклон влево от них, а приблизительно футах в пятидесяти справа и выше просматривался ряд входов в пещеры. Ещё несколько рядов были видны на уступах расположенных выше.

- Скоро мы снова войдём в эти проходы, - сообщил Пейсистрат.

- Человек, человек, человек! – услышали они, взволнованный женский голос, донёсшийся откуда-то сверху.

Кэбот затенил глаза ладонью и поглядел вверх.

- Я делаю звуки! - сообщил тот же голос. - Я говорю. Если можешь меня понять, скажи: «Да»!

Наконец Кэбот заметил её. Блондинка стояла на четвереньках на узком выступе перед одной из пещер и смотрела вниз.

- Да! - крикнул он ей в ответ и помахал рукой.

Из пещеры позади неё, высунулась крупная, сгорбленная фигура, в которой Тэрл узнал Гренделя.

Блондинка стремительно спустилась вниз по склону и, протянув руку, ущипнула его тунику.

- О, уже ухаживает, - усмехнулся Пейсистрат.

- Женщина, - произнесла блондинка, радостно, указывая на себя. - Женщина!

- Да уж, - улыбнулся Кэбот, - точно женщина.

Ни у него, ни у кого-то другого не могло бы возникнуть каких-либо сомнений в этом. Её ошейник домашнего животного, высокий и кожаный, превосходно смотрелся на ней.

Артикуляция звуков у неё, возможно, не была безупречной, но вполне разборчивой. Помнится ещё в контейнере, ей удалось повторить за Кэботом несколько фонем почти идеально.

Девушка обрадовано смотрела на него. Ошейник, как уже отмечалось, был высоким, и ей нелегко было опустить голову без того, чтобы не наклоняться всем телом, хотя, конечно, она могла скосить вниз глаза. Некоторые рабовладельцы не разрешают своим рабыням смотреть им в глаза, но это скорее редкость. Чаще бывает так, что они используют отказ в разрешении рабыне поднимать на них взгляд в качестве наказания. Таким образом, рабыня часто становится крайне неуверенной, поскольку ей труднее прочитать желание и настроение господина. Многие рабовладельцы, наоборот, сами предпочитают изучать глаза своих рабынь, которым это помогает ещё лучше понять, кто их господин.

У её ошейника спереди имелось большое кольцо, к которому можно было пристегнуть поводок. Удобно для обычного движения, когда рабыню ведут за собой, но если она должна идти впереди хозяина, то ошейник следовало повернуть замком вперёд.

- Не демонстрируй излишнего дружелюбия к ней, - посоветовал Пейсистрат, указывая вверх.

Кэбот посмотрел в указанном направлении и встретился со злобным взглядом Гренделя выглядывавшего из-за кромки уступа.

- Она ему явно нравится, - заключил Пейсистрат, - и ему ничего не стоит порвать твоё горло одним ударом своей лапы.

- Но я не хочу её, - пожал плечами Кэбот.

- Ну Ты же знаешь, почему ей преподают гореанский, - сказал Пейсистрат и, не дождавшись реакции, пояснил: - Чтобы она стала лучше для тебя. Агамемнон запланировал передать её тебе.

- А что об этом думает Арцесила? - поинтересовался Кэбот.

- Она всего лишь животное, а он в кольцах, - пожал плечами Пейсистрат. – Но остерегайся Гренделя.

- Мне она не нужна, - отмахнулся Кэбот.

Грендель произнёс серию звуков на языке кюров, и блондинка, внезапно побледнев, отвернулась и быстро вскарабкалась к нему прямо по крутому склону.

- Он позвал её, - прокомментировал работорговец.

- Я догадался, - кивнул Кэбот.

- Остерегайся Гренделя, - повторил Пейсистрат, уже когда они, поднявшись по уступу, подошли к очередному ряду входов в пещеры. – Вот эта дверь ведёт в нужные нам коридоры.

.

.

.

Глава 10.

Прежняя мисс Пим.

.

.

.

- Вот, - сказал Пейсистрат, - это дверь в жилище Пирра, подчинённого Арцесилы, офицера Агамемнона.

- Я помню его, - кивнул Кэбот.

- Входи спокойно, - пригласил Пейсистрат. - Хочу тебе кое-что показать.

За дверью, пройдя через короткую прихожую, они остановились, всматриваясь внутрь большой, тускло освещённой комнаты. Глазам Кэбота потребовалась целая минута на то, чтобы приспособиться к полумраку и рассмотреть её внутренности. Можно сказать, что обстановка была спартанской, разве что сундуки у стены. Да слева стояла какая-то низкая плоская коробка, квадратная, со стороной около четырёх футов. Дно коробки была присыпано, то ли обрывками ткани, то ли тряпками. Рядом стояли небольшие миски и ведро. В дальнем углу комнаты горой были навалены меха, представлявшие собой своего рода диван.

