Глава четырнадцатая, в которой от перемены мест слагаемых кое-что меняется

 

Во дворце заговор. Боже, как мерзко

Ждать неизвестности в дальних покоях,

Видеть, предчувствовать,

Знать, но не верить

До самой последней минуты…

(Йовин, «Заговор»)

 

Накануне коронации Долану не спалось. Настолько не спалось, что в два часа ночи он обнаружил себя на работе, изучающим поминутный план церемонии и схему расположения охраны.

Схема была толковая, придраться не к чему. А придраться хотелось. Найти какую-нибудь мелкую нестыковку, ткнуть в неё пальцем, радостно воскликнуть «Ага!» — и немедленно доложить начальству. Чтоб ошибку исправили, напортачившего — нашли, а уровень безопасности повысили.

Потому что безопасность принцессы с недавних пор Долан считал одной из своих персональных задач. Сложно не считать, когда тебя об этом умоляет зарёванная девчонка, которая очень не хочет умирать.

Яна тоже умирать не хотела. Настоящая Яна.

Или, может, она была ещё слишком маленькой, чтоб о таком думать?

О чём он сам в восемь лет думал? Наверное, о том, как пробраться на ближайшую стройку, и не нарваться на сторожа, или как не опоздать в школу, или как научиться лазать по деревьям не хуже Тео, или как уговорить мать завести щенка.

И, конечно, о том, как не попасться отцу под горячую руку.

У него хорошо получалось не попадаться. Или, если не вышло удрать, то вести себя максимально спокойно. Со всем соглашаться, выполнять требования, говорить только когда спрашивают, не проявлять эмоций.

Если вдуматься — на службе всё это потом пригодилось.

Стоило бы, пожалуй, сказать отцу спасибо за науку.

Стоило бы убить его за всё остальное.

Стоило бы. Только это уже ничего не изменит.

Долан потряс головой, отгоняя непрошенные мысли.

Откуда они опять вылезли? И сейчас даже на наркотическую дурь не спишешь, разве что на свою собственную.

Внутри нарастало напряжение, за последнее время его скопилось слишком много, а сбросить возможности не было. Хотелось немедленно выскочить из кабинета и начать действовать. Бежать, решать, стрелять. Что угодно делать, лишь бы эта пружина, притаившаяся за диафрагмой, хоть ненадолго расслабилась. Потому что если она сожмётся до предела…

В отличие от отца, Долан свой предел знал.

Иногда он представлял его как отметку на шкале барометра: ясно — пасмурно — дождь — шторм — срыв.

Моменты срывов он почти не помнил. Просто накрывала вдруг сплошная белая пелена без звуков и ощущений, а спустя несколько минут Долан обнаруживал себя со сбитыми кулаками, разломанным стулом или выдранной из забора доской.

Это было нехорошо, совсем нехорошо.

Слишком легко представлялось, что однажды на месте стула или доски окажется живой человек. И ладно ещё, если преступник. А если нет?

Долан поискал глазами что-нибудь, способное отвлечь. Взгляд упал на кружку с остатками кофе. Кружка была дурацкая, совсем не подходящая бывшему милиту, нынешнему сотруднику разведки, да и вообще любому взрослому человеку — с лохматым котёнком, гоняющимся за бабочками. Дурацкая, но милая. Алина подарила.

Стрелка барометра слегка дёрнулась в направлении «ясно», но сразу же вернулась обратно, в тёмную зону.

Алина.

Он наводил справки: последнюю неделю девушка в управлении не появлялась, да и с территории школы почти не выходила. Даже занятия не прогуливала. Взялась за ум или так выражает свою обиду?

Ладно, неважно. Когда всё закончится, он попросит прощения. За всё, даже за то, в чём не виноват. А сейчас пусть лучше сидит тихо, всем спокойнее будет.

Но легче от этой мысли не стало. Сжатая пружина по-прежнему требовала действий, пусть даже самых бесполезных, поэтому Долан влил в себя остатки старого кофе и пошёл за свежим.

