Формирование сравнительно- исторического языкознания

ФОРМИРОВАНИЕ СРАВНИТЕЛЬНО- ИСТОРИЧЕСКОГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ

Вводные замечания.

I. Истоки сравнительного исторического языкознания. II. Начальный этап сравнительно-исторического языкознания.

1. Общие сведения.

2. Основоположники сравнительно-исторического метода.
Ф. Бопп, Р. Раск, Я. Гримм, А. X. Востоков.

 

III. Сравнительно-историческое языкознание в середине XIX в.

IV. Принципы и методика сравнительно-исторического иссле­
дования.

Вводные замечания

В результате постепенного накопления многообразного и обиль­ного фактического материала, выявления и описания в течение XVIT —XVIII вв. огромного количества практически всех обозри­мых для того времени языков к середине XVIII в. создаются пред­посылки для сопоставления теоретических представлений о язы­ке с фактами самых различных языковых типов.

Античной лингвистической теории было чуждо сравнение язы­ков, сама «монокультурность» античной лингвистики в извест­ной мере обусловливали то, что античные построения в области теории языка оставались как бы в замкнутом кругу. Это положе­ние вещей, не претерпев сколько-нибудь существенных измене­ний на протяжении Средних веков, отрицательным образом ска­залось и на развитии предмета лингвистики в Новое время, и в частности на универсальной грамматике.

На рубеже XVIII и XIX вв. идеи сравнительно-исторического подхода к анализу языка, позиции которого все более укрепля­лись, как бы вступили в противоречие (прежде всего своим мето­дом) с теоретической концепцией, характерной для всеобщей (рациональной) грамматики.

Стало очевидно, что исходя только из наличных доктрин и Методов, без тщательного исследования всего многообразия язы­ковых данных невозможно продвинуться вперед в постижении тайн сущности языка. Необходимо было приступить к более кропотли­вому собиранию, обработке, систематизации и анализу собствен-

231

но языкового материала и (исключив на время все то, что находится за пределами самого языка) обратиться к настойчивому поиску новых методов его исследования, методов, объясняющих многообразие языков и их единство, исходя из самого языкового материала. Ибо было ясно, что ученые «вращаются» в рамках все того же недостаточно глубоко обработанного материала, хотя этот материал и удовлетворял потребностям науки при решении поставленных на предыдущем этапе задач.

Однако известно, что обработка материала в процессе научного исследования — это акт, воздействующий на объект исследования и его изменяющий. Определенное видение объекта формирует предмет исследования. В зависимости от методики обработки и исходных теоретических посылок формируется и npeдмет науки. Для решения новых проблем, как возникших в языкознании, так и поставленных перед ним условиями общественного прогресса, нужны были новые исходные понятия, очевидно, совершенно по-новому проанализированный материал и, следовательно, новое его видение и новые методы его препарирования и систематизации.

В область лингвистического мышления широко проникают, новые идеи из стремительно развивающихся астрономии, физики, химии. Новые знания и научные идеи сказываются на формировании философских учений, которые, распространяясь среди широких кругов образованной общественности, изменяют ее мировоззрение.

В науке, в том числе и в языкознании, постепенно утверждается и получает всеобщее признание принцип историзма. В языкознании этот принцип воплощается в методе сравнения языков под историческим углом зрения и классификации языков с учетом их происхождения и развития¹.

Сравнительно-историческое языкознание — огромная область теории языка. Она включает большой раздел, касающийся философии языка и теории развития языка, с одной стороны, и громадное количество конкретных описаний языков — с другой.

Если сравнительно-историческая философия языка, сформировавшаяся в своем классическом виде в рамках индоевропеистики, может рассматриваться как относительно законченное образование, то сравнительно-историческими описаниями в настоящее время охвачены далеко не все языки и языковые группы. До-вольно полно исследована индоевропейская семья языков. Beсьма интенсивно исследуются такие языковые общности, как китай-

¹ Уже в XVIII в. ряд философов, филологов и грамматистов (Ш.де Бросс
Ж.Ж.Руссо, Д.Б. Монбоддо, А.Смит, Дж.Пристли, И.Г.Гердер и др.) пред-
принимали попытки применить к языку положение основателя философий ис-
тории Джамбатиста Вико (1668—1744) о процессе развития человеческого об-
щества, изложенное в его трактате «Основания новой науки» [139].                    

