Командир батальона капитан штурмовой пехоты Ария Таним

Известие о том, что мы пойдем брать главное вражеское логово, после чего войне придет конец, наполнило нас радостью и оптимизмом. Мы – это батальон штурмовой пехоты, развернутый из моей роты. Местные солдаты, которые, сменяя друг друга, дрались вместе с нами в Минске, а потом попали в госпиталь, снова вернулись и встали в общий строй. Мои храбрые мальчики с седыми головами – они дрались рядом с нами, несмотря та то, что не имели необходимых для этого биологических адаптаций, специальной подготовки и защитного снаряжения. Скажу честно – там, в Минске, когда на каждого из наших было по десять дейчей и силы врага все время нарастали, потому что к нему постоянно подходила подмога, наши мальчики делом доказали, что они достойны гордого звания русских солдат.

Но теперь-то все более или менее встало на свои места. Биолаборатория нашего крейсера произвела достаточное количество сывороток и вакцин, чтобы личный состав местного происхождения получил почти полный курс биологической подготовки и по уровню живучести максимально приблизился к имперским егерям. Почти – это потому что некоторые прививки в Империи делают сразу после рождения, и во взрослом возрасте восполнить это упущение уже не удается. Кроме того, мне удалось добиться, чтобы на мой батальон даже местным солдатам выделялся усиленный паек, ведь вместе с медикаментозной обработкой у нас шли усиленные тренировки, а эти процессы требуют огромного количества энергии. Поэтому мои мальчики хоть и не в самой лучшей физической форме (полутора месяцев для этого все-таки недостаточно), но тем не менее способны дать сто очков вперед местным солдатам.

И последнее. В мастерских крейсера для штурмовых пехотинцев местного происхождения изготовили защитные комплекты – не такие крепкие и надежные, как наши, но у местных все равно и близко нет ничего похожего. Наш комплект, даже если его удастся сделать не на заводе, а в мастерских, ни один из нормальных людей просто не сумеет носить, ибо вес его огромен. А мы в такой защите способны какое-то время играть в местную игру «футбол», только скажу честно, что это получается крайне утомительное занятие. Еще комплекты защиты для местных солдат не снабжены генераторами защитного поля. Во-первых – их производство, а не ремонт в мастерских будет ужасно медленным, а во-вторых – это дополнительный вес, которого и так уже немало навешано на наших бойцов из местных. Но даже так наши мальчики в новой экипировке выглядят достаточно солидно и внушительно, даже при том, что им недостает нашей величественности.

И вот, построив батальон, я объявляю личному составу предстоящую задачу. Мои девочки восприняли это спокойно (для них это обычное задание в череде многих), но вот местные солдаты пришли в необычайное возбуждение. Для них это невероятная честь – собственными руками поставить точку в ожесточенной войне, пленив или уничтожив вражеского предводителя, являющегося квинтэссенцией зла. А мы-то думали, что о нас забыли, и ворчали, когда два других штурмовых батальона бросили в битву, а наш, будто в насмешку, оставили в резерве. Но получается, что это именно нам выпал самый большой приз из всех возможных. Мы, в штурмовой пехоте не шибко разбираемся в стратегии, но не надо иметь голову такую же большую, как и у эйджел, чтобы понять, что если нас посылают на штурм гнезда вражеского вождя, то, значит, и конец войны тоже очень близок. Вроде бы фронт стоит еще достаточно далеко от границ страны Германия, но это ничего не значит. Свою прошлую Великую войну местные дейчи проиграли еще тогда, когда на землю их фатерлянда не сумел ступить ни один враг.

Сразу после заката на площадку возле нашей временной базы опустилась наша транспортная группировка: все три штурмовых и пять грузовых шаттлов. Сначала штурмовые шаттлы выбрасывают на цель авангард десанта, который захватывает плацдарм и устанавливает периметр, а потом на эту, уже захваченную, площадку, прибывают тяжелые транспортники, доставляющие подкрепления. Если речь идет о гнезде светлых эйджел, то их матроны, поняв бессмысленность сопротивления, зачастую принимали решение о капитуляции еще на раннем этапе операции, в силу чего подкреплениям следовало только без единого выстрела занимать территорию.