На диване восседал кюр. Это был Пирр, на руках которого сидела маленькая, белая фигурка, перебиравшая и грызшая его мех.

- Она ухаживает за ним, - прошептал Пейсистрат. – Если находит блох, то должна их съесть.

Длинная лёгкая цепь, длиной примерно футов тридцать - тридцать пять, соединяла кольцо в полу, около коробки с кольцом на высоком кожаном ошейнике, который плотно облегал шею белой женской фигуры, ошейнике кюрского домашнего животного.

Кэбот какое-то время с интересом наблюдал за усилиями девушки сидевшей на руках зверя, за шерстью которого она ухаживала.

- Она - домашнее животное кюра, - хмыкнул Кэбот.

Девушка, должно быть, услышала звук его голоса, поскольку обернулась, и, внезапно, воскликнула:

- Тэрл! Тэрл Кэбот!

Она немедленно была сброшена на пол. Звякая звеньями лёгкой, длинной цепи по каменным плиткам пола, брюнетка поднялась на четвереньки, а затем встала на колени, с ясно читаемым на её лице испугом, посмотрела сначала на Пирра, потом на Кэбота, и прижала обе руки ко рту.

- Она - домашнее животное, - пояснил Пейсистрат. - Ей не разрешают говорить.

Пирр что-то бросил брюнетке на языке кюров, и даже не понимая его языка в его полуфырканье, полурычанье можно было различить клокотание ярости.

Со скрежетом волочащейся по полу цепи, тянущейся за её ошейником, девушка метнулась к низкой плоской коробке, запрыгнула в неё и, дрожа от испуга, присела на прикрывавшие дно тряпки.

- Пирр не доволен ею, - прокомментировал Пейсистрат. – Он отослал её на место. Она может быть убита.

- Запрыгивая, - заметил Кэбот, - она цепью опрокинула миску, очевидно, ту, что была с водой.

Конечно, жидкость выплеснулась на пол. Теперь девушка испуганно переводила взгляд то на кюра, то на лужицу воды, и неудержимо тряслась всем телом, словно в лихорадке.

- Она неуклюжа, - пожал плечами Пейсистрат. – А неуклюжесть не позволена домашним животным кюров.

- Не думаю, что её станут убивать за то, что она вскрикнула, или за то, что она пролила воду, - предположил Кэбот.

- Поверь, они могут, - сказал Пейсистрат.

- Да ладно, - отмахнулся от него Кэбот. – Разве нескольких касаний стрекалом или даже словесного выговора поддержанного ударом плети, не будет достаточно, чтобы поощрить её быть не столь неуклюжей и небрежной? Женщины что, перестали понимать такое отношение?

Конечно, поведение рабынь должно быть подобающим, раз уж они носят ошейники. От рабыни ожидается, что она будет неприметной, что прислуживать будет кротко и ненавязчиво, что будет скромной, рафинированной, сдержанной, внимательной, почтительной и изящной. Она не свободная женщина, в конце концов. Она в ошейнике. Она - рабыня.

- Поверь, всё очень серьёзно, - попытался убедить его Пейсистрат, - многие были убиты или отправлены в скотские загоны за меньшее.

- Тогда они быстро лишились бы всех своих домашних животных, - заметил Кэбот.

- Не думаю, - хмыкнул Пейсистрат. - Одно домашнее животное можно легко заменить другим, например, рабыней из Цилиндра Удовольствий.

- Понятно, - нахмурился Кэбот.

- И это знание, - сказал Пейсистрат, - поощряет наших девок в Цилиндре Удовольствий быть очень рьяными в том, чтобы клиенты были ими довольны.

- Могу себе представить, - кивнул Кэбот.

- Конечно, - поддержал Пейсистрат.

- Но это было бы другое домашнее животное, - заметил Кэбот.

- Естественно, - согласился Пейсистрат. - Но для кюра это не имеет особого значения. Для них все человеческие женщины на одно лицо.

- Это понятно, - сказал Кэбот, хотя сам он в этом уверенности не чувствовал.

- Многие даже не могут отличить одну от другой.

- Интересно, - протянул Тэрл.

- Ты, конечно, отметил, - указал Пейсистрат, - что она выкрикнула твоё имя, имя свободного мужчины.

- Это была оплошность, - отмахнулся Кэбот.

- Домашним животным и рабыням, не позволены такими оплошности, - напомнил Пейсистрат.

Обычно рабыням не разрешают называть свободных мужчин и свободных женщин по их именам. Это расценивается как дерзость. Некоторые гореане также считают, что имя свободного человека прекрасная и благородная вещь, таким образом нельзя позволить, чтобы простая рабыня касалась его своими губами и языком. Этот запрет, также служит и для того, чтобы ещё раз напомнить невольнице, что она - простая рабыня.

