Вице-президент США социалист и прогрессист Генри Эгард Уоллес

Космический крейсер не спит даже когда по корабельному времени полночь. Его коридоры полны особой неторопливой жизнью. Прибывая с воздушных вахт над поверхностью планеты, расходятся по своим каютам пилотессы истребителей. Спешат куда-то по поручениям офицеров вечно занятые ординарцы-сибхи. Парит в тактическом центре над полем боя вездесущая Ватила Бе, которую германские генералы почитают чуть ли не воплощением Сатаны. На самом деле и она, и ее напарница Малинче Евксина не настолько страшны, как может показаться на первый взгляд. Местами они даже милы, особенно если знать, что сейчас их таланты не направлены против твоей страны. Хотя веет от профессии социоинженера какой-то запредельной диктатурой, до которой не додумались даже русские большевики. Эти люди (или не совсем люди) будут решать, как народам Земли жить, во что верить, за что сражаться и умирать.

Широкая автономия, обещанная нашей стране, будет не вечной, тем более что американцы с самого начала должны получить право служить Империи в том или ином качестве и приобретать ее гражданство. А это значит, что по условиям того же Соглашения о Присоединении они будут переходить из американской юрисдикции в имперскую, становясь недоступными для судебного преследования на территории США. За нападение на своих граждан или их преследование в судебном порядке, Империя обещает карать со всей возможной жестокостью, и в то же время ее правосудие будет готово защитить любого, кто к нему обратится. Со временем на американской территории будет становиться все больше людей, существующих только в имперском правовом поле, и когда их количество превысит некую критическую отметку, Соединенные Штаты отойдут в прошлое естественным путем, а те, кто не успел приобрести имперского гражданства, разом превратятся в обычных пеонов. Впрочем, имперцы не считают пеонов совсем уж бесправными существами. У них тоже есть право пройти необходимое обучение, сдать экзамен и поступить на службу, после чего им можно обрести права гражданства. И кто же будет виноват, если кто-то из них не воспользуется этим своим правом.

Находясь здесь, на высоте двухсот пятидесяти миль над землей, я особо остро чувствую приближение новой эпохи. Эпохи, когда Земля станет маленькой, а человечество великим. Вот сейчас я стою перед обзорным экраном – и передо мной, укрытая облачным покровом, расстилается наша планета. Сейчас крейсер пролетает над Соединенными Штатами. К восточному побережью приближается ночь, и вскоре американские города вспыхнут миллионами огней иллюминации. Эту картину я уже наблюдал. Ночной Нью-Йорк отсюда выглядит как рассыпанная по земле гость самоцветов. Но еще лучше отсюда, с космической высоты, видны хвосты пыли и дыма, которые ветер сносит в сторону от наших городов и заводов. Миллионы автомобилей и тракторов, сталелитейные, алюминиевые, нефтеперерабатывающие и химические заводы – все это производит огромное количество грязи, которая засоряет нашу планету. Выбросы этих ядов таковы, что они могут очень быстро отравить нашу планету, сделав ее непригодной для жизни.

Как сказал мистер Малинин, там, в их потерянной Империи, все вредные производства вынесены в космос и в непригодные для жизни планеты (вроде Венеры, Марса или Меркурия), а обитаемые миры охранялись как величайшая драгоценность. У нас тут такое пока невозможно по техническим причинам. Сначала необходимо в полном объеме воспроизвести имперские технологии космических полетов, – и не только произвести, но и сделать так, чтобы разработка полезных ископаемых на других планетах и их последующая переработка и доставка на Землю стали экономически выгодными, а не просто возможными с технической точки зрения. Чтобы это стало возможным, нам предстоит огромный труд, сравнимый разве что с тем трудом, который затратили наши предки, стараясь освоить просторы североамериканского континента: распахать поля, построить города и связать все это шоссейными и железными дорогами. Это будет еще одна индустриализация, еще одно освоение планеты, в ходе которого наши отсталые технологии будут заменяться более совершенными имперскими сначала в передовых областях, вроде радиотехники, а потом и во всех остальных.

Рядом со мной безмолвно стоит моя ординарец сибха Китти. То есть на самом деле ее зовут Кито, но я переделал ее имя на американский манер, на что она не стала возражать. Каждый из нас – и я, и мистер Гопкинс, и миссис Перкинс – получили по сибхе-ординарцу, которых специально к нашему прилету обучили говорить на добротном английском языке. Никакого «моя твоя не понимай» и прочей путаницы, как это бывает, если нанять в дом мексиканскую, китайскую или японскую прислугу. Если вы четко и ясно поставили посильную задачу, то все будет сделано точно и в срок. И в то же время мексиканцы, китайцы и японцы – это настоящие люди… а вот сибхи, горхи и эйджел – не совсем. То есть, если в сервисных подвидах что-то человеческое еще прослеживается, то эйджел лишены этих признаков почти напрочь. Для меня они выглядят как живые арифмометры, бездушно и слепо выполняющие свои функции. Такие свойства и интригуют, и пугают, и я вынужден признать, что имперцы поступают весьма разумно, когда не позволяют эйджел принимать самостоятельных решений. Мне тоже было бы просто страшно доверять существу, которое не понимает, что такое хорошо и что такое плохо.