232

ско-тайская, тибето-бирманская, мон-кхмерская, малайско-полинезийская, семито-хамитская, банту и т.п. Другие языки, на­пример нило-чадские, гвинейские, американо-индейские, чукот­ско-камчатские, мунда и т.п., ждут обобщающих сравнительно-исторических исследований.

В XIX в. развитие научных представлений в истории сравни­тельного языкознания шло сложным путем. Этот век знал и пери­оды педантичного собирания и кропотливой обработки факти­ческого материала по языкам, принадлежащим к самым различ­ным языковым общностям, и периоды бурного развития идей, основополагающих открытий. Прилагались большие усилия по уточ­нению и совершенствованию приемов лингвистического анализа на базе сравнительно-исторического метода. Расширялись гори­зонты языковедческой науки. Устанавливались связи с другими науками — естественными и гуманитарными. Возникали новые языковедческие дисциплины, определялись области, погранич­ные с другими науками. Под влиянием смежных наук в языкозна­нии в различные исторические периоды XIX в. оформлялись раз­личные школы и направления.

История языкознания XIX в. богата выдающимися исследова­телями языка, оригинальными школами и течениями. Достаточ­но упомянуть таких ученых, как В.Гумбольдт, А. Шлейхер, И. А. Бодуэн де Куртенэ, которые своими трудами не только со­действовали развитию сравнительного языкознания в его истори­ческом и типологическом ответвлениях, но и оказали значитель­ное влияние на развитие языковедческой мысли в последующие времена.

Ft.

'мы идем' налицо слабая, или легкая, форма корня и сильная, или тяжелая, форма окончания¹.

Под физическими законами имеются в виду собственно звуковые, фонетические законы. Сюда относится, например, стремление к «благозвучию». Однако физические законы еще не получают у Боппа достаточно глубокого освещения.

Действие механических и физических законов относится, по Боппу, к тому периоду, когда в семантическом отношении перестает ощущаться упомянутая сложность состава, что соответствует периоду самостоятельной истории отдельных языков (восходящих к единому источнику).

В концепции Боппа уже обнаруживаются некоторые элементы естественнонаучного подхода к проблеме языка. Бопп постоянно говорит об «организме» языка, ставит перед собой цель дать сравнительное «расчленение» языков и соответственно выдвигает вопрос об «анатомии», «физике» или «физиологии» языка. Языки должны, по его мнению, рассматриваться как «органические тела природы». Однако, по существу, это в большей мере простое использование «удобной» терминологии, а не проявление onpeделенной лингвистической концепции. Иначе говоря, перед нами скорее образное, нежели строго терминологическое использование слов, заимствованных из смежных областей знания.

Разбирая систему лингвистических воззрений Боппа, необходимо всегда иметь в виду, что сравнение фактов родственных языков нужно было Боппу прежде всего не для того, чтобы получить возможность познания истории развития этих языков, а для того, чтобы получить возможность проникнуть в тайну возникновения языковых форм. А поскольку Бопп исследует развитие языковых явлений в связи с развитием человеческого разума, он концентрирует внимание на проблеме происхождения именно грамматических форм.

Подводя итог, следует сказать, что созданная Ф. Боппом теория происхождения флексий индоевропейских языков представляет определенный интерес и в настоящее время. Теория Боппа была признана большинством современных ему языковедов.

Бопп научно обосновал, опираясь на морфологию, гипотезу о родстве индоевропейских языков. Для доказательства этой гипотезы он

¹ Речь идет о соотношении гласных а, и, /, которые на начальных этапах развития сравнительно-исторического языкознания считались основными, или первичными, и в терминах «веса» разграничивались следующим образом:: а-тяжелый гласный, и — средний, / — легкий гласный.

По мнению Боппа, назначение слога, выражающего корень, состоит в поддержании словообразовательных, суффиксальных слогов, но он способен выполнить эту задачу лишь при условии, что гласный корня находит опору в двух предшествующих согласных. Если этого не наблюдается, окончание может сильно исказиться или вообще отпасть.