Пирр оставил свой меховой диван, и сердито прошагал к коробке или кровати брюнетки. Та вскрикнула и прижалась головой к тряпкам.

- Не убивай её! - крикнул Кэбот кюру, который навис с занесённым кулаком над кроватью домашнего животного, на которой сжалась прикованная цепью брюнетка.

Пирр повернулся и, уставившись на Кэбота, сгорбился и напрягся, что у кюров обычно является признаком враждебности. Потом зверь перевёл взгляд на Пейсистрата, которого хорошо знал.

- Наш друг, Тэрл Кэбот, - осторожно начал Пейсистрат, - ничего не смог поделать с собой. Он плохо знаком с нашим миром. Он не знает наших правил. Он испугался, что Вы могли бы под влиянием момента, по неосмотрительности лишить себя ценного домашнего животного, и, возможно, позже об этом пожалеть.

- Я знаю тебя, - сказал Пирр повернувшись к Кэботу. - Ты – тот, которого привезли с Тюремной Луны.

- Да, Лорд Пирр, - подтвердил Кэбот. - Вы были вместе с Лордом Арцесилой, когда меня забрали из конюшни и представили вашему прекрасному миру.

- Это - искусственный мир, - прорычал Пирр.

- Но который очень красив, - развёл руками Кэбот. - Я тогда вернулся в конюшню и обнаружил, что рабыню увели.

- Я договорился, чтобы её привели ко мне, - объяснил Пирр. - Ты возражаешь?

- Почему я должен был против этого возражать? - пожал плечами Кэбот. - Она – всего лишь рабыня.

При звуке слова «кейджера», брюнетка поднялся голову и, испуганно, выглянула из коробки.

Пирр присел на бедрах. Его поведение стало менее угрожающим.

- Ты видел Агамемнона? - поинтересовался он.

- Видел, - ответил Кэбот.

- Значит Ты с нами?

- Я ещё не дал ему своего ответа, - сказал Кэбот.

- Почему Ты пришёл сюда? - спросил Пирр.

- Он хотел видеть темноволосое домашнее животное, - вместо него ответил Пейсистрат.

Пирр что-то порычал брюнетке и та, дрожа от страха, оставила коробку и на четвереньках подползла к ногам Пирра, где растянулась на животе.

- Она быстро учится, - заметил Пейсистрат. – И, вероятно, довольно умна.

«А ещё она отлично выглядит, лёжа на животе», - про себя добавил Тэрл.

Пирр издал другой звук, и брюнетка принялась, отчаянно, жалобно, страстно, прижиматься губами к его когтистым ногам.

«Она прекрасна, - подумал Кэбот, - и она - рабыня. Она должна быть такой у ног того, кто принадлежит к её собственному виду, у ног мужчины, её господина. Жаль только, что такое очарование, несомненно, кюру даже не понятое, пропадает впустую».

Пирр, подняв цепь, слегка потянул её вверх, давая понять своему домашнему животному, что оно должно подняться на четвереньки, а затем подвёл её к Кэботу.

Другая команда, и бывшая мисс Пим встала на колени, глядя прямо перед собой. Ошейник, как и тот, что был на блондинке, не давал её опустить голову. Она была запугана настолько, что даже глаза свои опустить боялась.

Снова из горла Пирра вылетел рычащий грохот, и девушка наклонилась всем телом вперёд, чуть-чуть не достав головой до пола. Только так, женщина в таком ошейнике может склонить голову перед своим господином, владельцем или пользователем.

- Отлично сделано, - похвалил Пейсистрат.

- Ты о чём? - спросил Кэбот.

- О том, что она неплохо обучена, - пояснил работорговец. - Видишь? Она выказывает тебе уважение.

Новое рычание Пирра, и брюнетка выпрямилась, замерев стоя на коленях, выпрямив спину, и глядя вперёд. На мгновение, возможно, только Кэбот и успел это заметить, на её лице мелькнуло выражение неописуемого ужаса, а затем черты лица снова разгладились, приняв бесстрастное выражение.

Кэбот, как мужчина, не мог не быть поражённым очарованием домашнего животного Пирра. Её голова поддерживалась ошейником высоко поднятой. Цепь красиво свисла между её грудей, а затем поднималась к лапе Пирра, с которой свисала петлями.

«Да, - подумал Кэбот, - можно не сомневаться, что она будет стоить хороших денег. Разумеется, мужчины готовы щедро платить за такой товар, как она. Интересно, понимает ли бывшая мисс Пим, что она теперь товар?»

На Горе рабыни быстро приходят к пониманию того, что они - товар, и только это.

- Ты хотел посмотреть на неё? – уточнил Пирр.

- Да, - кивнул Кэбот.

- Посмотрел, - прорычал Пирр. - Теперь можешь идти.