Но тут все должно быть совсем не так. Предполагалось, что вождь страны Германия будет сопротивляться яростно, как загнанная в угол крыса, а в самом конце постарается ускользнуть от возмездия, приняв смертельный яд. Вот этого желательно избежать. Ватила Бе и Малинче Евксина сказали, что этот скунс нужен им живым и способным говорить. А это значит, что никаких игр в нашем стиле допускать с ним не следует, тем более что генетические достоинства этого самца весьма сомнительны. Генетический материал такого уровня положено сразу отправлять в канализацию, а не использовать для размножения.

Сопровождать наш батальон в полете и поддерживать высадку огневыми ударами будет истребительная эскадрилья, которой командует пилот-капитан Алия Ту. Эта чистокровная темная эйджел, как и все из их породы, является ужасной гордячкой, не замечающей ползающих по поверхности короткоживущих. Пилоты шаттлов в этом смысле значительно более человечны, ведь они работаю с нами рука об руку, являясь частью одной команды, и их чувство клановой солидарности распространяется и на тех, кто сидит у них за спиной, в грузовом отсеке. Кроме того, пилотами истребителей и командирами экипажей бомбардировщиков, как правило, становятся чистокровные темные эйджел, а вот шаттлами в большинстве управляют полукровки. А полукровкам бывает не чуждо ничто человеческое, и в этом смысле они обращают внимание на наших мальчиков. У всех наших солдат из местных имеется высокий рейтинг успешности, а многие из них еще и стали довольно привлекательны внешне как самцы.

Привозит, значит, шаттл снабжение, а тут батальон в полном составе занимается физическими упражнениями: девочки – в маечках, обтягивающих «достоинства», а мальчики – голый торс. И только пот блестит на бугрящейся мускулатуре. От такого зрелища любые женские мозги получаются всмятку. Мне лично дорог мой генерал, который еще пару раз приезжал ко мне на побывку и сделал свое дело, оставив внутри меня маленькую искорку новой жизни, а вот все прочие такой стойкостью не обладают. Первой жертвой наших красавчиков стали местные деревенские девки, которые от вида такой брутальной мощи теперь аж кушать не могут. Потом наши мальчики очаровали пилотов шаттлов, а уж затем недели две назад к нам приехали представители местных средств массовой информации. Там были съемочная киногруппа, фотографы от главных газет и известный местный поэт и писатель Константин Симонов.

Ватила Бе заранее предупредила меня, чтобы я не возражала. А я что – я не против, доброе слово, оно и горху приятно. Мы, «девы дойны», к таким вещам почти равнодушны, зато наши мальчики получили свою минуту славы, сделавшую их известными по всей стране Эс-Эс-Эс-Эр. Сначала операторы и фотографы фиксировали на пленку наши физические тренировки. Как сказал товарищ Симонов, само по себе это очень сильное зрелище. А потом, когда тренировки закончились и после обеда батальон был построен при полном параде, нашим гостям довелось наблюдать, как генерал Рокоссовский, который как бы считается шефом местной штурмовой пехоты, вручал моим девочкам и мальчикам боевые награды за Минскую операцию. Все правильно. Под его командой мы в Минске дрались, вместе победили врага, и отошли без критических потерь – а теперь он вручает нам награды. Всем досталось по специальной бронзовой медали «За оборону Минска», серебряной медали «За отвагу», а также, в соответствии с личными заслугами, многие были награждены орденами «Боевого Красного Знамени» и «Красной звезды». Для тех кто был представлен к званию героя страны Эс-Эс-Эс-Эр, награждение еще впереди, ибо его производят только в столице, городе Москве. В итоге фотографы и операторы киноаппаратов уехали обратно, а товарищ Симонов остался с нами. Говорит, что хочет написать книгу о героях минского сражения. Но мне кажется, что теперь в этой книге будет еще одна глава: «Как мы ловили Гитлера».

* * *