зы он создал стройную, систематизированную теорию, в основе которой лежало положение о наличии в индоевропейских языках не

зы он создал стройную, систематизированную теорию, в основе которой лежало положение о наличии в индоевропейских языках не только отдельных сходных явлений, но и единства их грамматических систем, проявляющегося в закономерных морфологических соответствиях.

Метод, применяемый Боппом, состоит в том, что формы од­ного языка объясняются и освещаются через формы другого или других языков. Это являлось новым для методики лингвистиче­ских исследований, и собственно этим Бопп заложил основы срав­нительно-исторического метода.

Недостатком сравнительно-исторических исследований Боппа является то, что он проводил их без должного учета закономер­ных звуковых соответствий, хотя и занимался сравнением звуко­вых систем родственных языков [см. 44; 49]. Применяемый им ме­тод сводится к сопоставлению форм глагольной и именной флек­сии в сравниваемых языках¹.

Историческое значение той огромной работы, которую проде­лал Бопп, состоит прежде всего в отборе и систематизации гене­тически общих элементов в грамматической структуре индоевро­пейских языков, в составлении первой схемы морфологических соответствий, положенной в основу дальнейшей разработки индо­европейской сравнительной грамматики. В связи с этим нельзя не привести здесь восторженные слова Б.Дельбрюка, сказанные им в адрес Ф. Боппа: «Когда слышишь, что один человек представил сравнительный обзор санскрита, древнеперсидского, зендского, армянского, греческого, италийского, кельтского, славянского и германского языков и, пройдя всю эту громадную область, доб­рался и до языков Южного океана, поневоле будешь склонен при­писывать этому человеку необыкновенную, прямо выходящую за всякие пределы ученость. Но при ближайшем наблюдении легко заметить, что ученость не есть собственно характерное для Боп­па качество. Величие Боппа совсем в другом, независимом от учености и метода, именно в том, что мы зовем гениальностью» [см. 2, 25-26].

Расмус Кристиан Раск (1787—1832), по словам В.Томсена, «с величайшей гениальностью и исключительной широтой, с пол­ным пониманием содержащегося в нем нового, защищал этот (сравнительно-исторический. — Т.А.) метод наблюдения» [27, 51

¹ Методика сопоставлений, основанная на строгом учете закономерных соот­ветствий звуков, была разработана в трудах А.Потта [цит. по: 114—118] и затем уточнена в последней четверти XIX в. в трудах младограмматиков (см. главу 6), для которых «звуковое соответствие», «звуковой закон», «фонетический пере­ход» стали важнейшими рабочими понятиями и критерием для решения вопроса о наличии генетической общности.

 

248

249

Раск — автор многочисленных грамматик испанского, итальянского, фризского, древнеанглийского, шведского и других языков (Раск владел 25 языками)¹.

Основным трудом Раска в области сравнительного описания языков является «Исследование в области древнесеверного языка, или происхождение исландского языка» [121], написанное в 1814 г. и опубликованное в 1818 г. В этой работе Раск доказывает родство готских, т. е. германских, языков с фракийскими, т. е. латинским и греческим языками².

Определенный интерес для последующего развития науки о языках представляет методика исследования, применяемая Рас-ком в указанной работе. Она заключается в последовательном сравнении исландского языка с другими языками, в результате чего устанавливаются степени родства сравниваемых языков. Раск сравнивает исландский язык с территориально близкими к нему языками — гренландским, кельтским, баскским, финским — и доказывает, что между ними нет сходства, за исключением нecкольких слов, и, следовательно, нет и родства. Затем он переходит к славянскому и латышскому (литовскому) языкам и определяет место каждого, представляя их как определенные ветви внутри индоевропейской языковой семьи. Далее он сравнивает исландский и готский с фракийским.