- Возможно, - пожал плечами Кэбот, - я посмотрю на неё ещё некоторое время.

- Она неуклюжа, - насупился кюр.

- Она соблазнительно выглядит на своей цепи, - сказал Пейсистрат, как будто ради объяснения интереса Кэбота, а потом, повернувшись к нему, предупредил: - Ты не можешь говорить с нею.

- Я догадался, - буркнул Кэбот.

- Дал ли ему Агамемнон, Одиннадцатый Лик Неназванного, Теократ Мира, разрешение прийти сюда? – донёсся бесстрастный вопрос из переводчика Пирра.

Кэбот задумался над тем, не была ли в этом произнесении титула Агамемнона, спрятана ирония. Трудно было сказать это по звукам переводчика или по движениям тела Пирра.

- Я не думал, что Вы будете возражать, - начал оправдываться Пейсистрат.

- Нам не требуется использовать людей для продвижения наших проектов, - заявил Пирр.

- Возможно, иногда они могут быть полезными, - заметил Пейсистрат.

- Одного уже сделали, и он оказался бесполезен, - прозрачно намекнул Пирр на неудавшийся эксперимент, результатом которого был Грендель.

- Вы, конечно, бесспорно лояльны к Теократу Мира, - сказал Пейсистрат.

- Конечно, - донеслось из переводчика.

Пирр отбросил цепь своего домашнего животного, но девушка осталась совершенно неподвижной.

- Неплохо, - прокомментировал Пейсистрат.

- Смотри на моё домашнее животное, - бросал Пирр Кэботу. - Ты хотел видеть её? Теперь Ты её видишь.

- Вижу, - кивнул Кэбот.

- Теперь она не больше, чем домашнее животное, и только домашнее животное.

- Да, - согласился Кэбот.

- Моё домашнее животное.

- Да, - опять не стал спорить Кэбот.

- Она тебе нравится? – осведомился кюр.

- Она всего лишь женщина, - пожал плечами Кэбот.

- Она привлекательная?

- Она такой станет, - ответил Кэбот.

Тогда Пирр, клацая когтями по каменному полу, подошёл к одному из сундуков, стоявших у стены комнаты, и, открыв его, вытащил оттуда пару маленьких свисавших предметов. Затем он вернулся к девушке и толкал её голову вниз. Брюнетка, стукнувшись лбом об пол, тихонько заскулила в бесполезном протесте. Кюр грубо завернул ей руки за спину, и, через мгновение, два негромких щелчка возвестили о том, что на её запястьях сомкнулись стальные браслеты.

- Гореанские рабские наручники, - прокомментировал Кэбот.

Глаза девушки стали дикими. Она рефлекторно потянула руки в стороны. Бесполезно. Браслеты держали её надёжно.

Какими беспомощными становятся женщины оказавшись в таких браслетах!

- Ей когда-нибудь прежде приходилось чувствовать наручники на своих руках? - полюбопытствовал Пейсистрат.

- Нет, - ответил Пирр.

Кэбот не мог не видеть, какой жутко уязвимой почувствовала она себя, со скованными за спиной руками.

Тогда Пирр, своей когтистой ногой, пододвинул к девушке мелкую миску, содержавшую какие-то шарики.

- Вы пришёл, чтобы посмотреть на неё? – снова спросил он Кэбота.

- Да, - кивнул Кэбот, и Пирр произнёс что-то рычащее на своём языке, после чего девушка склонилась над миской.

- Тогда смотри на неё, - сказал Пирр.

И Кэбот смотрел, как прежняя мисс Вирджиния Сесилия Джин Пим, стоя на коленях, наклонилась вперёд, отчего её закованные в наручники руки, поднялись над спиной, и принялась изящно собирать губами шарики со дна миски.

- Вот так кормят наших домашних животных, - прорычал Пирр. – Они не могут использовать руки.

- Я в курсе, - сказал Кэбот.

Обычно, конечно, такое кормление проводилось на четвереньках.

Пирр пристально смотрел на мужчину.

- Это обычное дело с новыми рабынями, - пояснил Кэбот, - с девками, которые только начинают изучать свои ошейники, но, иногда, так поступают в качестве наказания или просто напоминания о том, что они - рабыни.

Девушка, поймав последний из шариков, подняла голову и испуганно уставилась перед собой. Пилюль, кстати, в миске было немного, так как кюры не склонны перекармливать своих человеческих домашних животных.

- Ну что, тебя не возмущает то, что женщина твоего собственного вида, к тому же, по-видимому, настолько важная для тебя, что Ты искал её здесь, столь унижена, прикована цепью, носит ошейник? – осведомился Пирр. - Что теперь она не больше, чем домашнее животное кюра?

- Нисколько, - покачал головой Кэбот.