Из-за двери начальства привычно пробивался свет, там тоже не спали.

Долан не собирался подслушивать, но чтоб добраться до кипятка, надо было пройти мимо кабинета, а голоса звучали довольно громко.

— Я ничего в этом не понимаю! Мне как-то не доводилось покушения организовывать, — взволнованно говорила Ирма.

— Тебе и не надо понимать. — А это уже Силь. — Просто представь: если бы ты была спятившей старухой, задумавшей убийство, что бы ты сделала?

— Наняла бы человека, который в этом разбирается. Денег и связей у неё хватает. Только я не уверена, что это она.

— Я тоже, но других версий, насколько я знаю, так и нет. Да, капитан?

— А? — Долан не сразу сообразил, что обращаются к нему.

— Новых версий же не появилось? — Силь распахнул дверь и поманил подчинённого внутрь. — Заходи, хватит на пороге топтаться.

— Да я… вот… Мимо шёл. — Долан многозначительно потряс кружкой.

— Ирма, плесни ему что-нибудь, — велел шеф и сам подтащил с другого конца приёмной свободный стул. — Садись, думать будем.

Секретарь с готовностью выставила на стол неопознанную бутылку с чем-то красным и чистый стакан.

— Только не алкогольное! Мне завтра работать! — опомнился Долан.

— Ты в отпуске. А это сок. Докладывай.

Доклад получился короткий. По сути хватило бы одной-единственной фразы: «Подозрения есть, улик нет».

— В доме, на который вы указали, всё до омерзения пристойно, цветочно и никаких следов взрывчатки. В соседнем явно что-то скрывают, но что именно — непонятно: от любовника хозяйки до склада нелегальных арфактумов. Не врываться же к ним с официальным обыском.

— Никаких обысков! — отрезал Силь.

— Ну вот. В третьем меня попросили кран починить и слив прочистить. Полдня провозился. В четвёртом вообще дверь не открыли, хотя дома явно кто-то был. В пятом обедать усадили и не выпускали, пока всё не съел. Думал — лопну.

— Хоть разбавил свой кофе нормальной едой.

— Если бы нормальной! У нас в столовой готовят приличнее! В общем, я обошёл весь район, поспрашивал аккуратно, кто что в дни взрывов делал и пойдут ли они на коронацию смотреть, но ничего путного так и не добился. Никто соседей ни в чём не подозревает и политикой не интересуется.

— Врут ведь небось, — вздохнула Ирма.

— Наверняка врут. В последнее время ей все интересуются, особенно те, кому не надо бы. — Силь отодвинул стаканы в сторону и развернул на столе схему. Точно такую же, как только что изучал Долан, только раскрашенную разными цветами. — Что скажешь, капитан?

— Да вроде нормально люди расставлены.

— Нормально, — согласился шеф. — Только это чужие люди. Синие отметки — гвардия, красные — милития.

— А наши?

— Только в штатском. Тут и тут. — Силь отчеркнул карандашом несколько зон.

— Маловато. — Долан склонился над рисунком, запоминая расклад. Хорошенькое дельце! Теперь следить придётся не только за зрителями, но и за милитами. Гвардейцы-то — ладно, сами разберутся, не маленькие. — Не нравится мне это всё.

— А кому нравится? Будь моя воля — разогнал бы весь этот церемониальный маскарад и протащил девчонку к источнику подвалами, там-то уж точно посторонних не будет. Но люди жаждут зрелищ и готовы ради этого за сутки место занимать — что на коронацию, что на похороны.

— Главное, чтоб одно другим не обернулось, — высказала общую мысль Ирма.

Долан посмотрел на неё с любопытством. Обычно секретарь в рабочие беседы не вмешивалась, только наблюдала, запоминала и вовремя подавала нужные документы. Считалось, что она знает всё, что происходит в управлении.

Но вот насколько все?

О чём она сейчас беспокоится: о жизни принцессы, о соблюдении церемониала или о будущем собственного начальника? И знает ли, насколько тесно всё это связано?