Автор приходит к выводу, что древнесеверный (скандинавский) и готский — это близко стоящие боковые ветви, которые, как и две другие ветви — славянская и балтийская, восходят к древнефракийскому. Итак, исландский, или древнесеверный, язык произошел от фракийского, единственными преемниками

¹ По окончании Копенгагенского университета Раск создает свои первые работы, которые были посвящены изучению древнеисландского языка, истории и литературы Исландии, где он провел почти три года (1813— 1815). Раск основал Исландское литературное общество и издал «Старшую Эдду» и «Младшую Эдду» [см. 120]. Еще в 1811 г. он опубликовал свою первую значительную работу — «Руководство по исландскому, или древнесеверному языку» [119
Для изучения восточных индоевропейских языков Раск совершил длительное путешествие на Восток, прежде всего в Индию, посетив по пути Петербург, Москву, Кавказ и Персию (1816— 1823). В Индии Раск пробыл два года: сначала в Бомбее у парсов и затем на Цейлоне у буддистов. Находясь в Индии, он опубликовал на английском языке исследование о восточных языках [см. 122 а по возвращении — сочинение о зенде [см. 123]. С 1823 г. Раск — профессор Копенгагенского университета.

² Термин «фракийский», очевидно, взят Раском с учетом названия «фракийско-палазгийско-греческая и латинская семья языков и народов» и указаниями на то, что фракийцы первоначально населяли всю Юго-Восточную Европу, содержащимися во втором томе известного труда «Митридат, или Всеобщее языкознание, имеющее в качестве языкового примера "Отче наш" на почти 500 языках и диалектах» [32, //, 339]. Таким образом, под фракийским Раск подразумевает не собственно язык Фракии, а некий вымерший язык Юго-Восточной Европы, самыми древними преемниками которого являются греческий и латинский.

250

которого являются греческий и латинский. В результате этого дан­ные языки следует рассматривать как «источник» исландского. Само географическое расположение народов свидетельствует, по мнению Раска, о том, что индийский или персидский язык не может быть источником, из которого берет начало исландский язык.

Следует, однако, отметить, что Раск фактически отождествля­ет греческий с древнефракийским, а также придает слишком боль­шое значение исландскому языку, который оказывается у него центральным и наиболее древним звеном в развитии всей группы германских языков.

В этой работе Раск устанавливает те методические критерии, которыми должен руководствоваться исследователь, стремящий­ся доказать или опровергнуть родство языков.

Основным методическим приемом, по Раску, является упор на установление грамматических соответствий. Дело в том, что лексические соответствия часто оказываются чрезвычайно нена­дежными: при общении народов друг с другом из одного языка в другой переходит огромное количество слов независимо от про­исхождения и типа последних. Например, большое число датских слов попало в гренландский, а множество португальских и испан­ских слов — в малайский и тагалогский языки.

«Грамматическое соответствие, — утверждает Раек, — явля­ется гораздо более надежным признаком родства, или общности происхождения, так как известно, что язык, который смешива­ется с другим, чрезвычайно редко или, вернее, никогда не пе­ренимает форм склонения и спряжения у этого языка, но, на­оборот, скорее теряет и свои собственные» [цит. по: 22, 37]. До­казывая данное положение, Раск подчеркивает, что английский язык не перенял форм склонения и спряжения у скандинавского или французского, но, напротив, сам утратил многие древние англосаксонские флексии; датский язык не перенял немецких окончаний, а испанский — готских или арабских.

Исходя из этого, Раск делает следующий вывод: «Язык, имею­щий наиболее богатую формами грамматику, является наименее смешанным, наиболее первичным по происхождению, наиболее Древним и близким к первоисточнику; это обусловлено тем обсто­ятельством, что грамматические формы склонения и спряжения изнашиваются по мере дальнейшего развития языка, но требуется очень долгое время и малая связь с другими народами, чтобы язык развивался и организовывался по-новому» [цит. по: 22, 37].

Так, датский язык в грамматическом отношении оказывается, как отмечает он, проще исландского, а английский — проще ан­глосаксонского. То же справедливо в отношении новогреческого и древнегреческого, итальянского и латинского и т.д. Под про­стотой Раск подразумевает, как видим, лишь отсутствие флексий.

251

Следующим по важности критерием является установление тождественности определенного слоя лексики. «Язык, каким бы смешанным он ни был, принадлежит вместе с другими к одной группе языков, если наиболее существенные, материальные, не-обходимые и первичные слова, составляющие основу языка, являются у них общими» [цит. по: 22, 37].

Третьим критерием установления родства является наличие у сравниваемых языков рядов закономерных звуковых переходов (по терминологии самого Раска — «правил буквенных¹ переходов»).