Он и правда ничуть не был рассержен тем, что видел прежнюю мисс Пим в таком положении, поскольку полагал, что это будет весьма полезно для неё. Фактически, принадлежи она ему, и он, несомненно, провёл бы её через подобные шаги, да ещё и понукая, в случае попытки сопротивления, укусом стрекала. В конце концов, она же не была свободной женщиной.

- Разве она не важна для тебя? - поинтересовался Пирр.

- Это поэтому Вы забрали её себе? - уточнил Кэбот.

- Я думаю, что она тебе нравится, - заявил Пирр.

- Её формы представляют некоторый интерес, - заметил Кэбот, - как формы рабыни.

- Так она тебе нравится? – не отставал кюр.

- У неё есть перспективы, хотя и минимальные, - объяснил Кэбот, - как у куска рабского мяса.

- Всё же я думаю, что она тебе нравится, - сказал Пирр.

- На Горе, несомненно, найдутся сотни тысяч тех, кто её превосходит по всем параметрам.

- Тогда зачем Ты пришёл сюда? - спросил Пирр.

- Мне было любопытно посмотреть на неё как на домашнее животное кюра, что кажется мне самым превосходным местом для неё.

- Разве Ты не предпочёл бы видеть её своей рабыней?

- Возможно, - пожал плечами Кэбот, - если бы она была красивее.

- Неужели она не красива?

- Она станет такой со временем, - повторил Кэбот.

- Она была неуклюжа, не так ли? - спросил Пирр повернувшись к Пейсистрату.

- Бесспорно, - заверил его косианец.

Тогда Пирр схватил брюнетку за волосы и, подтащив туда, где в луже воды валялась опрокинутая миска, поставил девушку её на колени, а потом наклонил её голову вниз.

Он смотрел на Пейсистрата и потребовал:

- Скажи ей, чтобы поставила миску на место.

Миска была широкой и мелкой, с двумя ручками по бокам для удобства переноски.

- Она в наручниках, - указал Пейсистрат.

- Просто прикажи ей, - повторил своё требование Пирр.

Пейсистрат по-английски передал это, и девушка склонила голову к своей миске. Звенья цепи, свисавшей с её ошейника, с тихим стуком легли на каменные плиты. Не сразу, но ей удалось захватить одну из ручек зубами, и перевернуть, а затем сдвинуть миску на прежнее место. Её колени были в луже воде, выплеснувшейся из опрокинутой ёмкости.

- Скажи ей, - велел кюр, - убрать воду с пола.

- Она в наручниках, - напомнил Пейсистрат.

- Просто скажи ей, - потребовал Пирр.

- Ты была неуклюжей, - сообщил Пейсистрат девушке на английском языке. – Теперь убери лужу с пола.

Бывшая мисс Пим, стоявшая согнувшись на коленях, повернула голову и удивлённо уставилась на него.

- Быстро, - приказал Пейсистрат, и она немедленно принялась губами собирать воду с пола.

- Ну как, нравится тебе моё домашнее животное? - спросил Пирр Кэбота.

- Нравится, - кивнул головой Кэбот, рассматривая линии её фигуры, которые нельзя было не признать превосходными.

Рабыни весьма часто используются в такоё позе.

Спустя несколько енов девушка робко подняла голову от пола.

- Пол всё ещё остаётся влажным, - заметил Пирр.

- Девка, - окликнул Пейсистрат, - пол всё ещё мокрый.

Брюнетка опять склонила голову и, воспользовавшись волосами, как она могла, попыталась высушить пол.

- Полюбуйся человек на моё домашнее животное, - пришло сообщение из переводчика Пирра.

- На неё любуются, - поспешил успокоить его Пейсистрат.

«Будь её волосы длиннее, рабски длинными, - подумал Кэбот, - в её распоряжении был бы более эффективный инструмент».

Тёмные волосы прежней мисс Пим были роскошными, блестящими и красиво подстриженными, но они едва доставали до её плеч. Со временем они ещё отрастут, конечно, если она выживет. Длинные волосы повышают цену женщины. С ними много чего может быть сделано, как с эстетической точки зрения, так и с практической. Например, она может быть ими связана, и её можно научить использовать их на мехах, чтобы увеличить удовольствие мужчины.

- Ты злишься? - негромко спросил косианец Кэбота, перейдя на английской.

- Нет, - ответил тот. – А что, должен?

- Но девка, - указал Пейсистрат.

- А что с ней не так?

- Пирр пытается спровоцировать тебя, - сообщил Пейсистрат.

- С помощью девки?

- Конечно.

- Возможно, кюр не понимает, что она всего лишь рабыня, - предположил Кэбот.

- То есть Ты не злишься?

- Нет, конечно, - пожал плечами Кэбот. - Она - рабыня. К тому же, домашнее животное кюра. А разве с ними обычно не так и обращаются?