На схему расстановки охраны упала тень. Светлячок, до этого паривший под потолком, заметно снизился и потускнел. А затем и вовсе грохнулся на пол и окончательно погас.

Час от часу не легче!

Долан нервно покосился на выход. Потому что если арфактумы внезапно перестают работать, то у этого есть вполне конкретная причина. И сейчас эта причина где-то неподалёку.

— Она издевается? — непонятно кого спросил шеф. И сразу же перевёл взгляд на подчинённого. — А ты не ёрзай. Если собрался ловить наше высочество, так и скажи, вместе пойдём. Давно хочу ей уши надрать.

— Она вас боится.

— И правильно делает. — Силь резко поднялся. — Между прочим, тебе бы тоже стоило.

— Бояться?

— Уши надрать. Чтоб впредь о встречах с монаршими особами докладывал сразу, не дожидаясь, пока я сам догадаюсь.

— Виноват, — отпираться было явно поздно. — Извините.

— Вот возьму и не извиню. По крайней мере до тех пор, пока не перестанешь на меня так пялиться. И пока не расскажешь, когда вы успели познакомиться: когда тебя Леда по Огороду таскала или уже после? Ключ от её кабинета, кстати, всё ещё у тебя?

— Да. — Долан вытащил из кармана связку. — Совсем забыл вернуть. Но дверь я точно закрывал. Все двери.

— Значит, не все!

Долан запоздало сообразил, что тот проход, о котором он знал, почти наверняка не единственный, а скорее всего вообще запасной. И где-нибудь спрятан более официальный вход в катакомбы, а то и не один.

Светлячок, до того не подававший признаком жизни, пару раз мигнул и попытался взлететь, но сразу же грохнулся обратно. Силь подхватил его с пола и легко подбросил в руке.

— Ну что? Пошли играть в «горячо-холодно»? Кто первый угадает, куда её понесло, тому премию выпишу.

— Хочет сбежать подальше от источника? — предположила Ирма, вставая из-за стола.

— Тогда ответственности у этой пигалицы ещё меньше, чем мозгов. А я был о ней лучшего мнения. Нет, тут что-то другое.

Долан задумался. Куда бы он пошёл накануне важного мероприятия, которое можно и не пережить? Куда он накануне первой боевой операции пошёл?

Куда пойдёт человек, которому больше не к кому идти?

— На кладбище?

— Хороший вариант, — одобрил шеф. — Надеюсь, все понимают, что с таким ворохом особых примет она даже из управления не выйдет?

— Думаю, она тоже это понимает. Но всё равно попытается.

Силь явно хотел ещё что-то сказать про глупость и безответственность, но ограничился тем, что скорчил весьма красноречивую гримасу. Поводил светлячком из стороны в сторону и скомандовал:

— Ирма — левое крыло, Долан — правое, а я прогуляюсь по центральной лестнице. И, надеюсь, она догадалась прикрыть лицо, иначе я за себя не ручаюсь.

 

Она догадалась.

Ну, относительно.

Увидев, как по тёмному коридору первого этажа идёт размалёванная девица в солнечных очках и косо сидящем чёрном парике, Долан на некоторое время потерял дар речи. Да, опознать принцессу в таком виде смог бы далеко не каждый, но мимо уж точно никто не прошёл бы.

— Яна, — тихонько окликнул мужчина.

Не орать же на всё здание «Ваше высочество!».

Девица остановилась, сдвинула очки на лоб вместе с париком, криво накрашенные губы расплылись в улыбке.

— Как здорово, что вы здесь! — Понизить голос она даже не подумала, прятаться и отпираться тоже не стала. Наоборот, бросилась навстречу чуть ли не бегом. — А я вас искала!

— Меня?

— Да. Хотела… ну… — Улыбка сползла с лица. — Поговорить. С вами.

«Лучше бы на кладбище», — мысленно вздохнул Долан.

— О, да ты у нас герой-любовник! — заметил подоспевший Силь. — Поделись секретом, что в тебе молоденькие девчонки находят?