Насколько важным оказался третий критерий, подтверждается тем фактом, что «фонетические соответствия» (звуковые переходы) приобрели первостепенное значение в системе доказательств сравнительно-исторического исследования (уже Я. Гримм при формулировании так называемого передвижения согласных в определенной степени опирался на Раска, развивая мысли последнего)

Якоб Гримм (1785—1863) — выдающийся немецкий ученый, один из основоположников сравнительно-исторического метода, автор первой фундаментальной сравнительной грамматики германских языков.

Я. Гримм родился в г. Ганау. Учился в лицее в г. Касселе, а затем в Марбургском университете на юридическом факультете. Однако и истинным призванием Гримма стали филология и литература, которым он посвятил всю жизнь. В 1830 г. Гримм занял кафедру немецкого языка и литературы в Геттингенском университете. В 1837 г. он в числе семи профессоров университета отказался подкрепить присягой акт Эрнеста-,Августа, упразднившего Ганноверскую конституцию, в результате чего 6ыл уволен из университета и ему было предложено в трехдневный срок покинуть пределы королевства. С 1840 г. Я. Гримм — профессор Берлинского университета.

Вся творческая деятельность Я. Гримма была теснейшим образом связана с именем его брата — Вильгельма Гримма (1786— 1859). Братья вместе учились в лицее и университете, вместе издавали в течение нескольких лет (1813—1816) журнал «Altdeutsche Walder» [79], посвященный немецкой старине, вместе собирали и обрабатывали фольклор, вместе приступили к изданию знаменитого немецкого словаря [см. 89].

Наиболее ярко и плодотворно творческое содружество братьев проявляется при подготовке всемирно известного собрания народных сказок «Детские и семейные сказки» (1812—1814) [82], получивших в позднейших популярных изданиях название «Сказки братьев Гримм». Сказки, по мнению братьев Гримм, — древнейшая поэзия народа, выражение его духовной жизни. Это важнейший историко-поэтический доку-

¹ Следует помнить, что в лингвистической терминологии того времени слово буква употреблялось для обозначения и собственно буквы, и звука, что объясняется как традицией латинской грамматики, так и тем, что исследования проводились на материале письменных языков.

мент, в котором отразились верования и обычаи различных народов, в том числе и прежде всего — говорящих на индоевропейских языках. Сквозь оболочку сказки можно проникнуть в глубины миросозерцания наших далеких предков. В немецких сказках и преданиях народа обнаруживается богатый материал для исследования прагерманской мифологии [см. 87]. Мифология же в какой-то степени могла оказаться полезной в исследо­вании вопроса об истоках языка, очень интересовавшего Я.Гримма [88]. С ростом национального самосознания уже в XVI — XVIII вв. все боль­шее количество исследователей уделяют внимание проблемам изучения народной поэзии и народного языка. Среди них особенно выделяется И..Г. Гердер [см. 17], оказавший большое влияние на последующие поко­ления языковедов, литературоведов и историков [см. об этом 91].

Я. Гримм много занимался исследованием памятников средне­вековой литературы [см. 80 — 82; 85; 87]. В 1811 г. в книге «О древ­ненемецком майстерзанге» [78] он осуществил периодизацию сред­невековой немецкой литературы. В 1834 г. он издал книгу «Reinchart Fuchs» [86], где в предисловии нарисовал поэтическую картину жизни древних индоевропейцев на их «первоначальной прароди­не», когда человек стоял еще близко к природе. Здесь ярко про­явились свойственные Я.Гримму идеи романтизма¹, особенно широко распространенные в современной ему Германии.

В историю языкознания Я.Гримм вошел прежде всего как ав­тор четырехтомной «Немецкой грамматики» [83]. В основе дан­ного исследования лежит сравнение на исторической основе всех германских языков, сравнение, охватывающее языковой мате­риал, начиная с первых письменных памятников. Первый том (1819), особенно во втором, переработанном издании (1822), посвящен преимущественно фонетике, второй — морфологии, третий (1831) — словообразованию, четвертый (1837) — преиму­щественно синтаксису. Пристальное внимание к проблемам фоне­тики и синтаксиса отличает работу Я. Гримма от работ Ф. Боппа.