- Конечно, кюры со своими домашними животными чаще всего так и поступают, - признал Пейсистрат, - но я уверен, что в этом случае Пирр надеется, что Ты сорвёшься, возможно, на невежливое слово, протест, оскорбление или даже удар.

- Для чего ему это? - поинтересовался Кэбот.

- Он хочет получить повод, чтобы избавиться от тебя, - объяснил Пейсистрат.

- Зачем? - спросил Кэбот.

- Думаю, - предположил Пейсистрат, - это как-то связано с Агамемноном.

Пирр, меж тем, подтащил спотыкающуюся девушку к подножию кучи мехов, наваленной в виде дивана, и поднял оттуда стрекало.

- Не хотел бы Ты наказать это домашнее животное за её неуклюжесть? – спросил кюр у Кэбота.

- Нет, - покачал головой Кэбот. - Меня она ничем не оскорбила.

- Но, если бы она это сделала, то Ты наказал бы её, разве нет? - поинтересовался Пирр.

- Если бы она была моей, - ответил Кэбот, - то у неё бы не было необходимости в оскорблении меня, чтобы быть наказанной. Я бы наказал её, если бы в её службе появился хотя бы малейший изъян, если бы я оказался ею хоть чуть-чуть менее чем полностью удовлетворён.

Пирр поднял стрекало, и девушка в страхе съежилась.

Он ударил её три раза, но каждый раз, когда девушку дёргалась и вскрикивала, он смотрел не на неё, а на Кэбота. Однако тот оставался бесстрастным.

- Хорошо держишься, - прошептал Пейсистрат, обращаясь к Кэботу по-английски.

- Она всего лишь домашнее животное, - безразлично ответил Кэбот, так же на английском.

- Верный, - согласился Пейсистрат, - но с уж очень приятной фигуркой.

- Она такой станет со временем, - сказал Кэбот.

- Хотел бы я посмотреть на неё, когда это время придёт, и чтобы она была в гореанском ошейнике, - усмехнулся Пейсистрат.

- Она принадлежит ошейнику, - заметил Кэбот.

- А может, мне стоит её убить? - осведомился Пирр у Пейсистрата.

- Я думаю, - осторожно сказал Пейсистрат, - она попытается стать хорошим домашним животным.

- Она заговорила и пролила воду, - напомнил Пирр.

- Это, несомненно, моя ошибка, - признал Пейсистрат, - поскольку это я ввёл нашего друга, Тэрла Кэбота, в Ваши апартаменты, не подумав о том, что следовало предупредить об этом. Если вам она не нужна, отдайте её мне, и я заберу её в Цилиндр Удовольствий, где её быстро обучат плетью и стрекалом, оденут в шёлк, и отправят подавать пагу, извиваться в алькове и так далее.

- Ты в фаворе у Агамемнона, - сказал Пирр.

- Я надеюсь, что служу ему хорошо, - кивнул Пейсистрат.

- Я тоже на это надеюсь, - заверил его Пирр.

- Разумеется, - ответил Пейсистрат.

- Возможно, я дам ей ещё один шанс, - донеслось из переводчика.

- Если желаете, Лорд Пирр, - предложил Кэбот, - я заберу это жалкое существо из ваших рук.

- Я дам ей ещё один шанс, - повторил кюр.

Пирр произнёс команду на языке кюров, и девушка поспешила к мехам и запрыгнула ему на руки. На Тюремной Луне Кэботу уже доводилось видеть подобный прыжок в исполнении блондинки, когда та запрыгнула на руки кюра, которого, как он теперь знал, звали Арцесилой. Правда, было и отличие, блондинка запрыгнула в объятия зверя с радостью, а та девушка, что была перед ним сейчас, хотя и сделала это резво, но, очевидно, в страхе перед ним.

«Как страшно, наверное, было для неё, - подумал Кэбот, - самой лезть в пределы досягаемости этих могучих конечностей и массивных челюстей. Ну ничего, она постарается стать хорошим домашним животным».

- Нам пора, - намекнул Пейсистрат.

Кэбот напоследок окинул взглядом брюнетку, которая со скованными наручниками запястьями, сидела в объятиях огромных рук, и всем телом прижималась, плотно, покорно, жалобно к этой могучей мохнатой горе.

- Пойдём уже, - дёрнул его Пейсистрат.

Однако Пирр, махнув своей левой лапой, дал знак Кэботу, чтобы тот приблизился к нему. Потом он подозвал его ещё ближе и, вздыбив мех на своём правом плече, издал негромкое рычание, оставшееся без перевода. Мужчина заметил, что в его волосах что-то движется, перемещается, миниатюрные чёрные точки, побеспокоенные его действием.

Девушка, с цепью на шее и наручниками на руках, обратилась к своей задаче, очистке меха её владельца своим маленькими, белыми зубами.