— Это не то, что вы подумали!

— Лучше тебе не знать, что именно я подумал, — хмыкнул шеф. — А ты, проблема ходячая, надеюсь, никому на глаза не попалась? — На принцессу он демонстративно не смотрел, но обращался именно к ней.

— Я не... — вспыхнула девушка, но договорить ей Силь не дал.

— Проблема, ещё какая проблема. И не кричи, там пост охраны за углом.

— Вы не имеете...

— Имею. И право, и обязанность.

— Что вы себе...

— Позволяю? Меньше, чем хотелось бы, к сожалению. Так что марш наверх и придумай по пути внятную причину, по которой ты здесь шляешься вместо того, чтоб проводить ночь в ритуальном уединении. Или хотя бы спать.

Начальник разведки цепко ухватил беглянку за локоть и подтолкнул к лестнице.

Принцесса не сопротивлялась, только обернулась на Долана в поисках поддержки:

— А вы со мной...

— Он присоединится чуть позже, — снова перебил Силь. — Сначала мы обсудим кое-что важное. Уяснила?

Теперь он смотрел девушке прямо в глаза.

А она смотрела на него. Долго и внимательно.

— Я поняла, — произнесла наконец принцесса и отвела взгляд. — Пойдёмте, обсудим.

 

Ирма нашлась быстро, но какое-то время они с Доланом бесцельно шлялись по коридорам, убивая время.

— Как думаешь, они уже наболтались? — спросила секретарь, поворачивая к родному кабинету.

Долан пожал плечами. Разговор Силя и принцессы представить никак не получалось. Сейчас они могли делать что угодно: ругаться, пить чай или реветь в обнимку. Точнее, Яна могла реветь за двоих.

В приёмной было тихо и пусто, а вот в кабинете горел свет. Не магический, совершенно обычный, свечной.

Там наследники престола и обнаружились: сидели рядышком на диване и буравили взглядом стену с одинаково безучастным видом. Выглядели они при этом до нереальности похожими. С трудом верилось, что общий у них только отец.

Ирма при виде этой картины застыла на пороге с совершенно непередаваемым выражением лица. Там было всё: растерянность, возмущение, недоумение. На мгновение Долан даже подумал, что семейные тайны Силя она всё-таки не знала, но потом тишину прорезало гневное:

— Ваше высочество! Кто вас краситься учил?!

— Никто, — прошелестела принцесса.

— Оно и видно! — Ирма метнулась к своему столу и притащила оттуда ворох салфеток и пузырёк с какой-то жидкостью. — Давайте-ка сотрём всю эту гадость! У вас такая нежная кожа, разве можно над ней так издеваться?

— Я специально. Чтоб случайные люди не узнали.

— Случайные люди узнают вас совсем не по макияжу, а по вот этому. — Секретарь кивнула на неработающий светлячок. — А то, что вы тут нарисовали, не меняет черты лица, а только привлекает к нему внимание. Но, если хотите, могу показать, как надо.

Очередная салфетка, измазанная косметикой, отправилась в мусорку.

— Кому надо? — Принцесса шмыгнула носом, и по щекам потекли слёзы вперемешку с тушью. — Если завтра у меня всё получится, то макияж уже не будет иметь значения, моё лицо всё равно больше никто не увидит. А если не получится — тем более. Какая разница, как выглядит труп?

— Журналисты и патологоанатомы с этим не согласятся! — вставил Силь и поднялся с дивана, освобождая место для Ирмы.

Та охотно его заняла и продолжила:

— Не знаю, как насчёт трупов, а вот живым девушкам умение правильно краситься ещё ни разу не вредило. Пусть под маской, пусть никто не видит — можно же и для себя! Чтоб посмотреть в зеркало и порадоваться, что ты у себя такая красивая. Хотя ты и без макияжа красивая. Такие глазищи!...эй, ну что такое?

Теперь принцесса ревела в Ирму, беззастенчиво пачкая её блузку остатками косметики.

— Детский сад, — прокомментировал шеф.