Выход «Немецкой грамматики» Я.Гримма оказал значитель­ное влияние на развитие лингвистической теории и практики срав­нительного исследования. Я. Гримм, применив новый по сравне­нию с универсальными, или логическими, грамматиками XVIII в. метод исследования, вновь привлек внимание к изучению много-

¹ Романтизм как самостоятельное идеологическое течение оформляется с 1799 г. Главой романтической школы в Германии был Ф.В.Шеллинг, автор работы «Си­стема трансцендентального идеализма» [29]. Положения Шеллинга, сформулиро­ванные им в «Философии искусства» [30], опираются на философские концепции И.Канта, Ф.Шиллера, И.Фихте. В Йенский кружок немецких романтиков входили литературные критики Фридрих и Август Шлегели, Каролина Шлегель, поэты Л.Тик и Г.Ф.Новалис, философы Ф.В.Шеллинг и Ф.Шлейермахер. Кру­жок издавал журнал «Атеней». Романтическое течение в Германии идеализировало прошлое, проповедовало культ природы, религиозное переживание, художественный экстаз. В филологии наиболее яркое отражение романтическая концеп­ция языка получила в работе Ф.Шлегеля «О языке и мудрости индусов» [125].

 

252

253

образных живых национальных языков, а не только таких, как санскрит, древнегреческий, латынь. Отличие «Грамматики» Я. Гримма от работ Ф. Боппа и Р. Раска заключалось в том, что Я. Гримм стремился обеспечить народным диалектам надлежащее положение наряду с книжным литературным языком. Вот что писал, например, Я. Гримм о древних формах родного языка в «Немецкой грамматике»: «При внимательном чтении древненемецких источников я ежедневно открываю такие формы и совершенства языка, из-за которых мы обыкновенно завидуем грекам и римлянам, когда оцениваем свойства нашего теперешнего языка» [цит.по 22, 52].

Я. Гримм как создатель исторической грамматики, призывающий изучать народные языки, оказал огромное влияние на становление в будущем диалектологии.         

Он выступает против «общелогических понятий» в грамматике, поскольку они, по его мнению, мешают наблюдению, которое есть душа языкового исследования.    

Я. Гримм рассматривает бытие языков и, шире, человеческого языка вообще как процесс постоянного изменения, причем исследование путей развития любого языка, например общеиндоевропейского, для него прежде всего средство познания общеязыкового развития: «...этот индогерманский язык должен в то же время дать самые исчерпывающие разъяснения относительно путей развития человеческого языка вообще, может быть, и относительно его происхождения» [цит. по: 22, 56].

История индоевропейского языка, как она может быть воссоздана из материала различных индоевропейских языков, по мнеинию Я. Гримма, показывает смену двух процессов: первый процесс -возникновение флексии из соединения частей слов и второй -распадение флексии. Исходя из этого, Гримм говорит о существовании трех ступеней (периодов) развития человеческого языка. Первая — создание, рост и становление корней и слов; вторая -расцвет достигшей совершенства флексии; третья — стадия стремления к ясности мысли, что ведет к аналитичности и, следовательно, к отказу от флексий. Первый период характеризуется использованием простых сочетаний отдельных слов для выражения любых грамматических отношений, второму периоду свойственно употребление флексий, суффиксов и словосложения, третьему — использование предлогов и четко выраженных сложных слов. Примером языков, находящихся на второй стадии, являются санскрит, зендский и древнегреческий. Они «характеризуются бо-гатой, приятной, удивительной завершенностью форм, в которой все вещественные и грамматические части живейшим образом проникают друг в друга» [цит. по: 22, 59]. В это время язык более всего приспособлен для стихосложения, примером чего является древнеиндийская и древнегреческая поэзия, достигшая

254

в бессмертных творениях античных поэтов и ученых вершины искусства [см. 22, 59—60].

Третья стадия развития языка представлена современными язы­ками Индии, персидским, новогреческим, романскими языка­ми и в меньшей степени германскими языками. В этих языках «внутренняя сила и гибкость флексии» по большей части уже утрачена.