- Пойдём, - позвал Пейсистрат.

Челюсти Пирра расплылись в гримасе, которая, как теперь знал Тэрл, была улыбкой кюра.

- Пойдём уже, - убеждал его Пейсистрат.

Наконец, они с Кэботом покинули апартаменты Пирра.

- Полагаю, - заговорил Кэбот, перейдя на английский, - я должен его убить.

- И почему же тебе вдруг захотелось его убить? – полюбопытствовал Пейсистрат.

- Потому, что он хочет убить меня, - пожал плечами Кэбот.

- Значит не из-за девки? – прищурился косианец.

- Конечно, нет, - усмехнулся Кэбот, - она же - только рабыня.

- Но привлекательная.

- Она такой станет, - поправил его Кэбот.

- Не думаю, что тебе стоит беспокоиться из-за Пирра, - сказал Пейсистрат.

- О-о? – протянул Тэрл.

- Поверь.

- И почему же? – уточнил Кэбот, который уже в который раз пожалел, что при нём не было его оружия, мощного гореанского копья, большого лука или хотя бы быстрого короткого клинка, уже давно ставшего продолжением его собственной руки, способным жалить, как ост.

- Дело в том, - ответил Пейсистрат, - что Пирр не в фаворе у Агамемнона.

.

.

.

Глава 11.

Совсем как в таверне.

.

.

.

- А они неплохо танцуют, - похвалил Кэбот.

- Здесь нет ни одной, - усмехнулся Пейсистрат, - которая не принесла трёх серебряных тарсков, даже на рынке Турии или Ара.

- Не сомневаюсь в этом, - заверил его Кэбот, признавая, что нечасто ему случалось видеть женщин, настолько хорошо демонстрировавших себя перед владельцами.

- Разумеется, Ты можешь выбрать любую из них, - сообщил косианец.

- А музыканты, - заметил Кэбот, - достойны играть на пиру Убара.

- Так многие из них прежде именно этим и занимались, - пожал плечами Пейсистрат.

- А что за мясо здесь подают? – с подозрением осведомился Кэбот.

- Не волнуйся, - успокоил его Пейсистрат. - Это - боск, тарск или верр.

- А пага так вообще роскошная, - признал Кэбот.

- Это - пага от Темуса из Ара, - заявил Пейсистрат.

- Моя любимая, - кивнул Кэбот.

- Мы в курсе, - усмехнулся косианец. - Именно поэтому её здесь и подают.

- Очень рад, - отсалютовал бокалом Кэбот.

- Ну вот и хорошо, - сказал Пейсистрат. - Агамемнон тоже будет доволен.

- Похоже, вы обо мне много чего знаете, - заметил Кэбот.

- Заранее озаботились сбором информации, - пожал плечами работорговец. – Нам хотелось, чтобы Ты счёл своё пребывание здесь комфортным и приятным.

Кэбот обвёл взглядом помещение.

- Это могло бы быть таверной какого-нибудь высокого города, - прокомментировал он, оценив прилавок, амфоры с пагой, квадратная сцена посыпанная песком для танцовщиц, отполированные деревянные полы, низкий потолок, драпировки, приятный полумрак, маленькие лампы, занавешенные альковы и многое другое.

- Это и было нашим намерением, - отозвался Пейсистрат, - чтобы всё выглядело именно так.

- А мужчины вокруг нас, - заметил Кэбот, окидывая взглядом ближайшие столы, - кажется, пребывают в прекрасном расположении духа.

- Большинство просто напились, - усмехнулся Пейсистрат. – Точно так же, как они сделали бы это на Горе.

В Цилиндр Удовольствий, как и во все другие вспомогательные цилиндры рассматриваемого Стального Мира, предназначенных для развлечений, промышленности и сельского хозяйства, можно было попасть посредством автоматизированного шаттла, отправляющегося и прибывающего к определённым докам. Вход в шаттл и выход из него осуществлялся через системы шлюзов. Таким образом, пассажиры не подвергаются суровости и опасностям космического вакуума, и им нет нужды заботиться о переодевании в сложные скафандры, проходить специальные тренировки и так далее. Если бы кому-то захотелось, если можно так выразиться, поплавать без воды, то у него был шанс испытать это ощущение внутри шаттла, в то время как он находится в полете. Поручни в салоне шаттла обеспечивали точки опоры благодаря которым пассажиры могли удерживаться на месте или, если было желание, перемещаться внутри челнока.

- А кто вон те два кюра? - поинтересовался Кэбот, кивнув в сторону зверей.

- Это чужаки, - пожал плечами Пейсистрат. – Тех, которые обычно присутствуют здесь, чтобы контролировать цилиндр и смотреть за порядком, сейчас здесь нет.

- Чужаки?