Обратившись за справкой о происхождении всех этих видов к мистеру Ипатию, я выяснил, что некие Древние, под которыми подразумевается какая-то внеземная раса, специально вывела их, манипулируя в целях селекции нашими далекими недоразвитыми предками. Как я понимаю, со стороны Древних это была попытка превзойти в мастерстве самого Творца, и эта попытка с треском провалилась. Как сказал мистер Ипатий: «…дикарь, переселенный из джунглей Африки на просторы Галактики, так и остался дикарем, несмотря на то, что стал многократно умнее и приобрел дополнительные способности». Убедившись в своем фиаско, Древние прекратили этот проект и удалились в неизвестном направлении, предварительно заселив своими детищами соседний рукав нашей Галактики. Эйджел стали высокоразвитыми существами, но при этом так и не вышли из племенного уровня развития сознания. На Земле тоже есть еще такие народы, которым мы можем принести автомобили, самолеты, магазинные винтовки и даже университетское образование, но при этом они так и останутся первобытными дикарями из джунглей.

Как сказал тот же Ипатий, такая первобытно-космическая жизнь продолжалась более ста тысяч лет – ровно до тех пор, пока некто Владимир Шевцов, русский офицер и отчаянный авантюрист, не основал Империю, которая перевернула всю эту конструкцию с головы на ноги, определив каждому виду место в иерархии общественного симбиоза. При этом мне кажется утопичной имперская идея, что после нескольких тысяч лет совместного существования удастся вывести некую объединенную человеческую расу, обладающую всеми достоинствами и лишенную недостатков отдельных подвидов. По-моему, это ненаучная фантастика и неуместный утопизм, ведь каждый должен занимать в общей иерархии свое, только для него специально отведенное, место. Недаром же до такой сумасшедшей мысли додумался именно русский, ведь если почитать их великих писателей Толстого и Достоевского, то становится ясно, что все они (русские) немного сумасшедшие.

Но даже зная столь пикантные подробности, я все равно слишком джентльмен, и поэтому, несмотря ни на что, считаю Китти человеком. Она, так же как и все мы, радуется и печалится, в отличие от гордячек эйджел, способна смеяться над шутками и горевать, когда умирает кто-то из близких ей людей. Иногда мне хочется обнять ее, прижать к себе и утешить, погладив по головке, но я ни за что не буду этого делать, потому что меня уже предупредили о том, что сибхи очень легкомысленны и влюбчивы, а еще они очень любят те игры, которые мужчина и женщина ведут, оставаясь наедине. Тут, на корабле, мужчин самый минимум, и к тому же «играть» с сибхами дозволено только мальчикам-подросткам (которых на корабле нет), а для взрослых дядей вроде меня это табу. Меня терзают смутные сомнения – правильно ли это, потому что, не имея возможности вступать в привычные «игры», малышки сибхи выглядят очень несчастными, хотя стараются не подавать виду.

Что касается условий нашего присоединения к Империи, ради которых Френки посылал меня сюда, на космический крейсер, то тут все просто. Кэптен Малинин сказал, что будет достаточно, если Соглашение подпишет лично Френки. При этом если Конгресс откажется его ратифицировать, его состав начнет быстро меняться. Империя действительно не любит шутить и умеет делать своих врагов внезапно смертными, хотя и предпочитает решать большинство вопросов миром. При этом тех, кто будет помогать ей в Присоединении, сразу ждет имперское гражданство первого класса и связанные с этим приятные особенности. Секретом бессмертия в Империи не владеют, но очень долгую жизнь при вполне хорошем здоровье важным людям обеспечить могут. Называется это стабилизацией старения, и такая процедура способна продлить человеческую жизнь в несколько раз. Мистер Малинин говорит, что проходил такую процедуру уже два раза и что сейчас ему стукнуло уже больше девяноста лет, хотя выглядит он всего лишь на сорок с небольшим.

А Фрэнки при этом будет ждать совершенно особенный бонус. Врач крейсера, мисс Иртаз Далер, говорит, что берется за пару месяцев полностью избавить его от последствий полиомиелита. Я представляю себе, какой это будет шок: помолодевший Фрэнки является на ежегодный благотворительный бал на своих ногах, а потом еще начинает отплясывать чечетку, после чего говорит, что все это благодаря присоединению к Империи. Отбоя потом не будет от желающих отдать часть состояния или как-то еще услужить имперскому начальству, лишь бы получить возможность избавиться от неизлечимых недугов и продлить свою жизнь… А ведь плату за гражданство Империя берет не деньгами, а службой, и при этом не скрывает, что эта служба может быть трудной и опасной.

* * *