Духовное совершенство языка, по Я.Гримму, противопостав­ляется совершенству его форм. На самой ранней стадии развития язык вообще не оставляет «памятников духа» и исчезает подобно счастливой жизни древнейших людей. По словам Я. Гримма, «если в первый период связь слов и мысли происходила примитивно, если во второй период были достигнуты великолепные образцы этой связи, то в дальнейшем она, с прояснением разума, уста­навливается еще более сознательно. Это подобно периодам разви­тия листвы, цветения и созревания плодов, которые по законам природы сопутствуют друг другу и сменяют друг друга в неизмен­ной последовательности» [цит. по: 22, 59].

Во всех этих положениях ясно проступает романтическая кон­цепция Ф. Шлегеля о двух периодах языка, неразрывно связанная с теорией о развитии «духа» Ф. Шеллинга и Г. Гегеля.

В отличие от Боппа, обращавшего основное внимание на срав­нение и объяснение форм, Я. Гримм уделяет много внимания зву­ковым изменениям. И в этом также проявляется влияние роман­тической философии языка. Особенно четко это заметно в разра­ботке Я. Гриммом проблемы так называемого аблаута (Ablaut), т. е. чередования гласных в корне.

Я. Гримм как представитель немецкого романтизма стремится на конкретном языковом материале подтвердить теоретические положения Ф. Шлегеля. Как истинному представителю романтиз­ма, ему свойствен интерес к национальной старине. Я. Гримм оп­ределяет аблаут как исходящее от древнего спряжения и пронизы­вающее весь язык правильное чередование гласных [см. 83, //, 584].

Аблаут, по Я.Гримму, лежит в основе структуры немецкого языка и определяет его «внутреннее словообразование». Аблаут — это «форма проявления духа немецкого языка». Последнее дока­зывается его распространенностью во всех германских языках и его древностью. Его возникновение и расцвет относится к периоду, немного предшествовавшему первым письменным памятни­кам, при этом чем глубже в старину, тем богаче его проявление. Именно аблаут, по мнению Я.Гримма, является движущей силой немецкого языка и других германских языков. Именно он придает языку его красоту, так как в чередовании проявляется благозву­чие гласных [см. 83, /, 35 и 556; II, 1]. Аблаут — для Я.Гримма — определяющий, организующий момент в структуре германских языков. Возникновение аблаута связано с германскими глагола-

255

ми, для которых он — основной способ образования грамматических форм. Глаголы же — основа всех слов.

Я.Гримм создает подробную классификацию в соответствии с рядами чередований по аблауту всех засвидетельствованных в германских языках сильных глаголов и связанных с ними других частей речи, а также делает попытку реконструкции утерянных сильных глаголов¹.

«Заслуга... действительно научной разработки вопросов чередования гласных, как и вообще почти всех проблем исторической грамматики германских языков, принадлежит... Якобу Гримму" [21, 16].   

Я.Гримм строго противопоставлял аблаут как явление, xaрактеризующее саму структуру германских языков, умлауту и преломлению (Brechung). Последние он считал чисто фонетическими явлениями, что подтверждается их относительно поздним вpeменем появления в языке.       |

Основная заслуга Я.Гримма в развитии сравнительно-исторического языкознания заключается в выявлении закономерности звуковых переходов. Выявленные фонетические соответствия подтверждали установленную картину исторического соотношения между германскими языками, с одной стороны, и классическими языками — с другой².

Наиболее ярко положение о закономерности звуковых переходов нашло свое выражение при формулировании так называемого передвижения согласных, именуемого иногда «законом Гримма", Сущность закона передвижения согласных заключается в следующем: 1) индоевропейским глухим взрывным р, t, к в германских языках соответствуют глухие щелевые f, Þ, h; ср., например: скр. padam 'ноги', греч, ποδα, лат. pedem, гот. fotu; скр. trdyas, старосл. три, греч, τρές;, лат. tres, гот. Þ reis; 2) индоевропейским звонким придыхательным bh, dh, gh в германских языках соответствуют

¹ Предшественником Я.Гримма в вопросе о чередовании гласных является голландский ученый XVIII в. Ламберттен Кате. В 1723 г. он опубликовал свой труд «Введение в изучение благородной части нижненемецкого языка» [100], в котором впервые выделяет чередование гласных как один из важнейших элементов структуры германских языков. Исследование Л.тен Кате построено на основе сравнения данных древнегерманских языков: готского, немецкого, англосаксонского, исландского, верхне- и нижненемецкого. Л.тен Кате впервые иссле-
довал структуру германского глагола, дал классификацию сильных глаголов по отдельным германским языкам, указав на межъязыковые соответствия. Чередования, по Л.тен Кате, основаны на твердых, но еще недостаточно выявленных законах. Неправильные (сильные) глаголы, по его мнению, сформировались в глубокой древности.                                        