- Офицеры Агамемнона, - прошептал Пейсистрат.

- Чего им здесь надо?

- Так ведь Ты здесь, - сказал Пейсистрат. - Несомненно, они не хотели бы, чтобы тебе был причинён какой-либо.

- То есть – шпионы, - констатировал Тэрл.

- Верно, - не стал отрицать косианец.

- Как и Ты?

- Возможно.

Упомянутые два кюра, огромные и устрашающие, сидели почти за плечами Кэбота. Порой ему даже казалось, что он чувствует горячее дыхание одного из них на своей шее.

- Неужели Ты не узнаёшь их? - спросил Пейсистрат.

- Нет, - покачал головой Кэбот.

- Ты же встречался с ними в зале аудиенций Агамемнона, - напомнил косианец.

- Его дежурные?

- Они самые.

Поскольку имена этих двух существ на языке кюров невозможно передать человеческими звуками, то мы, по принятой традиции, выберем для них, почти наугад, те имена, фонематическая природа которых будет доступна для читателей, которые, как мы можем предположить будут незнакомы с языком кюров. В этом случае мы будем упоминать о них по именам, хорошо известным и весьма распространённым в Аре. Итак в дальнейшем мы будем упоминать о них как о Лукулле и Крассе.

- Подозреваю, что все кюры для тебя на одно лицо, - улыбнулся Пейсистрат.

- Боюсь, что так и есть, по крайней мере, многие из них, - признал Кэбот.

- У некоторых кюров тоже возникает трудность с тем, чтобы отличить одних людей от других, - сказал Пейсистрат.

- Это интересно, - заметил Кэбот.

- Особенно это касается тех, кто живёт в скотских загонах.

- Понимаю, - кивнул Кэбот.

- Впрочем, и у нас, и у них, - сказал Пейсистрат, - после того, как немного поживём бок обок и узнаем друг друга получше, быстро пропадает трудность в распознавании людей или кюров. В действительности, даже молодому кюру поначалу приходится учиться различать своих сородичей.

- Возможно, это также верно и для людей, - пожал плечами Кэбот.

- Возможно, - не стал спорить Пейсистрат.

- Быть может, каждому надо научиться видеть, - вздохнул Кэбот.

- Возможно, - кивнул Пейсистрат.

- Наши друзья, - сказал Кэбот, кивком головы указывая на две присевших, кажущихся неповоротливыми фигуры за его спиной, - не выглядят слишком заинтересованными представлением.

- Они - кюры, - развёл руками Пейсистрат. – Боюсь, они рассматривают нас, прежде всего, с точки зрения нашей съедобности.

- Но музыку-то они, как мы, понимают? - уточнил Кэбот.

- Понятия не имею, - ответил Пейсистрат.

- Но кажутся они несколько подавленными, - заметил Кэбот.

- Наверное, для них она слишком громкая, - предположил Пейсистрат. - Ты когда-нибудь слышал музыку кюров?

- Нет, - мотнул головой Кэбот.

- Скорее всего и не услышишь, - усмехнулся Пейсистрат. - Человеческое ухо её почти не воспринимает. Имей в виду, что когда тебе покажется, что они двигаются странно или бессмысленно, они просто слушают свою музыку.

- А чего они тогда так близко к сцене сели? - осведомился Кэбот.

- Так они нашу беседу пытаются подслушать, - сказал Пейсистрат, - но боюсь, что Ты их расстроил, поскольку упорно говоришь по-английски. Их переводчики неэффективны.

- Но Ты же можешь позже передать им суть нашего разговора, - усмехнулся Тэрл.

- Верно, - не стал отрицать Пейсистрат.

Под переливы цехара и каликов, и дробь барабанов танцовщицы распростёрлись ниц на песке как рабыни, а затем, повинуясь хлопку ладоней Пейсистрата, все вместе подскочили и выбежали из зала через арку, занавешенную нитями с синими и желтыми бусинами, цветами касты работорговцев.

Следом на песок вышла другая танцовщица, которой предстояло танцевать в одиночку. Как и предыдущие её коллеги, она была босой и увешенной множеством бус. На левой лодыжке девушки позвякивали колокольчики.

Для рабыни весьма обычно носить на щиколотке шнурок с колокольчиками. Их звон помогает женщине не забывать о том, что она - рабыня.

- И что же она нам станцует? - полюбопытствовал Кэбот.

Танцовщица опустилась на колени, склонила голову до песка и замерла в ожидании первых звуков калика. Соблазнительность её фигуры подчёркивал прозрачный танцевальный шёлк Гора. Длинные тёмные волосы девушки упали на песок.

- Не хочу быть назойливым, - напомнил о себе Пейсистрат, - но Агамемнону любопытно знать, принял ли Ты решение относительно его предложения.

- Я пока взвешиваю все за и про<