— Конечно, не тебе же через несколько часов умирать, — огрызнулась сквозь слёзы наследница престола.

— Ян, ну... Не умрёшь ты! Нормально всё будет! — Долан и рад бы был утешить девчонку, но понятия не имел, как.

— Вообще-то, умрёт, — вполголоса заметил Силь. — Суть обряда она знает получше тебя, и прекрасно понимает, что умрёт в любом случае. Сможет ли вернуться — другой вопрос. Но это уже только от неё зависит.

— Нет, не от меня! — Как выяснилось, собственные всхлипы ничуть не мешали принцессе слышать, о чём говорят вокруг. — И дело не в обряде. Я совсем умру. Я знаю. Чувствую. Веру убили, папу убили — и меня тоже убьют, даже до источника дойти не дадут! Почему я вообще должна туда идти? Я не хочу! Не хочу и не буду. Останусь здесь, не силой же вы меня потащите!

Начальник разведки демонстративно закатил глаза и вышел из кабинета, поманив Долана за собой. Ещё и дверь прикрыл, чтоб точно не подслушали. И только тогда поинтересовался:

— Почему Яна?

— Надо же было как-то её называть. Она мне сестру напомнила, ну и вот... само получилось.

— Не самая удачная ассоциация, учитывая ситуацию, — поморщился Силь. — Что? Я читал твоё дело и прекрасно помню, что настоящая Яна прожила очень недолго.

Долан моргнул.

Россыпь фарфоровых черепков по полу.

Сжатые кулаки отца.

Собственная растерянность и беспомощность.

Красный ручеёк — совсем небольшой, нестрашный. Иногда палец порезать — больше вытекает.

И одно-единственное желание: чтоб такого больше не повторилось. Никогда. Ни с кем.

Долан моргнул снова, потом потряс головой. Воспоминания послушно отступили, чтоб однажды вернуться в самый неподходящий момент.

— Мы должны её защитить!

— Да мы только этим и занимаемся уже которую неделю, — вздохнул шеф.

— Нет! Мы пытаемся выяснить, кто виноват и как его поймать, и какие ещё меры предосторожности ввести, и с какой стороны ждать удар, и надеемся, что пронесёт. Мы думаем о том, как её защитить, но совершенно ничего для этого не делаем. А она боится. Она не хочет умирать. И не должна умирать, она же просто ребёнок.

— Она не ребёнок, она наследница престола, носительница силы Истока.

— И что это меняет? Она человек! Люди вообще не должны умирать!

— Как тебя с таким идеализмом в милитию занесло? — Силь смотрел на Долана как на больного. Разве что ко лбу не потянулся, чтоб температуру померить.

— Я хотел защищать людей.

— И как, многих защитил?

— Некоторых.

— А убил при этом скольких?

— Тоже некоторых. Но это было необходимо, и… — Долан осёкся, сообразив, с кем он разговаривает и что пытается донести.

Сам он помнил поимённо всех, кого убил. Всех троих.

Силь, наверное, не помнил даже примерное количество.

— Простите, шеф, я погорячился.

— Погорячился, — согласился начальник. — Но мысль я твою понял. Ладно, защищать — так защищать. — Он решительно толкнул дверь в кабинет. — Эй, высочество! Ты на коронацию в чём должна идти? Прямо в этом?

Принцесса машинально перевела взгляд на глухое чёрное платье. Громкая фаза истерики закончилась, но девушка всё так же сидела на диване, вцепившись в Ирму. Ей, похоже, просто физически необходимо было за кого-то цепляться.

И, кажется, в Огороде с подходящими людьми было совсем никак.

— В этом, да. Там ещё плащ должен быть и маска. И перчатки. Но я же не могла при полном параде сюда сунуться, так что пришлось в комнате оставить. Всё равно никто туда до утра не сунется, церемониал не позволяет. Церемониал — это святое!

— Не больно-то ты его чтишь, — фыркнул Силь. — Ладно, раздевайся.

— Что, прости? — осторожно уточнила принцесса.