² Следует, однако, помнить, что впервые положения о регулярных звуковых переходах были сформулированы Р. Раском. За год до «Немецкой граммататики" Я.Гримма вопрос о первом передвижении согласных рассматривался также в работе Я.Х.Бредсдорфа «О причине языковых изменений» [54]. В этой paботе автор уделяет значительное внимание также роли аналогии в развитии языка.

звонкие взрывные непридыхательные b, d, g; ср., например: скр. bharami 'несу' и гот. baira; скр. madhyas 'средний' и гот. midjis; 3) индоевропейским звонким взрывным b, d, g в германских язы­ках соответствуют глухие взрывные р, t, к; ср., например скр., padam 'ноги' и гот. fotu.

Кроме первого передвижения согласных, выделяющего герман­ские языки среди других индоевропейских языков, Я. Гримм опи­сал второе передвижение согласных, лежащее в основе отличия верхненемецких диалектов от нижненемецких и соответственно немецкого языка от остальных германских языков. По второму (верх­ненемецкому) передвижению согласных германские d, ю, р (пос­ле гласных), р (в прочих позициях), t (после гласных), t (в прочих позициях), к перешли в немецком соответственно в t, d, f, pf, s, z, ch (x). Ср. нем. Tag 'день' и гот. dags, англ. day, швабск. Dag и т.д.

Открытие регулярных фонетических соответствий позволило сравнительно-историческому языкознанию разработать метод про­верки выводов, полученных иным путем, и тем самым явилось еще одним шагом на пути превращения языкознания в точную науку.

Я.Гримм внес огромный вклад в развитие современного ему теоретического языкознания и оказал большое влияние на после­дующие поколения лингвистов. Его деятельность связана также с работой по строительству национального немецкого языка и фор­мированию национального языкового сознания.

Александр Христофорович Востоков (1781 — 1864). В разработке сравнительно-исторического метода и о значительную роль сыг­рали работы русского академика А. X. Востокова.

А. X. Востоков (Остеннек) родился в Аренсбурге на острове Эзеле. С 1787 г. учился в сухопутном кадетском корпусе в Петербурге, затем, с 13 лет, в Академии художеств.

Востоков с юношеских лет увлекался словесностью: собирал рус­ские народные песни и пословицы и создал «Сборник пословиц» [5], написал «Опыт о русском стихосложении» [8], изучал народные говоры [см. 13], много лет работал над этимологическим словарем русского язы­ка. Работа в Императорской публичной библиотеке в качестве помощни­ка хранителя рукописей дала ему возможность основательно ознакомиться с древнерусскими памятниками.

Основными трудами Востокова являются: «Рассуждение о сла­вянском языке...» [14]; «Русская грамматика» [9]; «Описание рус­ских и славянских рукописей Румянцевского музеума» [11]; «Изда­ние Остромирова Евангелия» [12]; «Словарь церковно-славянского языка» [15]; «Грамматика церковно-славянского языка, изложен­ная по древнейшим оного письменным памятникам» [16]. Данная грамматика явилась последним трудом 80-летнего ученого.

9

257

Амирова

256

Одной из наиболее ранних его работ, в которых Востоков выступает как представитель нового в языкознании сравнительно-исторического направления, является рукописный труд «Коренные и первообразные слова языка славянского» (несколько сот слов). Это набросок более позднего и обширного труда по этимологии [см. 6

Востоков стремился показать различные степени родства между сравниваемыми языками. В основу установления степени родства, по Востокову, должно быть положено деление всех слов на «первоклассные», или «первенствующие», и «второклассные», или «второстепенные».

К первым Востоков относит слова (существительные и прилагательные), обозначающие человека, части тела, родственные связи, главные объекты окружающей природы (земля, небо, вода, де рево, зверь и проч.) и качества, которые могут быть приписаны этим объектам, а также числительные и местоимения. К т