— Что слышала. Платье снимай. Ирма, выдай ей что-нибудь удобное, чтоб по подвалам лазить не мешало. Потом объясню, как добраться к источнику кружным путём. Фонарик с собой есть?

— Керосинка внизу осталась, я с ней по катакомбам шла. Но разве так можно? А как же церемония?

— Толку-то от этой церемонии, если ты её сорвёшь своими истериками?

— Но если я не выйду на площадь, то всё равно её сорву.

— Не сорвёшь. Всё пройдёт по регламенту. — Силь схватил принцессу за плечи, сдёрнул с дивана и рывком подтащил к одному из шкафов. Распахнул дверцу — на ней с внутренней стороны скрывалось ростовое зеркало. — У тебя волосы длиннее, но если заколоть, то не так заметно. Цвет одинаковый. Лицо под маской, фигура под плащом. Голос значения не имеет, говорить ничего не придётся, не положено, порядок церемонии я наизусть знаю. Прогуляюсь торжественно у всех на виду, подойду к источнику с центрального входа, ты — с чёрного. Там поменяемся одеждой, я выйду обратно через чёрный, а ты останешься, и дальше уже сама справляйся, тебя к этому всю жизнь готовили.

— Веру готовили.

— Тебя тоже. Уж явно больше, чем меня. Так что разберёшься как-нибудь, не маленькая.

Долан запоздало сообразил, что стоит с открытым ртом. В самом прямом смысле. Кажется, хотел что-то сказать, но не успел, а потом всё завертелось так быстро, что нужная мысль сбежала из головы безвозвратно, оставив только пустоту.

Выход из ситуации, который предложил шеф, на первый взгляд казался бредовым. Но с другой стороны, какая разница, как это выглядит, лишь бы сработало! Ради этого Долан бы, наверное, и сам в платье влез!

— Спасибо, — ошарашенно пробормотала принцесса. Потом совсем не по-королевски вытерла глаза рукавом и ещё раз повторила: — Спасибо большое. Я этого не забуду. Все говорили, что ты злой, а на самом деле...

— А на самом деле я ещё хуже, — отмахнулся Силь. — Не о тебе забочусь, не надейся. Просто если с тобой что-то случится до начала ритуала, с меня шкуру спустят. И с должности снимут.

От шкафа, в котором копалась Ирма, раздался стук. Резко захлопнувшаяся дверца защемила рукав рубашки, но секретарь, стоящая с ворохом вещей, этого даже не заметила. И, кажется, в отличие от Долана, она совсем не обрадовалась найденному решению.

— А если с вами что-то случится? — хрипло спросила она. Голос звучал странно, будто Ирма выдавливала из себя слова через силу. — Что, если вы...

— Ничего мне не сделается. — Силь торопливо забрал у неё из рук одежду, всучил Долану и отчётливо подтолкнул к выходу. — Уступишь её высочеству свой кабинет на время? Пусть там переоденется и посидит немножко. Я позову.

С точки зрения Долана, лишний раз таскать принцессу туда-сюда по зданию было не лучшим способом сохранить секретность.

Но других вариантов, похоже, не осталось: Ирма всё ещё стояла возле шкафа, всем своим видом показывая, что не сдвинется с места, пока не поговорит с шефом. Обычно тихая и мирная, сейчас она готова была вот-вот взорваться. Перемена оказалась такой внезапной, что Долан без лишних слов поспешил вывести принцессу в коридор.

И почти сразу из кабинета раздался грохот.

Не стулом о стену, конечно, но близко к тому.

Яна вскинула на своего сопровождающего испуганные глаза:

— Это они из-за меня ругаются?

— Нет, — уверенно соврал Долан. — Накипело просто. Месяц тяжёлый выдался. Бывает. Нам сюда. Точнее, вам. — Он распахнул дверь кабинета и вывалил ворох одежды на диван. Ирма не мелочилась, набрала вещей на любой вкус. — Располагайтесь. А я пока за кофе схожу, чтоб не мешать.